Dolce Vita - сладкая жизнь

       
     - В этом что-то есть. Определенно, это не простое нагромождение случайно состыкованных  событий - подумал Володя, вспомнив странноватый сон, лежа на спине с закрытыми глазами в дорогой кровати, расположенной таким образом, чтобы утренний свет из окна не падал в глаза. Его руки были удобно сложены  на животе так, как их складывают у покойника. Он мысленно уточнил планы на подступающий день – отказаться от поездки в Гонолулу, отправиться на Нью Джерсийский пляж,  - и впрыгнул в тапочки. - В душ-  произнес он, и мысленно добавил - не напрягаться и не тратить драгоценное время почти ушедшего утра на зарядку, и отправился в душ. Он взглянул на себя в зеркало, приблизив к нему лицо, и сдержанно порадовался тому, что сотояние лица, носителя зеркала души, как и само зеркало души, глаза, выглядят приемлимо. Он перекосил рот по очереди влево и вправо, натянув таким образом кожу на каждой скуле, и, одновременно, потрогав щетину с каждой стороны лица в обратной очередности. Порсле этого, он во второй раз за утро позволил себе полениться - решил не тратить время и на бритье, и вступил в ванную под душ, включенный заблаговременно для принятия постоянной температуры.

     Он наслаждался сменой легкого мышечного напряжения, возникшего в перый момент соприкосновения тела с теплыми, настойчивыми струями, на все глубже охватывающее ощущение покоя,  и, затем, приятной легкости, абсолютной готовность мышц к мгновенному сокращению, и столь же быстрому расслаблению.  Короткий левый удар, тоже короткий, но акцентированный, правый.  Он снова вспомнил сон, похожий на историю со смыслом.

     Ему приснилось, что он лежит в просторной кровати, под одеялом, точно не зная с кем, потому что, по ощущениям, с прежде любимой, и теперь, после неокончательного разрыва отношений, то есть перерыва, все еще желанной женщиной, однако, зовут ее так, как первую жену Володи. Комната отчасти похожа на спальню той квартиры, которую он снимал в Ленинграде, когда жил с любимой, но расположение комнат поменялось относительно входной двери так, что все бывшее слева от двери обнаружилось справа и, соответственно, то, что было справа, стало слева, как в зеркале. В комнате горит свет, и в приоткрытую дверь коридора виден еще более яркий, недорогой светильник и закрытая дверь на лестницу. Ее дочь, приятная девочка лет двенадцати, с волосами перевязанными на макушке так, что образут фонтанчик, находится тут же, с ними в комнате и пора бы уже ей уйти, а она все не уходит, и для этого ей нужен сигнал, который Володя и подает. Не выдержав вежливого ожидания, пока девочка сама догадается и уйдет из комнаты - просит ее выключить свет в коридоре, и девочка послушно туда идет.

     Выключатель находится рядом с дверью на лестницу и, когда она подходит к выключателю, а заодно, запереть на еще один поворот ключа дверь, то из-за двери слышен мужской голос, зовущий по имени ее маму. Володя догадывается, что тот, кто за дверью, услышал движение в квартире, и, чтобы не шуметь, звоня или стуча в дверь, просто зовет по имени Володину подругу. Дочь открывает дверь и Володя с подругой, оказавшиеся в этот момент уже в коридоре, встречают гостя – весьма упитанного, высокого, но с короткими ручками, и толстыми, короткими пальчиками, очень деловитого и, к особой досаде Володи, громогласного молодого человека. Бросаются в глаза  несоответствующий его размеру и росту костюм, из которого все его тело, а также, ноги и короткие руки норовят вылезти, и коротенький, покрывающий полпути до пупка, неширокий галстук, усиливающий впечатление несоответствия  размеров тела и одежды.

     Он - родственник подруги, вроде троюродного брата и говорит с акцентом “из-под Одессы”.  Подруга с родственником отправляются на кухню, обсуждать его дела. Родственник советуется с ней, как подать его изобретение на получение государственной премии, а его изобретение в том, что нужно добавлять опилки в чугун при его выплавке. Володе непонятны бенефиты от такой выплавки, и он мысленно перебирает возможное влияние опилок на свойства чугуна – будет менее хрупким, будет лучше звенеть, если из него выплавить колокол, дешевле – и, для себя, осторожно решает, что идея, скорее всего, бредовая, но не исключено, что премию, все равно, могут дать. Пока Володя размышлял подруга с родственником возвращаются из кухни, и стоя в коридоре, она наставляет собирающегося уходить родственника прислать по и-мейлу копии документов на подачу. Она, «сьевшая в таких делах собаку», работающая помощником какого-то президента (кажется, президента Академии наук) проверит и исправит, и родственник уходит. Наконец, они снова оказываются в постели и, слава богу, дочки уже нет с ними в комнате.

     Но, радоваться рано, дверь на лестницу, в буквальном смысле, не успевает закрыться, как в коридор проникает, плавно втекает по сопряженной линии, начинающейся на лестничной площадке и изогнутой с поворотом на 180 градусов какая-то пожилая пара и течет дальше, на кухню. Володя догадывается, что эти люди - уборщики, и не протестует. Но, вслед за уборщиками, появляется еще и незнакомая молодая женщина, брюнетка, с катастрофической толщины телом и соответствующего размера лицом, соединяющимся с телом не посредством шеи, но многослойным подбородком, и тут же, без спросу, входит в их спальню.  Свое тело, кажущееся полужидким от покачивающегося при каждом движении его избытка, она нагло, будто здесь только и делали, что ее ее ждали, помещает на диванчик- лавсит, полностью его заполонив настолько незначительной своей частью, что неясно как эта часть удерживает на весу остальное тело. Володя спрашивает, что это еще за «явление народу», и подруга сообщает, что эта женщина останется на ночь в их спальне, для того, чтобы утром открыть дверь соседу, актеру, но не бывшему мужу подруги, актеру по профессии, а народному артисту Топоровкину.  Почему Топоровкину - непонятно, потомок Щепкина, что ли ? Вероятно,  тоже зеркальное отражение, только уже в логической связке топор-щепка?  С Топоровкиным иногда подруга утром пьет кофе.

     - Пожалуй, все ясно. Да, толкователя снов приглашать нет необходимости. Просто нечего разгадывать. Непонятно только, почему у подруги имя моей бывшей жены, но эта деталь, скорее всего, второстепенная, или для того, чтобы хоть как-то меня запутать. Впрочем, может быть, это для того, чтоб напомнить о непреходящем значении этой подруги в моей жизни – перебрал лежащие на поверхности варианты Володя. 

     Действительно, его отношения с подругой, возникшие еще в Ленинграде, поначалу были столь интенсивными, со столь бурными проявлениями чувств, что сильно потрясли его брак и едва его не разрушили, но добили ее брак с актером, к тому времени едва живой. Затем она с дочкой уехала жить в Америку, но, волею судьбы, через несколько лет Володя поселился в Америке в том же городе, а других городов ему судьба и не предлагала. Хотя оба они не забыли тех сумашедших полутора лет лет, но он приехал с семьей, а она успела выйти замуж за американца, и обоим не нужен был разгул их безумных страстей времен перестройки. Они изредка перезванивались в Америке, но не встречались, точнее, встретились только один раз. Но прошло некоторое количество лет и однажды, в середине лета, она позвонила ему и сказала, что муж уехал в Аризону на хайкинг, и они встречались каждый день целую неделю. В следующий раз они встретились опять на неделю через год, когда муж отправился восходить на какую-то гору в штате Вашингтон. С тех пор прошло три лета, предложений от нее не поступало и вот вчера она позвонила и позвала слетать на неделю в Гонолулу.

     - Расслабиться на пляжах южного побережья острова Оаху, действительно, хорошо – вспомнил Володя рассказ побывавшего там его приятеля Левы. И как дивно, райски, звучат тамошние слова, совсем без твердых согласных: вайкики, ала моана, куу алоха, мака нани, анакалеи. Володя сказал, что подумает, хотя, что тут думать, неподходящий момент и слишком мало времени до отьезда, как здесь говорят, уведомление слишком короткое.  Кроме того, надо что-то придумывать, для А., и для Б., чтобы обьяснить внезапную поездку, а делать этого не хочется, потому что надо провести определенную работу, и, все равно, есть существенный риск, что поверят не до конца, и может воникнуть напряг в отношениях. Но, самое главное, ее предложение не зажгло именно в той части, что надо ехать с ней. Что-то в нем противилось новой встрече с ней, (возраст что ли накладывает свой отпечаток?) хоть он ясно понимал по опыту предыдущих встреч, что день-два, безусловно, уйдет на привыкание к ней, и задвигание в дальний ящик памяти и А., и Б., и привычных каждодневностей, зато потом все будет так хорошо, что расставаться будет даже жалко. А к моменту возвращения уже А. и Б. будут желанны, причем, еще сильнее чем прежде, а сам Володя получит незабываемые воспоминания. То есть, в конечном итоге, от этого, как бы, выиграют все.

     - До чего точен ее портрет в моем сне – отметил Володя и представил, как она могла бы обьяснить близкой подруге свой выбор для поездки в Гонолулу:

     - Он так бесконечно чуток и внимателен, весел, нежен, непредсказуем, что, я ни на минуту не сомневаюсь, что с ним будет замечательно провести несколько дней, на пляжах Оаху.
     А потом еще год она будет в трудные моменты ее отношений с мужем, и в иные, просто случайно вспомнив, утешаться, вызывая в памяти встречи с «милым», вспоминая те встречи в присутствии мужа (и от того еще более сладко), в утешение за недостаточное, по ее мнению, проявление мужем внимания к ней вообще и, особенно, в момент, предшествующий воспоминанию. Муж – простачек и не догадывается, о ком я думаю и о чем я вспоминаю.  А потом представится новая возможность такого рода, как следствие очередной неудачи в отношениях с мужем, впрочем, кем-то из них с мужем, или, возможно, обоими сконструированной неудачи.

     - Нет, не поеду. Эти игры с ней в единственность и неповторимость каждого из нас для другого и взаимопредназначенность самой судьбой уже не влекут меня, как когда-то.  Это нужно ей, а не мне, - убеждал себя Володя. Тем более, что вежливо отказаться, совсем нетрудно, потому что, по сути, мой отказ по-настоящему ее огорчит только в том случае, если не сможет поехать и тот, кто имеется у нее в запасе на случай моего отказа. Она всегда умело использовала людей так как ей хотелось, если ей не давали отпор, но тогда, если в следующий раз ей опять отказывали, то человек вычеркивался из всех ее пулов.   Кстати заметить, что подсознание ясно напомнило ему об этом ее свойстве посредством сна. Вообще говоря, с чего это он решил, что она ему первому предложила, это совсем не факт. – Володя не сразу заметил, что он предполагал отказываться вежливо, что подразумевало, не навсегда, а только сейчас, - чтобы, заодно, и что-то ей продемонстрировать  но не обрывать совсем, а сохранить потенциальную возможность встречи в будующем.

     Володя знал что она уже давно отточила свое мастерство в тонком манипулировании людьми и стратифицировании своего окружения согласно его полезности в выполнении определенных, важных для нее задач. Она научилась этому еще в молодости, когда поступила в институт, стала жить самостоятельно и вскоре вышла замуж в первый раз, и с тех пор неустанно над собой работала в этом направлении. Начинала она с простого - надо было научиться доставать товары и получать услуги в условиях дефицита. У нее появился свой мясник обеспечивающий ее мужа вырезкой, зав. овощного магазина снабжающий рыночной свежести овощами для дочки, парикмахер, зав. складом промтоваров, настройщик роялей, фагот из оркестра Мариинского театра, ювелир, сапожник, временный любовник - скрипач филармонии. Впрочем, любовников она почти никогда окончательно не бросала, но просто переставала на какое-то время встречаться до следующего подходящего для встречи момента,  то есть, если в нужный момент не мог тот, кто был желанней, то под рукой были другие испонители ее задач, намерений и планов. Само собой, использовались мужские связи и в карьерных целях. Некоторых из исполнителей она одноразово использовала в решении более чем одной специфической задачи, а если подтверждалась соответствующая пригодность, то он уже оказывался в двух пулах. 
     - Пусть едет с тем, у кого есть иллюзии по поводу ее личности  – заключил Володя.

     Воистину, человек предполагает, а бог располагает. Уехать пораньше на пляж не получилось, зря экономил время – не побрился, не делал зарядку - возникли из ниоткуда неотложные дела, освободиться от коих удалось лишь к четырем часам. Подруге тоже позвонить не успел и она уже, наверное, ушла с работы,  - завтра позвоню – решил Володя, с явным облегчением, потому что этот предстоящий разговор Володю напрягал, хоть он и не признавался в этом себе. Он не стал менять планов искупаться в море, легко убедив себя, что в предвечернее время оказаться на пляже даже лучше чем поздним утром, поскольку уже не шпарит солнце, но воздух и песок еще теплы, море и суша особенно красивы, потому что насыщены цветом, как бывает только утром и вечером при косых лучах солнца, и восторг от красоты совокупляется с естественной грустью от близости ночи, порождая глубокое умиротворение, которое сродни счастью. А само удовольствие искупаться, конечно, было главным, красиво обрамленным упомянутыми выше приятностями. 

     Все Нью Джерсийские пляжи имеют один недостаток - там всегда есть хотя бы маленькая волна и плавание не доставляет такого удовольствия, как например на тех же Гаваях, скажем на Ала Моана, расположенном в укрытой коралловыми рифами бухте, оттороченной с других трех сторон пальмами с модельной длины ногой и фонтанчиком листьев на макушке.  Укрытость от океана делает бухту мало  отличающейся в смысле волн от бассейна для плавания, с той лишь разницей, что вода очень соленая, не как в Нью Джерси. На поверхности  можно лежать вообще не шевелясь, даже слегка грести не требуется для удерживания тела на поверхности, наверное, можно и спать на воде.

     На Нью джерсийских же пляжах для большинства купальщиков нахождение в море это не плавание, а ритмичные подпрыгивания в такт набегающим волнам, стоя по грудь в воде, в чем есть своя прелесть, что-то вроде танца с волной, каждый раз с другой, с новой, то с маленькой, без усилий, то с большей, с легким напряжением, или с совсем большой, сквозь которую безопаснее всего пронырнуть.

     Есть еще дикие и полудикие пляжи Лонг Айленда. Пляжи Джонс Бич, самые близкие к городу, но не городские, намного шире, так что например, на «первом»- том что примыкает к небольшой заповедной зоне, малолюдном, и самом, по этим двум причинам, привлекательном, ширина пляжа и его удаленность от стоянки машин такова, что если выпил в кафе пляжа пива перед тем как идти непосредственно к морю, то дойдя до моря задумаешься – идти ли в воду или вернуться и выпить пива еще, потому что пока дойдешь успеет созреть желание повторить.  Там тоже всегда волна, но там, в отличие от Нью Джерсийских, еше и мутная вода из-за находящегося во взвеси песка. А на самом удаленном пляже, переходящим в дикий, если отправиться погулять по нему вдоль моря, то, как раз на дикой его части, обязательно встретишь романтические пары мужчин, прогуливающихся вдоль кромки моря, держась за руки, как Джордж Буш с шейхом Саудовской Аравии на своем ранчо в Техасе. Зато на Нью Джерсийском побережье есть своя экзотика подобного  рода. Между теми обычными, что расположены на полуострове Сэнди Хук, есть нудистский пляж, на который попадаешь случайно, прогуливаясь вдоль моря и  держа девушку за руку, и не сразу понимаешь куда попал, сначала оторопеешь, а потом станет очень смешно, когда обнаруживаешь, что идущий навстречу немолодой мужчина гол, и ведет себя так, будто хочет сказать - а что это вы тут делаете в купальных костюмах ?  Вы нарушаете.
 
     Володя быстро катил по Гарден стейт парквей, заметно идущей под уклон вскоре после пересечения с девяносто пятой дорогой, и задумался вдруг о счастье, удивившись тому, что эта тема не была давно уже предметом его размышдений. Так что, если и имел прежде сложившиеся представления о счастье, то теперь уже и не помнил о них и мог заново поразмышлять, как о незнакомом предмете, что всегда хорошо, потому что сулит развитие имеющихся представлений. Возможно, что Володя не размышлял о счастье, потому что знал, такие размышления вряд ли к нему приближают, скорее могут удалить, потому что счастье иррационально по своей природе и пытаться рационально приблизиться к нему имеет смысл только в том случае, если счастье упорно не приходит само, то есть, только от безнадежности.

     Как можно быть счастливым (долго), если нет будующего, впереди - смерть? Он вспомнил, что у древних греков понимание счастья было иным, чем у современных людей.  Если для современных людей это некое самоощущение, которое сейчас есть, а завтра - нет, то у древних существовало понятие эудамонии,(или юдайймона) еudaimonia – покровительства богов, обеспечивающего постоянную защищенность жизни, ее настоящего, и будущего, хотя, иногда, и нередко, боги могли, и перестать поддерживать избранника. В греческой мифологии была даже категория таких счастливцев - избранников богов, называвшихся героями, не богов, но уже и не совсем людей. Герои получали, иногда, в награду даже бессмертие и попадали на Олимп, то есть, почти что в разряд богов. Таким образом, боги – творцы счастья героев и людей.

     А герои – пример для подражания. Александр Македонский, предками которого согласно легенде были Геракл и Ахилес, этим гордился и с детства подражал им. Но помнил и о богах. Став царем, он, перед походами, решающими схватками и другими событиями жизни, стараясь не упустить свой шанс, при помощи прорицателей и собственной интуиции выяснял расположение к нему богов в данный момент времени и, если благоприятного ответа или предчувствия не было, то поход или схватка откладывались. Очень удобно, когда твое будующее под покровительством богов - нет места сомнениям и беспокойству, главным разрушителям счастья. Боги о тебе позаботятся.

     - Кстати о покровительстве богов и о будующем, - переключился Володя с абстрактных размышлений на себя, - врач что-то не звонит.
Существовала определенная вероятность того, что предполагаемое предьязвенное состояние его желудка некоторое время тому назад обострившееся, могло быть проявлением раковой опухоли и мнительный Володя холодел, замирал и тускнел, когда  от ноющей боли и постоянного от этого дискомфорта вдруг наваливался страх, иногда столь сильный, что буквально парализовал волю к жизни. Поездка Володи на пляж как раз и, может быть, в первую очередь,  была им придумана, чтобы снять напряжение и не воспринимать драматически результаты теста, какими бы они не оказались.

     - А у Льва Толстого, помнится, первая фраза в «Анне Карениной» как раз о счастье: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Володя когда-то удивлялся этой фразе и не понимал ее точного смысла. Он недоумевал - означает ли это, что счастье - глупо, просто, универсально и по качеству хуже, чем несчастье.  А несчастье – напротив, вещь более тонкая, скроенная под индивида, спецзаказ для конкретной семьи ?  Если так, то выходит,  что, по мнению графа Толстого, автор счастья, Создатель, более ленив и менее креативен, а Дьявол, творец  несчастья, напротив, более изобретателен, чем Создатель.

Нет, все не так. На самом деле, Толстой считал, что человек сам создает свое счастье, потому что счастье – это Любовь к самому Создателю и к его творениям - людям, зверям, дереву, былинке, муравью, камню, ручейку, облаку, звездам и т.д. А любовь находится в сердце человека, нужно только его открыть для проявления любви. А один хороший поэт, помнится, пел: «на любовь свое сердце настрою». Наверное настраивал сердце , как гитару, которая и без настройки предназначена чтоб на ней играть, но звучит для всех понятным образом, только если настроить, довериться, сердце открыть.

Некоторые исследователи используют такое понятие счастья, как вэлл-биинг, well-being, что означает благополучие, благосостояние, процветание, здоровье.  Не  до конца понятно, насколько совпадает и насколько не совпадает с хэппинесс, happiness -  счастье, удача.

Понятие вэлл-биинг содержит то, что важно для счастья, попросту это хорошая жизнь, но в этом понятии даже не упоминаются, ощущения счастья.  Поэтому термин и был взят экономистами и, путем использования статистических методов, были даны количественные, то есть, обьективные оценки разных составлячющих счастья. Количественная оценка приближает к тому точному знанию, которое несут естественные науки и дает возможность существенно приблизиться к пониманию счастья, выяснив в чем именно, по мнению опрошенных людей, заключена ценность счастья и из чего оно складывается.

Оценку каждого компонента давали в виде денежной компенсации в фунтах стерлингов за утрату или приобретение компонента счастья. Оказалось, что утрата работы стоит  в 10 раз дороже, чем потерянная при этом зарплата, то есть, совсем не только для зарплаты нужна работа. Еще большие потери человек несет при утрате здоровья.  А от женитьбы человек получает примерно в два раза меньше, чем теряет при разводе. Получается, что ценность брака возрастает в результате совместной жизни. – Я терял во всех основных пунктах - думал Володя - и разводы, и работу терял несколько раз, и, надеюсь, что только частично, здоровье. Как жаль, что Господу кто-нибудь  не подскажет как много эти потери стоят для меня в денежном выражении, а ведь он ко мне так милостив - усмехнулся Володя.
    
     - Надо постараться быть сегодня счастливым, по крайней мере, пока неизвестен результат теста, а для этого надо войти в ощущение счастья. Прежде всего, раз мой разум не ощущает себя (что означает меня) счастливым, то надо настроить мозги, действуя от противного. Надо убедить себя, что нет особых оснований быть несчастным, и это главная работа. А потом, чтобы закрепить настройку, воздействовать на мозги опосредованно, через получение телесных удовольствий. Если ощущение счастья не приходит само, то нужно идти ему навстречу, как в пословице: «если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе».

     Итак, начнем с того, что в моей жизни было очень много хорошего, например,  – и Володя вспоминал первое событие его жизни из этой серии, которое уж никак не могло произойти без вмешательства богов, и, удовлетворенный, не задерживаясь, старался закрепить веру в положительный настрой богов к нему, и для этого быстро вспомнить следующее везение. Тут Володя начинал почти что физически чувствовать благодарность судьбе и, определенно, его сознание соглашалось с тем, что ему часто везло в жизни. –

     Желудок со вчерашнего дня не болел - это уже счастье. И «cпасибо, что живой», тоже не пустые слова – продолжал Володя. - Сколько людей просто не доживают до таких лет, и часто не просто людей, а хороших, замечательных, казалось бы, так сказать,  заслуживших расположение богов, не то что обычных, как я, непонятно за что пользующийся их благосклонностью. А сколько раз я уже мог умереть и оставался жив каждый раз. Не надо ходить далеко, скажем, в детские годы или в первую половину жизни, когда это тоже было, но такое случалось со мной и сравнительно недавно. Например, мое онкологическое заболевание, возникло из родимого пятна в конце периода Брежневского застоя, будто клетки рвались из застоя и слишком разогнались, так что уж ничем их было не остановить. Пришлось опухолевые клетки удалять хирургическим путем – вспоминал Володя. Метастазов не было ни до, ни после хирургии и это огромная удача. Правда через два года появилась какая-то непонятная опухоль уже другой локализации, ее тоже удалили и уже много лет ничего такого не было.

     Потом, из застоя в перестройку, как из огня да в полымя. Наступил тотальный разгул криминала в перестроечном Ленинграде, одной из причин которого было практически полное отсутствие активности правоохранителей, занятых тоже бизнесом, зарабатывавших деньги в охранных структурах и криминалным же образом, в частности, рекетом. Почему-то особенно заметно возросло количество квартирных краж, в такой степени, что в считанные недели ленинградцы его микрорайона обули двери своих квартир металлическими листами, а рамы дверей укрепили так, что дверь уже не выбивалась одним ударом ноги или плеча, и квартиры стали неприступными крепостями, в прямом соответствии с принципом мой дом – моя крепость.

     Володя этого не сделал, не потому что был беззаботен, а потому что в квартире нечего было брать, и стоимость укрепления двери и дверной рамы примерно равнялась бы стоимости имущества, защищенного дверью. Оказалось, что в чем-то Володя был прав, но, как чаще всего бывает, не во всем. В его квартиру пытались дважды проникнуть, правда дверь не выбивали. Один раз он поймал мальчишку из интерната, который возился с замком пытаясь открыть дверь его квартиры.  А в другой раз, за тем же занятием застал сильно пьяного «знакомого» уголовника, который за два года до этого, дело было еще до перестройки, получил тогда свой второй срок, угнав машину Володи, но, о чудо, был пойман милицией за управлением угнанной машиной через три дня после угона. С этим типом Володя разбираться не стал, а просто затолкал его в лифт.  Потребовались такие существенные  усилия, что Володя даже запыхался. А возня с лифтом на последней стадии запихивания, и удерживание в лифте до тех пор, пока не нажата кнопка, вызвала такой грохот, что на площадку этажа выскочили соседки. Таким образом, Володя не стал жертвой каких-либо ужасных событий и ни его здоровью, ни его имуществу не был нанесен непоправимый ущерб, который могли бы быть следствием криминальной обстановки в Ленинграде.

     А несчастные случаи происходившие в то время с какой-то ненормальной частотой, опровергавшей разумную статистику и заставлявшей верить в действие темных потусторонних сил, облюбовавших Ленинград, как когда-то в романе Булгакова Москву. Одного соседа избили и ограбили, другой сгорел в бане на даче, третий заболел спидом и вскоре умер, четвертый попал под электричку.

     Это были негативные события, которые не произошли в Володиной жизни, хоть и могли бы, но были и позитивные, которые произошли. Среди них самым существенным для всей дальнейшей жизни было разрешение на вьезд в Америку, полученное с неожиданной простототой – это было совершенно невероятно. Казалось этому не суждено осуществиться никогда, никогда Володе не удастся выехать за границу.  Даже если бы вдруг обнаружилась возможность продлить мою жизнь на века – вспоминал Володя. - Какая Америка, меня в ГДР не пускали, хотя персональные приглашения поработать в лаборатории немецкого коллеги – завлаба в НИИ в Берлине, приходили три года подряд.
Надо быть благодарным судьбе, и за все это надо выпить, и выпивать за это каждый раз, как представится подходящая возможность – сделал вывод Володя в желательном для него направлении.

     Володя почувствовал, что самовнушение начинает действовать и подумал, что легче всего закрепить достигнутое, перейдя к следующей стадии – воздействия на сознание через сенсорные механизмы тела. Поскольку прихлебнуть из фляжки душистого, мягко греющего изнутри скотча, то есть, не просто за рулем, а еще и, в то же самое время в полтора раза превышая предел разрешенной скорости на Гарден Стейт Парквей, было бы неоправданно рискованно, в смысле не нулевой вероятности остановки машины дорожной полицией, которая не поймет Володиной устремленности к счастью, то следовало найти другой способ. 

     Посредством замечательных обонятельных рецепторов, доставивших Володе так много восхитительных мгновений радости жизни, особенно молодой жизни, когда Володино обоняние было сродни звериному, и еще продолжающих ему служить для получения изысканных удовольствий – нет обьекта на переднем сидении, вроде ароматной юной леди, которая не курит, не пьет, не ест чесночную колбасу, а вся, в любом закоулке ее тела пахнет цветами и фруктами. И волосы, и ушко, и затылок, и шея, и подмышка, и ведь везде прекрасно, хоть и везде по-разному. Вдохнешь и, если не думать о том, что это смешно в твоем возрасте, хочется написать ей прекрасные стихи и запорхать вокруг нее бабочкой или калибри, зависнуть не дыша, махая крылышками часто-часто, но без особых усилий, вкушая ее божественный аромат, точно так, как это делает калибри, когда достает нектар из цветка своим длинненьким клювом. Да, аромат такой девушки не испортит даже свежевыпитая ею стопка водки.

     Обоняние- отпало, осязать тоже не получится по той же причине, что и обонять – нет обьекта, пользоваться вкусовыми рецепторами не время и не место, есть в машине что нибудь вкусное, кроме шоколада – пошло.  Володя отверг медитацию в позе лотоса, управление машиной требует участия одной ноги, и пошел по простому пути - включил радио, чтобы послушать музыку, и ему повезло.

     Зазвучали Битлз. “Yesterday”, то есть «Вчера». Володя никогда не вслушивался в слова этой любимой им песни, потому что его всегда заколдовывала мелодия, то есть поэзия, а не проза смысла. Все таки, о чем это ? Поль МакКартни поет о том, что от него ушла любимая девушка, а ведь еще вчера все неприятности или несчастья были, как ему казалось, так далеко.  Что-то напоминает. Ну да, конечно, Куда-куда-куда вы удалились весны моей златые дни - ария Ленского перед дуэлью из оперы Евгений Онегин. Но у Ленского в день грядущий смерть, а у героя МакКартни - просто сегодня расстроенные чувства, легкая болезнь, грусть, детская обида, горечь со сладким привкусом.  В отличие от Ленского не погруженность в пугающее предчувствие смерти, а напротив. Хоть об этом в песне прямо не сказано, но догадываешься, что все пройдет и повторится снова и снова. То есть в искренней, проникающей до сердца мелодии есть определенное обобщение, философия естественной и понятной каждому мудрости жизни - жизнь скоротечна, и от осознания этого еще более прекрасна, а неприятности и утраты - это испытание, естественная часть жизни, но не вся жизнь. А главное в жизни – любовь.

     Потом был еще один приятный сюрприз, зазвучали цыганские песни американского актера и певца Теодора Бикеля, «получившего образование на цыганском факультете», которые Володя впервые услышал и сразу горячо полюбил еще во времена своей юности. В них такая безграничная свобода, больше которой не бывает, потому что соединились дух свободы цыган и западной культуры талантливо отображенные евреем, представителем народа, гонимого как и цыгане. «Две гитары», «Бирюзовые колечки», «Когда я пьян, а пьян всегда я» - это уже больше чем только циганские, это уже и русские песни.

     На пляже оказалось даже лучше, чем Володя себе представлял. Володя подошел к кромке  раскатанного волнами песчанного уклона к морю, поставил на приятно теплом песке раскладное кресло, обтянутое ярко оранжевой тканью, бросил рядом спортивную сумку и стоял неподвижно, мгновенно наполнившись ароматами моря, воздухом, насыщенным запахом иода и еще чего-то, тоже из водорослей, терпко-беспокойного. Его длинная тень падала на омываемый волнами уклон. Тень то исчезала в набегающей волне, то появляясь вновь, когда вода откатывалась. Володя повернулся лицом к солнцу, которое готово было закатиться за линию черневших силуэтами домов и восхитился его работой – теплый еще песок был окрашен цветом красного грейпфрута, почти цвета скал Брайс каньона - уже не лимоный цвет присущий песку днем и даже не апельсинный, сменяющий его ближе к вечеру.

     Володя глубоко вздохнул, немного сожалея, что и эта прекрасная картинка скоро исчезнет, но останется отпечатанной в памяти, и почувствовал радость и легкость во всем теле. Он быстро и ловко сбросил с себя одежду, и пошел к воде, выжидая подходящий момент, чтобы войти в безопасную зону и набегающая на берег волна не сшибла с ног. Как обычно, после некоторого количества больших волн, море берет передышку и одна-две, небольшие волны приходят на смену большим. В этот момент купальщики и бегут в воду, чтобы успеть к нужной, безопасной для нахождения там зоне, находящейся несколько дальше от берега, чем место обрушения волн.

     Строго говоря, это делать не обязательно, потому что если волна начнет рушиться прямо на тебя, то всегда можно пронырнуть через нее, но такое непринужденное взаимодействие с морем наступает если ты бываешь на море часто. Володя успешно достиг  зоны, где еще несколько человек, в основном подростков обоего пола, уже наслаждались игрой с волнами и подключился к игре, участники который были командой настоящих энтузиастов, сплоченной необходимостью реагировать на волну одновременно, и обьединенных тем неописуемым удовольствием, которое они получают и которого не скрывают, радостно поглядывая друг на друга после особенно больших волн, преодоление которых требует определенных, не минимальных усилий.

     Через какое-то время Володя осмыслил то, что заметил сразу. Море как-то избыточно пенилось и шипело так, будто его кто-то подогревал на плите, или пропускал через воду сжатый газ из гигантского сифона, мельчайшие пузырьки воздуха в огромном количестве пронизывали толщу воды. Выход пузырьков на поверхность делал воду пенной, кругом в большом количестве плавали широкие, светло зеленые, похожие на капусту, обрывки листьев водорослей, и возникало ощущение, что ты и другие купальщики являются мясом в кипящих щах, в огромной стоящей на плите кастрюле с морем.

     Володя купался долго, и был счастлив, и это понимал. Наконец он вместе с волной, на ее гребне вышел на берег, двигаясь вверх по накату берега насладился ощущением возврата полноценного притяжения земли, не облегченного плотностью воды, переоделся прямо на пляже, обернувшись полотенцем, и гладко зачесал назад влажные волосы.  Взбодренный и подтянутый, в светлых полотняных штанах, босиком и без рубашки, довольный и купанием, и тем, что не обманулся в ожиданиях удовольствий от моря, направился к бордвоку.  Там на краю пляжа он смыл струей воды, песок с ног, надел  сандалии на толстой каучуковой подошве, и хорошую рубашку навыпуск и отправиться за другими удовольствиями.

     В летнем ресторанчике, примыкающем к бордвоку, на его веранде, мощно и всепроникающе зазвучала живая музыка из классики рока. Володе представилось, что если эта музыка, столь настойчивая, обольстительная и упругая движется в сторону моря, то море может не выдержать напора музыки и волны стихнут, или они стихнут, потому, что море покорится звукам, заслушается. Он дошел до машины, стоящей в боковой улочке, оставил сумку и вернулся опять к ресторанчику, откуда в это время игриво, лукаво и капризно-настойчиво замяукала голосом с хрипотцей певица, талантливо подражающая Билли Холидей в ее известной песне, обращенной к толстому папочке, с повторяющейся рефреном «нау бэби о нэва» (теперь, крошка, или никогда), «нау» звучало как «мяу».

     Музыканты были ветераны рока, серьезные мужики, бородатые, почти полностью седые, соль и перец, из которых сдержанно сочился мачизм, похожие, на байкеров, и безусловно профессионалы.  А певица – очень красивая и разбитная блондинка лет сорока. Эта картинка дополнилась, зрелищем пары, остановившей свою прогулку по бордвоку, когда зазвучала музыка. Им было под пятьдесят, но оба в отличной форме. Он - просто замер, слегка выдвинув левую ногу вперед и откинувшись назад, перенеся вес на правую, как бы в одной из боксерских стоек, но держа кулаки не перед собой, а глубоко погрузив в карманы шорт, как бы скрывая таким образом восторг . Она же принялась подпевать, и очень изящно для своего несколько избыточного веса, пританцевывать перед своим «папочкой», но совсем не толстым как герой песни. Сначала она сдержанно только по очереди отрывала пятки красовок от брусчатки, потом движения распространились на верхнюю часть ног и дошли даже до бедер, которыми она покрутила с грацией пингвина , затем, двигаясь все более раскованно, начала поворачиваться к папочке поочередно то лицем, то спиной и даже пару раз выкинула по очереди руки вверх, со всеми загнутыми пальцами, кроме выставленного указательного.

     Насладившись музыкой и зрелищем танца Володя направился в итальянский ресторанчик неподалеку с заманчивым названием Долче Вита, сладкая жизнь, который был классом повыше, чем тот с музыкантами, хоть в нем и не было живой музыки. Ресторан был забит ценителями вкусной и не очень здоровой еды, недостаток диетических свойств которой многократно компенсируется восхитительными вкусовыми свойствами, возможно, несущими ее употребляющим даже большее здоровье, чем самая диетическая еда.
Хотелось-то посидеть в зале, за столом с белой накрахмаленной скатертью, но мест в зале не было, пришлось сесть за стойку, что не смутило Володю, уже твердо вставшего на путь ощущения счастья. Володя заказал бокал кьянти и начал исследовать меню, потонув в звуках сладчайшей итальянской мелодии, густо приправленной непрестанным гулом голосов.  Из общего гула изредка вырывались  отдельные голоса тех, которые были уже пьяны или, по их мнению, обделены вниманием их спутников. Они орали, потому что ошибочно полагали, что говоря громче других обязательно получат недостающее внимание. Всплески голосов немногих обделенных нашли себе компанию в клацанье тарелок на мойке, тоже бесцеремонно выскакивающее из слаженного общего хора звуков.

     К тому моменту когда принесли фирменную пасту, называвшуюся как и ресторан Дольче Вита - горячую, душистую, обильно политую вкуснейшим соусом, который и правил бал гурманов и нюхачей, Володя заказал еще вина, сделал глоток, достал мобильник и обнаружил месседж от врача. Он сделал еще два глотка, поставил бокал, подождал и узнал, что худшие опасения не подтвердились, но нужно прийти, чтобы забрать результаты тестов и получить лечение. Володя расправил плечи, которые невольно опускаются когда сидишь за стойкой на высоком стуле, еще пригубил вина и, вдруг, подумал - а какого черта я собираюсь отказать себе в удовольствии поехать на Гавайи? Судя по рассказам, это - райское место, а в рай, после смерти, не факт, что попаду. Меня зовет с собой в поездку очень красивая женщина, которой когда-то было очень хорошо со мной, равно как и мне с ней, которая помнит это многие годы  и, видимо, ценит, хоть у нее есть другая жизнь. Это большое везение, что со мной, не первой молодости человеком, еще кто-то хочет быть вместе, хоть и всего несколько дней в году.

     Конечно, не хочется лишний раз обманывать А. и Б.?  Да, не хочется, но это только лишний раз, ведь я не все рассказываю им. Если уж на то пошло, кто от меня требует быть святей, чем папа Римский ?  Никто. У них тоже есть свои секреты и я не домогаюсь доступа к ним, а принимаю это как должное, не потому что мне это нравится, а потому, что я не могу ничего изменить. Я делаю для них то, что могу, и обе это понимают и ценят, не требуют невозможного и поступают по отношению ко мне также, как я по отношению к ним. Посему, завтра надо кого-нибудь из них вывезти на этот пляж, это доставит и ей, и мне удовольствие, а чувство вины, беспокояшее смутно и несильно, тогда окончательно улетучится.

     Володины женщины были не равноценны. Той что была его ровесница и была более управляемой, он бескорыстно помогал всем чем мог, и, в частности, делал бухгалтерскую работу в ее бизнесе. Другая же, которая была на одинадцать лет моложе, жила в гражданском браке с бойфрендом, который был в свою очередь, на одинадцать лет моложе нее, и встречалась с Володей не чаще, чем два раза в месяц, Володя хотел бы чаще, но это было не в его власти и приходилось мириться. Ей Володя помогал с ее научными проектами и давал ощущение самоценности, которое она не могла в полной мере получить от молодого бойфренда и от своих занятий наукой. А кроме этих теток у Володи никого и не было, ни детей, ни внуков, никого. Эх, права была тетушка Татьяны Лариной, когда говорила: «мне тяжела теперь и радость, не только грусть, душа моя, под старость жизнь такая гадость».

     Однако, радость еще не была столь тяжела Володе, как той тетушке, видимо потому, что в отличии от чахоточной тетушки, он был относительно здоров. Он никуда не спешил, наслаждаясь едой, вином и особой атмосферой расслабления, удовольствия и лени, так присущей любому ресторану на берегу моря. У стойки все время происходило какое-то движение, красивые женщины средних лет сидели и слева и справа от него, слева - две подружки, справа - женская часть большой кампании, ожидавшей свободного столика, мужчины стояли за спиной. Володя поймал пару раз доброжедательные женские взгляды и справа и слева и это, тоже, прибавило градус настроения.  Наконец он почувствовал, что это место исчерпало себя, надо уезжать. Уже у дома, так чтобы после ресторана не надо было садиться за руль, можно будет еще добавить, потому, что с болезнью на этот раз пронесло, и вообще, все хорошо.

     Обратный путь пролетел тихо, потому что Володя. перегруженный звуками, не включал радио, и незаметно, чему способствовала жирная тьма, с вкрапленными в нее рубиновыми неконтрастными огнями задних фонарей машин, и разрываемая  желтоватыми, иногда синеватыми, пятнами и лучами фар и подфарников. Володя оставил машину на короткой улице непосредставенно у подьезда многоквартирного дома в центре ньюджерсийского городка, в котором он снимал квартиру с одной спальней. 

     В этом городке живет много очень богатых людей, в расположеных на горе огромных поместьях, в глубине некоторых иногда можно увидеть с дороги огромные роскошные дома, замки, архитектурные шедевры. Другими достопримечательностями городка являются большое количество церквей и разнообразных ресторанов, и те и другие густо заполняют центральную часть городка, оставляя место только для магазинчиков, среди которых больше всего ювелирных и антикварных. Если эти особенности городка являются отражением портрета городского обывателя, то, видимо, люди много грешат, будучи гурманами, окружающими себя, к тому же,  дорогими вещами, но и беспокоятся о духовности больше, чем в других городках, замаливая грехи в многочисленных церквях.

     Шестиэтажный многоквартирный дом, в котором жил Володя, построенный лет семьдесят назад из красивого кирпича теплых тонов, от почти желтого до бежевого и терракотового, был единственным в своем роде в этом городке. Расположенный в самом центре, это был своего рода Эмпайр Стэйт билдинг городка, потому что выше этого дома были только некоторые из семи церквей, расположенных от него в радиусе 400 метров. Володя жил на последнем, шестом этаже, в квартире с окнами на две стороны и любил квартиру как раз за ее расположение, позволявшее видеть не только крыши но и большую часть года наблюдать восход солнца и движение луны.
 
     Он не стал заходить домой, потому что стальная фляжка с восемью рюмками скотча, 12-летней выдержки, почти 250 миллилитров, была с обой и можно было сразу идти в ресторан, не заходя в винный магазин. В отличие от ресторанов России в ресторанах городка не только не запрещалось приносить с собой спиртное, но и приветствовалось, поскольку спиртное в ресторанах не продавали - покупать лицензию на его продажу было не выгодно. Он отправился в ближайший к дому ресторан, часть столиков которого располагалась под громадными зонтиками прямо на тротуаре. Получить приличный салат можно в любом ресторане городка, поэтому главным критерием выбора места для Володи было наличие столиков на улице. Есть и выпивать на улице это совсем особое удовольствие, несравнимое с этим же занятием в самом замечательном интерьере. К тому же, метрах в пятидесяти от столиков, в начале улицы, была эстрада, на которой, по случаю пятницы, играли музыканты, не слишком громко, так, что это не только не мешало гастрономическим и прочим удовольствиям, но даже их усиливало. Столики располагались по два в ширину тротуара с проходом для официантов в центре тротуара. Володя выбрал свободный столик в крайнем ряду, чтобы иметь возможность видеть все, что происходит в ресторане и на сцене и заказал салат и минеральную воду.

     Вскоре соседний через проход столик заняла приятная пара. К тому времени когда соседи сделали заказ Володя уже получил свой салат и собирался налить скотч из фляжки в бокал. В этот момент мужчина из-за соседнего столика обратился к Володе - вы не возражаете, если мы покурим ? - Володя ответил, что не возражает. Он хоть и знал, что в ресторанах запрещено курить, но отметил про себя некоторую чрезмерность вопроса, не имевшего содержательного компонента, когда речь шла о курении не за одним с ним столом, а за соседним, да еще и на улице, а скорее, это была простая вежливость, или перестраховка. Володе как-то не пришло в голову, что не взявшему с собой спиртного молодому человеку при виде Володиной фляжки вдруг очень захотелось, чтобы его угостили, иначе бы он непременно угостил незнакомцев. Но какой-то ответ напрашивался сам собой. Поэтому Володя вдруг улыбнулся и спросил соседа - а вы не возражаете, если я выпью ? - Приятный сосед переспросил, не поняв вопрос, (или огорченный просто издевательской тупостью соседа, не предложившего выпить с ним) и ответил шуткой на шутку - конечно не возражаю, а я думал, - сказал он как бы оправдываясь, что не сразу понял вопрос, - вы спрашиваетет не возражаем ли мы, если вы перднете ?   

     Он использовал именно слово фарт, пердеть. Володя слегка смутился, но тут же нашел ему оправдание. Володина бабушка, когда еще была жива, двусмсысленно и вполне сознательно, демонстрируя этой двусмысленностью нерафинированность их действия, говорила своим детям и внукам, что они портят воздух, когда они закуривали в ее присутствии, без ее разрешения, во время обеда на даче за столом под елками. И этот парень, как и Володина бабушка, как бы говорил об эквивалентной, с точки зрения некурильщика компенсации за курение. Несмотря на грубоватую шутку реднека, а он не принадлежал к категории работяг на свежем воздухе, этот парень продолжал быть ему чем-то симпатичен, а его миловидная девушка, еще более приятная, чем спутник, смущенно улыбнулась. С интонацией наигранного разочарования в своем парне из-за его грубоватой шутки, она произнесла, растягивая - Ооу, Мииитч, и ударила, шутя, дружка посредством меню по голове. Надо было как- то отреагировать и Володя, сказал - я не могу себе представить, какой вопрос должен был бы последовать за этим. Возможно, что коснувшись темы выпивки и курения, следовало перейти к главному вопросу триады, вопросу о сексе - пошутил Володя и первый улыбнулся. Соседи тоже улыбнулись, а парень коротко приподнял и опустил брови, демонстрируя удивление совпадением своего направления мысли с мыслью соседа и сказал – ты прав, и все выполнили каждый свое заветное, на данный момент, желание - соседи закурили, а Володя, которому тоже разрешили, - выпил.

     Справа, над двухэтажными ресторанами и магазинчиками зависла полная луна, запутавшись в распростертых над крышей ветвях нестриженного дерева как серебристый воздушный шарик с надписью “с днем рождения”. Музыканты шли по хорошо проверенному пути, играя хиты, и еще недостаточно американскому уху Володи это было в самый раз, потому что и для него хиты уже были хитами, но то количество раз, которое он их слышал, еще не перешло критическую отметку. Некоторые из этих сверхпопулярных мелодий он слышал еще живя в России, но это были совсем другие мелодии, чем те же, услышанные в Америке. Два весьма искусных гитариста, подражая Эрику Клептону исполнили «Кокаин», а затем «Слезы на небесах». Ну это просто по теме счастья, примерно так - «я должен быть сильным и нести свой крест, потому что мне не место на небесах», повторялось и повторялось, грустно и покорно. Володя потягивал, как коньяк, то есть, безо льда, третью двойную порцию скотча и почувствовал, что вот теперь уже  окончательно отпустило, не покидавшее с утра постоянное, и потому не слишком заметное беспокойство и напряжение теперь полностью сошли на нет, сменившись индуцированным счастьем. Если сильно постараться, то срабатывает - отметил Володя, усилив теперь уже спокойное, хорошее настроение, тем, что подумал уже в который раз за день о Гаваях.

     Соседи уходили, исчезнув сначала из его бокового поля зрения за его спиной, а затем вновь войдя в него уже справа и направляясь по улице в сторону эстрады. Оба повернулись к Володе, попрощались, тепло улыбнувшись и Володя попрощался и улыбнулся им вслед. Вскоре ушел и Володя. Он не любил пользоваться лифтом и, поднимаясь по лестнице на шестой этаж, почувствовал боль непонятно где, то ли в груди то ли в желудке и вспомнив, что при инфаркте локализация боли бывает необязательно в области сердца, подумал, что это было бы неправильно, умереть в конце дня, который был посвящен попыткам достижения счастья и, после неустанных усилий, в первом приближении, достигнутого. Но боль ушла также неожиданно, как и появилась. Уже лежа в постели, он повторял  вспомнившееся гавайское слово алоха, которое  переводится с гавайского как любовь, привязанность, покой, сострадание, благодарность. Жители Гаваев произносят алоха здороваясь и прощаясь, и в этом есть большой смысл. Они хотят этим сказать, что все эти чувства есть компоненты счастья, которое они испытывают сами, и желают другому испытывать те же чувства. Сквозь наваливающийся сон Володя вспомнил как замечательно звучит пожелание доброго вечера - алоха ахиахи.