Фезеушники – это прозвание, словно заклятье, давило каждого из парней. Шло по пятам. Не отступало ни на шаг. Где бы они ни появлялись, их узнавали сразу. А опознав – относились к ним всяк человек в меру своего воспитания и невоспитанности. Не всегда и не все враждебно, часто наоборот – доброжелательно. Но ребята не могли не ощущать, как люди при общении с ними, словно очерчивали вокруг себя невидимый круг настороженности, который не переступали сами и отстранялись, если с ними пытались сблизиться.
И хотя каждый думал о них по своему, людей можно было понять: «Парни эти не местные, а значит – чужие. Живут без родителей – пожаловаться на них некому, а значит, и спросить с них тоже – не кому. К тому же не студенты и, следовательно, ничему доброму их не учат. Обеспечены плохо – значит, склонны украсть. Да может быть еще и хулиганы…»
У девчат свой взгляд на этих парней: « Ребята не плохие. Есть среди них симпатичные, и очень симпатичные есть. Особенно тот высокий, чернявый парень, с отчаянным чубом… И познакомиться они всегда рады. И в кино готовы пригласить и на танцы. Да только идти на знакомство с ними, все равно, что на весеннюю льдинку ступить – растает льдинка. Парень осенью в армию уйдет. Увезут его за тридевять земель, а потом куда его дорога и мимо кого ляжет – один степной ветер знает. А дома что скажут? А подруги? »
В такой и подобной «шкуре» довелось побывать многим, кто имел счастливую возможность обрести первую свою профессию через систему ПТУ.
Это уже потом, через несколько нескончаемых месяцев, когда ребята встанут на самостоятельные хлеба справят для себя достойный гардероб и наживут на лице видимость достатка, их потеряют в толпе, простят все их не существующие грехи и забудут. Забудут извиниться. За то, что люди так предвзято относились к самой дешевой в стране рабочей силе.
А сейчас?
Сейчас парни шагали на смену. Переодевались в пыльную робу. Цепляли на каски фонари. Сдавали въездные личные номерки и входили в клеть. Клеть под их весом едва заметно проседала а потом круто валилась вниз, в провал сотен метров глубины. На первом рывке захватывало дух. Не предусмотрел создатель с рождения приучить человека к невесомости, вот и вздрагивает до сих пор. Вздрагивали и парни, вздрагивали под снисходительными взглядами старых шахтеров. Терялись, конфузились, но все равно еще несколько недель не могли избавиться от этой слабости.
– Что, сынок, страшно? –
– Да нет. Ничего… –
– Страшно. По глазам вижу, что страшно. Но молодец. Страшно, а не признаешься. Не журысь, скоро обвыкнешь. Все так начинают. Не ты первый…– И устало возвращались в свои думы.
За решеткой клети выскакивают из темной глубины громадные перекладины балок ствола, не успевают промелькнуть мимо клети и уносятся куда-то вверх, сливаясь в бесконечную череду. Стены ствола почти не видны. Вместо них серая мокрая размытая, как на испорченной фотопленке, темень.
Чуть ближе к сетке клети едва выступает из мрака труба по которой гонят тугой воздух в подземелье и рядом с ней еще одна, по которой гонят из подземелья воду. Клеть слегка рыскает на ползунах.
При каждом качке люди разом перескакивают по настилу клети, вылавливая равновесие, стараясь не удариться о железную стенку. По стволу летят вниз тяжелые капли воды, громко стучат по балкам, расшибаются в свинцовые брызги, колют лицо.
Иногда протяжно и тонко взвизгивают салазки клети, умудряясь попасть на сухой кусок рельсы и внезапно обрывают стон, снова соскальзывая на сырое. В уши наползает мягкий шум. Надо проглотить слюну, выровнять давление в среднем ухе. Теперь шум постепенно утихает. Скоро приедем. Ноги наливаются свинцовой тяжестью, на плечи ложится свинец. Балки мелькают реже. Рывок. Толчок. Еще рывок. Стук. Все.
– Молодец. Сегодня скоро привез. –
– Аккуратно. –
– Умеет. –
– Еще бы, столько лет…–
– Ну, лихачи, выходи. Приехали. –
На квершлаге что-то шипит. Шипит громко. Мешает разговаривать. Голоса стволового, Петровича, почти не слышно.
– Петрович, чем недоволен? –
–Всем доволен. А че? –
– А чего шипишь? –
– Так это не я, Коля, это воздух. –
–Знамо дело, воздух… А откуда шипит? –
– Прокладка наверно ослабла… –
– Чего?! –
– Прокладка, говорю, ослабла! –
– А в трубе? –
– Так в трубе и ослабла. –
– А-а-а-а… А я думал…–
– ..... .. …… ! –
– Го-го-го… –
Электровозы стоят у ствола. Батареи заменены. Стволовой подаёт ключи.
– Погнали? –
– Двигай. –
– Подождите ребята. Сегодня забой палить будем до конца смены. Как взрывник спустится, гоните на ствол. Велено всех людей на гора поднять. Так что не мешкайте. – Суетливо объяснял Володя, задержав ребят на стрелках разминовки.
– Стык? –
– Да. –
– Все? –
– Как отпалим…–
– Ура! Мы теперь – настоящие шахтеры!!! – Победно возопил Мишка и лихачи погнали машины к забою.
Под сводами квершлага, улетая в загадочную его даль вдохновенно звучало: " Вышла мадьярка... "