Эгоизм или альтруизм роковая альтернатива из сборн

Вас Уранов
Эгоизм или альтруизм: роковая альтернатива (из сборника «Откровения хорошо информированного оптимиста»)
Одной из самых спорных нравственных тем последних столетий в истории философии и обществоведения является проблема: кто есть человек по своей природе – самовлюбленный эгоист или человеколюбивый альтруист? Новых «дровишек» в костер полемики подкинула биология XX века, сначала с помощью генетики, возникшей в начале столетия, а затем и этологии и социобиологии, громко заявивших о себе в последние десятилетия. Первая подвела под эти этические «индикаторы» генетическую базу, доказывая, что наша мораль определяется генами, вторые же обнаружили, как они считают, неопровержимые аналогии поведения животных в природной среде и людей в обществе.
Разумеется, слово такой авторитетной науки, как биология, весьма весомо, и она могла бы попытаться раз и навсегда разрешить указанный нравственный конфликт. Если бы не одно «но»… И среди генетиков, и среди этологов и социобиологов весьма авторитетные специалисты занимают по данному вопросу диаметрально противоположную позицию! То есть одни доказывают, что человек есть «прирожденный эгоист», а другие – что он есть «прирожденный альтруист». А если к этой полемике добавить еще и позицию большинства философов, которые доказывают, что мораль человека вообще обусловливается не природными факторами, а исключительно социальными и психическими, то решение этой давней проблемы уходит в так называемую «дурную бесконечность»…
Я думаю, что, если бы дилемма, обозначенная в заголовке эссе, была поставлена не перед философами и учеными, а перед так называемыми «рядовыми обывателями», их мнения тоже разделились бы. Хотя… что-то мне подсказывает, что большинство сторонников получил бы все-таки «эгоизм»… «Культура индивидуализма», основы которой закладывались на заре эпохи индустриализма и первоначального накопления капитала, которая  вплоть до сегодняшнего времени получает мощнейшую социальную поддержку из разных источников, которая реанимирована ныне в «постсоциалистических» странах, на мой взгляд, явно доминирует в умонастроениях современного человека.
На такую благоприятную социальную почву очень «удобно» ложатся теории отмеченных выше наук, доказывающих неизбывный эгоизм людей. Общий принцип их подхода к проблеме лежит в русле доказательства, что эгоизм вообще присущ всем проявлениям жизни. Наиболее радикальную позицию в этом вопросе занял Р.Докинс, который в своей книге «Эгоистичный ген» называет изначальным носителем «вселенского эгоизма» не человека, а ген. А известный русский врач М.Лахтин с позиции психиатрического подхода считал какое-либо проявление альтруизма у людей психической патологией.
 Надо признать, что большинство специалистов не впадает в подобные крайности и отмечает наличие в образе жизни и животных, и человека обеих тенденций поведения – и эгоистической, и альтруистической. Правда, как правило, первая у них оказывается основной, а вторая – вспомогательной. Так, известные биологи Дж.Уильямс и У.Гамильтон утверждают, что, хотя в мире животных и наблюдается «альтруистическое поведение» в виде жертвы репродуктивными шансами (на поддержание собственной жизни и производство потомства) ради выживания своего вида, его нужно объяснять с точки зрения удовлетворения особями своих собственных потребностей (получается буквально так: «их альтруизм проистекает из эгоизма»!). Поскольку гены передаются только индивидами, а не группами, интересы последних должны соответствовать индивидуальным интересам (а не наоборот) в течение периода времени, достаточного для того, чтобы индивиды-альтруисты имели больше шансов передать свои гены потомству. Этот принцип организации животных сообществ названные авторы распространяют и на общество: люди, говорят они, живут в сообществах, руководствуясь эгоистической мотивацией к выживанию, и это является их врожденным инстинктом.
Своеобразными вариантами компромисса между эгоизмом и альтруизмом являются концепции, пытающиеся их каким-нибудь образом совместить. Так, например,  Г.Селье выдвинул этическую концепцию «альтруистического эгоизма», где альтруизм истолковывается как модификация, видоизмененная форма эгоизма, коллективный эгоизм. А В.Ефимов предложил взамен идею «эгоистического альтруизма», смысл которого в радикальной переориентации человека на сохранение человеческого рода как единственной альтернативы сохранения жизни его самого.
Изначальная причина такого «разнобоя» мнений, на мой взгляд, заключается в «терминологической некорректности» абсолютного большинства специалистов, пишущих на эту тему. В существующей литературе «эгоизм» и «альтруизм» трактуются обычно так: первый – это стремление индивида (как животного, так и человека) всеми возможными способами обеспечить реализацию своих собственных потребностей – в жизни, ее сохранении через воспроизводство, защите, в благополучном существовании и т.п.; второй – это любовь, забота, защита, помощь и т.п. действия индивида по отношению к представителям своей стаи, популяции, сообщества, вида.
Между тем данные категории являются не биологическими, и даже не научными, а философскими. И в своем изначальном смысловом значении, в своей этимологии они обозначают нечто существенно иное, чем это принято в научно-популярной литературе! Вот как их трактует, например, «Философский энциклопедический словарь»: «Эгоизм – принцип жизненной ориентации, основывающийся на мотивах себялюбия и своекорыстия, заботе о своем «Я» и его интересах даже ценой блага других. Эгоизм противоположен альтруизму». «Альтруизм – нравственный принцип, согласно которому благо другого и он сам нравственно более значимы, чем собственное «Я» и его благо. Альтруизм противоположен эгоизму». Таким образом, эгоизм (или эгоцентризм) и альтруизм выступают как нравственные максимы в жизни людей, как реальные антиподы в понимании ее смысла.
Отсюда корректное истолкование этих понятий абсолютно исключает: во-первых, их употребление по отношению к жизни животных; во-вторых, их «взаимопроникновение» (нельзя быть одновременно в одной системе отношений эгоистом, а в другой – альтруистом!..); в-третьих, их сведение к отдельным частным случаям ориентации поведения человека либо «во имя себя», либо «во имя другого»  (для их оценки в языке могут быть найдены другие термины, более корректно выражающие смысл явления); в-четвертых, понимание в качестве «другого» лишь отдельных представителей вида Homo sapiens, а не всех без исключения. (Можно ли назвать альтруисткой мать, которая за своего ребенка готова жизнь отдать, но при этом способна убить любого другого, который нанесет вред этому ребенку? Можно ли назвать альтруистом солдата, который, защищая на поле брани свое отечество и свой народ ценою собственной жизни, беспощадно уничтожает врагов? По моему мнению, нет.)
В этом своем качестве альтруист всегда есть тот «космополит» (или «человек человечества», по определению М.Горького), который сориентирован на ценность «другого» в значении «человека как такового», безотносительно к любым его биологическим, психическим и социальным характеристикам. У нашего выдающегося отечественного мыслителя Н.Федорова есть интересная мысль по этому поводу: «Альтруизм – термин отвлеченной, а не родственной нравственности. Знать только себя есть зло, знать только других (альтруизм, жертвовать собой для других) есть добродетель, которая указывает на существование зла в обществе, но не устраняет его. Нужно жить не для себя и не для других, а со всеми и для всех».
Отсюда, если употреблять понятие альтруизма в указанном смысле, нужно признать, что в реальной практической жизни людей проявления подлинного альтруизма – исключительная редкость! Скажем, таких, как Мать Тереза или Альберт Швейцер (немецкий богослов, философ, врач, гуманист) – один на десятки миллионов… И они не образцы «психической патологии», как утверждал Лахтин, а те «святые» (во внерелигиозном смысле), которые всем остальным указывают путь в будущее!..
Если же «на время забыть» предложенное мной выше понимание эгоизма и альтруизма и «взять на вооружение» ту трактовку альтруизма, которую предпочитает большинство современных аналитиков (способность к любви и заботе о представителях своего вида и популяции как фактор кооперации в животных и человеческих сообществах), то необходимо отметить очень сложную эволюционную историю этого свойства.
С одной стороны, очевидно, что его биологические предпосылки лежат в глубинах истории жизни, и в виде прообраза они проявляются в заботе взрослых животных не только о своем потомстве, но и о членах своего стада или стаи. (Но при этом можно привести примеры и совершенно противоположного поведения животных. Прекрасно известно, что, если бы самки львов, леопардов, гиен и многих других хищников не защищали  свое родившееся потомство, ему грозила бы опасность быть съеденным не только животными другого вида, но и своими собственными «папашами»! Не менее показателен и тот факт, что ради завоевания статуса альфа-самца самые здоровые и сильные, а значит, и самые полезные для «сообщества», самцы с готовностью идут на убийство своего сородича, если тот не хочет им покориться…)
С другой стороны, альтруизм стал важным фактором развития и общества, поскольку в условиях межгруппового отбора способность некоторых членов группы пожертвовать своими личными интересами и даже отдать свою жизнь ради интересов коллектива сообщала группе в целом большие эволюционные преимущества. Однако, как и у животных, в человеческой истории альтруизм всегда шел рука об руку с эгоизмом. Скажем, в суровых условиях жизни первобытного общества насильственное уничтожение бесполезных для общины людей – стариков, больных, детей определенного возраста – помогало сохранить наиболее активную и репродуктивную ее часть. В тех или иных формах подобная практика осуществлялась и в последующей истории человечества (да думаю, имеет место кое-где и до сих пор!).
(Выдающийся британский антрополог и этнограф Дж.Фрезер в своей знаменитой книге «Золотая ветвь» приводит шокирующие факты «антиальтруизма» людей в не очень отдаленное от нас время: «Существовали многие народы и люди, которые упорно придерживались привычек, оказавшихся в итоге для них губительными. Полинезийцы из года в год убивали две трети своих детей. Таково же, как говорят, число новорожденных, умерщвляемых в Восточной Африке. В живых оставляли только детей, рожденных в определенных положениях. Сообщают, что воинственное ангольское племя йагов умерщвляло всех своих детей без исключения, чтобы не обременять женщин в походных условиях. Свои ряды племя пополняло путем усыновления мальчиков и девочек тринадцати-четырнадцати лет из других племен, родителей которых убивали и съедали. Женщины южноамериканского племени мбайа убивали всех детей, кроме последнего или того, которого считали последним».)
Таким образом, и альтруизм, и эгоизм в условиях жизни нравственно неразвитого общества имели (и имеют) разную адаптивную ценность. Поскольку обстоятельства жизни постоянно меняются, неизбежно будет меняться соотношение эгоистических и альтруистических тенденций в жизни людей. Только вот вопрос: в какую сторону? Если читатель знаком с моим эссе «Извилистые пути прогресса», ему будет понятно следующее умозаключение: чем прогрессивнее будет человеческое общество, тем масштабнее в нем будет распространяться альтруизм, а чем больше оно будет деградировать, тем больше в нем будет «править» эгоизм!..