Когда я училась в 6А классе, в параллельном, 6Б, на протяжении четверти, учился уникальный ребенок. Необычность его состояла в том, что в маленьком, хрупком девичьем тельце, умещались две, абсолютно разные, личности.
Одну звали Малика, и она полностью соответствовала своему воздушному облику: была воспитанной, умной девочкой, круглой отличницей, слабой, женственной и мечтательной, училась играть на фортепиано и никогда не повышала голоса - говорила очень тихо и проникновенно.
Ахмет был полной ее противоположностью: грубый, туповатый, он не мог нормально связать и двух слов, отчего его речь походила на мычание, перемечающееся отрывистым бормотанием. Больше всего на свете он любил играть в футбол, и оставалось только удивляться, как это удается совершенно неспортивному тельцу Малики, у которой была даже справка, освобождающая ее от физкультуры. Играл Ахмет хорошо, быстро бегал и не уставал, метко забивал мячи, и любая команда была ему рада. Еще он, как обезьяна, лазил по канату, в то время, как Малика на могла даже просто повиснуть на турнике: слабые девичьи лапки разжимались, и она падала. Зато Ахмет совершенно не умел играть на пианино, вернее умел по-своему: грубо, кулаком, проходился по всей клавиатуре, после чего довольно и победоносно ржал.
Между собой Малика и Ахмет знакомы не были, а в рассказы друг о друге не верили. Когда Малика с удивлением обнаруживала на своем холеном и всячески ею оберегаемом тельце, очередную ссадину, то принималась плакать. Родные уже не пытались объяснять ей, что на протяжении предыдущих 2 дней она была Ахметом - ведь она прекрасно помнила, что с ней было в предыдущие 2 дня (правда, это были те дни, когда она еще была Маликой) - и говорили ей, что она встает по ночам, потому и ударяется. Малика прочитала где-то, что встающим по ночам детям нужно класть возле кровати мокрое полотенце, и старательно стелила его перед сном. Но синяки и ссадины все равно таинственно появлялись.
Ахмет тоже не верил в то, что еще накануне был Маликой. Считал, что его хотят оскорбить и немедленно переходил к драке. То, что он пребывал в девичьем теле (этот факт он отрицать не мог) его тоже не особо смущал: он говорил всем, что при родах его нормальное тело умерло, и врачи пересадили его мозг в тело девочки, у которых что-то не так было с мозгом и без его, Ахмета, мозга, она бы не выжила. Это было неправдой, бабушка "детей" сказала, что никаких операций никогда не было. Просто родился такой вот необычный ребенок. И сразу, как-то с детства, повелось, что 2-3 дня он - Малика, а следующие 2-3 - Ахмет.
Были и еще неувязки. Например, с датами. Ни Малика, ни Ахмет не жили в выдуманном мире. Их жизнь была абсолютно реальной, просто периодической. Малика, будучи умной девочкой, не могла проигнорировать того факта, что помнит себя, скажем, 10 числа и совершенно не помнит 11 и 12. И она искренне пыталась разобраться, как такое могло быть, что из 10 она оказалась сразу в 13 (что происходило в те дни, когда дети были другой личностью, ни один, ни другая не помнили совершенно). В итоге Малика пришла к выводу, что у нее какие-то проблемы с памятью на числа, что она их всегда путает. Ахмету же просто было не до таких тонкостей, он жил вне условностей этого Мира, от футбола - до футбола.
Поначалу учителя спрашивали на уроках и одного, и другого, но Ахмет никогда ничего не знал (да и уроков сроду не учил), а Малика, вдруг обнаружив в журнале двойку, долго плакала и доказывала учителям, что прекрасно помнит все свои ответы у доски, и все они были "на пятерку". В итоге учителя перестали ставить Ахмету оценки в журнал, ставили только в дневник - у каждого он был свой, как и сумка, как и тетради, как и учебники. Малика ходила в школу с портфелем, Ахмет - со спортивной сумкой. Иногда Малика, обнаружив у себя в комнате сумку Ахмета, спрашивала у бабушки, откуда она. Бабушка честно отвечала: "Ахмет положил". И Малика, не переча бабушке, жаловалась подругам, что к бабушке с дедушкой приходит еще какой-то "противный Ахмет", который оставляет у них свои вещи, причем, в ее комнате. "Зачем они пускают его?" - спрашивала она у нас. "Наверное, они хорошо к нему относятся", - говорили ей мы.
Малика-Ахмет проучились в школе только одну четверть, а потом вернулись к родителям во Владикавказ. Как сложилась их жизнь дальше, я не знаю, ни один из них не присылал нам писем.