В гараже автобусного парка нашла себе кров бездомная дворняжка. Пудик, а по-свойски – Пудька, постепенно за-воевал сердца всех работников автобазы. Пригрели пса, откормили. Он добросовестно нес службу, облаивая чужих. Осо-бенно старался, когда это видели его новые хозяева, порою орал до хрипоты.
У водителей автопарка уже давно завелась традиция – выпивать по пятницам. В другие дни это им было непозво-лительно. Когда накрывался импровизированный из ящика стол, Пудька всегда крутился рядом: знал, что ему перепадет кусок колбасы, которую обожал.
Однажды мужики, смеха ради, налили Пудьке в его чашку водки. Собака с удовольствием вылакала и даже выли-зала чашку. Посидела возле стола и поплелась на нетвердых ногах в свой угол спать. Она не свернулась, как всегда, кала-чиком, а легла на спину, раскинула лапы и засопела так громко, что обратила на себя внимание людей. Мужики покати-лись со смеху. С тех пор и началось. Ради потехи они наливали псу спиртного, увеличивая дозы, и от души веселились, наблюдая за тем, как Пудька, смешно расставив лапы, ковылял по гаражу, а потом валился на спину и потешно сопел. Что особенно нравилось пьяному Пудьке – это пение его собутыльников. Под песню “Хасбулат молодой”, которая пришлась по вкусу Пудьке, он тоже, задрав голову, начинал петь вместе с ними, самозабвенно растягивая звуки “ууу” и “иии”. Но сон морил пса, он падал на бок, хотя и пытался подняться – не желая спать, ведь концерты ему нравились больше... Мужики хохотали до истерики.
Но пьянство, как и на людей, плохо сказалась на Пудьке. Он стал отказываться от пищи, сделался заморышным, неухоженным. В глазах муть и тоска, часами мог сидеть в своем углу и вяло поскуливать. Лапы дрожали и подгибались, губы обвисли. Даже на подружек собачьей породы он перестал обращать внимания, а ведь когда-то рьяно за ними приударял. А главное – перестал нести службу. Его заботой стало – ждать, ждать пятниц, которые он четко вычислял по своим биологическим часам. В эти дни Пудик уже с утра взбадривался и нетерпеливо бегал по двору автобазы.
Однажды, перед праздничными днями, мужики крепко выпили, так же крепко напоив собутыльника – Пудьку. Уш-ли домой, как всегда, заперев гараж на замок. А пьяный Пудька спал в своем углу. Три дня он был заперт в помещении. Замученный жаждой пес орал так, что испугал работника, открывшего в понедельник дверь гаража. Пудик с жутким во-плем вылетел на улицу и кинулся к луже (ранняя весна растопила снег). Он пил, потом лег в лужу и лежал, потом снова пил... Целый день собака не отходила от лужи.
В следующую пятницу веселая компания как всегда собралась угостить Пудьку водочкой. Но пса рядом не оказа-лось. Звали его, но он спрятался на улице под старым грузовиком и ни за что не хотел оттуда вылезать. Теперь пес каждую пятницу прятался от бывших собутыльников, отказываясь от, когда-то таких вожделенных, ста граммов.
Постепенно Пудька снова сделался упитанным, степенным и старательным в своей собачьей должности. Не было бы того трудного для собаки случая, кто знает, – может, несчастный пёс уже бы совсем спился.
Ирина Винтер-Дьяченко, 1980 г.