Когда-то эта группа длинных пятиэтажных зданий называлась Комсомольским посёлком. Там селилась молодёжь, съезжавшаяся с всех концов СССР на всесоюзную ударную стройку по комсомольским путёвкам. Шло время, комсомольцы и комсомолки взрослели, женились и выходили замуж, обзаводились детьми и уже отцами и матерями семейств продолжали проживать в комнатах этих общаг так как на момент их взросления грянула перестройка, прекратившая всякое строительство, в том числе и жилья.
Общая кухня, общий туалет, длиннющий коридор с обшарпанными стенами с натянутыми поперёк верёвками для сушки пелёнок и белья составляли неповторимый колорит одного малозначительного цивилизационного сегмента быта простых людей в "новой" России.
В общаге сегодня шумно. Нынче тут праздник - получка. Основная масса постояльцев бывшего Комсомольского посёлка работала на заводе который они когда-то построили своими юными руками.Зарплата, которая задерживалась несколько месяцев, сегодня, наконец-то выплачена. На третьем этаже у тёти Вари к этому весёлому случаю была припасена самогонка в достаточных количествах и сегодня её бизнес процветал. Постоянный контингент страстных любителей приятно дешёвого горячительного напитка выстраивался у дверей комнаты тёти Вари в очередь.
В девятой комнате собрались убеждённые холостяки, уже разведённые и ещё не разведённые, но давно изгнанные жёнами из семейных ячеек за бесшабашность поведения выражавшуюся в постоянной пьянке и полным пренебрежением своими отцовскими и супружескими обязанностями. Тут,как правило, пьянки заканчивались разборками с мордобоем, матом и тасканием друг друга за грудки. А на следующий день примирение происходило столь же бурно, каким вчера было расставание,- опять же с громогласным матом, но теперь уже с объятиями, целованиями и клятвами в вечной дружбе и любви. Но недолго длилась эта идиллия мира и согласия...
В одиннадцатой комнате тихо. Здесь употребляют народный напиток интеллигентно, красиво, со стихами и песнями. Тут собрались две пары молодожёнов, ещё счастливо пребывающих в состоянии влюблённости и не успевших пока разочароваться друг в друге и в семейной жизни.
В тринадцатую ломится вдрызг пьяный Витька Ломов. Высокий, нескладный, в одних трусах. Похоже дородная жена его вышвырнула бедолагу за порог комнаты прямо с супружеского ложа. Витька колотит руками и ногами в давно раздолбанную хлипкую дверь и орёт:"Олька, открой! Открой, Заррраза!"
На другой день Витёк молчаливый, мрачный и несчастный, в который раз будет долго дверь ремонтировать под аккомпанемент неустанной брани в общем-то не злой супруги.
В семнадцатой комнате тишина и покой. Здесь проживает Вера Игнатьевна - женщина болезненная, рано состарившаяся.Уже давно, после окончания восьмилетки покинула она, изгнанная мачехой и нуждой, родной дом, приехала в этот город и вот уж почти тридцать лет работает на заводе в три смены. Устаёт сильно.Через полгода выйдет она на пенсию по горячей сетке, вот тогда и отдохнёт.
Сегодня ей в ночную.Нездоровится. Простыла, видать. В цехе сквозняки, а у термических печей жарко.Голова болит, суставы ломят.Лежит Вера Игнатьевна на диване, вздремнуть хочет. Однако даже коротким, минутным сном забыться ей не удаётся. Мысли всякие в голове роятся, спать не дают.
...С мужем они познакомились прямо в цехе и так понравились друг другу, что хороводиться долго не стали,поженились месяц спустя после первого свидания. Муж у неё хороший был. Непьющий трудолюбивый, ласковый. Прожили они дружно двенадцать лет. А потом разболелся её Петя и умер.
Такой он ладный был,Петя её, красивый.Подруги завидовали ей.Она и сама порой не верила, что этот ладный мужик - её. Заядлый рыбак, он особенно подлёдный лов любил. Однажды в конце марта, когда лёд уже рыхлым стал,отправился Петя на рыбалку. Зря он не послушал жену свою. Как уговаривала она его, умоляла не ходить в тот день на реку. И случилась беда, провалился он в ледяную воду. К счастью недалеко от берега это случилось. Не утонул, на берег выбрался, домой поспешил. Только вот до города идти целых три километра, а ветер сильный дул, пронизывающий. Сильно простыл Петя в тот несчастливый день. Разболелся он и уже не поправился. Умер. ...Схоронила она его и сразу состарилась, поседела. Одна радость в жизни её осталась - сынок Володя. Он вырос таким же высоким и статным, как его отец. Школу закончил, на завод устроился учеником токаря и через год уже хорошо зарабатывать стал. На первую его солидную получку вот этот роскошный диван купили на котором сейчас она болеет. Той порой заказы на заводе стали сворачиваться, пошли сокращения.Володю не успели сократить. В армию его призвали.
Шёл 1995 год. Из Чечни в город привезли первые гробы...
Володя слал спокойные короткие письма, а ей чудилось, что те солдатские конверты пахнут порохом и кровью. Материнским своим чутьем догадывалась она - воюет её сынок в Чечне. Появилась тогда у Веры Игнатьевны в переднем углу её скромного жилища простая бумажная иконка. И стала она молиться. Не зря, видно, молилась - плохих вестей от сына не поступало. А вчера письмо и вовсе радостное пришло: скоро приедет её солдатик родной домой - демобилизация. После письма того радостного второй день сна ей нет. То прошлое вспоминает,то мечтать она начинает, как придёт её сынок домой,работать станет,потом глядишь, женится и будет она внуков нянчить.
Чу, опять ей кажется, что кто-то в дверь стучит. Уж сколько так было - стук да стук в дверь её. Подойдёт, откроет, а там за дверью и нет никого... Ну вот, опять стук повторился негромкий, но настойчивый. Поднялась Вера Игнатьевна с дивана, пошла на вечно усталых ногах к двери.Ключ в замке повернула, дверь распахнула и... не верит глазам своим. Володенька, сынок дорогой, солдатик её ненаглядный! А он порог переступил, обнял мать бережно, как маленькую некрепко, ласково.
Она положила голову свою седую на грудь сына широкую, слёзы радости полились из глаз.
- Что ж ты телеграмму не дал, сынок? Я бы заранее с работы отпросилась, или подменилась бы. А теперь мне вот в ночную надо.
- Не ходи. мама, на работу,- по-детски наивно попросил сын.
- Нельзя прогуливать, сынок, премии лишат, а то и выгонят с работы. Нынче не прошлые времена, теперь даже на больничный люди остерегаются ходить, подручные строгих московских хозяев зверствуют пуще надсмотрщиков на плантациях. Ты прости мамку свою,на работу идти мне надо обязательно.
Перед уходом наказывала сыну как пацану-несмышлёнышу:
- Воды согрей, в корытце искупнись, грязь дорожную смоешь, спать крепче будешь. Не забыл где чистое бельё лежит? Еда в холодильнике. Суп там в зелёной кастрюльке, разогреешь, поешь.
- Не буду я сейчас ничего есть, а пойду тебя хоть до проходной провожу.
Шли разговаривали.
- Володя, долго там ещё война проклятущая будет. Долго ещё матеря слёзы лить будут по своим деткам? И что ж их, чеченцев мир не берёт? И за что они воюют? За лучшую долю? Плохо они жили что ли?
- Они жили лучше нас. У них в аулах такие большие добротные и красивые дома, каких в наших деревнях не увидишь. А город Грозный был самым прекрасным городом во всём Советском Союзе.
- Так за что же они воюют?
- У украинцев есть такая мудрая поговорка:"Паны дерутся, а у холопов чубы трещат". Верхи делят и никак не поделят власть, доллары, нефть, а низы за их жлобские интересы льют кровь, убивают друг друга.
У проходной мать попросила сына:
- Ты немного подожди меня, Вова, здесь. Я попытаюсь отпроситься, может отпустят меня.
Долго ждал Володя маму на проходной. Напрасно. Маму не отпустили к сыну прошедшего кровавую бойню неправедной войны, предательства и неоправданных потерь.До ночи ждал солдат...
Давно я не был в том городе, где живёт Вера Игнатьевна. Там друг юности моей живёт. Меня судьба занесла на юг, в Камышин, а он, друг мой старинный, по - прежнему в Сибири нос и уши морозит. Письмами и телефонными звонками мы себя не утомляем, но открытками поздравительными к праздникам и дням рождения регулярно обмениваемся. И с каждым поздравление зовём друг друга в гости.
Я его не видел уж много лет, с тех пор, как он приезжал ко мне с женой Леной на своём новеньком "Москвиче". Шло тогда лето 91 го. Погода стояла знойная. Мы каждый день загорали на Волге, пили водку вприкуску с воспоминаниями о молодых годах и о девушках, изящных красавицах, которых мы тогда любили и которые теперь превратились в солидных матрон, отягощённых многими семейными проблемами. Другу очень понравилось камышинское пиво, и когда уезжал, загрузил он его в багажник своей машины целый ящик. Здоровым, жизнерадостным мужиком был он в ту пору.
По-нынешним временам много не наездишься. Реформация-демократизация-приватизация и многие другие удручающие выверты сверхжадных, облечённых властью особей в розовых штанишках, обрушились на головы тружеников всей страны опустошительными цунами, унесших в в своих мутных водах стабильность, благополучие и спокойную для всех будущность.
Недавно я всё таки собрался и поехал. Жалостливую весточку недавно от друга получил. Узнал я, что занедужил он сильно. Врачи пичкают его лекарствами, а ничего не помогает. Просил он приехать, повидаться. Может статься - в последний раз.Как отказать в такой просьбе? тем более, что нет у него братьев и сестёр и кроме жены и детей никакой родни у него нет. Два сына его ещё малолетки. Лена только слёзы льет и никакого от них утешения. Сыновья родились у них поздно один за другим, когда им обоим уж за сороковник перевалило, а ранее Бог им деток не давал.Лена шутила, что забеременела она после того, как Камышинского пива отведала.
... Приехал я в полдень. Исковерканная человеком природа русской Сибири встретила меня мокрым снегом, дождём и это в середине зимы.
Дверь мне открыла неожиданно жизнерадостная Елена
- Виктор! Гость наш долгожданный, проходи, раздевайся. Мы очень, очень рады твоему приезду. Я удивленно взирал на неё,слушая её весёлое щебетание. Она,наконец- то, заметила моё недоумение.
- Выздоровел, выздоровел друг твой Вася, слава богу всё обошлось. А сообщать тебе не стали, чтоб ты к нам приехал, а то ведь жизнь какая настала, только к горести и собираемся.А теперь вот в радости у нас погостишь.
После трогательной встречи с целованиями и объятиями. Лена ушла на кухню, а мы с Василием уединились в зале.
- Не знаю что со мной было,- рассказывал Василий. Ничего не болело а лишь температура небольшая. Слабость, головокружение.Лечился таблетками, уколы мне кололи и ничего не помогало. Тогда Лена нашла старуху-знахарку.Велела знахарка пить мне отвар репейника и вот волшебство какое, таблетки выкинул и чувствую себя хорошо.
И после сытного обеда ещё много мы говорили. Спросил я тогда, как поживает Вера Игнатьевна - вдова Петра, нашего товарища по юношеским проказам.
- Несчастья никак не оставляют Веру,- рассказывал Василий. - пришёл её сын Володька из армии и вскоре женился на девушке, которая его два года верно ждала. И зажили они дружно на Вериных восемнадцати метрах. Вера тогда такая счастливая была, помолодела даже.Володя работу по специальности нашёл, но платили тамошние хозяева работягам совсем мало, с задержками, и, когда у него сын родился, решил он в Москву податься на хорошие заработки. Тогда в нашем городе комплектовали бригады для строительства дворцов в Подмосковье нашим олигархам. Мечта у Владимира была - скопив денег, из общаги вырваться. Похоже, магнат, которому бригада наших земляков хоромы возводила, не жадничал с рабочими расплачивался честно и Володя высылал домой деньги немалые. Вера говорила, что скоро у них денег хватит на двухкомнатную квартиру.
Всё оборвалось в конце лета 99-го. Тогда Вера последнее письмо от сына получила, где сообщал он, что скоро приедет. Обрадованная мать и жена радостно готовились к долгожданному свиданию. Однако Володя не приехал, пропал.Бедная Вера мужиков из той бригады нашла и они ей рассказали, что на перрон к поезду они пришли все вместе, а вот уехали они без Володи. Неожиданно перед посадкой на поезд он вдруг в здание вокзала ушёл и не вернулся. Тогда думали они, что их товарищ ещё работу выгодную себе подыскал, а им ничего не сказал... Больше Василий ничего не знал. И продолжение этой грустной истории я узнал значительно позже.
ххх
... Плохо ему стало от этой палёной водки, которую они выпили накануне обмывая окончание работ. Володя пил очень редко и понемногу, а тут раздухарился на радостях и опрокидывал стаканы наровне со всеми. Ребята насчёт выпивки закалённые , им весело, балагурят, смеются, а ему тошно совсем. Не будет же он тут прямо на перроне тошнотики свои выплевывать.
- я сейчас! - Крикнул он землякам и заспешил в вокзал.
...Ну вот, кажется полегче стало. Вышел из туалета, голова вдруг закружилась и в ногах слабость. Присел на лавку в зале ожидания, отдышаться прийти в себя, сил поднакопить, а то ноги совсем не идут. Глянул на часы, до отхода поезда ещё двадцать минут. Успеет. Вот посидит недолго и пойдёт к своему вагону. Вонючая тряпка скользнула по лицу и резкий противный запах ударил в дыхание обморочной волной. Двое весёлых молодых мужчин, подхватили его сильными руками, поставили на ноги."Вот накачался ты,друг!- загоготали они.- Таскай тебя теперь".
Двое подвыпивших тащат под руки третьего, совсем пьяного. Привычная картина. На привокзальной площади два милиционера навстречу:"Вот перебрал товарищ малость,- пояснили им .- Мы его сейчас домой отвезём. Кинули Володю в ГАЗель на заднее сиденье. Поехали.
Очнулся Володя и не поймёт, где он и что с ним. Полчаса в себя приходил, вспоминал, а когда вспомнил все, жутко ему стало.Сообразил враз он, что похищен,что скорее всего в Чечню его везут. Не раз, пока служил там, видел освобождённых армейцами русских бедолаг-рабов. Потихоньку, незаметно приглядывался. За рулём - здоровенный мужик и двое в салоне на передних сидениях. Один маленький, егозистый шустряк-коротышка,
а другой такой же амбал, как и водила. Амбал сидит неподвижно, в одну точку уставился. По наружности они, похитители, братья славяне. Хотя какие они ему братья? Шакалы они безродные, продажные и нация у них одна - бандитская.
"шакалы" вели между собой разговор на русском. Шустряк-коротышка спрашивал шофёра:
- Как думаешь, сколько нам Муса за этот товар отстегнёт.
- Муса хорошо заплатит,- отвечал тот,- товар хороший. Молодые, здоровые, хорошо работать будут. Русские всё умеют делать. За дагестанца мало даст. Они в неволе работать отказываются, хоть режь их. За дага мало даст Муса. Владимир сел поудобнее, осмотрелся. Их, пленников, пять человек. Руки у всех связаны за спиной, вид у узников замученный, потерянный. У кавказца - наверное, о нём говорили бандиты- оба глаза синяками заплыли.
- Очухался?- обратился к Володе коротышка.- Давай договоримся,-бузить не надо. Вот он бузил,- шустряк злобно ощерился ,обнажив гнилые зубы и кивнул на дагестанца,- так еле живой теперь.
Рассветало, значит всю ночь ехали. Утром автомобиль загнали в кусты,подальше от дороги. Бандюги ели, пили, потом,связав похищенным ещё и ноги завалились спать. Сильно хотелось пить, но пленникам и по глотку воды не дали.
В следующую ночь бандиты повезли пленников дальше. Володя вглядывался в окно. За стеклом проносилась голая степь.К утру местность поменялась, пошла буграми, оврагами, перелесками.Скоро Кавказ."Пора",- решил Володя.
- Мне по нужде надо,-громко сказал он - Терпи,- ответил коротышка,- остановимся на днёвку тогда и сходишь по своей нужде.
-Как хотите,-равнодушно произнёс Володя. Не вытерплю, сами нюхать будете.
- Вот сволочь!- Разозлился шустряк и неожиданно смилостивился.- Ладно, сам засранец, понимаю. Останови! - шумнул он шофёру. Машина съехала на обочину и остановилась. - Выведи! - Приказал гнилозубый предводитель шайки сидевшему рядом с ним тупорылому амбалу. Тот гневно сопя, подошёл к пленнику, развязал ему руки, потом снял путы с ног.
- Пошли,- и, цепко ухватив его за шиворот куртки, вывел из автомобиля
Как только ноги Владимира коснулись земли, он молниеносно смахнул замок на куртке вниз,А затем, ловко вывернувшись, рванул вперёд, оставив одежду в огромной длани амбала.
- Стой! Стой!- заорали сзади.
Загремели пистолетные выстрелы. Володя бежал резво, петляя и пригибаясь к земле, как учили в армии
-Тр-р-рра,- "заговорил" "Калаш". Что-то горячее тупо и мощно ударило беглеца в спину.
... Сегодня Вере Игнатьевне опять не спится, в чуткой ночной тишине слушает она посапывание внука, стонливые вздохи невестки. А за окном тоскливо завывает разыгравшаяся декабрьская вьюга.
Только забылась она тревожной дрёмой, как услышала стук в дверь. Сердце её учащённо забилось. Резво поднялась она с постели и осторожно, чтоб в темноте не задеть кроватку внука подошла к двери. Трясущимися руками отворила её, а там...там пусто. Только потолочная лампочка коридора источает тусклый, почти призрачный свет.
В который раз снится Вере Ивановне разноцветный луг. Идёт она по лугу, скучная, грустная, и погода под стать её настроению - пасмурная. Небо укрыто тучами, и из них сыплет мелкими каплями холодный дождь. Вдруг тучи исчезают, появляется солнышко- яркое, ласковое, весеннее. Рядышком оказывается Володя; взрослый, серьёзный такой, каким она видела его в последний раз.
- Ты где был, сынок?- спрашивает она.
- Я улетал далеко, на большую Звезду. Там хорошо! Но мне захотелось к вам вернуться, ведь вы меня звали.
...В дверь постучали.Вера Игнатьевна спит, не слышит ничего, смотрит она свой чудный сон, и впервые за все дни и ночи счастливая улыбка играет на её губах.
Стук повторился негромкий, но настойчивый. Проснулась Катя, жена Володи. Она встала, открыла дверь, и... Радостный крик разорвал пространство.
Камышин. "Волжский Простор" 2006год. Алексей Веприцкий
. ..