Ил-76 в Советском союзе, как известно, проектировался в шестидесятые годы 20-го столетия и потом производился прежде всего для нужд Вооруженных Сил СССР. Поэтому, запас его прочности предусматривал возможность продолжения полета даже при наличии пробоин в грузовом отсеке размером метр на метр.
Естественно, следы от шальной пулеметной очереди, задевшей борт при взлете, никого особо не испугали. В случае стандартной грузоперевозки техники могли легко заделать отверстия подручным материалом и потом уйти в пилотскую кабину, закрывающуюся герметично от рабочей части самолета.
Сейчас борт перевозил в качестве груза эвакуируемых пассажиров страны «ООНии». Подобный факт накладывал повышенную ответственность на экипаж. Конечно, в наличии имелись кислородные баллоны, но они служили неприкосновенным запасом для экстренных случаев. При таком скоплении народа их хватило бы максимум на десять минут.
Что поделаешь, ООНовское начальство знало о возможностях Ил-76 перед полетом, его стандартном техническом оснащении, но тем не менее, без всякой дополнительной подготовки, отправило самолет для выполнения экстраординарной задачи.
Когда техники залатали пулевые пробоины, капитан принял решение не подниматься выше трех с половиной тысяч метров от земли. На такой высоте разгерметизация салона самолета не приводит к катастрофическим последствиям, хотя расход топлива значительно увеличивается.
- До города Дуало должно нам хватить, - прикинул командир. – А победителей, как известно, не судят. Вряд ли ООНия будет скрупулезно подсчитывать остатки керосина в наших баках.
Эвакуировать сотню человек и привезти их в безопасное место, несомненно, победа. Только кто ж ее оценит по достоинству?
Старенький Ил-76, разменявший недавно четвертый десяток лет своих странствий по миру, действительно, благополучно добрался до точки назначения в Камеруне. Для тех, кто привык регулярно летать, небо становится дружественной средой, позволяющей забыть суету земной жизни.
Правда, два полета подряд гражданскому экипажу, не привычному к экстремальным условиям боевой обстановки, оказалось многовато, чтобы просто так, без последствий утопить свои накаленные эмоции в уголках души. Напряжение копилось, нарастало в течение двух с половиной дней и ночей, казавшихся бесконечными. Рано или поздно оно должно было выплеснуться наружу бурной волной.
Когда последний пассажир покинул грузовой отсек самолета, внимание пилотов и техников переключилось на своего шефа. Они многое собирались сказать ему в глаза. Все же бывший офицер ВВС БА еще не полностью проникся существующим порядком взаимоотношений, принятых на гражданском судне.
Да, его подчиненные «сыграли» две партии в небе на одном дыхании. Только сейчас до них стал доходить весь драматизм ситуации, реальная возможность печальной развязки, которой удалось избежать благодаря общей слаженной работе.
Бунт назревал. Пришло время объясниться, в очередной раз расставить точки над «и». Кто против?
За время долгой службы в любой силовой структуре где под твоим началом находятся десятки, а то и сотни людей в погонах, человек, несомненно, становится психологом-практиком, способным чутко улавливать настрой подчиненных. Наш герой моментально почувствовал себя дискомфортно, когда после ухода всех пассажиров с борта самолета, его коллеги погрузились в тяжелое молчание, обмениваясь редкими репликами относительно двух успешных полетов - возращений.
«Доколе? – сквозил немой вопрос в воздухе. – Доколе мы будем испытывать судьбу, шарахаясь к черту в пекло? Может быть, надо всем сесть, серьезно подумать и решить, как действовать дальше»?
Примерно такое настроение преобладало в экипаже. Для командира тревожный звоночек, ставивший под сомнение правильность и целесообразность его былых решений на полеты в Нджамену.
«А может, будет еще один заход? – грустно подумал Александр. – Сейчас в экипаже нет прежней сплоченности. Мои подчиненные чисто гражданские люди. Я должен понять их максимально точно. Поговорим, парни»?
В авиации, как в любой другой сфере жизни, вчерашнему военному человеку, к тому же служившему на полковничьей должности в Генеральном штабе, не так-то просто моментально перестроиться, отказаться от прежних стереотипов поведения и мышления, типа: «Есть мнение мое, а есть неправильное».
Капитан, оставаясь, пока, с личным составом на борту самолета, сделал естественный шаг вперед. Расставив на столике у входа в пилотский отсек 8 пластиковых стаканчиков, он разлил в них остатки содержимого своей фляжки с НЗ.
- Ребята, я понимаю, все устали. Вы многое сейчас хотите мне сказать. Но предлагаю выпить за наше удачное возвращение и тех, кто остался навсегда в аэропорту Нджамены, мужественно прикрывая наш борт. После приезда в отель мы обсудим более подробно сложившуюся ситуацию.
Простые слова тоста вместе со ста граммами хорошего коньяка способны снять первоначальный стресс гораздо эффективнее, чем долгие речи, нудные объяснения. Пилоты с техниками быстро махнули предложенное «лекарство» и угрюмо разошлись по своим делам. Правда, знакомую парочку ООНовцев, Марка и Джонса, спешащих к самолету, заметили все.
- Приветствую вас, джентльмены, - встретил капитан двух коллег – миротворцев. – Вот списки пассажиров, прибывших с нами в Камерун. Надеюсь, наша задача выполнена в полном объеме?
- Не совсем, - сразу же отозвался Марк.
Джонс хранил глубокомысленное молчание, стараясь не дышать в сторону командира. Накануне он пытался поближе познакомиться с Николь в том же ресторане отеля, но, увы, не понравился француженке своей наглостью, излишним самомнением, нахрапистостью и плебейством. По старой, дурной привычке, американец не нашел ничего лучшего, как надраться вечером в баре, топя в бокале вина горечь неудачи любовного похождения.
Марк уловил вопросительный взгляд капитана. Спеша предотвратить его многочисленные расспросы, предложил:
- Сэр, сейчас вы отправляетесь в отель и отдыхаете. Я свяжусь с вами немедленно, как только из Нью-Йорка поступят новые инструкции.
На снимке: опасное сближение. Ну, что можно еще ожидать от тупых негров, выруливающих на ВПП при посадке самолета…