(или к чему приводит романтика)
Осенью, когда дворники сгребают в кучи и жгут пожелтевшие листья, а серое небо хмурится дождями, горьковатый дым уносит меня в утро жизни. Молодость, молодость… Память торкает зыбкими картинками полевых сезонов. Пешие, водные и авто-экспедиции, костры с салютами искр, сложные и не очень маршруты. Сколько их было, этих костров и маршрутов, и ни одного похожего.
Таёжная романтика… Та, что пахнет белыми ночами и ветром, очумелыми просторами, опасностью и густыми туманами. Видимо сказалось некое предначертание, судьба отмерила её – через край. Эх, повезло мне. В наш век побывать в местах, где буквально не ступала нога человека, а цивилизация за сотни километров – редкая удача. Не могу представить Север без Подкаменной Тунгуски. Знакомство с ней началось в небе. Розовый рассвет, шум винтов, молодые специалисты с наивно-радостными лицами первооткрывателей, снисходительно-спокойные и деловитые профи, из открытых дверей обзор - дух захватывает! Незапертые во время полёта двери – чистая правда, до сих пор не знаю: была ли это причуда штурмана или какая другая необходимость. Вертолёт тащит на тросах балок, при этом совершает немыслимые виражи. Как описать зрелище, где привычный горизонт вдруг наклоняется то в одну, то в другую сторону, перистые облака совсем близко – только руку протяни и не понять: где верх, где низ? Хочется кричать стихи, запечатлеть все подробности и непременно поделиться эмоциями.
Наконец виртуоз натешился от души. Ми-6 выравнивается и идёт на снижение. Всё ближе колючее покрывало, раскинутое на морщинах земли. На серо-зелёном полотне рыжеют плешины торфяников, своенравная Тунгуска гонит через пороги тёмные воды. Широкое русло соединяет берега, рассечённые распадками и обнажённой породой. С характером река, с ней можно только на «вы», иначе несдобровать, пойдёшь на корм налимам.
Тайга свет Сибирьевна… Такая необъятная и разная, но постоянная в своей строгости и тихой печали. Нам суждено познакомиться близко и надолго.
Зачем люди отправляются в экспедицию, кормят неистовые полчища гнуса, терпят капризы погоды и неустроенность полевой жизни, рискуют, томятся разлукой? Позже, вспоминая комариное пение, сбитые ноги, чай с пеплом, сложные маршруты через курумник и болотА, блуждание, когда компас – не помощник, клянут почём зря тайгу, тот день, когда решились на всё это, заверяют друг друга: больше никогда, ни за что и… Следующей весной всё повторяется заново.
Во время капели тоска по тайге всего томительней. Ведь многие, не подозревая, навсегда заболели ею. Разный народ встречается. Едут за настоящим делом и особой школой жизни, за длинным рублём и льготами, за лёгким замужеством или потому, что едут другие. Бегут от толчеи больших городов, проблем, добрых и злых знакомых. Ищут спасение от душевной плесени и самих себя, почти все – находят. Есть ещё особая категория – искатели впечатлений и романтики. Пишущая братия, как раз, отсюда. Здесь находят вдохновение, новые темы и многое другое.
Парадоксы памяти. Будни, несмотря на бесконечную повторяемость, уходят без следа. Зато события, даже незначительные, цепко удерживаются в памяти. Они раскрашивают жизнь весёлыми и грустными красками, служат темой для разговора или сюжета. За лето их накапливается столько – не пересказать. Но вот закончен сезон, отработан планшет и по первому снегу, а если подфартит – раньше, полевики собираются на базе. В ожидании самолёта, который доставит на «большую землю», они отсыпаются за всё лето, прикидывают заработки, перебрасываются в картишки. Положив голову на лапы, наблюдает за происходящим Пират, которого наряжали летом в порванную тельняшку.
За окнами злятся осенние косохлёсты, гудящая печь заставлена чайниками. Самое время для разговоров. Длинные таёжные километры и комариная вражда отойдут назад. Вспомним, как утопили рацию и пережидали ненастье, жёстко экономя на продуктах. Не подрассчитали - и неделю варили невообразимые супы из кедровок, яичного порошка и остатков крупы. Фраза: «Эх-ма, сейчас бы Толиных лепёшек!» - вызывает дружный хохот. Кулинарные способности сейсмика Толи стали притчей во языцех. Разве забудешь вкус трёх огромных лепёшек, горелых снаружи и сырых внутри, на которые извели ведро теста? Много забавных случаев связано с провизией. Сейчас смешных. Никто не смеялся, когда косолапый гость провёл ревизию и смешал кисель в порошке с махоркой, – ни пить, ни курить.
Появляются фотографии. Среди прочих, снимок соболёнка Гошки. Невольная улыбка и вздох: как-то он там? Весь сезон бегал за рабочими, словно собачонка. Бесследно исчезал во время взрывов и неминуемо возвращался к свежим консервным банкам, чем вызывал недовольство отрядного пса.
Кто-то промолвит: « А помните Семимильный?». Ненадолго все замолкают, заново переживая происшедшее. Слишком свежи в памяти срезанные винты, потерянный плот и глубокая воронка в конце коварного порога. Всякое случалось. Можно сокрушаться о растраченном здоровье. Сокрушаться, но не жалеть. Взамен остались яркие впечатления и неповторимый вкус жизни. Бородатые рыцари. Бескорыстные и честные. Сердце бережно хранит благодарность за их человечность и мужскую настоящесть. Не было места подлости, трусости, мелким интересам, ведь все на виду, как в детстве. Не подводили чувство плеча и понятные отношения. Счастливое время, настоящая работа и сознание того, что приносишь не призрачную, а реальную пользу.
Для меня работа в экспедиции не прошла бесследно. Чем дальше, тем настойчивее возникало желание рассказать о жизни, многим неведомой, о событиях, которые довелось пережить, о таёжных законах, про людей – не совсем обычных. Смутные образы и слова прорисовывались всё чётче, но довериться бумаге не приходило в голову, пока не получила бандероль с книгой. Автор - случайный человек в отряде: то ли бывший «сиделец», то ли студент Литинститута. Вспомнилось, как однажды, забросив дела и наплевав на план, всем отрядом несколько дней искали «заблудшую душу». Истории, которыми мы напичкали его за лето, превратились в рассказы. Повествование получилось вроде и достоверным, и подробности кое-какие схвачены, а в целом – такая лабуда. Прочитала и пришла к выводу: очень важно для автора - хорошо знать то, о чём пишешь, как говорят, владеть темой. Тогда и вдохновение не подведёт. Мысль: «так-то и я смогу» окрыляла, но не особо радовала. Сомнения и снова сомнения. Кому нужны такие рассказы в век пластиковой литературы?
Примечания:
Балок - передвижной вагончик для временного проживания.
Лабуда(жаргон) - чепуха
Косохлёсты(диалект) - продолжительные, холодные ливни.