-А я, девчонки, вчера в кино снималась. А что, я считаю, в жизни все попробовать надо. Ну, чтоб было, что вспомнить…в старости!
Татка захохотала, затянулась сигаретой, пятой за вечер, и, запрокинув голову, изящно выпустила дым. Она всегда много курила, сколько я ее помню. А сколько же лет мы с ней знакомы?! Ох, и не сосчитать, и не вспомнить…
Мне кажется, она всегда была в моей жизни.Эх, Татка, Татка! Искорежила себе жизнь, прошлась по ней тяжелым танком на гусеничном ходу, в клочья изорвала душу – ничего не оставила ни себе, ни людям.
Татку Бог наградил бесценным свойством – она не унывала никогда. Даже когда ей было нелегко, она хихикала, как ни в чем не бывало. Казалось, у нее в жизни все прекрасно! А она просто не умела страдать. А еще она очень нравилась мужчинам, причем и молодым, и не очень. В школе, куда Татку перевели родители в выпускном десятом классе ( так уж получилось), мальчишки частенько дрались из-за нее. А ее хорошенькие одноклассницы непонимающе пожимали плечами: « Ну что они все в ней нашли?!» Но когда АЛЬБЕРТ начал оказывать Татке свое повышенное внимание – этого уже завистницы-девчонки принять не смогли. Альберт был красив как бог, даже, наверно, красивее. От одного взгляда по-кошачьи зеленых глаз девчонки млели, все без исключения. А тут какая-то неказистая троечница! Проучить ее, чтоб знала свое место!Но Татиана - не Татьяна, а Татиана , именно так назвали ее родители - не обращала на них внимания. Она вообще старалась не замечать окружающих без надобности. Ну подумаешь, девчонки с ней не разговаривают – да пошли они, куда подальше, решила для себя Татка. А Альберт… Он и правда, красавчик. Только умный слишком, Татке было с ним скучно: шуток ее не понимал, сам анекдотов не рассказывал, ну вот о чем с ним разговаривать?! Альберт незаметно для себя самого влюбился в эту смешливую девчонку. Чувство свое он, конечно, скрывал от любопытства окружающих. Да разве
укроешь от чужого взора трепетное волнение, легкий румянец на щеках, счастливую улыбку - все то, что отличает влюбленного человека?! Скоро вся школа знала о романе красавца Альберта с новенькой. Альберта любили учителя и уважали пацаны, поэтому все старались уберечь его от насмешек. Настойчиво и нежно молодой человек старался донести до своей избранницы ярко вспыхнувшее чувство. Они много времени проводили вместе. Татка была рада появившейся возможности не сидеть над домашкой: Альберт со свойственной ему легкостью расправлялся с заданиями, чтобы приблизить момент их прогулки по загородному парку. Они ходили туда в любую погоду - парк радовал всех влюбленных своей заброшенной , неухоженной спокойной красотой. Старые деревья , молчаливые и грустные, невольно подслушивали шепот влюбленных, подсматривали , смущенно прикрывшись зеленью ветвей, поцелуи парочек. Сколько любовных историй видели они на своем веку – только им и известно! Здесь, рядом с величественным спокойствием старых деревьев, словно под их защитой, Альберту было легко говорить о своей любви. Он нежно держал в своих руках узкие Таткины ладошки, осторожно прикасался к ним губами ; ему казалось, что холодные пальчики девушки с яркими хищными коготками обжигали его губы - это пламенеющая страсть жгла его изнутри. Никогда еще молодой человек не испытывал ничего подобного. А Татка… Татка вообще ничего не испытывала к Альберту. Холодными были не только ее руки, но и душа-ледышка, не способная оттаять даже от жарких слов влюбленного юноши.
Альберту не нравилось привычное для девушки имя Татка, и он придумал для нее новое – Тиана, загадочное, необычное, похоже на Диана.
-Тиана, - шептал он на ушко свое возлюбленной, - мы ведь всегда будем с тобой вместе, правда? Скоро мы окончим школу, и тогда уже сможем по-настоящему быть вместе. Я все для тебя сделаю, ты мне веришь?
Татка молчала, потому что не знала что сказать: она еще не очень хорошо разобралась во всей этой истории - новая школа, Альберт с его любовью, предстоящие экзамены и выпускной. Пожалуй, больше всего именно выпускной вечер и занимал ее:надо успеть сшить платье по уже придуманному фасончику, достать подходящие туфли, а вот о прическе можно не думать- мама-парикмахер сделает все на высшем уровне, так что все попадают от зависти.
Татка молчала, потому что не решила еще точно , что Альберт ей не нужен – а вдруг он сможет стать тем человеком, за которым как за каменной стеной. Альберт целеустремленный, да и учится хорошо, способный. Может, закончит какой-нибудь институт хороший, станет начальником большим, зарабатывать много будет. А еще лучше, чтоб он стал дипломатом, вот тогда бы Татка не раздумывая вышла за него замуж. Листая яркие заграничные журналы , которые иногда приносила домой мать (« клиентка дала посмотреть»), Татка видела себя на месте роскошных дам в норковых манто и с бриллиантами . «Уж я бы показала им всем, как жить надо», - мечтала Татка о жизни за границей
На выпускной вечер Татка пришла не одна. Кавалер выглядел лет на десять старше ее самой. В смокинге и с галстуком-бабочкой он смотрелся очень уж солидно рядом с мальчишками, надевшими по случаю выпускного бала новенькие строгие костюмчики.
- Ну и кто же это пришел к нашей Таточке? – защебетала подлетевшая учительница.
Таткин спутник красиво склонил голову, кивая училке, и коротко представился : «Борис». Не ожидавшая такого ответа классная руководительница нелепо присела в реверансе и прошептала: «Очень приятно, Алла Ивановна», - и почему-то покраснела от смущения. А Борис подхватил Татку и легко закружил с ней в танце. Татке очень нравилось, что вся толпа просто глаз не отрывала от их пары. Знали бы они еще, чей он сын, вообще бы от зависти лопнули. Татка была счастлива. Как здорово получилось, радовалась она, что Борис в тот день поссорился с отцом и он не дал ключи от машины. Борис отправился в метро, чтобы добраться до работы вовремя. Вот там-то он и увидел улыбающуюся девушку. Татка стояла на своем любимом месте, напротив выхода, и любовалась своим отражением в стекле. Глаза она всегда подводила карандашом, несмотря на запреты учителей, и густо красила короткие реснички французской тушью, подаренной маминой клиенткой – от этого глазки, маленькие и невыразительные от природы , становились яркими и броскими, не заметить их было невозможно. Да и улыбка сработала – Борис, привыкший общаться с высокомерными и чопорными сотрудницами своего министерства , был покорен Таткиной искренностью и простотой. С девушкой было так легко общаться, что Борис вскоре принял важное для себя решение.
Выпускной вечер , тщательно подготовленный учителями, никак не мог пойти по заданному руслу. Все были смущены новым обстоятельством: девчонки шушукались по углам, учителя удивленно покачивали головами, Альберт, раздавленный увиденным, сидел на подоконнике и смотрел в одну точку – жизнь рушилась, и он не мог предотвратить этого разрушения. Мальчишки решили спасать друга. Дружной стайкой они ринулись к виновнице происходящего. «Татка, можно тебя на минуточку», - серьезно и жестко сказал Пашка, староста класса. Не переставая улыбаться, Татка подошла к одноклассникам. « Пойдем, поговорить надо», - мальчишки потащили ее на первый этаж, под лестницу, там обычно проходили все школьные разборки. Здесь пацаны обступили Татку плотным кольцом , так что ей некуда было деться, и устроили ей допрос. «Говори, А или Б?»- кричал на нее все тот же Пашка. «А или Б?» - не менее грозно вторили ему остальные. В какой-то миг Татке вдруг вспомнился загородный парк, Альберт, согревающий поцелуями ее замерзшие руки, белочка, спускавшаяся к юноше на плечо, старое доброе дерево, хранившее их общую тайну… Маленькое сердце девушки попыталось что-то прошептать ее разуму, но Татка резко отбросила эти воспоминания и, расхохотавшись, прокричала «Конечно, Борис! А вы все лохи, все, все лохи», - отшвырнула мальчишек и пошла в актовый зал.
***
Я смотрю на Татку: сколько лет прошло, а она, кажется, совсем не изменилась и по-прежнему нравится мужчинам. Ой, сколько же их у нее было…. С Борисом жизнь не заладилась сразу, с первых же дней. Оказалось, что он не в состоянии обеспечить ей красивую жизнь, которая всегда была в мечтах Татки. А тут еще закончилась помощь всемогущего когда-то отца Бориса. Больше Татке, по ее собственному выражению, ловить было нечего. И она ушла к другому. А дальше все, как в страшном сне – череда Таткиных мужей менялась так быстро, что ее мама не успевала запомнить зятьев. А Татка все искала того самого, за которым как за стеной каменной. Куда только не заносила ее жизнь – и в Польшу, и в Грецию, и даже в Африку. « Нет их нигде, мужиков-то», - каждый раз после очередного замужества говорила Татка.
Заливистый хохот подружки выуживает меня из воспоминаний.
- Нет, вы представляете, напялили на меня какой-то мужской плащ, сунули в руки футляр , говорят: «Вы у нас будете девушка со скрипкой!. И дальше пошло-поехало: «Мотор! Массовка пошла!» И так семнадцать раз. Искусство, ха-ха-ха. А я в футлярчик-то заглянула – нет там никакой скрипки, обманули. Татка закончила свою речь и почему-то грустно вздохнула. Мы не успели удивиться, как Татка снова звонко рассмеялась.
- Пойду я девчонки, пора мне, я ведь теперь дама замужняя, меня муж молодой заждался, - хотела по привычке расхохотаться над своей шуткой, но снова вздохнула и просто улыбнулась, грустно и светло.
Сраженные новостью, мы наперебой загалдели: «Ну, давай, Татка, рассказывай!»
-Да что вам рассказывать! Все равно не поймете… Эх, девчонки… А знаете, как меня муж называет?! Не Татка я теперь, а ТИАНА. Так вот… Курить - здоровью вредить, - Татка затушила сигарету, подхватила сумочку и направилась к выходу, на ходу махая нам шелковым шарфом.
- Тиана, - повторяли мы хором, - Тиана, Тиана…