Все когда-то заканчивается, закончилось и пребывание русской делегации в Германии. Савва Николаевич облегченно вздохнул, когда сел в самолет, летящий из Дюссельдорфа в Хельсинки. Откинувшись на спинку кресла, окончательно расслабился. Слава богу, подходило к концу его путешествие. Необычное, ничего не скажешь. Ничего особенного обратная дорога не предвещала. Из аэропорта в аэропорт. И к вечеру они будут в Таллине.
Там его ждет гостиница, а рано утром он выезжает с Алексеем на машине в Россию. Дома его ждали неоконченные дела, и близкий отпуск.
Чего только за эти десять дней не произошло. Просто, как в романе, и покушение на убийство и кража денег и встреча с прошлым в музее Энгельса, со старым евреем из СССР, антиглобалистами, ну и просто людьми, живущими свой отрезок времени в этом нескончаемом мире.
А нескончаем ли он, этот Мир, в котором мы живем, к которому привыкли, считая его своим? Такая самоуверенность – это не самое прекрасное мировоззрение на планете Земля. Наделали атомных и водородных бомб, ракет и снарядов столько, что если они в один миг взорвутся, то не будет ничего: ни бедных, ни богатых, ни русских, ни американцев, ни христиан, ни мусульман, ни мудрых иудеев. Все канет в мировую Лету, только космическая пыль разлетится по Вселенной, как напоминание другим цивилизациям, что неосторожное обращение «со спичками» погубило прекрасную голубую планету Земля.
А кто думает об этом? Тупые военные, вынашивающие планы молниеносной и обязательно победной войны? Политики, потирающие руки от удовольствия покомандовать всем миром? Лавочники, которым осталось лишь прибрать к рукам земной шарик? Философы, гнусавящие о неизбежности мирового катаклизма, который якобы очистит землю от излишества путающихся под ногами людей?
А в жизни происходи совсем иное. На головы всех хлынул поток мутной грязи из секса, наркомании, половой распущенности, аморальности и безбожия.
Психическая патология таких людей захлестнула все и вся, и появилась новая идеология, чем страшнее жить, тем легче - умирать. Пусть люди устанут от бригад и братков, воров в законе, продажных женщин и малолетних проституток, гомосексуалистов и лесбиянок, от обжорства, и обильного потребления пива, водки, жвачки, сигарет и дури. Все должны смешаться как в Вавилонской башне, надоесть друг другу, а потом мстить всем, вызывая ненависть к самим себе и себе подобным.
Свобода полная и безграничная. Делай, что хочешь: рожай детей хоть в десять лет, унижай слабых, убивай и насилуй, ответственности практически никакой. И только одно остается табу для всех – нельзя поднимать голос, а тем более руку на тех, кто создал эти бесовские правила игры. И только молодежь, просвещенная часть человечества, распознав нелепость этого безумного мира, объединилась и выступает против бесовщины.
Студенты, милые студенты, вся надежда на вас. От этих мыслей у Саввы Николаевича выступили слезы на глазах.
- Вы, никак о чем-то переживаете? – спросил Игорь Николаевич, увидев увлажненные глаза профессора. - Жаль расставаться?
Савва Николаевич обтер носовым платком глаза.
- Да, нет, что вы, совсем наоборот, соринка попала…
- А, то я подумал о другом, – не переставая что-то жевать, ответил Игорь Николаевич.
- Нет, мне не жаль расставаться с тем, что увидел в Германии. Мне жаль, что люди зашли в тупик, и ищут выхода в каких-то невероятных истязаниях самих себя.
- Что вы имеете в виду? – кажется, не понял или сделал вид, что не понял, поинтересовался Игорь Николаевич, продолжая жевать фисташковые орешки. – Хотите? – предложил он, протягивая пакетик с орешками Савве Николаевичу.
- Нет, спасибо, я их не люблю.
- А зря, с пивом очень даже ничего…
Савва Николаевич промолчал. Ему, измученному мыслями о человечестве, совсем было не до разговора об орешках. Кажется, Игорь Николаевич уловил душевное состояние коллеги и, закинув орешки в сумку, тронул рукой плечо коллеги.
- Не грустите, Савва Николаевич. - Мир такой, какой он есть. Его не переделать. Сколько было попыток, казалось все, победила справедливость, но проходит время и все возвращается на круги своя…. Лучшие умы всегда чего-то хотят: справедливости, изменить существующее бесправие, а выходит один лишь пшик. Сильные мира сего не дадут никому, никогда изменить этот мир. Так, для отвода глаз, прыгайте на сцене голышом, совокупляйтесь, где хотите, с кем хотите, пейте, курите дурь, создавайте однополые браки, но не лезьте не в свое дело.
Савва Николаевич удивленно посмотрел на профессора Кознова. Кажется, и его пробрала эта десятидневная жизнь на свободном Западе.
- А, что вы так на меня смотрите? Я что-то не то говорю?
- Нет, нет, говорите, говорите. Мне любопытно вас выслушать, узнать вашу точку зрения, – извиняющимся голосов ответил Савва Николаевич.
- Да, что говорить. Вот читаю в газете, это кажется английская «Sunday Time», про наших голоштанных девиц пишут, что их оправдать нужно. «Pussy Riot» - бешеная матка, переводится. Мол, это все искусство, перфоманс такой, в храме можно проповедовать все новое, и Бог бы только порадовался. Кстати, говоря, Савва Николаевич, вот если положить руку на сердце, то по большому счету их судить-то не за что. Они с амвона, а это место, откуда можно проповедовать, спели песенку, в которой показали отношение молодежи к предстоящим выборам президента. Охранники дали бы по шее и выгнали. Ну, штраф в пятьсот рублей…. А как только они задели власть – все, уголовка! Не порядок, богохульство, но что остается иногда делать человеку, если ему не дают другого места высказаться о том, что он думает. Панк-группа – это молодежь, хотим мы этого или нет, но именно они будут определять будущее. А мы все не решаемся. Вот и результат.
Савва Николаевич с удивлением выслушал коллегу. Он понимал, что человек, Игорь Николаевич, неординарный, талантливый. Но, вот так неожиданно стал защищать девиц, которые богохульствовали в Храме Христа Спасителя, не ожидал:
- Но, хорошо, пусть так, преследуют девиц по политическим взглядам. А, что бы вы сделали, если бы на вашей лекции, в аудитории, три раскрашенные девицы появились с гитарами и стали прыгать за вашей спиной и выкрикивать, примерно, такие слова: «Наш профессор, старый осел, совсем спятил, и несет околесицу. Избавь нас от такого профессора…»
Игорь Николаевич изумленно посмотрел на Савву Николаевича, потом его взгляд из удивленного стал совершенно жестким и твердым.
- Савва Николаевич, вы меня извините, но разве можно путать божий дар с яичницей. Но, причем тут моя или ваша лекция? Кстати, на мои лекции ходят даже с соседних потоков, хотят послушать. Но, это к слову…. А тут, поиск новых форм борьбы, если хотите, революционными методами с властью. Хулиганские выходки идиотов на моей лекции были бы осмеяны самими студентами, и они бы их больше никогда не пустили в аудиторию. С ними легче всего справиться.
Другое дело, эти три девицы. Кстати, они – студентки и одна из них окончила философский факультет университета. Здесь новая идеология. Она пока не оформилась во что-то конкретное, но факт на лицо. Молодежь не хочет жить по нынешним законам. Да, вы сами мне еще вчера рассказывали о встрече с антиглобалистами.
Савва Николаевич посмотрел в иллюминатор. Серо-белые облака закрывали все небо. Но, вот неожиданно появился просвет, в котором засияло солнышко, а внизу были видны зеленые поля. Постепенно просвет в облаках все расширялся и расширялся, и стало видно, как внизу пашут землю, дымят заводские трубы, идут потоки машин, люди, как муравьи, что-то делают, что-то строят. Во всей земной хаотичности движения и потоков, с высоты самолета, четко прорисовывалась упорядоченность и стройность движения….
- Да, да, Игорь Николаевич, я согласен с вами, народ сам по себе занят повседневными делами, заботами, ему некогда глядеть по сторонам, да и философские размышления не всем понятны.
- Легче всего усталому прийти с работы, включить телик, взять баночку пива из холодильника, прилечь на диван и расслабиться. А что показывают на экране, ему по большому счету все равно. Лучше, если что-нибудь развлекательное, чтобы больше смеха, позитива. И плевать ему на чьи-то проблемы, если у него своих выше крыши. Это так! Но вот молодежь, свободная от рабской привязки к дому, к семье, к заводу или офису, хочет изменить мир, в котором живут ее родители.
- С чего они начнут? – спросил Савва Николаевич, поворачиваясь, наконец, от иллюминатора и распрямив спину в кресле, повернул голову в сторону Игорь Николаевича.
- Низвержения кумиров, своих родителей, учителей, – четко ответил Игорь Николаевич.
- Верно! Но это неправильно, – ответил Савва Николаевич.
- Нет, правильно, – вмешался в разговор двух ученых, спящий до сих пор, бывший студент, а теперь их коллега Алексей.
- Почему? – резко оборвал его Игорь Николаевич.
- А потому, что без низвержения одних богов, невозможно поставить других. Это же аксиома.
- Хорошо. Как ты в историческом плане, можешь прокомментировать свое предположение? – уперто произнес Игорь Николаевич.
- Возьмем Древний Рим, Юпитера с пантеоном богов заменили на Христа и христианство. Но сколько было пролито крови? Вспомните крестовые походы против еретиков, – уверенно заговорил Алексей.
- Не совсем так. Вспомните отречение Николая II. Он разве с боем отрекался от своей Богом данной власти? Нет, тихо и мирно подписал в вагоне своего царского поезда бумагу об отречении и все, – заметил Игорь Николаевич.
- А гражданская война, и проигрыш в Первой мировой с миллионными жертвами, вот результат отречения царя. Царь, олицетворивший власть в России, отказался от своего народа, от своей элиты, – спокойно с уверенность в правоте произнес Алексей. - Элита его и предала, собственно именно она заставила отречься царя и народ тут не причем. Его бросили на произвол, а большевики подобрали…
- А церковь, что не защитила, ведь могла бы? – Вставил реплику Игорь Николаевич.
- Церковь демонизировала царя, сделав из него отступника от веры, мол, Распутин и царица Александра Федоровна, сделали все, чтобы опорочить царя. А церковники нос по ветру всегда держат, им главное – во время подстроиться под новую власть. Старая зашаталась вместе с Николаем II, а с новой еще не определились. В этом вакууме они и хотели найти себе возвышение над царем, над народом, над всеми, а нашли свою погибель. Большевики не стали церемониться, ни с традициями, ни с вековой историей. Редигия- опиум для народа! Пригвоздили этим лозунгом и самого Христа к столбу. Вот вам и весь разговор новой власти с церковниками. И поделом! Нечего бросаться с одной шеи на другую, - сделал вывод Савва Николаевич, вмешиваясь в спор Игоря Николаевича и Алексея.
- Значит, новой революции никто не хочет: ни нынешняя власть, ни нынешние антиглобалисты? Так получается…. А как же она сама себя снимет, власть-то? – засомневался Игорь Николаевич.
- Произойдет переход властных полномочий из одних рук в другие, путем выборов, только честных, – искренне ответил на этот, казалось бы, самый трудный вопрос, Алексей.
- Вот оно что? Честные выборы, а где вы видели честные выборы? Во сне? – Съязвил Игорь Николаевич.
- Как где? А во Франции? Ведь только что на наших глазах произошла смена власти: капиталист Саркози со своей командой либералов вынужден был уйти, выбрали социалиста Олланда. И никаких революционных событий не последовало, - горячился Алексей.
- Не последовало, это правильно. Но и никаких преобразований в стране, что обещал в предвыборной гонке социалист Олланд, тоже не произошли. Хрен редьки не слаще, – отреагировал Игорь Николаевич.
- Но, у него просто не хватило времени. Он еще себя проявит, – уперся Алексей.
- Поживем-увидим, - кивнул головой Игорь Николаевич.
Савва Николаевич, подустав от постоянных споров и разговоров, на какое-то время отключился и стал медленно погружаться в сон. Равномерный гул самолета, тихая музыка подействовали на него успокаивающе, как снотворное.