Виктору Мишкину
- И вот еще че самое паршивое, - говорил он, - вот она плачет, такая сжавшаяся, за две ночи как будто иссякшая, подурневшая... но - пока еще моя… а у меня совсем нет возможности протянуть ладонь и погладить ее по щеке. Сказать чего-то утешающее. Типа: ну, че ты? Так бывает. Вытри слезы, не реви. Мне не больно... Правда. И еще это унизительное, опускающее слово «труп». Как будто ты вещь какая-то. Раздербаненная фуфайка с ватой наружу.
Она взглянула на него с некоторой нежностью, да, нежностью, переходящей в жалость, а потом в усмешку.
- Не поверишь. Но это пройдет.
Сколько раз доводилось ей слышать подобные речи? Но почему-то пока не надоело.
Они тихо двигались, парили над очень знакомой ему местностью, над проселком, ведущим к детству. И медленно забирали вверх. Сперва у него, как у космонавта, впервые угодившего в состояние невесомости, ничего не получалось. Он шмякался о высотки, ненадолго запутывался в электрических проводах. Думал, как так, я ж без тела? Вскоре понял принцип. Нужно немного, будто мышцы, напрягать то, что там, в остающимся мире, называлось душой. И все получится.
- Это пройдет, - повторила она. Скоро ты перестанешь формулировать свои ощущения кондовым, одномерным способом. Ну там мыслями, словами.
- Херово, - перебил он. – Слова – моя профессия.
- А ты чудной, - взглянула она него так, как там, внизу, смотрела другая, в которой он когда-то давным-давно увязал, тонул.
- А ты красивая,- бросил зло. - Когда не в капюшоне и без косы.
- Да что за придурок придумал воображать меня с косой. Я почти обычная баба, женщина. Хотя у некоторых народов у меня мужской род. Никаких проблем.
Миновав пару измерений, они оказались в каком-то странном поле. Где прозрачные оболочки с очертаниями людей шли куда-то с растопыренными руками. Как будто кого-то ловили, хотели заключить в объятья. От края горизонта на них надвигалось нечто белое, мутное, войлочное.
- Для начала поработаешь здесь, - произнесла она. – Будешь из туманов мастерить кучевые облака. Если зарекомендуешь себя хорошо, возможно, переведут в отдел закатных, перистых. Или в агентство теплых дождей. Оттуда можно будет два раза в год посылать родным радуги.
- А потом?
Она как-то страшно улыбнулась. И больше он ее никогда не видел.