Савва Николаевич подошел ближе к площади, где собралась молодежь. Она галдела, как на рынке, хотя уже было довольно позднее время. Савва Николаевич присмотрелся. Площадь находилась около католической церкви и была вся уставлена крохотными палатками, чем-то напоминающие монгольские юрты. На каждой висел листок-объявление. В центре импровизированного лагеря стояла ярко освещенная большая палатка, с некой сценой. На задней стенке размещались плакаты на многих языках мира. Подойдя поближе, профессор уже явно различал надписи и на русском. Надо же и здесь земляки отметились.
- Что же за лагерь здесь такой? - задал сам он себе вопрос. Остановившись около яркой палатки, Савва Николаевич, наконец, смог прочитать «Нет глобализму!», было ярко выведено в центре красной краской надпись на английском. «Ах, вот оно что, антиглобалисты…», - догадался Савва Николаевич. Он видел в новостях по русскому телевидению, как разъяренные толпы молодежи с красным флагом перекрывали улицы городов, где заседали правительства восьми развитых стран мира и протестовали. Они неистово выкрикивали лозунги, приковывали себя цепями к решеткам зданий, дрались с полицейскими. Их арестовывали, запихивали в полицейские машины, обливали холодной водой, волокли по мостовой в участки, травили газом и напускали собак. Но, молодежь снова и снова собиралась в назначенное время и час, и снова протестовала.
Савва Николаевич воспринимал эти протесты молодежи по-своему, по-русски. Власть предержащие достали молодежь своими нравоучениями, своей агрессивной политикой. Их молодых гнали на эти бессмысленные войны, с такими же, как они, молодыми людьми, используя их в качестве пушечного мяса. Они лишены перспективы нормально жить и работать! Их институтское образование никому не нужно.
А что же на самом деле они из себя представляют, эти самые антиглобалисты? Кто они и откуда берутся? Савва Николаевич не знал. Решение созрело мгновенно. Он оглянулся вокруг, ища с кем бы поговорить. Из бокового входа вырулил молодой, улыбающийся человек, с черной, как смоль бородой и усами.
- Вы, что-то хотели? – спросил он на немецком.
- Да, мне хочется побеседовать с вами. Я русский ученый, профессор, живу в России.
- Раша? – удивился молодой человек.
- Да, да, из России. У нас тоже есть молодые люди, которые хотят перемен в жизни…. Я с ними часто разговариваю и мне понятны их мотивы. Вот, ваш лагерь, он что означает? Против чего боретесь вы, или что отстаиваете? – стараясь, как можно точнее подобрать слова, спросил молодого человека, Савва Николаевич
- Мы протестуем против глобальной политики самых богатых государств диктовать нам свою волю: как нам жить, как нам любить! И главное, против глобальной политики, ущемляющей прав и свобод на труд и образование. Правительства богатейших стран договариваются между собой, как поделить мир на сферы влияния, чтобы притеснять коренных жителей. Сегодня это коснулось одной страны, завтра другой, а послезавтра третьей. Вот мы и протестуем против таких планов и таких решений.
- А вы сами, откуда? – поинтересовался Савва Николаевич.
- Я из Ирана, но сейчас студент, учусь в Германии, на инженера-программиста.
- Из вашей страны много учится в Германии? – уточнил профессор.
- Да, много, несколько тысяч.
- Вот как! И вы, тем не менее, протестуете в самой Германии, приютившей вас на время учебы?
- Мы протестуем против всех, кто хочет грабить мир и эксплуатировать нас, простых людей! – уверенно возразил иранец.
- Получается, что вы новые марксисты? – тут же задал вопрос Савва Николаевич.
- Нет, мы не за коммунизм. У Маркса много полезного, связанного с получением незаконной прибыли капиталистами, но идея всеобщего благоденствия на земле, с помощью пролетариата, утопическая. Мы ее отвергли.
- Ага, значит ли это, что вы за капитализм, как говорил один из наших российских политиков, но с человеческим лицом. Вот, как в Германии или Франции?
- Нет и еще раз нет. Капитализм – путь в тупик. В тупик экономический. Коммунизм – это тупик политический, но он не основан на эксплуатации других людей, а вот, капитализм изжил себя окончательно. Неужели вы не видите? - все также спокойно, как будто это не студент, а мудрый иранец спросил он Савву Николаевича.
- Вижу, конечно. Но, не хочет сдаваться капитализм! – возразил Савва Николаевич. - Но Америка по-прежнему сильнее Европы, хотя Европа тоже объединилась. Как вы думаете против кого? – перехватил инициативу в разговоре Савва Николаевич.
- Против стран третьего мира, как они нас называют. И, кстати, против России тоже, – ответил иранец.
- В каком плане? – попытался уточнить Савва Николаевич.
- Я не знаю ваших политических пристрастий, и не хочу своим ответом обижать, если он вам не понравится. Сейчас вы мой гость!
- Ну, хорошо, не будем о России, а что другие страны не могут объединиться? Вот, как вы, студенты.
- Это самый трудный вопрос. Могут, но не хотят!
- Почему?
- Национальные элиты часто спорят друг с другом и не могут договориться. А этим пользуются наши враги.
- Вы, кто по национальности? – решил сменить тему Савва Николаевич.
- Я араб-суннит.
- Я так и подумал, – с улыбкой ответил Савва Николаевич. - Где живете, в Багдаде? И кто ваш отец, если не секрет?
- Да, в столице. Мой отец, крупный предприниматель. Он строитель, строит большие объекты, в том числе промышленные. Благодаря вам, россиянам, мы создаем свою атомную промышленность. В Бушере работает первая атомная электростанция. Ее строил мой отец. Вам, русским огромное спасибо, – и иранец протянул руку, чтобы пожать руку профессору, который с большим удовольствием беседовал со студентом.
Да, чего же они, иностранные студенты, похожи друг на друга, и все же такие разные. Наши студенты далеки от политики, они сосредоточены на своих домашних делах и проблемах, а эти вот выступают за интересы всего мира. Сын богатого промышленника и тот против капитализма.
- Скажете вы, против частной собственности? – задал очередной вопрос Савва Николаевич.
- Нет, не против. Она должна быть здравым компонентом общественной собственности, – ответил, не запинаясь, иранец.
- Вы, хотите сказать, государственный?
- Нет! – замотал иранец и улыбнулся белозубой улыбкой. Он хорошо понимал этого русского ученого, наверняка из старой гвардии советской интеллигенции. - Я говорю об общественной собственности.
- А в чем вы видите различие? – удивленно спросил Савва Николаевич.
- У нас были колхозы, где собственность была общественной, и были совхозы с государственной собственностью. Но они мало, чем отличались друг от друга. Земля все равно принадлежала государству.
- Вот именно, разницы вы не видели.
- А мы видим, – и иранец снова улыбнулся. - Общественная собственность, это когда каждый член общества имел свою долю в земле, на производстве, в банке, нефтепромыслах, песках пустыни. Везде. Люди родились на этой земле равными, но в разных социальных группах. Их вражда привела к кризису духовному и экономическому. Вот в умах передовой интеллигенции и прежде всего, в исламском мире, родилась идея – объединить людей на равных правах на все принадлежащее их стране, государству.
- Но, у кого-то будет больше возможности. И кто будет судьей на этом разделе общественной собственности? – поинтересовался Савва Николаевич.
- Аллах! – ответил с серьезным лицом, иранец. - Он один только может проследить за этим небывалым процессом. Впрочем, ему не привыкать. Он уже когда-то давно все раздал по справедливости, а потом удалился понаблюдать, что из этого получится. Вот и получилось, что народы в борьбе за лучший кусок, стали убивать друг друга, а потом одно государство войной шло на другое. Отнять и разбогатеть – главный принцип войны.
- Но, а сейчас, что произошло? Почему вдруг Аллах решился вернуться к нашим земным проблемам?
- А он обязан возвращаться. В его заповеди это главное.
- Но, вот вы, человек двадцать первого века, студент, овладевший самой современной техникой, вы верите в то, что говорите? – в лоб спросил иранца русский профессор.
- Без веры нельзя никому, – был его ответ. - Главное, чтобы эта идея овладела умами всех людей и тогда вопросы человеческого счастья решатся сами по себе. На том свете, мы все равны. Почему на этом, мы строим иерархию из денег. Мы, антиглобалисты, боремся против таких разделений, мы за новый порядок распределения национальных богатств, мы против превращения нас в зомби, даже если нам будут очень хорошо платить. Мы хотим быть хозяевами собственной жизни, собственной страны.
- Кто же вы по классификации общественного строя? У Николо Макиавелли я что-то не встречал подобного определения.
Иранец с улыбкой пожал плечами.
- Мы сами по себе!
- Так не бывает! Вы сказали, что против коммунизма и против капитализма, и социализм вас, судя по всему, не устраивает. Между коммунизмом и капитализмом нет пока четкой переходящей связки, которую как-то можно было обозначить, – отозвался иранец.
- А назовем ее транзиторизмом.
Иранец посмотрел на русского профессора и рассмеялся.
- Вы это серьезно?
- А что!? Раз нет других вариантов, то мое предложение вполне можно рассматривать, как реальное.
Иранец еще какое-то время посмеялся, а потом лицо его сделалось вновь серьезным.
- Хорошо! Мы его рассмотрим на нашем собрании.
- Но, у меня теперь к вам, господин профессор, тоже есть вопрос. Вы не возражаете на него ответить?
- Нет! Конечно. Буду рад!.
- Окей. Тогда пойдемте вон к тому столику, что в центре нашего лагеря, там наши активисты высказывают свои предложения, рассказывают о ситуации в своих странах, слушают других.
- А я думал, что вы общаетесь только по интернету и скайпу, – ответил Савва Николаевич.
- Нет, у нас много личных встреч, знакомств, дискуссий. Взрослые идут к нам неохотно, а молодежь, особенно продвинутая, приходит, – улыбчиво отвечал иранец, провожая Савву Николаевича, к центру площадки.
На небольшом пятачке стоял стол на металлических ножках, какой раньше можно было встретить в столовых общепита, и пара таких же стульев. На одном из них сидел молодой, обросший парень, неопределенного возраста, длинные волосы были перетянуты черной ленточкой. Ребята вокруг стола располагались, кто на чем: кто-то сидел или полулежал прямо на траве, кто-то на ящике из-под фруктов, кто-то стоял. Несколько человек смастерили из досок и пустых коробок скамейки и усаживались на них. Все о чем-то говорили, поминутно вскакивая и задавая вопросы, сидящему у стола кудлатому парню. Одетые кто во что, но основной формой была спортивная куртка, с капюшоном на куртках, чтобы лицо можно было не разглядеть.
Иранец подошел к столу и поднял руку. Шум и крики стихли.
- У нас в гостях ученый, профессор из России. Он преподает в университете и хочет пообщаться с вами. Вы можете задавать ему любые вопросы.
Публика встретила гостя по-свойски, улюлюкая и стуча по пустым ящикам, как по барабану:
- Вау! – кричали девчонки.
Савва Николаевич подошел к столу. Молодой и кудлатый парень предложил ему стул. Савва Николаевич поблагодарил, но садиться отказался. Он привык говорить со студентами стоя. Во-первых, как проявление уважения к аудитории, а во-вторых – лучше видна реакция слушателей. Он спросил у иранца, на каком языке нужно говорить.
- На английском, – уверенно ответил тот.
Савва Николаевич кивнул головой, мол, хорошо.
- Господа студенты, я из России, зовут меня Савва Николаевич, можно просто Савва, а фамилия Мартынов и он несколько раз по слогам повторил свою фамилию. По профессии я врач, преподаю в университете и заведую клиникой легочных заболеваний. Какие у вас будут ко мне вопросы?
Девушка в красной яркой куртке, откинув капюшон и выпустив на волю густые вьющиеся черные волосы, спросила:
- Профессор, почему у вас так мало демократии?
- Где у нас? На кафедре или в университете? – сострил Савва Николаевич.
Ребята на шутку отреагировали бурным смехом и свистом.
- У вас, в России, – выкрикнула девушка, и села на свое место.
- Вопрос трудный и простой. Мы долгое время не могли вот так свободно, как сейчас, общаться с западными коллегами и студентами тоже. Поэтому создалось впечатление, что у нас в стране не было, и нет свободы. Не совсем так. Кстати, а есть ли среди присутствующих русские или из России.
Откуда-то сбоку послышались крики. Один на русском:
- Есть!
А второй на английском:
- Yes!
- Но, вот сами видите, русские есть даже среди вашей компании. Мы приехали небольшой делегацией из пяти человек на международную конференцию в Виттен, среди нас двое студентов, вернее бывших, перед отъездом им успели вручить дипломы об окончании университета. Вообще-то с демократией в любой стране напряг, скажем, так. Я недавно вернулся из США, там извините, лишнего шага не сделаешь без того, чтобы за тобой кто-либо не следил. Доносительство возведено в ранг государственной политики. В России давно этого уже нет. Так, что у кого больше демократии, а у кого меньше, трудно сказать.
Ребята опять шумно приветствовали последнее высказывание профессора.
- Демократию можно записать в конституцию, но на деле, многие веще не выполняются. У вас вот, свобода слова, но как только громко выскажешься против конкретного лидера или его ближайших помощников, мало не покажется. Нет, конечно, в ваших средствах массовой информации, если приводят критический материал, на какого-либо чиновника, он рано или поздно уходит. Куда? Другой вопрос, – под смех добавил Савва Николаевич. - В этом плане у нас, куда либеральнее. Пресса пишет все, что вздумается и о ком хочет. Хоть о президенте, его семьи или олигархах, членах правительства, причем очень нелицеприятные вещи. Но в отличие от западных правил, наши чиновники на это не обращают ни малейшего внимания: «собаки лают, а караван идет».
Гром аплодисментов раздался такой, что у Саввы Николаевича заложило уши.
- Почему Путин не борется с коррупцией? – крикнул паренек на не очень хорошем английском языке.
- Борется, но победить ее очень трудно, – ответил Савва Николаевич.
Но, в ответ послышался такой свист, что уж точно заложило уши. Савва Николаевич поднял две руки кверху, мол, согласен, что не очень эффективно. Шум стих. Иранец, стоящий рядом с Саввой Николаевичем попросил аудиторию побольше задавать вопросов о студентах, молодежи. Как живут, чем занимаются в свободное время. Из задних рядов, видимо тот, кто крикнул в ответ на вопрос Саввы Николаевича, если ли русские в начале встречи, снова выкрикнул:
- Водку пьет, наркотой балуется ваша молодежь…. Больше ничем!
Савва Николаевич стал всматриваться в ту сторону, откуда прозвучал вопрос, пытаясь увидеть человека, задавшего его.
- Не только! Наши молодые люди учатся в высших учебных заведениях. В этом году ВУЗы закончили около 800 тысяч студентов. Это целая армия. Многие из них занимаются спортом. В университете очень сильная команда «КВН», клуб веселых и находчивых, проводятся конкурсы, в том числе среди девушек, выбирают самую красивую. Возродились студенческие строительные отряды и летом наши студенты могут поехать поработать, заработать себе денег. Кстати, в Сочи в 14 году будет зимняя Олимпиада проводиться, многие студенты съехались туда строителями, переводчиками, гидами, менеджерами. Так, что не только водку русские студенты пьют, хотя не спорю, по числу потребляющих крепкие напитки, россияне впереди планеты всей.
- С чем связано такое потребление алкоголя? – спросила девушка в ярко красной куртке.
- Традиции, во-первых. Во-вторых, перестройка привела к стрессу миллионы людей. Вчера многие четко знали, что их ждет, какая будет их зарплата, где будут отдыхать, когда накопят и купят машину. И вдруг, все рухнуло. Народ, естественно, запил с горя. А в-третьих, у нас, у русских отняли мечту построить другое общество, где бы все были равны – коммунизм. Без мечты о чуде русские люди не могут, впадают в транс, и начинать пить горькую, а тут еще нам подкинули уже от вас, с Запада, наркотики. И колесо завертелось, народ стал вымирать. За перестройку и переходный период мы заплатили очень дорого. Одиннадцать миллионов, в основном русских, ушло в мир иной.
- Будут ли изменения в России, и когда она протрезвеет? – спросил высокий парень, сидящий напротив столика, прямо на траве.
- Она уже протрезвела. Сегодня в России много общенациональных проектов, куда активно включилась молодежь. Вам известно, научный комплекс «Сколково» строится с нуля, возрождается наука. До сих пор русские самолеты считаются лучшими, их, правда, не выпускают массово как когда-то. Но кризис отрасли преодолен и начались масштабные работы. Космос, энергетика, в этих отраслях Россия всегда была среди передовых стран. Мы сейчас стали активно развивать и модернизировать эти направления. Как вы понимаете, все о чем я сказал, требует молодых, талантливых людей, то есть вас молодежь. Президент Путин хочет за восемь лет открыть 25 миллионов новых рабочих мест, именно в высокотехнологических отраслях. Так что, кто хочет, может приехать в Россию и поработать.
- Господин профессор, но ваши неудачи со спутниками в космосе, аварии с самолетами, как-то не вяжутся с вашей информацией. Какие вы дадите пояснения?
- Человеческий фактор! Все аварии и в космосе, и в авиации, и с морскими судами, произошли по вине человека, людей, которые их эксплуатировали или допустили к эксплуатации. Сейчас правительство взялось наводить порядок, результаты появятся в ближайшее время.
- Как вы видите дальнейшее сотрудничество России с США? – кто-то задал вопрос из задних рядов.
- Мы за сотрудничество с любой страной мира, в том числе и США, но без двойных стандартов. Долгие годы Россия пыталась угодить США, сейчас у нынешнего правительства совершенно другой курс. В России очень популярная песня, где есть слова: «Не валяй дурака, Америка!»
Послышался смех и аплодисменты.
- Какие Россия строит планы по отношению к Японии? – задал вопрос парень, с явными чертами уроженца страны Восходящего Солнца.
- У России есть одно правило в международных отношениях – паритет и соблюдение договоренностей. Что касается трех островов, отошедших России после победы во второй мировой войне, оспариваемых Японией, то на сегодняшний день, они российские и отдавать их Россия не будет. Это факт, с которым Японии все же нужно смириться. Россия войну не начинала, но победила вместе с союзниками фашистскую Германию и все страны, которые были с ней. Япония оказалась, к сожалению, там же.
- Но, Япония не воевала с Россией в той войне, это ваша страна в августе сорок пятого объявила войну Японии, – выкрикнул все тот же молодой человек.
- Верно, но Япония не напала на СССР не потому, что не хотела, а потому что боялась. Она не смогла физически бы воевать с тремя крупными странами, такими как США, Китай и СССР. Это, во-первых, а во-вторых, у Японии была попытка через Монголию в тридцать девятом воевать с СССР, но потерпела сокрушительное поражение на Халхин-Голе. Страх японских военных перед СССР оставался и давил психологически на руководство страны. Переговоры по трем островам с Японией ведутся. Видимо, его можно будет осуществить, когда из большой политики уйдет поколение воевавших, как в России, так и в Японии. Решить вопрос возможно, но это мое личное мнение.
- У вас плохие дороги и еще хуже автомобили? Почему при наличии ресурсов и технологий в военной отрасли, вы не решите эти проблемы? Кто мешает? – спросила миловидная девушка, сидящая рядом с высоким парнем.
- Никто не мешает! Мы страна парадоксов. Летаем в космос, делаем лучше в мире ракеты и не можем сделать автомобиля, ну, хотя бы такой, как в Корее. У меня нет ответа на этот вопрос. Его лучше бы задать нашему правительству. Мое личное мнение, делается это осознанно российскими олигархами. Им выгодно продавать нефть, газ, руду, металл, чем заниматься дорогостоящими и долгосрочными проектами, связанными со строительством современных дорог и новых автомобилей. Военная отрасль в руках государства и она пока еще работает, хотя и там есть проблемы. Вот так бы я ответил на ваш вопрос.
- А есть ли в России секс? – неожиданно прозвучал откуда-то веселый и жизнерадостный голос молодого человека.
- Секса в России больше, чем надо! Около пяти миллионов абортов ежегодно. Рождаемость, правда, невысокая, как в Европе, но в наших закавказских республиках, численность населения стремительно растет. Так, что секс был, есть и будет в России, – ответил под смех и новую порцию аплодисментов Савва Николаевич.
- Какая ситуация сейчас в отношениях с Чечней и Грузией? Показывают по телевизору, в Чечне постоянно что-то взрывают. Кто эти люди и чего они хотят? – задал вопрос иранец.
- Чечня, часть Российской Федерации и международные террористы из числа воинствующего ислама, пытаются внести разлад между мусульманством и христианством в этом регионе. Власти Чечни и России настроены решительно на сотрудничество и совместными усилиями наводят порядок. Не всем это нравится, отсюда вылазки боевиков и гремят взрывы. Но, скоро они будут окончательно пресечены. Народ Чечни хочет мира, и жить в единстве с Россией. Грузия получила соответствующий урок в 2008 году, когда напала на Южную Осетию. Я думаю, что она и те, кто подстрекали Грузию к конфликту, запомнят его надолго.
- Есть ли притеснения людей по религиозному признаку? – спросили со стороны, откуда-то из-под кустов, где сидела группа молодых людей.
- В России живет более 130 национальностей и народностей. Православных больше всего, около 80%, затем мусульмане, иудеи, буддисты, католики и другие. В общем, все кто верует, имеет возможность совершать свои религиозные обряды. Государство отдельно от церкви и в их дела не вмешивается.
Видя, что вопросы не иссекают, Савва Николаевич попросил иранца, дать возможность ему самому задать вопросы. Иранец улыбнулся и поднял руку.
- Наш гость устал, но ему хочется задать вопросы и нам. Вы согласны? – спросил аудиторию лагеря иранец.
- Да! - громко вскрикнули собравшиеся.
- Тогда попрошу тишины и внимания!
Они проговорили до глубокой ночи. Им было интересно пообщаться. Около двух ночи они проводили Савву Николаевича аплодисментами, усадили в такси и отправили в гостиницу.
И еще долго в ушах Саввы Николаевича стоял гул голосов молодых и красивых ребят, желающих переустроить несправедливый, как им казалось, мир.
- Удачи вам! – на прощание крикнул профессор и от усталости откинулся на кресло машины.