Джамбул. Лина Штерн. Пять расстрельных статей

Валерий Анипко
                В детстве мы с пацанами никогда не ходили по тротуару мимо этого длинного одноэтажного здания, а всегда переходили на другую сторону улицы… В нём находилось то самое НКВД-МГБ, о котором ходили страшные слухи… Говорили, что в нём пытают и расстреливают людей… Почему эту структуру упоминали в среднем роде – я не в курсе… Но НКВД почему-то всегда называли именно «оно»… Это уже потом, когда переименовали в КГБ и оно переехало в трёхэтажную коробку, обнесённую высоким забором, в нём расположился горотдел милиции…
 
                Впервые я попал в это здание, когда стал писать об охране природы, и потому - контачить с госохотинспекцией… Она там  целое крыло занимала (в остальных была милиция), но размещалась за отдельной дверью в конце коридора налево от входа... Чтобы попасть в инспекцию – нужно было нажать кнопку звонка… Тогда Галина Ефимовна - секретарь и одновременно  делопроизводитель – впускала посетителя… Так вот, в один из дней мне довелось быть свидетелем, когда в коридоре на территории инспекции провалился пол... И в проломе стали видны ступеньки, уводившие вниз… Это случилось вечером, когда все уже разошлись, а мы что-то заболтались с охотинспектором Сашей Чухонцевым… Санька ещё сказал: «Чё за фигня – там же никто не ходит…?»…

                Конечно, он взял пару фонариков, а их там у всех в столах по три-пять штук, и мы полезли в эту дыру… Когда спустились метров пять по ступенькам -  то увидели железную дверь… Судя по паутине - её уже лет сто не открывали… В замочной скважине торчал здоровый ключ… Чухонец повернул его, раздался щелчок и дверь сама открылась… Внутрь, как бы под своей тяжестью… А может - так и задумано было… Он посветил – ступеньки уходили ещё ниже и упирались в стену… Мы спустились и в самом конце увидели, что там поворот направо и ещё одна дверь… И опять с ключом…

                - Слушай, может - ну его на фиг…?... Говорят же, что здесь раньше МГБ было… Ещё на какую-нибудь ловушку нарвёмся…
                - Да ты чё, Василич, интересно же…?... Если не хочешь – иди назад, я сам посмотрю…
                - Хренушки ты угадал… Мне ещё больше тебя здесь всё облазить хочется…

                Опять щелчок – и снова дверь сама открылась… Странная система однако… Мы посветили сразу двумя фонариками и увидели длинный и достаточно широкий коридор с дверями справа и слева… Причём, они находились не напротив друг друга… И во всех торчали ключи… Слону понятно, что это – подземная тюрьма… Кино же все смотрим… Да, притом, все двери с окошечками на задвижках… Мы открывали камеры, освещали их и шли к следующей… Во всех было одинаково – посредине железный стол с двумя железными же стульями с обоих сторон, а на стенах – кольца с цепями, оканчивающимися явно наручниками… То есть, было ясно, что человека ставили у стены, приковывали этими приспособлениями и вели с ним беседу…

                Чистое средневековье… Правда, пыточных инструментов ни в одной камере не увидели… Хотя просмотрели все, и их было где-то порядка двадцати… И ни в одной не было даже намёка на какие-нибудь кровати, лежаки, нары… А это означало, что народ здесь долго не держали, а если и держали, то они сами долго не протягивали… Потому что полы в камерах были бетонные… Хотя в последних шести-семи – земляные…  Но всё равно – на улице, когда я шёл в инспекцию, температурка была где-то под тридцать тепла, а здесь явно не больше пятнадцати…

                - Ну и что…?... Ничего интересного…
                - Во даёт… Ты ж в секретной тюрьме побывал, о которой у нас в городе никто ни сном – ни духом… И теперь об этом в своей газете распишешь…
                - Сомневаюсь, что это напечатают… Ещё и скажут, чтоб держал язык за зубами…
                - Да ну, сейчас же модная тема сталинский режим  разоблачать… Напечатают…
                - А вот увидишь…

                На следующий день я попал в редакцию только к обеду, так как с утра ездил на химзавод уточнять детали одного там материала о победителях соцсоревнования… И ни успел зайти в кабинет, как позвонила секретарша и сообщила, что меня хочет срочно видеть Иван Иванович – зам начальника КГБ… А мы с ним нередко встречались, между прочим – отличный мужик… Дело в том, что тогда из ЦК КПСС было спущено указание развернуть движение «Работать без отстающих!»… Ну, редактор и поручил мне плотно сесть на эту тему… В горкоме был создан штаб, в котором меня утвердили отвечающим за доведения этого почина до всех и каждого… Возглавлял  штаб лично первый секретарь горкома Банников, и он на каждом бюро заслушивал меня о проводимой работе... Иван Иваныч был членом бюро горкома, поэтому мы не только общались, но и даже раза три-четыре на рыбалках-охотах пересекались…
                Поэтому я тут же рванул в «контору», где рассказал Иван Иванычу всё, как на духу… Он посмеялся, что я вечно лезу во все дырки и попадаю куда не надо, всё записал, я расписался… Потом дал мне подписать ещё одну бумагу, где было указано, что я даю обязательство о неразглашении этой информации и несу за это уголовную ответственность…

                - Иван Иваныч, что за сверхсекретность такая…?... Да весь город знает, что там НКВД был, через который при Сталине тысячи людей прошли …
                - Валера, ты сначала скажи, зачем вы земляной пол в камерах копали…?...
                - Да ничё мы не копали… Прошли, посмотрели и ушли… Чухонца спросите…
                - Уже спросили…
                - И что…?...
                - Он тоже отпирается…

                - Что значит – отпирается…?... Иваныч, вы ж меня не первый день знаете… Если б копали – я бы так и сказал: «Да, копали…»… Вам же свистеть – себе дороже…
                - Ладно, проехали… В общем, никому об этом не болтайте… Притом, что оба подписку дали… А в тех камерах, если бы даже копали, то кроме костей – ничего б не нашли…
                - Каких костей…?...
                - Раньше кое-кто из следователей там же, в камерах, и закапывали тех, кто не выдерживал их допросов… Были такие случаи, были… Я тогда молодой ещё был, но о некоторых таких скотах-беспредельщиках слышал… Но я тебе ничего не говорил... И ещё раз предупреждаю, чтоб вы с Сашей помнили поговорку: «Прежде чем что-то сказать – подумай, а потом – лучше промолчи…»... Ну, а если – то извини… Я тебя не посажу – другие посадят… Ладно, иди… На рыбалку когда собираетесь…?...
                - Не знаю – надо у Чухонца уточнить, он вроде бы в низовья Чу намечал смотаться…
                - Меня с собой возьмите…       

                Я прямым ходом из «конторы глубокого бурения» направился в охотинспекцию… И увидел, что пролом в коридоре уже ни то, что заделан, а вообще забетонирован… Быстро ребята работают, однако… Вышли с Чухонцем на улицу, покурили, поговорили… Пришли к выводу, что вляпались фиг знает во что, о чём и не мечтали… Договорились на следующей неделе проскочить в Жайляуколь… Спросил его про Иван Иваныча… Он сказал, что тоже просил взять его с собой… А что делать – поедем втроём… Заодно пусть он посмотрит, как охотинспектора и журналисты себе на хлеб зарабатывают…
                Выехали в ближайший четверг на «ихнем» УАЗе – совсем новеньком… Его водитель морщился, что-то там пытался Шурику втирать, но его шеф сказал отдать ключи и быть свободным… До Уланбеля добрались  к обеду, по дороге тормознули машин пять – только у одного было штук пять зайцев-толаев, пара фазанов и ружьё без документов… Оружие забрали, акт составили, толаев-фазанов оставили…

                А уже при подъезде к Жайляуколю засекли на другом берегу Чу машину ЗИЛ-157, сделали вид, что пошли на Чиганак, но за первыми же барханами свернули и низинкой по сухой старице прокрались к единственному там мосту через реку… Посидели, подождали – ЗИЛок сам и приехал… Трое ребятишек на нём кабанятниками оказались – прям днём по камышам катаются и сверху с кузова отдыхающих в чащобах кабанцов стреляют… Нам с Чухонцем о таком способе охоты ещё Чума рассказывал – он в противочумной экспедиции работал, оттуда и кликуха у него такая…  Тоже легко их взяли – прямо на середине моста… Да они и не трепыхались особо – у них всего один подсвинок килограммов на 40 был… Ещё два ружья в УАЗике прибавилось… Да и поросятину мы забрали – имеем право в рейдах до двух голов на человека конфисковать на пропитание…

                Потом проехали выше по реке и остановились лагерем на своём старом месте… Там обрыв, деревьев штук пять и глубина нормальная… Иван Иваныч сразу за свой спиннинг - и давай здоровых жерехов и щук таскать… Рыбы там навалом… Мы с Санькой палатку поставили, порося разделали… Часть на шашлычки уксусом взбрызнули, часть в фольгу с лучком-перчиком-помидорчиками замотали – это в земельку под костерком закопаем… Часа через два – потом за уши не оттянешь…  После чего я закидушками занялся – на ночь на сома поставлю, здесь они огромные попадаются… Санька для костра сушняка натащил – сидеть-то допоздна будем… Когда всё обустроили-приготовили – развалились на спальниках… Красота, тишина, кузнечики чирикают, птички над водой порхают, ондатры плавают, рыбка под камышом плещется…
   
                …Разбудил нас Иван Иваныч, который притащив полную парашютную сумку рыбы… А в неё почти мешок вмешается… Счастливый, как… Вслух не буду говорить… Достал термос, ещё кой-какую ёмкость, нарезал закуски… Мы его поддержали, поздравили, повосхищались мастерством, и пошли рыбу чистить…  Из голов-плавников ушицу сварганим, а остальное   засолим - и в яму, выстланную зелёным камышом, закопаем… Через два дня, когда уезжать станем, она уже само то будет…

                Короче, наш рыбак опять упилил душу отводить, а мы с Чухонцем ухой и шашлыком занялись… Поорали, когда было почти готово, он пришёл, ещё несколько здоровых жерехов и щуку килограмм на 10 притащил – опять, блин, возись с ними… Хорошо, что ещё живые – я их на кукан приспособил… Сели, неслабо порубали, допоздравляли его бутылку коньяка, а тут и подземно-подкостровая поросятина дошла… Разгребли костёр, достали, развернули фольгу… О-о, только запах чего стОит…!... Иваныч полез за вторым пузырьком… Хорошо кгбешники живут - лично с моей зарплаты я себе коньячок не могу позволить… В общем – хорошо до темноты посидели… Даже отлично…

                Потом начали чай пить и разные разговоры разговаривать… Мы с Санькой повспоминали, когда, кого и как в этих окрестностях «хлопнули» - в смысле, заловили с сайгаками-каракуйрюками… А одних мы здесь, действительно серьёзных «взяли» - у них аж 19 штук сайги было… Иваныч ударился в воспоминания по своей линии – сначала о нашем вояже в ихний бывший подвал… Потом - как я им иностранную шпионку поймал… Чухонец глаза вытаращил: «Ты чё, блин, на КГБ работаешь…?... Знал бы – хоть за словами бы следил…»… Пришлось мне Шурику всё пересказывать, что  выше написано… Типа – откуда я Иваныча давно знаю…

                А со шпионкой вообще цирк получился… Появилась в центре города одна женщина – волосы седые, растрёпанные, глаза безумные, ходит по улицам и всем фотографию парня суёт, мычит что-то, плачет… Я её каждый день почти видел – в центре же живу… Все к ней привыкли, деньги ей суют, булочки, конфеты, яблоки – народ в Джамбуле отзывчивый… А я любил с утра пораньше прийти на работу, чтобы на свежую голову кое-что сделать, пока никого нет и не отвлекает… Иду, а эта дама на скамейке сидит, качается, мычит и газету читает… Один раз так, второй, третий… Но вся хохма в том, что читала она свежую, сегодняшнюю газету – я-то все номера «в лицо» знаю…

                Ну, как-то после бюро горкома я Иван Иванычу и сказал, что не мог ещё никто с утра свежие газеты постоянно в одну и ту же урну выбрасывать… Да ещё если при этом киоск там рядом минут десять назад как открылся…  Значит – она их сама покупает… А остальное – пусть товарищ полковник досказывает… Ну, Иваныч и добавил, что «да, прицепили мы ей «хвоста», месяца два поводили и взяли эту парочку… Там ещё одна мадам спортсменку из себя изображала, бегом занималась, но именно по дороге в сторону фосфорных заводов… На которых за то, что люди тем воздухом на них дышат - четырёх-пятичасовые смены, день стажа за полтора идёт и за вредность молоко дают… А эта там таким воздухом "оздоравливалась"… Иностранными разведчицами обе оказались – жёлтый фосфор же стратегический продукт, из него напалм и ещё всякую опасную фигню военного применения делают…»…  Мы стали его просить рассказать ещё о каких-нибудь женщинах, которые по их линии проходили…

                - Была ещё одна очень интересная дама, которую я на всю жизнь запомнил… Как раз мне и поручено было её «опекать» сразу же после прихода в «контору»… Вот это была женщина…!... Цену себе знала и разговаривала со всеми так, как будто не она под нашим надзором, а мы под её… Звезда - одним словом…!... И фамилия у неё была такая же – Штерн…
                - Красивая была очень, наверно… Такие женщины себе цену знают или набивают…
                - Насчёт красоты – я бы не сказал… Мне, тогда двадцатипятилетнему щеглу, тяжело было определить – красива  или нет эта 75-летняя женщина…
                - Ско-олько…?!... Это что – КГБ и дряхлыми бабушками занимается…?... Ну, ничё себе…
                - Эта дряхлая бабушка ещё бы и вам обоим фору дала… Да будет вам известно, что из 15 человек шпионской организации – ей одной оставили жизнь по личному распоряжению  Сталина… И  сослали в Джамбул под надзор МГБ…
                - Ого…!... Серьёзная птица… И кто ж это такая…?...
                - Она – первый в истории женщина-академик… Сделала какое-то там открытие по продлению жизни, поэтому её и пощадили… Остальных расстреляли…

                - Это когда ж было…?... И где эта Штерн сейчас…?...
                - Так, я пришёл в МГБ в 52-м, Сталин умер в марте 53-го… Между прочим, ещё в 1946 году НКВД был переименован в МВД СССР... А 5 марта 1953 года на базе МВД и МГБ создано единое МВД... Как раз после смерти «отца народов» - где-то через два-три месяца по указанию сверху Штерн и отправили обратно в Москву… Я её лично сопровождал, когда ей проездные билеты на поезд оформляли, кстати – в соседнем с твоим, Саша, кабинете… Она ещё потом на крыльце горотдела МВД сказала что-то вроде: "Наконец-то я узнала статьи, по которым обвинялась. Не понимаю, как я живу - я же страшная личность. Обвинялась по пяти статьям, а по каждой из них полагался расстрел и плюс еще 25 лет тюрьмы"… И был с ней до той минуты, пока она в вагон ни села… Кстати, видел, как эта дряхлая, как вы говорите, бабулька на перроне вальс танцевала… Просто, как молодая девочка… 

                …Мы ещё попили чайку и поели мясца из под костра, дёрнули на посошок и завалились спать… Я даже про свои закидушки и не вспомнил… Наутро все разбежались рыбачить, а я почистил вчерашнюю щуку и жерехов, которые на кукане нормально переночевали, и тоже порыбачил неслабо… Во вторую ночь мне попался всего один небольшой сомик килограммов на шесть… На третью – ни одного… А всего домой, в общей сложности, мы всё равно привезли каждый по мешку уже подсоленной рыбы…  На браконьеров в этот раз плюнули – можем мы себе хоть раз типа нормального отдыха себе устроить…?... Да и ни одной машины не слышали…

               

                А теперь только официальные данные о первом академике-женщине Лине Соломоновне Штерн…

                Источники:
 
                Александр Борщаговский. Документальная повесть «Обвиняется кровь». Журнал «Новый Мир» N10, 1993г.
                Ирина Лукьянова. «Звезда по имени Лина»…
                В.Б. Mалкин. «Трудные годы Лины Штерн» // Трагические судьбы: репрессированные ученые Академии наук СССР, М.: Наука, 1995, стр. 156—181.
                Н.А. Григорьян. «Первая женщина-академик». К 125-летию со дня рождения Л. С. Штерн // Вестник Российской академии наук № 8, том 73, 2003г., стр. 735—743.
                Татьяна Окуневская (сокамерница Л.С.Штерн по тюрьме). «Татьянин день».



1878г., 26 августа. — Родилась в Либаве (ныне – Лиепая) в Латвии. Отец – коммерсант. Мать занималась воспитанием семерых детей.
1888г. — Поступление в гимназию, обучение в которой велось на немецком языке.
1895г. — Окончание гимназии. Тщетные попытки получить высшее образование в России из-за ограничений для неправославных.
1898г. — Поступление на медицинский факультет Женевского университета (Швейцария).
1903г. — Защита диссертации. Присуждение университетской премии.
С 1904г. — Работа на кафедре физиологии Женевского университета. Знакомство с рядом русских политэмигрантов, в том числе с Г.В. Плехановым и его семьей.
1917г. — Избрание руководителем кафедры Женевского университета.
1925г., 31 марта. — Переезд в Москву по приглашению академика А.Н. Баха. Руководство кафедрой физиологии 2-го Московского университета, одновременно исследовательская деятельность в Медико-биологическом институте и Институте инфекционных болезней им. Мечникова.
С 1929г. — Одновременно директор Института физиологии  АН СССР.
1933г. — Доктор биологических наук.
1935г. — Публикация за год 35 научных работ.
1938г. — Рост научного авторитета Л.С. Штерн. Вступление в члены ВКП(б).
1939г. — Избрание действительным членом Академии наук СССР.
1941г. — Избрание Л.С. Штерн в президиумы Антифашистского женского комитета и Еврейского антифашистского комитета.
1941г., 1 июля. — Публикация в печати и транслирование по радио антифашистского обращения Л.С. Штерн ко всем членам Международной лиги университетских женщин.
1943г. — Награждение Сталинской премией.
1947г. — Отказ властей в поездке в Женеву на съезд Швейцарского общества естествоиспытателей.
1948г., 5 октября. — Спланированная акция МВД по разгрому научной концепции академика Л.С. Штерн.
1949г., 28 января – 1952г., июль. — Обыск в квартире, арест. Одиночная камера Лубянской тюрьмы. Разгром кафедры во 2-м Московском медицинском институте, закрытие лаборатории в Академии наук СССР. На допросах Л.С. Штерн следователи Рассыпленский, Комаров и Рюмин требовали оговорить друзей и знакомых, в том числе П.С. Жемчужину, жену В.М. Молотова. После ночных допросов Штерн дважды перевозили в Лефортовскую тюрьму, где помещали в карцер-пенал (тесное и холодное помещение). После настойчивых требований - получение возможности пользоваться научными книгами и написание в тюрьме научного трактата «О раке».
1952г., июль. — Суд Военной коллегии Верховного суда СССР над членами Еврейского антифашистского комитета. Из 15 обвиняемых 14 приговорены к высшей мере наказания, Л.С. Штерн – к трем годам лишения свободы (отбыла в процессе следствия) и пяти годам ссылки в г. Джамбул Казахской ССР. Как стало известно, такой приговор был принят на основании досудебного решения Политбюро ЦК ВКП(б) в отношении судьбы Л.С.Штерн.
1953г., май. — Амнистия и разрешение вернуться из Джамбула в Москву.
1953г., июнь – Выезд из Джамбула.
1954г. — Восстановление в правах члена АН СССР и руководителя лаборатории. Зав. отделом физиологии Института биофизики АН СССР.
1958г. — Реабилитация. Торжественное празднование научной общественностью 80-летнего юбилея Л.С. Штерн.
1960г. — Присвоение Женевским университетом звания доктора.
1968г., 7 марта. — Лина Соломоновна Штерн скончалась. Похоронена на Новодевичьем кладбище в Москве.