Я всегда читал книжки. Это, разумеется, русская классическая литература. Я всегда был записан в библиотеки. Даже в Казахстане, когда был на целине, тоже записался в библиотеку небольшой деревушки в Кустанайской области. Именно там я прочитал сочинения Бальзака и Стендаля. Читал я и мемуары и учебники по сопромату. Учился, так сказать, уму разуму. И это правильно: чтение даёт нам положительные или отрицательные примеры поведения главных и второстепенных героев, мы узнаём мотивацию действий великих и невеликих. В конце концов именно по их примерам вы когда-нибудь начинаете искать выход из затруднительного положения.
Тогда я служил в Забайкалье, на станции Даурия Читинской области. Железнодорожная станция Даурия знаменита своими историческими событиями и русско-японской войны, и Гражданской войны, и Великой Отечественной. Войска в жилом городке на этой станции стояли не один век. Где-то в 1967 году построили там каменные казармы и для офицеров «хрущёвки», жить там стало веселее.
Понедельник, с утра командирский день. Все командиры прибывают в шесть часов утра в расположение своих подразделений. На улице трубач даёт сигнал подъём. Солдат-дневальный кричит:
- Рота, подъём.
С этого подъёма и начинаются все заботы у командира мотострелковой роты. Командир батальона подполковник Ермаков видит все упущения сразу и выговаривает мне назидательным тоном:
- Товарищ капитан. Сержанты вскакивают лениво, а заместитель командира взвода проснулся не за десять минут до подъёма, а за пять. Не тренируете вы их. Плохо. Ещё недостаток: полотенца не у всех. Как они будут вытираться после умывания? Тапочки, всего две-три пары. И это на пятьдесят семь человек. Во что они будут переодеваться вечером после мытья ног? Если у вас тапочек нет, то получите их в вещевой службе. И пусть они будут у вас числиться третьим комплектом, если вы их потеряли. Потрудитесь сегодня же после обеда всё привести в порядок.
- Есть, товарищ подполковник, - ответил я по уставу.
- Прелесть какая, - рассуждал я. – Эти тапочки вот где у меня сидят. Выполняя приказ подполковника Ермакова, мне действительно придётся получать уже третий комплект прикроватных тапочек. Полотенец тоже не хватает. Солдат в двадцать лет – это взрослый детский сад: полотенце подержал в руках и бросил. Другой солдат подберёт и отдаст своему старшине. А почему моему старшине никто ничего не несёт? Просто потому, что у меня нет старшины. Нет, этому надо положить конец. Министр обороны заботится о советском солдате, даёт ему два полотенца: одно для лица, другое для вытирания ног. Даёт ему прикроватные тапочки, чтобы солдатик не ходил сутками в сапогах, а вечером имел возможность их снять и обуться чуть ли не в домашние тапочки. Командиры тоже лелеют и воспитывают солдата в требовательности вести себя аккуратно и гигиенично. Да, чистота и порядок, аккуратность и гигиена нужна всем командирам, генералам и маршалам. Она не нужна только самому солдату. Нет, разумеется, есть толковые и аккуратные, но почему-то их очень мало.
День прошёл в интересных занятиях по технической и тактической подготовке. Последним часом я лично во главе своей роты пробежал кросс один километр. Интересно, заметят ли старшие начальники мой пробег? Вроде, замполит полка мелькал на горизонте около столовой. Неважно, не заметили сегодня, заметят завтра.
Вот, солдатики мои вбежали на второй этаж казармы, построенной ещё при государе императоре, пошли мыться. Вот опять, очень заметно, что не хватает полотенец, не хватает тапочек. Командир батальона Ермаков опять замечает это и театрально с угрожающей интонацией произносит:
- Капитан Михельсон!
Да, думай капитан Михельсон, как улучшить жизнь и быт своих подчинённых. Очевидно, придётся идти в штаб полка и в вещевой службе выписывать ещё 50 пар тапочек со склада. А ведь капитан Михеев, начальник вещевой службы полка, может и не дать тапочки, может назначить инвентаризацию со всеми вытекающими последствиями для моего кошелька. В роте пятьдесят семь человек, а будет числиться сто пятьдесят пар тапочек. И у Михеева спросят, почему так произошло. Короче, надо усиленно думать. Сейчас мы с Ермаковым поведем солдат в столовую, затем полчаса личное время, потом баня. Вот, во время бани и надо решить эти пресловутые вопросы жизни и быта.
Обед прошёл нормально. Все накормлены и сыты. Сам я, вместе с Ермаковым, да и всеми другими дежурными офицерами, сел за отдельный солдатский стол. Этот ритуал называется «снять пробу». Суп да каша - пища наша. Всё вполне съедобно. Пока сижу за столом, вспоминаю мемуары маршала Советского Союза Бориса Михайловича Шапошникова. Это тот самый, сталинский, маршал. Бывший царский офицер, полковник Генерального штаба Русской Армии, беспартийный, между прочим, в то угрожающее время 30-х годов, написал воспоминания. Да, веками складывались традиции поведения русского офицера. Тот же контроль за солдатом, чтобы он был обут, одет и накормлен. Тот же ритуал «снятия пробы» солдатского обеда действовал, что на корабле, что в полку. И гвардейские офицеры царя скидывались по червонцу, чтобы в походе ли, в командировке ли, купить хлеб и накормить сто человек солдат своего подразделения. Кстати, Шапошников описывает очень интересный курьёзный случай из своей практики руководством штабом дивизии в царской армии.
Как начальник штаба дивизии, полковник Шапошников должен был тщательно организовать и контролировать караульную службу в нескольких гарнизонах. В одном гарнизоне вместе с местным командиром полка он посетил караульное помещение. Ничего нового. Одинокий домик, на окнах ставни, крыша с чердаком. Внутри, как положено, помещения отдыхающей и бодрствующей смены, начальника караула. Всё побелено и чисто. Однако, подоконник в комнате начальника караула привлек внимание опытного начальника штаба. Постовая ведомость, где расчерчено расписание постов на сутки, была в рамке и гвоздями приколочена к подоконнику. Зачем это? Ведь в постовой ведомости каждые два часа записываются результаты проверок караула. Командир полка, тоже в чине полковника, разъяснил положение дел:
- Да, господин полковник. Есть у меня в полку нерадивые господа офицеры, которые пренебрегают своими прямыми обязанностями проверять караулы. Моим начальником штаба полка замечены случаи, когда дежурные офицеры не идут проверять посты, а требуют принести им постовую ведомость в служебное помещение. Тогда начальник штаба постовую ведомость положить на стол, сверху наложить рамку, а саму рамку прибить к столу. Какого же было наше удивление, когда мы увидели, что теперь носят на подпись сам стол. А в распутицу стол перевозили даже на лошади. Тогда мы приказали прибить постовую ведомость к подоконнику. Правда, совсем недавно начальник штаба обнаружил, что были попытки выломать и сам подоконник. Но мы, господин полковник, строго следим, чтобы караулы проверялись согласно устава.
В заключение разговора, командир полка, как криминалист, ещё раз осмотрел состояние окна в помещении начальника караула.
Наверное читателю уже стало смешно? Да, правильно. Не только при царе, но и при большевиках некоторые офицеры манкировали проверку постов. Да что там «при большевиках», уверен, что и при демократах делают тоже самое. Армия наша во все века одна и та же: русская.
Однако, какая хорошая идея? Её подсказал мне сам маршал Шапошников. Вот что значит читать интересные книги.