Светлый, чистый, взыскательный художник. Его проза словно родниковая вода. Часто перечитываю Константина Георгиевича. В начале 60-х годов хотел с ним встретиться, потолковать, поспорить. Не суждено было. А намеревался спросить знатока прозы, преподавателя Литературного института: как это понимать?
«Старые осокори стоят над самой водой. Их беловатая растрескавшаяся кора похожа на почерневшее серебро», - читаю в «Великом племени рыболовов». Но беловатая кора только у серебристого и бальзамического тополя. У осокоря она чёрная. Мне трудно представить, что Паустовский не ведал. Почему же так написал?
Пойдём дальше. «Жёлтые пахучие листья отрываются от ветвей и слетают в воду. Вода так неподвижна, что видно, как от отражения осокоря отрывается в воде такой же лист». Простите, три раза слово «вода» повторяется рядом. Зачем? Легко же заменить: «слетают в речку, в старицу». А следующую «воду» назвать «Она». Такие стилистические небрежности встречаются у Паустовского довольно часто и огорчают меня.
Он торопился, как бедный Достоевский? Нет. Эти примеры взяты мной из собрания сочинений Паустовского, 8 том. Посмотрите выше: «от отражения». Ещё древние римляне считали такое «зияние» (от от) недопустимым. Звуки съедают друг друга… Так и тянет написать: не сочтите меня буквоедом. Да однокоренные слова рядом тоже нежелательны!