Записки секретаря гадалки. Пусть поможет тот, кто

Дина Калугина Александр Шахоркин
Д  И  Н  А     К  А  Л  У  Г  И  Н  А            
            АЛЕКСАНДР    ШАХОРКИН   



               

               Записки   секретаря    гадалки


               



                ПУСТЬ  ПОМОЖЕТ
                ТОТ,
                КТО СМОЖЕТ               





 
             
                Оглавление
 
  Вступление
  Мой первый рабочий день
  Зелёная рубашка
  Украденная Смерть
  Перекрёсток судьбы
  Женщина в шляпе               
  Горький итог               
  Случай на базаре               
  Дети-проглоты               
  Справедливость
  Случай в супермаркете
  Скептик
  Разве это гадание? Это – не гадание!
  Жизнь после смерти               
  Верните мужа               
  Призрак надежды               
  А тётя сказала               
  Судьба - Злодейка
  Эммануэль из Максимовки
  Кофточка
  Пердун - Барабашка               
  Про торговлю и не только
  Нищета в наследство               
  Душ людских ассенизатор   
  Ромалэ               
  Пусть поможет тот, кто сможет    
  Интервью               
  Эпилог.               
               
               
 

   
               


               
                ВСТУПЛЕНИЕ

Несмотря на то, что я давно считал себя «тёртым калачом», жизнь повернулась так, что я вынужден был оставить семью, друзей, работу и, сменив место жительства начинать всё сначала на новом месте. 
Покрутившись там и сям, решил разыскать старого институтского товарища, с которым когда-то мы были очень дружны. Я слышал, он неплохо поднялся в последнее время, и при встрече поведал ему о своём положении, сказав, что готов взяться за любое дело. Он обещал чего-то придумать и вправду позвонил через неделю, сообщив, что его знакомой нужен надёжный человек. На мои вопросы – что там и как? – уклончиво отвечал, что сказать ничего не может, пока она на меня не посмотрит. Я был на всё согласен,  и мы договорились встретиться через несколько дней.
Ни на что особо не надеясь, сидя в крохотной, ободранной, съёмной конуре я продолжал просматривать объявления о работе, отчаянно пытаясь зацепиться в чужом городе. Друг не звонил, и я уже и забыл про него, как он появился на пороге и сказал:
 – Поехали.
По пути к месту мне удалось выведать, что речь шла о работе в офисе, кажется что-то вроде секретаря, причём рабочий день длился до обеда. Меня это немного вдохновило, и я готовился произвести хорошее впечатление.
Позвонив в дверь, обычной квартиры он буркнул: – Всё, пока, – махнул  рукой и неожиданно быстро стал спускаться по лестнице. Я только успел промычать: – Э, ты куда? – как дверь открылась, и я увидел женщину средних лет. Представившись, скомкано объяснил, что всё мол, так-то и так. Она окинула меня беглым  взглядом и сказала:
 – Входите, я вас ждала.
Я видел, как она подошла к окну и кому-то – конечно же, моему приятелю махнула рукой. Всё это мне совершенно не понравилось. Я чувствовал себя неловко.
На вид ей можно было дать, как тридцать, так и сорок лет, русые волосы, улыбчивая. На какой-то краткий миг мне показалось, что мы уже встречались или я просто где-то её видел, но потом  решил, что вряд ли.
В длинном, просторном, без особого ремонта коридоре стояла вешалка у дверей да небольшой кожаный диванчик. В квадратной комнате, куда мы прошли, на стене висело зеркало, окно – почти полностью зашторено, и более менее освещался только, посреди стоящий стол с тремя стульями. Над столом тускло светила плетёная люстра, отбрасывая причудливые, шевелящиеся тени. 
В голосе хозяйки была какая-то успокаивающая медлительность. В полумраке, после дневного света я долго не мог, как следует разглядеть её глаза – они оказались серо зелёными. Женщину звали Диной. Не могу назвать её красивой, но сонно-ленивая манера разговора в сочетании с тёплой улыбкой делали её очень привлекательной.
Поначалу речь зашла о моём друге, который нас познакомил, введя меня в лёгкое замешательство своим чудаческим исчезновением – мне даже пришла мысль о дурацком розыгрыше. Но потом, через несколько минут, неожиданно для самого себя я уже что-то рассказывал ей о своей жизни. Она  слушала с интересом. Я всё ждал, когда мы, как говорится, перейдём ближе к теме, но вскоре полностью расслабился и через полчаса мы вовсю шутили и смеялись.    
Дина сказала, что здесь она принимает людей, и хочет сделать небольшой ремонт. Я тут же похвастался, что являюсь мастером на все руки, и поинтересовался, чем она собственно занимается. Она сказала, что гадает на картах. Решив, что это шутка, я переспросил:
 – Я имею в виду работу?
  – Это и есть моя работа.
 – А…, – только и сумел я ответить, ещё раз оглядывая комнату, – никогда бы не подумал. На гадалку вы не очень похожи.
Она засмеялась, а я стал внимательнее на неё посматривать, но из-за её прямого лучистого, взгляда, то и дело опускал глаза.
Она сказала, что ей нужно, чтобы кто-то здесь жил,  убирал, записывал людей и охранял её во время приёма. Сказала, что считает меня вполне пригодным для такого дела. Видя моё удивление, добавила, что неплохо разбирается в людях и говорит вполне серьёзно. Я кивал, не зная, как реагировать. Деньги предлагала не большие, но бесплатное жильё и полдня
свободного времени развеяли мои сомнения. Я решил посмотреть, что будет дальше и согласился.
  В соседней комнате было всё, что нужно для жизни. Я присел на диван и заметил что-то блестящее под невзрачным гобеленчиком на стене. Приподняв полотно, я с изумлением обнаружил такое же зеркало, как и в комнате для приёма, только с этой стороны через него, хоть и не очень отчётливо, но было видно практически всё, что находилось за стеной, где мы только что сидели. Это двойное, прозрачное с одной стороны зеркало было надёжно вмуровано в стену.
Я повернулся к Дине, и она сказала, что отсюда я должен  присматривать за людьми, которые покажутся мне подозрительными. В первую очередь это касается мужчин.
Рассказав, как записывать людей на приём и договорившись, что уже завтра я начинаю работать, она отдала мне ключи и уехала.
               

 
            МОЙ   ПЕРВЫЙ    РАБОЧИЙ   ДЕНЬ

Дина появилась за пятнадцать минут до прихода первого клиента, объяснила, что я должен встречать и провожать каждого человека, сказала, что ей надо настроиться и попросила, сделать ей зелёного чая. 
Потом в дверь позвонили.
Передо мной стояла женщина обычной внешности, с высокой причёской, немного полная, лет сорока пяти. Её  «здравствуйте» было очень тихим. Так же тихо и осторожно она прошла по коридору и села на самый краешек дивана, подобрав ноги, сложив руки на коленях и опустив глаза. Я подумал, что при её комплекции она могла бы расположиться намного удобнее иным образом, но видимо она была внутренне слишком напряжена. Ещё мне бросился в глаза клочковатый, пунцовый румянец на бледном лице. Уставившись в пол, женщина ожидала приёма.
Дина пила чай, до назначенного времени было минут семь, и я тоже удобно расположившись, попивал кофеёк в своей комнате. Настроение было прекрасным. Я робко наслаждался чувством, что моё шаткое положение в этой жизни каким-то странным образом становилось более прочным. Меня волновало новое, необычное ощущение, что моё время куда-то двинулось, будто я попал в какую-то сказку или стал персонажем необычной истории.  А ещё было острое чувство нереальности происходящего. Вскоре оно усилилось.
Я услышал, как Дина пригласила женщину войти. Прямо с порога, не поздоровавшись, не прикрыв за собой дверь, та выдала:
 – Я хочу «сделать» человеку на смерть! Вы можете мне помочь?
Непроизвольно, отхлебнув слишком большой глоток, я чуть не подавился кофейной гущей. Вот уж не ожидал услышать такое от приятной, хорошо одетой и по виду воспитанной женщины. Я почему-то был уверен, что Дина немедленно выгонит прочь эту даму. Каково же было моё удивление, когда ровным, мягким голосом она ответила:
 – Может, для начала погадаем? Присаживайтесь, пожалуйста.
Женщина осторожно села напротив. Неторопливо разложив карты, Дина произнесла:
 – Выпадает вам  сильная ненависть на мужчину, который рядом с вами, с которым вы много прожили, кажется больше десяти лет. – Быстро взглянув на женщину, более уверенно продолжила: – Вы с ним уже двенадцать лет, а недавно произошёл разрыв. Он ушёл к другой, и она намного моложе вас.
Женщина подтвердила:
 – Да всё правильно.
Я видел, как её глаза наполнились слезами. Моментально расплакавшись, она повторяла:
 – Он просто использовал меня двенадцать лет, просто использовал. Как он только мог!? Я ненавижу его! Я хочу  «сделать» ему на смерть! Он бросил меня, понимаете. Я не представляю, как можно было так со мной поступить. Что мне теперь? Я жила с ним целых двенадцать лет! Двенадцать лет!
Видя, как она страдает, я почувствовал, что у меня тоже ком в горле, и я уже не испытывал  к ней тех неприятных чувств, что были пятью минутами раньше. А Дина сказала:
 – Давайте положим на причину.
Женщина разложила девять карт. Посмотрев на них, Дина произнесла в некотором замешательстве:
 – Странно, ни первый, ни второй раз он не выпал вам мужем. Вы были замужем официально?
 – Нет, мы жили в гражданском браке.
 – Тут ещё сильные скандалы из-за денег, причём в самом начале отношений, где-то год-два.
Я видел, как, прекратив плакать, женщина глубоко вздохнула и снова подтвердила, (её голос звучал потерянно и глухо):
 – Да, весь первый год мы ругались из-за того, что он не хотел отдавать мне зарплату, а вместо этого складывал большую часть на банковский счёт – всё время, сволочь, копил. Работал на большом предприятии в начальстве и получал прилично. А сейчас купил хорошую квартиру, машину, (снова плачет) бросил меня и сошёлся с молодой сучкой.
  – Понимаете, – сказала Дина, – в  этой ситуации есть и ваша вина, вы ведь тоже виноваты. – Та вздохнула. Я видел, что она не могла отмахнуться от этой фразы, ведь Дина угадала то, что её мучило, вызвав определённое доверие, а Дина продолжила:
 – Если бы в самом начале вы не позволили ему так себя вести, а полностью выяснили отношения – тогда бы это не привело вас к такому результату. Человек собирался вас использовать – это было видно сразу. Вы жили семьёй, хоть и в гражданском браке, но семья – это общие расходы. Вы сами подавили в себе правду, закопав её так глубоко, чтобы самой было не заметно, то есть просто закрыли на это глаза. А ведь это не та вещь, на которую можно закрыть глаза. В совместной жизни можно не замечать многое, но только не это. Вы же смирились, отдались глупой надежде на то, что, несмотря на такое явное пренебрежение к вам, – иначе  ведь это и не назовёшь – так  ведь? – всё  как-то уладится и будет хорошо. Только мне, например, непонятно – как? Если сразу – уже никак – дальше будет ещё хуже. Не знаю, как вы на такое пошли. А теперь вы пришли, чтобы «сделать» ему на смерть?! Но вы, же  понимаете, что половина вины лежит на вас. Мне кажется, что его просто надо вычеркнуть из своей жизни и забыть, запомнить этот тяжкий урок и впредь не допускать подобных ошибок. Тогда и грех на душу брать не придётся. Если б выгнали его в первый же год – нашёлся бы кто-то другой. Чего боялись?
  – Одиночества, – проронила женщина.
Дина развела руками:
 – Но ведь ясно, же было, что он изначально искал, где можно, пересидеть, чтобы у вас всем пользоваться, чтобы вы его кормили, заботились….  И для него это были всего лишь временные удобства. А когда он добился, чё хотел – тут, же сыскал себе молодую девочку и поминай, как звали. Но это просто человек такой и он всегда был таким и другим не будет, и вряд ли теперь, с ним что-то надо делать, понимаете, наверное, делать надо что-то с вами, причём вам, же самой.
Женщина перестала плакать, только вздыхала глубоко. После небольшой паузы Дина продолжила:
 – Вы ведь всё знали с самого начала, и пошли на это только из-за страха одиночества. Прикрылись глупой надеждой, сказали себе: – да нет же, всё  будет нормально, всё как-нибудь наладится,  я  буду ему хорошей женой….
В этот момент я увидел, как женщина пронзительно посмотрела Дине в глаза, и понял, что та просто читает её мысли, а Дина закончила:
 – Вы пошли на сделку с собой, малодушно скрыв от себя горькую правду, всё из-за пустой надежды.
  Посидев ещё какое-то время молча, с печально-рассеянным взглядом, клиентка встала, положила на стол деньги и ушла. Мне показалось, что она смогла принять нелёгкую правду. Может потому, что услышала её от человека, который впервые её видел и ничего о ней не знал.
Поражённый этим случаем, я больше ни на кого в тот день не смотрел, задёрнув своё тайное окошко. Не скажу, что отличался особой деликатностью и в детстве, да и, чёрт возьми, немного позже я, например, обожал подсматривать в женских банях, но это было что-то другое. Я остро почувствовал себя не вправе становиться свидетелем подобных откровений.
 – Правильно, – сказала потом Дина, – всё это не для твоих ушей, иначе они попросту завянут.
В отличие от меня, её не смущало то, что я мог всё видеть и слышать. Сказав, что мне как-то неловко в такой ситуации, я получил ответ, что это часть и условие моей работы. Что из этических соображений и не только, я ничего никому не должен рассказывать, проявляя уважение к людям, которые приходят за помощью, и все тайны которых должны остаться тайнами, как на исповеди у священника. – С другой стороны, – продолжила Дина, – никто не называет ни имён, ни фамилий, ни конкретных мест и адресов. Люди сами стараются не оставлять за собой следов. Что касается чувств, каких-то важных событий – здесь всё очень точно и конкретно, остальное же произносится в максимально абстрактной, обезличенной форме. Это безопасно, ненавязчиво и помогает расслабиться.
В последующие дни, недели и месяцы из-за нескончаемого потока человеческих трагедий, я попросту старался всё это не замечать. Да и случаи, честно говоря, были такими тягомотными, что мне как-то не особо хотелось вникать в эту рутину. Иногда говорили громко, так, что было слышно почти каждое слово, иногда шёпотом, но чаще всего, когда двери плотно прикрывались, я слышал только монотонное, неразборчивое бормотание за стенкой. 
Я быстро освоился, был вежлив и приветлив, я наслаждался каким-то особым покоем, когда находился рядом с Диной, и не переставал удивляться и радоваться тому, как мне, наконец, повезло. Пусть впереди не было никаких   перспектив, но я так устал и намыкался до этого, что воспринимал происходящее, как комфортную передышку. Дина, казалось, была мной довольна, только просила не донимать её разными вопросами. 
Не кривя душой, скажу, что иной раз мне было жутко интересно то, что происходило рядом, особенно, когда я видел, какие люди приходили к Дине: во многом состоявшиеся, с хорошими манерами, одетые с иголочки, короче – далеко не простые.  Несмотря на то, что она говорила, что это не для моих ушей и что я должен «включаться», как она выразилась, только когда услышу повышенные тона, я всё же неоднократно прислушивался к разговору, пытаясь понять, о чём идёт речь. К сожалению, чаще всего это была такая негативная «загрузка», что выслушать все эти нескончаемые стенания и жалобы, я был не в силах. Даже когда я специально настраивался, меня едва хватало на пару человек, потом просто начинала болеть голова. Мало того – я был уверен, что, если буду слишком усердно ко всему прислушиваться, то непременно чем-то заболею. Ведь люди приходили сюда, чтобы щедро поделиться своими проблемами, бедами и горестями, иногда совершенно неразрешимыми. 





 

          ЗЕЛЁНАЯ  РУБАШКА

Статная, ухоженная, брюнетка, с хорошей не смотря на свои сорок – сорок пять, фигурой, посмотрев на меня, насмешливо улыбнулась. Жёсткие черты  лица и уверенная манера держаться, выдавали в ней образ бывалой начальницы. 
Разговор не задался с самого начала. Она придиралась ко всему и несколько раз пыталась «наехать» на Дину, когда что-то не совпадало. Было видно, что она хорошо умеет держать людей и руководить. Дина мягко отвечала, игнорируя её властные выходки, и сосредоточившись на картах, пыталась что-то нащупать. Наконец она стала угадывать и женщина несколько раз утвердительно кивнула. Потом Дина сказала что-то на счёт покупки квартиры её дочерью в другом городе, после чего женщина заметно расслабилась и смягчилась. Наверное, этого никто не знал, и Дина стала вызывать у неё некоторое доверие. Совершенно другим голосом клиентка сообщила, что она во всё это не верит, но ей сказали, что здесь, непонятно каким образом, можно многое прояснить.
 – Меня мучит один вопрос, – сказала она.
Дина подняла руку в прерывающем жесте:
 – Подождите. Сейчас положим карты ещё раз. Оно выпадет.
Разложили карты.
  – Вы вроде хорошо выглядите, – продолжила Дина – а падает что-то со здоровьем, пробитое сердце… какие-то приступы.
 – Да, вы угадали – необъяснимые приступы высокого давления. Притом, что я веду умеренный во всех отношениях образ жизни. Врачи причину не находят. Проверили всё: почки, щитовидку, сердце и всё на свете, а давление скачет и двести и двести двадцать и никто не может понять почему. Что интересно – это происходит всегда на работе.
 – А где вы работаете?
Женщина указывает место работы: – Но поверьте, у меня там практически не бывает каких-то стрессовых ситуаций, которые могли бы такое спровоцировать.
Дина долго смотрела на карты. Не знаю, что она там увидела, но произнесла довольно странную фразу:
– Одежда, одежда… зелёная рубашка, всё сходится на этом.
 – На чём? – переспросила женщина.
 – Не пойму, – ответила Дина.
Пожав плечами, клиентка сказала, что ей это абсолютно ни о чём не говорит, просто ерунда какая-то.
Дальше разговор вновь зашёл о её дочери, так как после своего здоровья это интересовало её больше всего, потом говорили ещё о чём-то, к теме её давления больше не возвращались, и вскоре она ушла.
  Через три или четыре недели, открыв дверь, я снова увидел эту женщину. На этот раз она была заметно оживлённее. Мне даже показалось, что она приветливо улыбалась. Сразу стала рассказывать:
 – Вы знаете, теперь я начинаю в это верить. Сначала я не придала  никакого значения нашему разговору, а потом сидела на работе в своём кабинете, прекрасно себя, чувствуя, как вдруг заходит мой помощник, приносит документы на подпись, я всё подписываю, он выходит, а через десять-пятнадцать минут у меня начинает свинцом наливаться голова. Меряю давление – 220 на 100. И тут я понимаю, что на моём сотруднике рубашка тёмно-зелёного цвета! Зелёная рубашка! Как вы сказали!
Округлив глаза, женщина многозначительно добавляет:
 – Вы были абсолютно правы, теперь я полностью вам верю. Думаю, он  хочет занять моё место, скорее всего, делая мне порчу.
И дальше она продолжала развивать эту тему в духе «поделано» и «наведено». Внимательно всё, выслушав, Дина предложила:
 – Раз уж у нас наметился такой выход, давайте снова положим на причину.
Женщина выбирает девять карт и Дина произносит:
– Читаю дословно: прошлое, муж, первый брак, три карты страха, убийство… петля.
Дина говорила медленно, будто вытягивая слова откуда-то с усилием, а женщина после каждого слова всё больше непроизвольно подавалась вперёд к столу. Когда Дина произнесла слово «петля», клиентку, словно током ударило – она  дёрнулась всем телом. Я видел, что Дина это заметила и поняла, что угадала что-то очень важное.
Женщина медленно побелела, закрыв глаза рукой, несколько раз вздохнула, и её плечи начали вздрагивать, она неслышно плакала.
  – Вы знаете, – сказала она, вытирая слёзы – это давно уже куда-то ушло из моей памяти, и я никогда не думала, что оно где-то всплывёт, но, как оказалось, оно крепко в меня впечатано. Теперь я вам верю, (всхлипывает) простите.
 – Ничего.
 – Эту историю не знал никто, даже моя мать. Ещё в институте я первый раз была замужем. Недолго, всего три месяца. Мой избранник оказался патологически ревнив, но я не представляла, насколько это может быть опасно. Как-то во время ссоры в припадке ревности, когда я сидела за столом, он накинул мне на шею петлю из галстука и стал душить. Всё, что я видела – это его перекошенное от гнева лицо в зеркале перед собой. На нём была действительно (глубоко вздыхает) зелёная рубашка и он тоже, кстати, как и мой сотрудник был чёрненьким, то есть брюнетом. Я стала вырываться – куда там! Он придушил меня так, что в глазах потемнело. Я почувствовала, как вываливается язык, стала терять сознание от всего этого ужаса, уписалась, поняла, что всё – конец, и до сих пор не знаю, почему в последний момент он меня бросил, хлопнул дверью и ушёл. На нём была зелёная рубашка. Как вы это угадали?
Женщина неуловимо, но как-то очень сильно внешне изменилась. На её вопрос Дина пожала плечами и сделала такое комичное выражение лица, что та тоже улыбнулась тепло и расслабленно.
Она приходила ещё несколько раз для устранения эмоционального зажима. Дина выливала её страхи на воск, читала какие-то молитвы и заговоры, после чего давление у неё полностью нормализовалось.
Напоследок она спросила, как ей быть с парнем, который с ней работает? На что Дина ответила:
 – Попросить его не ходить в течение трёх месяцев на работу в зелёной рубашке и приближаться к вам, когда вы сидите. Или тут же вставайте и идите ему навстречу. Клеточная память хоть и крепкая штука, но чувство страха, лежащее в её основе, – как живое существо, – если  его не кормить и не подпитывать – оно умирает.

До этого момента я ни в какую мистику не верил, искренне считая, что к ворожкам, прорицателям и экстрасенсам обращаются исключительно убогие, неуравновешенные, закомплексованные и неуверенные в себе люди, которых, в общем-то, не так много. Теперь я понял, что всё оказалось, чуть ли не с точностью наоборот. Контингент гадающих был настолько разным, что казалось, будто этими услугами пользовались практически все, а исключение составляла, может быть как раз та категория людей, которую я поначалу считал основной клиентурой.
Приём длился полчаса, иногда меньше, иногда больше. Люди заранее записывались на своё время. Дина работала только в утренние часы и принимала по несколько человек в день.  Процентов двадцать от общего числа посетителей были постоянными клиентами. Особенно меня удивляло то, что Дина так же спокойно гадала и по телефону. Люди звонили из разных городов и стран присылали фотографии и получали интересующую их информацию. Она говорила, что расстояние в этом деле не имеет никакого значения. 



 


               

           УКРАДЕННАЯ    СМЕРТЬ 

Когда я увидел маленькую, щуплую бабушку первое, о чём подумал – что же могло заставить её потратить значительную часть своей пенсии на такую вещь, как гадание на картах. Бабуля решительно переступила порог, спросила, нужно ли снимать обувь. Её взгляд был смиренным и кротким. Одета бедно, но аккуратно.
Перед этим у Дины были странные люди, которые купили дорогущий мобильник своей разбалованной доце, а когда его тут же попёрли они пришли сюда, полностью контуженные этим событием, в надежде, что здесь им отыщут вора; надо было слышать, как они голосили. Понятно – это тоже неприятность, но если ты не так состоятелен, зачем покупать вещь, потеряв которую, приходится так сходить с ума? Купи что-нибудь подешевле и живи спокойно.
Короче новая  клиентка на их фоне меня заинтересовала. И оказалось не случайно. Первое, что ей выпало, была смерть. Дина повторила несколько раз медленно,  как бы нащупывая слова в воздухе:
 – Смерть…,   воровство…, смерть, но не как обычно… странно. Смерть в мыслях… Вы, что боитесь умереть?
 – Нет, деточка, чего мне  бояться.
 – Две карты смерти, отложено…, что отложено?
 – ?
 – Кто у вас недавно умер?
 – Та никто, никто, вроде не помирал.
 – Тут всё вокруг вас. Не могу понять. Давайте, ещё раз разложим.
Снова раскладывают карты и Дина удивлённо:
 – Опять вам падает смерть, но не физическая, а как бы это сказать… странно, это связано только с вами. Какая-то потеря… воровство и тут так, как будто потеря ушла туда, где кто-то умер, что ли…
Дина посматривала на клиентку – та молчала. Так они топтались на месте ещё минут десять.
 – Тут постоянно ложится какое-то воровство рядом со смертью. Украли смерть… воровство смерти… не понятно, – бормотала Дина.
Потом, видимо решив, что дела не будет, она переключилась на другие темы, с лёгкостью угадав, что-то про родственников клиентки, про их здоровье, но даже я видел, что бабулю интересует не это. Не за этим она пришла. Наверняка Дина это очень остро ощущала, только виду не подавала.
С первых дней знакомства с Диной я почувствовал, что она – человек глубоко порядочный. Обмануть кого-то – это не про неё. Поэтому её ремесло и было для меня таким захватывающим, странным и неразрешимым парадоксом. Я знал, что она очень хочет угодить, удовлетворить, как-то помочь этой бабуле. Для неё это было, как ни смешно, может быть, это звучит – настоящим делом чести. В таких случаях она всегда очень старалась. А тут у неё явно что-то не клеилось, и я уже знал, что обычно это самые интересные случаи.
Дина в третий раз разложила всю колоду, все семьдесят восемь карт, проговаривая всё по рядам:
  – Та-ак. Тут сходится, тут тоже всё сходится. Тьфу ты! Снова смерть возле вас. Вы сильно болеете?
 – Та, кто ж в мои годы не болеет?
 – Вы вроде не выглядите такой прямо больной. Снова воровство возле смерти, прямо украденная смерть какая-то, бред какой-то, не могу понять.
Почему бабушка до этого не проронила ни слова, я не знаю, но тут вдруг она сказала просто:
 – Да есть воровство. У меня украли деньги на смерть.
 – В смысле?
 – Я отложила себе немного, чтобы похоронили, когда помру.
 – Что ж вы молчали всю дорогу? – воскликнула Дина с какой-то радостной досадой. – Так вот оно что! И вправду украденная смерть получается. Ну, теперь умирать вам никак нельзя. Придётся ещё пожить – надо ж снова деньги скопить.
Дина так весело смеялась, что бабуля тоже пару раз хихикнула через силу, потом вздохнула:
 – Та это все конечно. У меня, когда моя бабуся померла, так за пятьдесят рубликов управились,  слава Богу, хоть самогон был, и  какая-то одежонка.
 – Понятно. И вы боялись, что и у вас так будет?
 – Ой! (вздыхает)
 – Сколько там у вас было?
 – Четыре тысячи гривен.
 – Ого! Ну, знаете… Нужно ли так сильно беспокоиться о том, что стоит,  намного дешевле. Вас в вашем селе и за триста гривен похоронят.
 –  Та ото ж.
 – Слишком серьёзно вы к смерти относитесь, это ж просто конец пути. Сам-то путь и любая простая вещь в жизни – намного важнее. Наверняка, вы экономили на еде, лекарствах и ещё в чём-то себе отказывали, чтобы собрать такую сумму. Ну да, ничего, не переживайте. Тут никак ваш Ангел Хранитель постарался. Вы теперь ещё о-го-го, как поживёте. На самом деле это очень даже хорошо; да, да, кто-то действительно украл вашу смерть, и возможно ему недолго осталось бродить по белу свету. Положите сюда три карты.
Бабуля оживлённо выбирает три карты и кладёт на указанное место. Дина не спеша переворачивает их:
 – Ну, что ж….  Через две недели она передаст вам привет.
 – Кто?
 – Кто-кто – Смерть ваша, кто же ещё.
Бабушка боязливо глянула на Дину, Дина собирала карты, я смотрел на   обоих, переставая понимать, что происходит.
А самое жуткое было впереди. Ровно через две недели, день в день снова позвонила эта пожилая женщина и бодрым, помолодевшим голосом сообщила:
 – Передайте Дине, что всё в порядке, сосед-пьяница всю неделю пил, пил, не просыхал, где только деньги брал – теперь я знаю где; сегодня на мотоцикле разбился вдребезги. Вы скажите Диночке – все сбылось, спасибо ей большое.
  – Всего вам доброго, бабушка, – медленно произнёс я,  не сразу положив трубку.
После этого случая моё отношение к Дине стало более настороженным. Несмотря на её обыденное «хорошо», в ответ на переданное «спасибо» от зловещей бабульки, я не мог понять – это что – шутка, или это такая, правда? Когда они гадали, это ни в коем разе не выглядело, как шутка, но ведь и правдой такое быть не могло. Короче я, что называется «конкретно не понял» и это вселило в меня неприятное беспокойство. Воспринимая всё сначала, как нравственную беседу, потом, как совпадение, я так и не смог понять, что произошло на самом деле.
Очевидно, почувствовав моё замешательство, Дина спросила:
 – Хочешь знать, правда, это или нет? Так я тебе скажу – это не совпадение, это реальность. За происшедшее событие ответила правда.
Я глупо улыбнулся, а Дина продолжила тоном, по которому я никак не мог понять – шутит она или нет:
 –  В правде – сила, и эта сила гораздо выше человека.
Я засмеялся:
 – Извини, но я в такие мрачные чудеса пока не верю, что-то здесь не то.
Дина тоже засмеялась и сказала:
 – Ну, да, бабуля ведь тоже не верила, полчаса мне тут голову морочила. Пока сама вера не заставила правду сделать для неё кое-что особенное.
Я продолжал смеяться, но уже скорее больше искусственным смехом, почему-то почувствовав какую-то  скрытую угрозу в её  последних словах.
 – Что же  это, получается, – спросил я, – чья-то вера заставила некую правду сделать…, не знаю даже, как сказать….
 – Если не знаешь – лучше помолчи, – ответила Дина. – И запомни впредь – некоторые вещи я тебе никогда объяснять не буду, со временем сам поймёшь почему.


               
               

                ПЕРЕКРЕСТОК   СУДЬБЫ

Почему-то считается, что гадать любят только женщины, во всяком случае, я часто замечал недоумение в их глазах, когда они видели, что к Дине ходят и мужчины, а мужчины гадали с такой же регулярностью, среди них тоже было много постоянных клиентов, из всех социальных слоёв общества, хотя, конечно, их было меньше – процентов пятнадцать-двадцать от общего количества.
Многие женщины спрашивали:
– А мужчины к вам часто ходят?
На  что Дина отвечала:
 – Часто, но с ними сложнее, потому что они этого не любят и приходят, когда уже полный завал на всех, как говорится планах. Когда и жена бросила, и денег должен, и операцию делать надо и думаешь, как он ещё жив, а он сидит перед тобой и смеётся, хотя перед тем, как погадать – хотел пойти повеситься, но в последний момент подумал – дай-ка схожу ещё погадаю.

В глазах вошедшего клиента я  увидел тоску. Он был молод, где-то 35-37 лет, но выглядел явно старше своего возраста. От него ощутимо несло перегаром, запущенностью и безразличием. Цвет лица и мешки под глазами говорили о том, что вероятно, он был сильно пьющим.
Когда он зашёл и сел за стол, Дина сказала:
 – О, какой набор: алкоголизм, саморазрушение, обида на судьбу.
 Мужчина  поднял на неё свои красивые тёмные глаза, и взгляд его не выразил абсолютно ничего. Было видно, что он ей не верит и считает сказанное дежурной фразой.
 – Мешайте карты, – сказала Дина, –  и мужчина  улыбается и мешает карты на столе, а Дина спокойно и внимательно посматривает на него, делая расклад, и говорит, не спеша, – Выпадает вам потеря семьи, смерть близкого человека, операция какая-то, развод – и  всё это послужило тому, что вы теперь пьёте безбожно.
Мужчина заметно нахмурился. Было ясно, что он не верит ни единому слову, но стало также понятно – сказанное ему не понравилось. Я почувствовал, что всё или большее из того, что сказала Дина, может быть правдой. Мне казалось, я знал, что он чувствовал в этот момент. Как и многие другие, он наверняка, думал, что кто-то,  хорошо его знающий, перед этим гадал у Дины, и всё ей про него рассказал.
По бесстрастной реакции Дины на его поведение, я увидел, что она всё это прекрасно понимает. Потом она стала медленно, одну за другой, угадывать детали названных событий, после чего мужчина немножко расслабился, и на его глаза навернулись слёзы.
Хриплым голосом он рассказал, что не так давно у него всё было хорошо. Он прилично зарабатывал на строительстве дач и ремонтах. Был женат, и они  с женой очень хотели ребёнка. Два года жена не могла забеременеть. Когда, наконец, у них получилось – он был на седьмом небе от счастья, носил ей цветы и пирожные, ничего и никого кроме неё вокруг не видел.
 – Пока  мы ждали нашего малыша, – сказал он и глубоко вздохнул, – я жил в раю.
Ребёнок родился с пороком сердца, они с женой были в шоке. До трёх лет он боролся за жизнь своего мальчика. Возил его по всем больницам и «бабкам», испробовал всё, что можно. Не замечал, что профессора казалось, соревнуются с целителями в выкачке денег – ему было плевать. В конце концов, решились  на операцию на сердце в Москве. Чтобы сделать её без очереди он продал свою трёхкомнатную квартиру. Он пошёл на это осознанно, не побоявшись, что окажется на улице. Он сделал всё, что мог.
Операция вроде прошла нормально, но через какое-то время ребёнок всё равно умер.
Мужчина тихо повторял:
 – Мой маленький мальчик... 
Любимая жена обвинила во всём его. Сказала, что больше не может его видеть, что у него плохие гены, что он принёс ей одно несчастье. Так они скандалили полгода. Она наотрез отказалась от попыток вновь завести ребёнка, потом с кем-то загуляла, уехала, полностью вычеркнув его из своей жизни, как неудачника.
Всё это он рассказывал, сдержано, без эмоций, но я не мог спокойно его слушать. Я от всего сердца сопереживал и сочувствовал ему.
 – Я  не то, что надломился, – сказал он медленно – нет, просто понял, что всё это бля, пустое и проще водку жрать и тёлок драть. Я пытался всё делать правильно, но пришёл к тому, что мура это бля, полнейшая и смысла в жизни нет никакого. Точно, что суета сует.
Слушая его рассказ, я не мог с ним не согласиться, а Дина почему-то даже не собираясь его успокаивать, сказала странную фразу:
 – Твоя обида на судьбу не даёт тебе возможности понять простую истину – судьба-то всё равно по любому сильнее человека.
 – К чему это вы? – в его голосе прозвучали недобрые нотки.
 – К тому, что во всём этом наверняка есть какой-то смысл.
Скривив одну сторону рта в презрительной усмешке, он горячо воскликнул:
 – Какой смысл? Я никогда в своей жизни никому зла не желал и не делал! После того, что я пережил, я не хочу, чтобы мне втирали тут про какой-то божий промысел. Я в господа не верю, понимаете?! – Сказано  это было так, что, мол, не надо его успокаивать – это не для него.
 – А что ты хочешь? – спросила Дина.
 – Можно закурить?
 – Пожалуйста, – Дина подала ему пепельницу в форме лешего.
Мужчина затянулся, потом улыбнулся какой-то полуухмылкой и сказал:
 – Да вот, интересно просто, за что мне всё это?
 – Хочешь знать причину – задай мысленно этот вопрос и вытяни девять карт.
Я заметил, что она не испытывает к нему особой жалости. Спросив её потом, почему так происходило, я получил такой ответ:
 – Потому, что по опыту я знала – то, что человек рассказывает мне – это видимая часть айсберга, а две трети невидимой, в том числе и для него самого, находятся в его подсознании. Интуитивно я почувствовала тогда сразу – есть вина, не может быть, чтобы его протрусило просто так.
Когда он выложил в указанном порядке девять карт, Дина долго, минуты три-четыре смотрела на них, и я знал – она сильно сомневается. Наконец она произнесла:
 – Убийство, маленькая машина… это может быть мотоцикл, мальчик, маленький мальчик, насильственная смерть, шестнадцать лет…
Повисла пауза.
 – Семнадцать..., – еле слышно выговорил мужчина и его красное, пропитое лицо стало белым, как мел. Ещё я заметил – его тело слегка дёрнулось. Неожиданно жёстким, колючим голосом он отчеканил:
 – Мне было семнадцать.
За считанные секунды он напрягся, выпрямив спину, ощетинился, глаза стали злые, как у собаки, кулаки сжались.

Позже Дина объяснила мне, что сознание человека устроено так, что если оно не хочет что-то знать, то в картах это и не выпадет. Оно закрывает информацию, консервирует её в подсознании наглухо, поэтому у него сразу в «прошлом» всё и не выпало, а наоборот было, как бы полностью стёрто. И только позволение человека может сделать то, что произошло. В какой-то момент, неожиданно для самого себя и своего подсознания он позволил, разрешил, отдал команду… и тут же пошла, заблокированная информация. Именно поэтому человек всегда вздрагивает, дёргается, ощущает какой-то толчок, глубоко вздыхает – таким образом, соматика реагирует на реальные изменения, происходящие с энергетическим полем человека. Что-то где-то открывается и выходит наружу.

По его глазам я увидел, что он, наконец, понял, что перед ним настоящая гадалка, потому что никто, кроме него этого не знал. И теперь всё начинало происходить совсем не так, как он ожидал. Глухим голосом он произнёс:
 – Не знаю, как вы могли это выудить.  Да, на мне грех. Этого не знает никто. Всю свою жизнь я хотел искупить его, стараясь жить правильно, не как мои друзья и многие. – Потом он добавил, медленно произнося каждое слово:  – Наверное, никогда в своей жизни я бы не связал вместе эти события. Мне было семнадцать лет, я возвращался на новом мотоцикле из районного центра.
 – Выпивши?
 – Да (вздыхает). Уже стемнело. В последний момент заметил мальчика на самокате. Ничего сделать не успел. Удар был таким, что, отлетев на несколько метров, он ударился о дерево. Ни о какой жизни там не могло быть и речи. Я почувствовал, что он сразу… – Помолчав, мужчина продолжил: – Я был молод и малодушен…, с места происшествия скрылся. И мне всё это полностью сошло с рук (снова долгое молчание). Но всё равно это был… как бы несчастный, что ли случай, понимаете, я, же… не виноват….
 – Как это ты не виноват? – Ты трижды виноват. Во-первых – ты ехал пьяный. Нельзя было в таком состоянии садиться за руль. Во-вторых – ты, наверняка превысил скорость в населённом пункте. Это было, наверное, какое-то село, где все проскакивают, не снижая скорости?
Мужчина опустил голову, а Дина продолжила:
 – Ну вот, а ты не проскочил. Вот тебе и вторая вина. В-третьих – ты скрылся с места преступления, но даже после этого ты мог бы приблизиться к искуплению, если бы осознал всю тяжесть совершённого и раскаялся в том, что сделал. Родителям погибшего прислал  хоть какие-то деньги или что-нибудь  для них…, пусть даже и анонимно, а так… (вздыхает) – ты просто заплатил своим сыном.
 Мужчина заплакал, вздрагивая всем телом, но Дина не остановилась:
 –  Если бы ты осознал это раньше…. Не каждый рождён и воспитан честным и справедливым, и приходится пройти через ошибки, чтобы что-то понять и осознать. Ты же ничего этого не сделал и потом, когда полюбил, создал семью, сделал всё, как хотел – пришлось заплатить самым дорогим, просто, чтобы искупить свою вину. И в твоём случае виноват во всём только ты. И то, что ты сейчас губишь себя – это логическое продолжение твоего безответственного поведения, вытекающее из всего того, о чём я говорила. Всё это – звенья одной цепи под названием – Твоя  Жизнь.
По глазам клиента я видел, что он полностью раздавлен; я не понимал – зачем Дина продолжает читать ему морали:
 – Для меня в этом нет ничего удивительного. Как ты прожил всю жизнь – так ты продолжаешь поступать и теперь, как тогда не понимал, что сделал – так  и сейчас не осознаёшь, куда катишься – очередное  заблуждение, не более.
Мужчина исподлобья, нахмурившись, внимательно смотрел на Дину.
  – Твоя судьба для меня – просто классический случай, но поверь, – (Дина наклонилась к нему над столом, и её голос стал тише) – мне приходилось сталкиваться с ситуациями, когда люди  без вины переносили такое, что не дай Бог кому-то пережить, и я не знала, как их успокоить и помочь хоть чем-то – и  вынуждена была расписаться в своём бессилии. Твой случай – это другое, и если ты этого не понимаешь, то мне всё очень хорошо видно, и в моих силах тебя сейчас «повернуть», хотя выбор полностью за тобой. Если ты поверишь, что я просто указатель на дороге твоей судьбы – то увидишь, что у тебя только два выхода: или взять себя в руки, бросить пить, пойти работать, встать на ноги, завести семью, родить двоих детей и передать им свой опыт, или же продолжать пить и, в конце концов, умереть не как подобает мужчине, а какой-то позорной смертью.
Я видел, как они смотрят друг на друга и, когда мужчина, не выдержав взгляда Дины, опустил глаза, в её голосе зазвучали металлические нотки:
 – Две жизни  уже загублены, а Дьявол, как и Бог – тоже троицу любит – если  ты ещё и свою жизнь просрёшь…, а я вижу – ещё пару лет побухаешь – и он тебя приберёт: или машина собьёт, или в пьяной драке зарежут. Возле тебя с рюмкой (стучит пальцем по трём картам) одни мечи выпали.
Взгляд мужчины становился всё более растерянным. Я думаю, он поверил в то, что Дина и впрямь может быть указателем на дороге его жизни. Я, во всяком случае, поверил точно. Он, конечно, совершенно не ожидал подобного поворота и пришёл сюда не за этим. Ошеломлённый таким развитием, он, как мне показалось, не знал, за что зацепиться, чтобы сохранить своё прежнее «я», но тут Дина нанесла последний сокрушительный удар по его мировосприятию. Со смешком в голосе она добавила:
 – Ты, наверное, думаешь, что я тут сижу – людей спасаю? – А мне всё равно – будешь ты жить, или умрёшь, хоть завтра. Я никого спасать не подписывалась, самой бы прокормиться. Если ты себе не нужен, то зачем ещё кому-то.
Никогда я не забуду его глаза после этого – что-то в них  остановилось. Я и себя поймал на том, что сижу с открытым ртом, а Дина знала своё дело и  последнее, что сказала:
 – Так что заканчивай себя жалеть и начинай жить. У каждого в жизни есть всего несколько моментов, когда человек может пойти так (показывает рукой вперёд и вдаль) или так (показывает, как скатываются с горки вниз). Ты ведь не можешь не понимать, что такой момент у тебя только что наступил и выбор сейчас за тобой.
Когда он ушёл, у меня было явственное чувство, что человека затянуло и прокрутило сквозь какие-то жернова. С одной стороны – это была сила сознания Дины, а с другой – что-то, что привело его к ней.
Как всегда, в конце приёма я выразил Дине своё восхищение её мастерством и засыпал вопросами о странных методах её работы. И, как это бывало уже не раз,  со взглядом «как ты меня  достал» она  произнесла устало:
 – У каждого есть свой перекрёсток в судьбе. И так уж вышло, что я стала маленьким указателем на его дорожке. И пришёл он ко мне только за тем, чтобы услышать – «Сделай так – и будет хорошо, оставишь всё, как есть – будет плохо».


 


                ЖЕНЩИНА  В  ШЛЯПЕ

Когда я предложил пришедшей раньше  времени женщине подождать на диванчике, она  окинула меня холодным, снисходительным взглядом. Хорошо одета, крашеные рыжие кудри, острый нос, в глазах непреклонность. Свою огромную, красивую шляпу снимать,  видимо не собиралась.
 – Может, вы снимите свою шляпу, мне надо видеть ваши глаза, – сказала ей Дина, когда та манерно садилась напротив.
Женщина почему-то вздохнула и, наконец, сняла свой головной убор. Держалась она очень высокомерно. Попробуй такой что-то не угадай.
Не знаю почему, но я всегда очень переживал за Дину, когда приходили такие личности. Я не смог бы выдержать и пяти минут с такой важной особой.  А Дина, сколько я её знаю, ни разу не позволила себе не то, что грубое слово, а даже малейшего намёка на какой-то конфликт, хотя некоторые клиенты позволяли себе очень многое. Дина, так или иначе, всех ставила на место. Часто после такого тяжёлого клиента, который, кстати, уходил в конце, рассыпаясь в комплиментах, я подходил к Дине и говорил в сердцах: – Вот хам, какой, а?! – На мой очередной вопрос – Почему ты его не выгнала? – она отвечала: – Это равносильно  росписи в собственном бессилии, а у меня пока что силы достаточно. Поэтому я помогаю всем, кто ко мне приходит. Высокомерие и  надменность – это всего лишь маски, которые я научилась не замечать.
Я был настолько увлечён происходящим, что вспомнил про кофе на песочной плитке, лишь, когда треть его с шипением выскочила из старой медной джезвы.
 – Измена..., – сказала  Дина, – падает вам измена, полгода назад, – и посмотрела на женщину. Та сидела, сцепив губы. Потом еле заметно махнула головой. Это, видимо значило, что она согласна.
Дина что-то сказала про её дочку, про какую-то четырёхкомнатную квартиру. По безмолвной реакции клиентки было понятно, что, скорее всего всё сходится.
 – Странно… тут падает большая сумма денег возле квартиры. По вам не скажешь, но выпадает, как долг, как, будто вы должны деньги. Вы что выплачиваете кредит за квартиру? Или это долг за квартиру?
Женщина напряглась. Я почувствовал, что Дина поняла, что угадала. Подчёркнуто безмятежным голосом женщина подтвердила:
 – Да, у меня сейчас есть небольшой долг за квартиру, но это не столь важно.
Выглядела она, как само спокойствие.
 – Скажите мне лучше, – когда он вернётся? – пропела она, как человек, которого мало, что волнует в его обеспеченной жизни.
 – Положите девять карт. Тут разрыв между вами выпадает. У него новая любовь… чуть ли не как жена ему падает. Плод, то есть, ребёнок у них будет. 
 – Да, да, я это знаю. Вы мне скажите, когда он ко мне вернётся?
Женщина выглядела, в общем, вполне нормальной. Лёгкая тень тревоги ложилась лишь на то, с каким спокойствием она спрашивала о своём, бросившем её муже. Я заметил, что Дина несколько раз мельком взглянула на неё, видимо в чём-то сомневаясь.
 – Ну, в общем-то, он к вам не вернётся, – медленно сказала она, – тут ему падает другая семья, ребёнок…
В этот момент женщина резко привстала и мгновенно схватила одной рукой Дину за шею.
Я оцепенел! Не успев даже оторваться от своего кресла, я увидел, как в замедленной съёмке, что через какую-то долю секунды Дина вывернулась и отпрянула назад. Сделав рукой, жест в мою сторону, типа – оставайся на месте, она погладила тыльной стороной ладони горло, по которому чиркнули длинные ногти странной клиентки, и спросила спокойно:
 – Женщина, вы чего?
Плюхнувшись в бессилии на стул и глядя потухшим взором куда-то сквозь Дину, та пробормотала:
 – Ой, извините…ну, вы скажите мне только, что он вернётся. Я должна вам верить – вы же всё угадали. Но, как, же так? (всхлипывает) Я уже полгода езжу по разным бабкам и гадалкам и хоть так точно, как вы – никто не угадал, но все ж говорят, что он вернётся на Новый Год.
 – Сегодня 29 декабря, через два дня Новый Год. Ваш муж живёт с другой женщиной, он создал новую семью и хочет жить с ней. Надо постараться принять эту ситуацию. – Дина  спокойно, тщательно выговаривая слова, словно пытаясь загнать их поглубже в сознание этого, явно нездорового человека, продолжала: – Гадалки говорят либо правду, либо то, что от них хотят услышать. И, зачастую бывает так, что если у человека открыт доступ к подсознанию – он никак не застрахован от того, что скажет вам не то, что является правдой, а просто считает телепатически ваши мысли и желания. Особенно, если пришедший вложил туда много энергии своим постоянным вниманием. У меня самой бывало такое и меня, потом обвиняли, что я неправду сказала, а на самом деле они тоже частично виноваты, вложив столько внимания в свои желания и устремления. В мире интуиции разграничить эмоции и намеревания порой очень непросто. Для этого надо обладать большим бесстрастием и отрешённостью. Но, зачастую, человек на тебя давит – вот, как вы сейчас пытаетесь, даже не осознавая этого. Просто я давно через это прошла и говорю вам не то, что вы хотите любой ценой услышать, а правду, которую вы так боитесь. Муж ваш падает в дороге с беременной женой, они сейчас куда-то едут…
 Женщина опустила голову и, глядя в пол,  подтвердила:
 – Да, они поехали отдыхать за границу по путёвке.
 – Ну вот! И как вы можете верить в то, что он к вам на Новый Год вернётся? Вы просто одержимы и, наверняка, все деньги тратите на гадалок, вместо того, чтобы заплатить за квартиру. Тут выпадает вам три тысячи…, которых, наверное, уже и нет.
 – Да, он мне оставил три тысячи долларов и четырёхкомнатную квартиру и сказал – «Устраивай свою жизнь, иди, работай», – а  я уже все деньги потратила, но он же вернётся? И всё будет, как раньше?
 – Вы поймите – вам надо принять свою новую жизнь без него. Устроиться на работу. Может быть, разменять вашу огромную квартиру. Оставить, допустим, себе с дочкой двухкомнатную, а однокомнатную сдавать. Надо, как-то теперь выживать, раз ситуация изменилась. Вам необходимо принять настоящее, а не жить в замках из песка.
Дина ещё долго доходчиво объясняла, что и как ей лучше сделать. К сожалению, я не успел всё записать, но говорила она толково. Женщина внимательно слушала, не перебивала. Я надеялся, что она уйдёт от Дины, избавившись от своих химер, уверен, что и Дина думала так же.
В результате через полчаса увещеваний и наставлений клиентка изрекла с глубоким вздохом:
 – Вы знаете, что я вам скажу? – Я сейчас дам вам денег, а вы только скажите, что он вернётся 31-го числа, – и посмотрела на Дину оловянными глазами.
Последние слова, что сказала ей Дина, были такие:
 – Когда вам надоест играть во все эти игры – приходите, и я попробую как-то вернуть вас в реальное настоящее. А если вы хотите ещё побаловаться с этими чувствами, не желая принимать жизнь такой, как она есть – вы потеряетесь окончательно и сойдёте с ума, или же мир вас просто раздавит. Это всегда заканчивается плохо. Иначе, к сожалению, не бывает.


               
   
                ГОРЬКИЙ   ИТОГ

 
         
     В  центре города на улице Ленина была небольшая пекарня. Работой руководил Фёдор Фёдорович – всесоюзный пекарь. Так он сам себя называл.
 – Я был всесоюзным пекарем при Советском Союзе – часто говорил он человеку, которого первый раз видел. Чудак, конечно, но, думаю, многие верили потому, как у него были лучшие куличи в городе. За два-три дня до Пасхи у него всегда стояли с утра до ночи очереди человек по семьдесят, притом, что всё вокруг было забито этими пасхами. – Вон, через три метра, – какие хочешь. Однако люди готовы были отстоять пару-тройку часиков в очереди, обсуждая, какие пасхи были у Фёдора в прошлом году и не испоганит ли он их в этом. Дина предпочитала исключительно высокое качество продукции Фёдор Фёдорыча.
Сказав, что хочет немного отдохнуть после работы, она попросила меня пойти занять очередь в пекарню, а она подойдёт позже, чтобы самой выбрать какие понравятся.
Я отстоял полтора часа, в последний момент подошла Дина, нагрузила меня пасхами, мы отошли в сторону, и я стал аккуратно перекладывать их в картонные коробочки, чтобы они не слиплись верхушками.
Через пару человек пасхи закончились, и надо было снова ждать 20-30 минут следующих партий. Одна пожилая, полная женщина стала плакать, причитая, что она столько стояла, что не сможет больше ждать, что с её давлением – это невозможно и так далее. Увидев Дину, она подошла и сказала:
 – Здравствуйте, я была у вас два года назад с подругой. Вы ей снимали порчу, она была потом очень довольна, хвалила вас. А мне видите, как не везёт (всхлипывает) даже с этими пасхами! Видно Бог меня совсем не любит!
Нервы у женщины были порядком расшатаны, и я хотел отгородить её от Дины, мол, извините…,  но Дина сделала знак рукой, и я отошёл в сторону.
Женщине было хорошо за 60, лицо одутловатое, серо-багрового цвета с огромными мешками под слезящимися узкими глазами. Она с трудом передвигалась всё время, охая и ахая.
Я знал, что Дина очень устала, что покупка пасок – её отдых и эта «неживая» бабка раздражала меня безумно. Дина попыталась её успокоить, но та и не думала униматься. Вытаращив глаза, несла какой-то бред:
 – Меня никто не любит, я живу во вражеской обстановке, все соседи вокруг меня ненавидят, смеются надо мной – то я не так огород посадила, то ещё что-то, наверняка наводят порчу. Я уже не раз находила на пороге и соль и связанные перья и мышу дохлую – какие  только здесь подлые и злые люди! Я тут жить не могу, все смотрят косо, хотят меня с; свету сжить!
Я понял, что она жила в каком-то селе недалеко от города и, судя по всему, её жизнь была очень тяжёлой. Моё раздражение быстро сменилось на чувство жалости к ней. Как уже было не раз, мне стало стыдно, что несчастный человек сначала вызвал у меня чувство неприятия и досады. И в который раз я поразился  терпению Дины.
Женщина спросила у неё, сколько она сейчас берёт за приём. Дина ответила. Та запричитала:
 – Ой – это так дорого! Но я всё равно приду, а, то меня скоро со свету сживут.
Через месяц она появилась. Её психическое состояние заметно улучшилось. Правда это никак не отразилось на её желании вывести на чистую воду всё бесово отродье, что её окружает.
 – Падает вам переезд издалека, – сказала Дина, глядя на карты.
 – Да я с севера, – подтвердила женщина.
 – Сразу плохо падает сын, он далеко от вас, – продолжила Дина.
 – Да – это, правда, у меня есть сын, он далеко. А что с ним?
 – С ним всё в порядке, но у вас к нему какие-то плохие чувства.
Женщина закусила губу, а Дина спросила:
 – Он, что остался на севере?
 – Нет, он  переехал сюда со мной, но сейчас в Москве на заработках. Уже два года там живёт.
 – У вас вокруг сына слёзы…. Вам тяжело без него.
Женщина расплакалась:
 – Я сюда ехала – думала, вместе будем жить, думала, он будет помогать, женится, а вместо этого… Дом у меня большой, сын приехал и не знал, чем заняться в этом селе. Он же специалист по евроремонтам, а тут работы никакой, он всё бросил и в столицу. Делает там квартиры, а денег мне не шлёт, говорит – жильё  дорогое. Пишет, что познакомился с девушкой, так на неё всё и уходит. А я на него всю жизнь положила, что же он за сын (всхлипывает)?! Живу теперь в этом доме, который мне сто лет не нужен, даже убрать его не могу – он большой, а я болею, тяжело мне. Скорая к нам не ездит, а у меня   давление и 250 и 270. Таблеток наглотаюсь и лежу, дрожу, как мыша. В больницу лечь не могу – никто ж не придёт, никому не нужна. За что мне всё это?
Дина слушала её, не перебивая до последней фразы. Потом тихо сказала:
 – Если хотите разобраться – положите девять карт с вопросом. У вас   тяжёлая жизнь – мало ли что…. Если хотите – можем выяснить и выйти на причину, если хотите.
Женщина выбрала из кучи девять карт. Дина долго на них смотрела и пробормотала под нос, я буквально прочитал по губам:
– Казённый дом, тяжёлая смерть, дьявол возле карты матери. – А как умерла ваша мать? – спокойно спросила она женщину.
Та, видимо думая о другом, никак не ожидала такого вопроса и сразу же поменялась в лице. Она просто опешила. Вся её жалость к себе, длящаяся перед этим минут десять, куда-то мгновенно испарилась вместе со слезами, глаза стали стеклянными, и мне показалось, что они медленно наполнялись колючим негодованием. Дина коснулась какой-то закрытой темы, чего-то, что было спрятано очень глубоко. Ледяным, суровым тоном, чеканя каждое слово, женщина спросила:
 – А причем здесь это? Какое это имеет значение?
Контраст между её жалобными стенаниями и последними фразами был поразительным.
– Я не могла её забрать! – выцедила она сквозь зубы.
В этот момент я телом почувствовал, как во мне поднимается какое-то крайне неприятное ощущение, а Дина сказала:
 – Вообще-то, мне нет никакого дела до вашей матери и мы можем закрыть эту тему прямо сейчас, я даже денег с вас не возьму. Я здесь не для того, чтобы вас осуждать или в чём-то обвинять. Мы вместе пытаемся разобраться в вашей жизни, и вы должны хоть как-то мне довериться, раз я хочу вам помочь. Я ничего не придумываю и если карта выпала…, а я просто на карты смотрю. Сначала тут – это, а потом – вот это (стучит пальцем по картам). Если я не буду знать, что это за звено – то просто не смогу дальше гадать – не сойдётся, понимаете? Поверьте – мне  и так приходится напрягаться и я готова распрощаться с вами в любую минуту.
С каждым Дининым словом, нахохлившаяся женщина сдувалась всё больше. В конце концов, она выдохнула, согласившись, наверное, что это действительно что-то важное и поняв, что всё равно она никуда не денется, потому  что уходить она не хотела.
– Я не могла её забрать, – повторила она и стала сбивчиво в чём-то оправдываться.
 – Я вас ни в чём не обвиняю, – сказала Дина, – расскажите  всё спокойно и подробно.
Немного успокоившись, та рассказала что, жила она с матерью, мать помогла ей выучиться в институте, и она по распределению попала во Владивосток. А мать её жила здесь – в  средней части Украины, недалеко от места, где она купила потом этот дом. После учёбы она вышла замуж, получила двухкомнатную квартиру, родила ребёнка. Мать рано заболела раком, её положили в больницу, она тяжело болела, потом её отправили в какой-то хоспис. Женщина неоднократно получала письма, в которых ей предлагалось забрать мать оттуда, так как той требовался присмотр и уход. Одна медсестра всё ей писала – «У нас плохие условия, забирайте маму….»
 – Понимаете, – сказала женщина Дине, – у меня был такой муж, что он ни за что бы на это не согласился; одна комната у сына, в другой – мы с мужем; мне ему надо было  годить – это был такой человек; я никак не могла её забрать – девать её было некуда. Потом мама умерла. Её похоронили за казённый счёт. Представляете, – возмущённо сказала она, – мне даже не сообщили!
Это было сказано с таким хмыком и укором, как, будто виновата была не она, а кто-то другой. 
Через время она с мужем всё равно развелась, видно, угодить ему так и не получилось. Оставшуюся жизнь прожила во Владивостоке, а последние десять лет – здесь. Когда вышла на пенсию – продала там квартиру, купила этот дом, ещё и деньги остались. Понятно, что закончились они очень быстро, и она осталась одна без копейки в большом доме.
В своём повествовании женщина сумела себя во всём оправдать. Она не чувствовала себя в чём-то виноватой и так и сказала:
 – Я ни в чём не виновата.
 – К сожалению – медленно подбирая слова, вздохнула Дина, – ответственность за свои поступки, как и закон – что посеешь – то и пожнёшь, никто не отменял, так же, как и вину, хоть вы и говорите, что не виноваты.
Женщина сделала удивлённо-обиженное лицо.
 – И то, что вы проходите сейчас – сказала Дина, – это, скорее всего переживание того, что чувствовала ваша мать перед смертью. Наверняка ей не кололи хороших обезболивающих, потому что никто не давал на это денег, а боли при онкологии иногда невыносимые. И ей было страшно, как вам сейчас.
Я видел, как у женщины опустились уголки рта, а глаза потускнели. Она всё сильнее опускала голову в плечи и  вжималась в спинку стула.
 – Ваша мать, – сказала Дина, – наверняка думала о вас, вспоминая, сколько лет своей жизни она прожила ради вас, жертвую всеми своими интересами, жертвуя собой. Наверное, она думала и о том, сколько денег потратила на вашу учёбу. А когда она оказалась беспомощна – ей никто элементарно не помог, чтобы хоть как-то облегчить физические страдания. Я уже не говорю об одиночестве, в котором она умирала, зная, что у неё где-то есть дочь, зять и внук. Теперь и вы проходите через подобные чувства. Я думаю, что у вас есть только один выход – это перестать себя обманывать в том, что вы не виноваты, покаяться, чтобы облегчить душу, если, конечно, у вас есть это ощущение. Если нет – пусть всё идёт, как идёт. А сын вам не помогает потому, что вы ему показали – вам помогать не обязательно. В семь лет он  уже всё прекрасно понимал и видел, что мама бабушку не взяла – значит и маму брать не надо. Он ведёт себя так, как и вы в своё время. Для него – это  норма,  он, как и вы, не стыдится этого.   
Женщина сидела с каменным лицом. Вся её жалость к себе куда-то выветрилась, уступив место другим чувствам. Я подумал, что после этого разговора в её душе произойдут какие-то изменения, но вряд ли её ждёт что-то хорошее – похоже, в её жизни был подведён печальный итог. 
               





                СЛУЧАЙ  НА  БАЗАРЕ
 
 
Не помню уже точно, когда произошло то, что я собираюсь сейчас описать, но Дина, к тому моменту относилась ко мне очень хорошо. Я даже   иногда ходил с ней на рынок, помогая нести корзины с продуктами. Она могла часами торговаться у овощных прилавков. Для неё это был и отдых и развлечение. В одну из таких воскресных экскурсий к ней подошла женщина.
 – Диночка, здравствуйте!
 – Здравствуйте, как ваши дела?
 – Плохо. Совсем плохо. Всё время вас вспоминаю. Вы так мне помогли в прошлый раз, так помогли. А теперь вот захворала и не знаю даже, чем всё это кончится.
 – Господи, да что ж с вами случилось?
Женщина была высокого роста, полная – килограмм сто сорок, довольно приятная и, вроде бодрая, подвижная, во всяком случае.
 – Кашель – три месяца. Ставят бронхит. Если б вы знали, сколько я антибиотиков выпила! Я столько таблеток за всю жизнь не принимала и никакого толку. Кашель только усилился. Боюсь, что рак у меня (всхлипывает, готова разрыдаться). Наверное, скоро конец мне придёт! За что мне такое? В чём я виновата? Соседи, наверняка порчу наводят. Недавно голубя растерзанного нашла под дверью, представляете, что люди делают?! Я, конечно, догадываюсь, откуда ветер дует, (округлила глаза и многозначительно кивнула головой) откуда это всё проистекает. Пару месяцев назад у нас     появилась новая сотрудница, беленькая вся, а нутро-то чёрное.
  – Почему же  чёрное? – спросила Дина.
Не заметив иронии в её голосе,  женщина затараторила:
 – Диночка, вы не представляете, что это за ведьма! Она только глянула на мою подругу, как та на другой день обварила себе руку. Потом она сглазила ещё одну, похвалив её ноги – всю неделю у той рвались колготки, каждый день за что-то зацеплялась, пока не сходила в церковь и не поставила ей свечку за здравие. Но и это ещё не всё! Один раз начальница наша отчитала её за что-то по делу, так она, когда та отвернулась, так зыркнула и одними губами что-то нашепотела, что неделю потом Максимовна на работу не выходила – хворала. Она страшно глазливая, даром, что белая. Я кожей чую, что она и до меня добралась. Спиной ощущаю, как она меня своим взглядом мозолит. И как посмотрит – так я слабею в ту ж минуту. Такая слабость, такая слабость… 
– И по утрам? – как бы ненароком спросила Дина.
 – Да вы не представляете себе, какая слабость, просыпаюсь абсолютно не отдохнувшей, иногда с кровати встать не могу. И теперь ещё этот кашель, как закашляюсь, кажется, сейчас лёгкие вылетят. Температуры нет, снимки нормальные – что ещё может быть? Это она на меня удушье напускает. У неё такая аура тяжёлая, что возле неё никто находиться не может. – Так она продолжала без остановки, пока Дина её не перебила:
– А вы фарш пробуете, когда котлеты жарите?
 – Конечно.
 – А животные дома есть?
 – Собака и кот один приблудился, но он – то есть, то нет.
Я не понимал, зачем Дина задаёт ей эти вопросы. Мне казалось, она просто не знает, как отвязаться от назойливой толстухи. Та вдруг начинает кашлять – кашель и впрямь жуткий, – Дина еле успевает увернуться от её мокроты.
 – Вот видите, какой кашель (снова чуть не плачет). Ничего не находят, бронхит, бронхит…. Наверное «сделано» так, что не выбраться мне уже!
Я заметил, что Дина сделала женщине знак немного наклониться, чтобы что-то сказать. Видно она не хотела, чтобы это кто-то услышал. Негромко, но отчётливо она спросила:
 – А у вас задница чешется?
Я поймал себя на том, что не смог не посмотреть на её огромный зад, а женщина, как рыба беззвучно открыла рот пару раз, но слово так и не произнеслось. Несмотря на её ошарашенное, секундой позже – «А причём здесь это»? – ответ оказался положительным. 
 – Просто большинство гельминтозов не отличить от вялотекущих  бронхопневмоний. Вам надо обратиться к хорошему паразитологу*.

* Я был немало удивлён, когда узнал, что в Украине такой профессии давно не существует. Её сократили. Лечение назначают гастроэнтерологи и инфекционисты, прошедшие краткий курс ещё в мединституте на первом курсе. И это притом, что по некоторым статистикам 98% населения, такой успешной страны, как США заражено глистами и простейшими. В Европе эти цифры меньше, примерно 60-70%. Ну, а в нашей стране, видимо гельминтов нет, как не было секса в СССР.
Я вспомнил разговор Дины с одной «собачницей». Женщина активно занималась разведением собак какой-то редкой породы в своей квартире и сильно болела. Дина спросила, проводит ли та профилактические протравки гельминтов у своих питомцев? Клиентка ответила утвердительно, но когда последовал вопрос – «А, что вы принимаете в качестве профилактики с той, же целью»? – округлила глаза от удивления. Дина долго объясняла ей, что человек болеет так же, как и животные. Что зелень не ошпаришь кипятком, как орешки и сухофрукты, что достаточно раз попробовать котлетный фарш, плохо прожаренный шашлык, некипячёное молоко с рынка, ресторанное блюдо из полусырого мяса, рыбы или морепродуктов, чтобы заразиться  чёрт знает чем. А уж если дома обитает кот, собака, или другое животное – не стоит  дожидаться ухудшения здоровья и обязательно что-то регулярно, профилактически с этой целью принимать.

У вас похожие симптомы: непроходящая слабость, бестемпературный бронхит. Боли в спине есть? – Женщина закивала, а Дина закончила: – Вот так люди годами лечат остеохондроз или хронический бронхит или ещё много чего всякого, а это могут быть черви, или простейшие. Вам надо сдать анализы и пусть врач назначит лечение. Вы должны сделать это немедленно, а через две-три недели, если ничего такого у вас нет, в чём я сильно сомневаюсь – приходите ко мне и мы вплотную займёмся вашей порчей.
Озадаченная женщина удалилась, и через три недели появилась у Дины: помимо энтеробиоза у неё обнаружили личиночный внутримышечный токсокароз – опаснейший гельминт, поражающий весь организм. Раньше он встречался очень редко, теперь распространён повсеместно. Женщина уже оканчивала первый курс лечения, и ей стало легче. Её белокурую сослуживицу перевели в другой отдел, на чём инцидент был исчерпан.
К сожалению людей, с такими хворями было много, и я спросил:
 – Как ты смогла угадать, что её мучило? Она же долго лечилась до этого у разных врачей.
 – Опыт, – сказала  Дина, – но, главное – её сильное, выстраданное желание выздороветь. Именно это её хотение и смоделировало ситуацию, в которой она меня встретила. Она помнила, что я уже помогла ей однажды и интуитивно знала, что возможно, смогу помочь снова. Она включила свой внутренний маячок и наша встреча состоялась. Это её подсознание заставило работать меня и мой опыт, чтобы направить её на верный путь.
– Не слишком ли всё мудрёно? – спросил  я.
 – Нет. Всё так и есть.


             



               




                ДЕТИ - ПРОГЛОТЫ

Вошла женщина лет шестидесяти,  крепкого телосложения, здоровая и энергичная.
 – Держите вашу карту, – женщина подержалась за карту, – теперь  мешайте, сколько хотите и собирайте в колоду, – сказала  Дина.   
 Поначалу, как всегда идёт короткий разговор ни о чём, но я уже знаю, что, рассказывая клиенту какую-нибудь историю, Дина измеряет глубину сознания этого человека и по его реакции строит свою стратегию работы с ним. Незаметно посматривая на женщину, Дина рассказывает, как люди горят, словно свечки, не задумываясь, отдавая себя во власть самым разным чувствам:
 – …ну, застукала ты с кем-то мужа …, ну, чи уж и не горе!
 – Да как сказать.
 – Так надо и сказать – чепуха всё это, главное – здоровье.
 – Да всё оно главное.
 – Ну, нет, далеко не всё. Здоровье важнее. К остальному надо проще относиться. Если что-то не нравится – попробуй поменять, вот и всё.
 – Как у вас всё просто.
 – Не просто, но выход есть всегда. Не каждый его видит, потому что жизнь, конечно разная.
Потом Дина много чего у неё угадала. Женщина оказалась не энергичной и здоровой, а больной и несчастной. У неё было множество хронических заболеваний и ей приходилось тяжело работать вместо пенсионного отдыха. Трудилась она за границей в каких-то тяжких условиях и все деньги отдавала   взрослым сыновьям. Те вытягивали из неё, что могли, даже её дом от родителей и квартиру хотели продать, чтобы вложить куда-то и эти средства.
 – Я отдала им всё. Первому построила дом и машину купила, а в ответ – лишь постоянное недовольство невестки получаю. Второму сыну доплачиваю кредит за квартиру в Днепропетровске.
 – Ну вы даёте!
 – Теперь же вот опять еду на заработки в Италию, а дом и квартиру никак продать не могу.
 – А зачем вы их продаёте?
 – Старший взял, где-то под Николаевым участок, хочет что-то построить, чтобы сдавать курортникам. Надо ж деньги выплачивать. 
 – А как же вы? Где вы будете жить?
 – А вот так! Всё им отдала и никакого к себе уважения. Да, что там говорить – буд-то чужая им. Скажите, повезёт ему в этом деле?
– Тут везде падает: напрасный труд, замки из песка, потеря денег просто бесследная. Ничего не получится, не вздумайте продавать свою недвижимость, пусть они берут кредиты на своё имя и сами выплачивают.
 Женщина  тяжело вздохнула, а Дина продолжила:
 – Ничего, видно и не продаётся у вас потому, что сами чувствуете, что всё прахом пойдёт. Они всё профукают, и вы останетесь ни с чем.
 –  Так я и так ни с чем, у меня ж ничего нет, всю жизнь на них провкалывала.
 – Вам надо немного изменить своё отношение к помощи взрослым детям. Вы должны сейчас в первую очередь обеспечить себя. Хватит их баловать. Имущество не продавайте. Как это так?  Это ж ваше жильё. И скопите себе на старость. Они, я так поняла, хотят построить себе небольшой гостиничный домик за ваш счёт, а вам надо на это ещё лет семь - восемь горбатиться?
 – Да, где-то так.
 – Так вот, – до ума они это дело не доведут. Вы вкалываете вообще не понятно зачем. Как вы могли во всё это влезть? Почему вы совсем не думаете о себе?
 – Они ж молодые – всё знают, говорять, а  я слушаю.
 – Что ж там за участок такой, что вы готовы вложить туда всё что имеете?
 – Та участок там не очень. Где-то в Николаевской области прямо в поле. Кто-то им сказал, что земля подорожает.
 – Да-а, – Дина громко смеётся и стучит по столу, – ну, что вам сказать?
 – Та до меня уже потихоньку доходит, – улыбается женщина.
 – Вот ваши карты: пустой карман и нищета. Откажитесь сейчас от всей своей помощи им и заработайте себе хоть что-то на старость. Отложите в банке, чтоб проценты к пенсии капали. А квартиру оставьте. Как так можно? Вы что? Вам надо жить своей жизнью. Вас очень сильно крутят.
 – Да,  они меня крутят, как хотят.
 – Конечно, в первую очередь виноваты вы сами. Если это ваши деньги – вы должны требовать полный отчёт, и здесь не может быть никаких обид. Деньги – это ответственность. Заработанные вами деньги – это ваша ответственность. И вы – человек, который их заработал, должны ими распоряжаться, потому что они им цену не знают. Для них – это «шара», а там где «шара», ответственностью и не пахнет. Вы же там отдали 20 тысяч, здесь 10 тысяч, ещё где-то 4 тысячи. Оформлено всё, через одно, как говорится, место, не понятно на кого, а все кредиты почему-то на вас. Если они такие грамотные, то пусть на себя кредиты берут и сами за это отвечают. Ваша недвижимость – это ваше наследство. Если с вами что-то случится, оно и так поделится между ними поровну. Если вы не хотите остаться на улице – оставьте всё на себе. Нельзя так доверять детям в таких делах.
 – Вы знаете, я и сама уже чувствую, что делаю, что-то не то. Мне вас порекомендовали, как человека, который может помочь разобраться. Я вижу, что все мои жертвы ни к чему не приводят. Весь мой тяжкий труд, все деньги, что я зарабатываю – всё пропадает, куда-то уходит, как песок сквозь пальцы. Поэтому я и хочу выяснить, что делаю не так, чтобы всё было правильно?
  – Надо глянуть на причину, – предложила  Дина.
Разложили карты.
 – Падает: любовь, всё ради любви, мать, обида, покупка…, покупка  любви, жертва. Короче, – принесение себя в жертву и очень сильное желание быть положительно оцененным другими людьми. Я думаю, что причина всего в том, что в детстве вас почему-то сильно не любила мать.
Женщина напряглась, а потом сказала со вздохом:
 – Так и есть…, так и было. Мать меня нагуляла и всегда обвиняла во всех своих грехах – вечно я у неё была во всём виновата. Она даже выгоняла меня с дома, когда к ней кто-то приходил.
– И  вы решили тогда, что всю свою любовь отдадите своим детям? – спросила  Дина.  – Та кивнула. – Вы, конечно же, сделали правильный вывод из той непростой ситуации, но неправильным было то, что вы всё перемешали в кучу и попытались, как бы купить любовь близких. Вы не научили детей способности любить, умению в равной степени с лёгкостью и без всяких задних мыслей отдавать, так же, как и получать. Вы отдавали им всю себя, но не научили их ответному, равноценному чувству. Поэтому они выросли  потребителями. – Мама должна им всё, а они ничего не должны маме. Вы нарушили важный принцип, стоящий за законом «Возлюби ближнего, как самого себя». Как самого себя, то есть, себя надо возлюбить в первую очередь и не иначе. А если человек не достаточно любит самого себя, то его забота о других может быть вредна и иллюзорна. В своём стремлении отдавать вы забыли, что обязаны сначала позаботиться о себе, а уже потом о других. По сути, вы показали своим детям, что вас любить не обязательно, так как вы сами себя не любите и не требуете к себе никакого уважения. В результате окружающие воспринимали это, как норму и так всё и усвоили. Поэтому дети выросли эгоистами. Они не понимают, что любовь надо не только принимать, но и отдавать в таком, же количестве.
Женщина была простая и не могла скрывать свои эмоции. Может, ей что-то не понравилось – она вытаращила глаза, сильно расстроилась и растерянно спросила, что же ей теперь делать?
 – Я считаю, – сказала Дина, – что вам, наконец-то, надо усвоить, что в первую очередь вы должны думать о себе – ответственность начинается с этого. Иначе вы не сможете по-настоящему заботиться о других. Иначе – это больше похоже на баловство. Я думаю, что вам придётся научиться любить себя. То, как вы жили до этого момента, говорит о том, что вы вполне заслужили, чтобы прожить остаток жизни так, как вам хочется. Вспомните, что вы любите. Купите себе дорогую путёвку на какой-нибудь курорт, поменяйте гардероб, запишитесь к косметологу или на массаж. Это разбудит нужные нам чувства, побалуйте себя чем угодно и вы увидите, что жизнь постепенно изменится.
 – Вы знаете, – сказала женщина, – я уже давно мечтаю об уютном домике, где я могла бы выращивать цветы… и больше ничего не хочу. Я уже давно могу себе это позволить. Только вот, как быть с тем, что они сразу же накинутся, что я такая-сякая и перетакая? Не знаю прямо….
 – Они то накинуться, но только это единственное, что вы можете для них сделать, чтобы научить их жить, полагаясь на свои силы и не рассчитывая на кого-то. Они не виноваты в том, что вы сделали их слабыми.
 – Как это? – снова у клиентки глаза, как пять копеек.
 – А так. Они сами никогда серьёзно не зарабатывали. Им это не надо было – ведь есть вкалывающая на них, добрая мама, а им, как я понимаю, уже перевалило за тридцать?
 – Да.
 – Ну вот. До 15-17 лет кормить детей – нормально, а дальше их надо заставлять самим себя обеспечивать – иначе повырастают проглотами. Вы же почему-то продолжаете их содержать. Как в детстве, покупаете им дорогие игрушки в виде автомобилей, зарабатываете на их пустые прожекты. Это приведёт к тому, что они спустят все ваши деньги, а потом и ваше имущество. Мало у кого есть опыт заработка без потерь. Они не несут ответственности. Когда вы умрёте, – они всё растратят и останутся, как котята на морозе – ведь сами-то за себя по-настоящему никогда не отвечали. Возможно, что кто-то из них в момент отчаяния впадёт в глубокую депрессию и даже покончит с собой. Поэтому я вам советую перекрыть им всю денежную помощь. В самой крайней нужде вы всегда сможете их поддержать, но сейчас они должны сами о себе думать, а не перекладывать ответственность на вас. Им придётся самим взвешивать все «за» и «против» во время принятия важных решений. И если они решат где-то строить дом или брать кредит – то это будут их заработанные деньги, на которых они набили себе шишки, и которым они уже узнают цену. Тогда они совершенно по-другому станут взвешивать степень риска потери своего заработанного добра, по-другому будут контролировать строителей, считая каждую копейку. Только так они окрепнут и станут ответственными самостоятельными людьми. Так что не всегда отвернуться и сделать шаг в сторону – это плохо. Иногда это нужно для того, чтобы человек элементарно научился выживать, чтобы он стал сильнее и мог с честью и достоинством прожить всё, что ему отмерено.


               



                СПРАВЕДЛИВОСТЬ

Приятная, спокойная женщина лет сорока пяти сняла верхнюю одежду, быстрым привычным жестом всё свернула, сложила, повесила на вешалку. – Наверное, хорошая хозяйка, – подумал я, когда она прошла к Дине.
 – Похороны недавно были? – спросила её Дина, склонившись над картами.
 – Да.
 – Какой-то родственник, мужчина?
 – Да, дядя умер.
 – Тут ещё плохо бумаги какие-то  падают. Такое – не очень, полупустое,  дело по работе, нервотрёпка.
 – Да, есть такое.
Потом Дина ещё что-то угадала, но женщина сидела с довольно отстранённым видом, как будто разговор шёл не о её жизни.
 – Падает муж с обманом, разрушение, подруга, телефон, разговор какой-то, – продолжила Дина, и женщина немного напряглась. – Вам, что подруга рассказала, что муж загулял?
Помявшись, клиентка сказала:
 – Нет, было немного не так. Телефон там участвовал (вздыхает). Я позвонила мужу, его телефон включился, но он, видно, не заметил, и я стала свидетелем…(что-то неразборчиво).
 – Что, простите?
 – Полового акта.
 – Не поняла.
 – Ну…, я услышала по телефону, как муж с моей подругой… понимаете?
 – А-а, понятно.
 – Мне показалось, что это был голос моей подруги. Мы с ней долго общались, и она была вхожа в семью. Я просто хочу теперь убедиться, что это точно она,  особенно после того, как вы ещё сказали, что выпала подруга.
 – То есть, вы сами всё слышали, но продолжаете в это не верить? Я вас правильно понимаю?
 – Но он, же всё отрицает, как я могу поверить?
 – Но вы, же своими ушами это слышали. Это был его голос?
 – Ну, всё равно (сделала жалко-просительное лицо) – вы мне можете сказать – какая это была подруга?
 В этот момент я подумал – блин, ну и работа у Дины! Какая подруга? Кто ж его знает – какая это подруга. Люди спрашивали о невероятных, невозможных вещах, как о чём-то обычном и само собой разумеющемся. Дина уже вызвала у женщины доверие и теперь, не ошибившись, должна была угадать, о ком та думает. Как всегда в таких случаях, она долго смотрела на карты, потом сказала:
 – С её стороны пара мертва. Около неё мёртвый муж.
 – Да, правильно, – строго и почему-то обиженно,  подтвердила женщина, а Дина добавила: – Ещё здесь карта, обозначающая подарок, или разговор про подарок.
Кусая губы, клиентка закивала: – Да, когда он с ней… ну, после этого… ну, то есть, после, как у них всё закончилось, разговаривал, она спросила:  «Ну, как, тебе понравилось»? И он сказал ей: – «Очень! – Подарю тебе  цепочку золотую, как обещал».
Женщина стала плакать.
 – Ну, скажите мне – зачем вам надо куда-то идти, платить деньги, чтобы убеждаться в том, что вы и сами прекрасно знаете? – спросила Дина. – Вместо  этого надо делать выбор и предпринимать какие-то действия. Если вы всё открыто будете вскрывать, выгонять его, то ей только выгоднее будет, она же одна. Она свой выбор сделала, когда затянула к себе в постель мужа подруги. Значит, она уже изначально выбрала себя, поверьте мне – она вас раздавит. Я думаю, что семью нужно сохранить. Муж просто загулял, дело то обычное. А у вас выпадает самая страшная карта разрушения. Вы, что плохо с ним живёте?
 – Да, какой там плохо! Двадцать пять лет, прожили душа в душу. Двоих детей вырастили. Он всегда работал, все деньги в семью. Никогда на нас ничего не жалел (плачет так, что слёзы капают на карты, и она пытается их вытирать платком).
 – Так он, по вашим словам, очень хороший человек. Значит, вам не с ним надо бороться, а с той прохвосткой. Если он всё отрицает, а это вполне нормально в его ситуации, значит, он гордый и не хочет признавать свою вину. Оставьте всё, как есть. Главное – семью спасти. Главное – это то, с кем всё прожито, то, что таким трудом и всей жизнью нажито, главное – это ваш покой, мир и достаток. Надо не выяснять, кто во что случайно вляпался, а постараться вернуть тепло в семейный очаг и постель.
 – Мы столько прожили! Как он только мог?!
 – Успокойтесь, вас ведь мучает даже не столько ревность, сколько справедливость и нарушение честных отношений, но это жизнь, знаете. Она ему просто подвернулась, вовремя дала и тут уже… (разводит руками). У меня вот пёс настолько преданный, а как у соседской суки течка – не удержишь ничем – ни верностью, ни жареным гусем. Так и здесь – кто его знает, каким там, у неё мёдом намазано. Да это сейчас уже и не важно, надо восстановить своё. Вы лучше придите и скажите – «Была у гадалки, наверное, меня бес попутал, она сказала, что никого у тебя, кроме меня, нет, что всё у нас в семье будет хорошо, что мы будем вместе жить» и так далее. Если он не хочет признавать свою вину – признайте, что этого не было и дело с концом.
Для женщины это был шок. Она не представляла, как можно действовать таким образом.
 – Я возьму распечатку с телефона, я ему докажу, – сказала она очень тихо и твёрдо.
 – Если вы это сделаете, ещё неизвестно,  как всё дальше пойдёт и кого он выберет. Вы своими руками подкинете сопернице лишний козырь. Муж вынужден будет признать свою вину и с этим, потом надо будет как-то жить и что-то делать. Если он гордый, а он так и падает здесь, то свою вину не признает и это может до основания разрушить ваш брак. Вы будете грызться, как собаки, и всё.
 – Это не справедливо! Это не справедливо!!!
 – Да выключите вы, наконец, свою дурацкую справедливость!
 – Как это выключить?! – задыхаясь, переходит на крик, – Как  вы можете такое говорить?! Это ломает все мои принципы и устои! Как ЭТО можно выключить?
– А  так, – взяли и выкинули её на помойку!
Женщина, округлив глаза, хотела что-то сказать и остановилась, а Дина продолжила:
 – А как же здравый смысл, хорошая квартира, двое детей и их дальнейшие судьбы – это всё коту под хвост из-за того, что кто-то жопой покрутил и из-за справедливости?! И это, по-вашему, будет справедливо?
Ой, как удивила женщину Динина философия! У неё и в мыслях не было, что в её ситуации можно было думать по-другому. А Дина поражалась тому, что клиентка хотела что-то доказывать мужу в то время, когда надо было предпринимать совершенно другие, прагматичные и эффективные действия:
 – Доказать, доказать…, что доказать, если вы сами всё слышали? Зачем, вообще гадать на это, потакая своим, негодным для жизни, каким-то  неработающим бутафорским принципам, которые часто идут вразрез с самой жизнью, а иногда приводят людей прямиком на небо. Я каждый день говорю людям: – «Не ищите на земле справедливости. – Справедливость  только на небе.  – Хотите  быстрей на небо? – тогда  поищите справедливость на земле». Вместо того чтобы действовать, вы тратите свою энергию на доказательство очевидного факта. А у вас, на самом деле, ничего, кроме этой энергии и нет. Глупо растрачивать её по пустякам. Лично для меня это абсурд. Вас коварно захватило в свои сети чувство справедливости, и вы сейчас, одурманено смотрите на мир его глазами. Ему это выгодно, чтобы качать из вас энергию, а вот вам – нет.
 – Извините, я немножко не поняла в конце….
 – Да всё вы прекрасно поняли – по глазам вижу, что поняли, – принимать   не хотите, не хотите поверить мне, хоть знаете, что говорю по делу, не хотите внутренне измениться даже вот на столечко.
Мне показалось, что женщина хочет как-то стряхнуть с себя то, что  услышала от Дины… и не может. Из последних сил, отстаивая свои рушащиеся позиции, она произнесла, всхлипывая:
 – Если он признается, – я смогу его простить.
 – А какая разница? Простите его прямо здесь и сейчас и вернитесь домой спокойной, любящей и готовой к борьбе. – Заканчивая расклад, Дина добавила: – Не хотела вам говорить, но вы сами виноваты в его измене.
– Я…? Виновата в его измене?
– Вы говорили своей подруге, что никогда не простите измены?
 – …Ну, да, сказала как-то.
 – Ну, что ж – вы сами пустили в свою семью эту лисицу, показав ей слабое место. Чего ж возмущаться? – Дина смотрела на клиентку,  у той капали слёзы, и Дина добавила: – Ну, ошиблись слегка – с кем не бывает? Вы же умная женщина, неужели для того, чтобы простить – его обязательно надо унизить? Он же и так попался. По-моему, проще не замечать и для вас, и для него, и для того, пока ещё целого и живого, что называется вашей семьёй.



               

                СЛУЧАЙ В СУПЕРМАРКЕТЕ

В городе открылся новый огромный супермаркет. Я часто ходил туда за всякой всячиной. Один раз встретил там Дину. Она меня не заметила, и я сам не знаю зачем, решил за ней понаблюдать.
Медленно продвигаясь вдоль громадных полок с продуктами, она читала,  составы и сроки годности на разных баночках. Недалеко от неё я увидел мужчину, который, как мне показалось, следил за какой-то женщиной. Вскоре я понял, что этот, решительного вида мужик, не похожий на охранника, следит не за женщиной, а пристально рассматривает всех подряд.  Когда он посмотрел на Дину – она оглянулась, и их взгляды встретились. Я не видел, как смотрела на него Дина, так как она стояла ко мне спиной, но взгляд мужчины я видел очень хорошо. Он явно пытался её пересмотреть. Наверное, у него это не получилось и, опустив глаза, он буквально растворился среди немногочисленных покупателей. Его нигде потом не было видно. Я сразу подошёл к Дине, поздоровался и спросил, что это был за тип? Немного помолчав, она сказала:
 – Бандит какой-то, высматривает – кто что покупает…
 – Чтобы потом выследить и ограбить? – закончил я вопросом.
 – Возможно. Ты заметил, как он смотрит?
 Я вспомнил, что мужчина выглядел уверенно и сосредоточенно.
 – Это не уверенность, – сказала Дина, – он смотрит не как обычный человек, а как волк. Он взглядом сканирует, изучает добычу, рассчитывает и оценивает – это сразу чувствуется.
  – Признаться, я ничего такого не почувствовал.   
Дина засмеялась:
 – А я почувствовала, потому что сама так смотрю на людей. Ну, не так – чуть по-другому и глубже, но он понял, что я поняла, чем он занимается, поэтому и смылся.
  – Неужели такой бык мог тебя испугаться? – спросил я удивлённо.
 – Да он не испугался, просто таким взглядом смотрит ещё и милиция, и ему, как профессионалу это очень хорошо известно.
  – Так он принял тебя …?
 – Принял, не принял – интуиция сработала, а он на неё полагается. В таком деле, как у него, одни мозги зачастую жизнь не спасают.
 


       
   

                СКЕПТИК

Молодой, приятного вида мужчина и не думал как-то скрывать своё скептическое настроение. В его взгляде читалось – «Знаем, чем вы тут промышляете»! Подчёркнутая вежливость, застывшая в уголках губ ухмылочка и беглый, внимательный взгляд вокруг – лучше, чем, что-либо другое характеризовали его отношение к оккультным практикам.
Покручивая в руках визитку, на которой было написано – «Магические услуги», он спросил с милейшей улыбкой:
 – В чём состоит ваша магия, Дина?
 – Я показываю человеку тайные для него возможности выбора.
 – А что, сам он эти возможности не видит?
 – Нет, не видит, даже не осознаёт, что они существуют.
 – Почему вы так считаете?
 – Потому, что поведение любого человека обусловлено его прошлым. И на любую ситуацию он вынужден реагировать исходя из опыта прошлого, то есть строго запрограммированным образом. Я смотрю его прошлое...
 – Как?
 – По картам.
Мужчина ухмыляется.
 – Напрасно улыбаетесь. Там видно всё, даже то, в чём вы боитесь самому себе признаться. Так вот, – я смотрю его прошлое, вижу его единственную возможность выбора в сложившейся непростой жизненной ситуации и предлагаю ему другую, более оптимальную, не обусловленную его личным опытом возможность. В этом заключается моя работа. Я понятно излагаю?
 –  Честно говоря, не очень.
 –  Сейчас разберёмся. Мешайте карты.
Мужчина хмыкнул и быстро перемешал кучу карт на столе.
 – Выпадает авария, судебные издержки, сильное беспокойство… ну, это понятно, ага… страховка, – начала Дина.
Мужчина удивлённо вытянул губы и, склонив набок голову, произнёс:
 – Да, действительно есть такое. Вам, наверное, кто-то про меня рассказывал?
 – Конечно! А, как вы думаете? Все ваши родственники и друзья перед приёмом встали в очередь и всё мне про вас с разных сторон поведали – так и гадаю, – Дина улыбалась, а мужчина хоть и выглядел всё ещё беспокойно-недоверчивым, но, кажется, уже был заинтересован в дальнейшем разговоре.
 – Эту информацию несут ваши чувства, – продолжила Дина, – похоже, что в момент аварии вы сильно испугались – наверное, не было страховки, а вы больше всего боитесь за деньги, которые, как тут выпадает, для вас – чуть ли,  не смысл жизни.
 –  Не знаю, что вы думаете, а я считаю, что деньги очень важны – или вы будете меня убеждать, что без них можно как-то обойтись?
 – Я не отрицаю важности денег, просто нельзя их ставить во главу угла, а в вашем сознании они находятся именно там.
Мужчина, всё ещё ухмыляясь, разглядывал разложенные на круглом столе пёстрые карты, его скепсис нехотя уступал место возрастающему интересу к гадалке Дине. Он попытался сменить тему разговора и спросил что-то насчёт своей работы, но Дина его перебила:
 – Давайте сначала посмотрим более важные вещи.
 – Какие?
 – То, о чём мы говорили – ваше отношение к деньгам.
 – Хорошо. Почему вы считаете…, нет, почему у меня такое отношение?
 – Та-ак, вопрос прозвучал, – быстро мешает карты. – Положите-ка теперь сюда девять карт на причину.
Мужчина выбирает и выкладывает карты, а Дина медленно их переворачивает, потом произносит:
 – Ну, что я могу вам сказать – аварию  спровоцировало чувство вины,   и это связано с ребёнком; драка здесь у вас какая-то падает….
Я заметил, как у мужчины дёрнулся левый глаз, а губы плотно сжались. От Дины такие вещи не ускользали, даже если она в этот момент не смотрела на клиента, и она, поняв, что угадала, продолжила:
– Ты наказал своего ребёнка, возможно, переборщил…. Да, скорее всего, так и есть.
Мужчина заёрзал на стуле.
 – Расскажите, что произошло, – сказала Дина, – я  же не Господь Бог и не могу угадывать всё, вплоть до пуговицы.
В этот момент я подумал, что именно так она часто всё и угадывала, если человек приходил за помощью с доверием.
– Вы снова как-то угадали, – вздохнул мужчина, – но проблема в том, что мой сын в свои 12 лет даже не представляет, как надо себя вести в жизни. Он украл у меня 16 гривен, и я вынужден был его наказать. Я ему никогда и ни в чём не отказывал, а он… –  вот  так.  Как можно было такое сотворить?
 – И в чём заключалось наказание? – спросила Дина.
 – Конечно, может, я и погорячился, побил его… так, что остались небольшие синячки. Потом чувствовал себя довольно скверно, жена ещё наехала, но я считаю, что поступил правильно. Если не показать человеку, как надо правильно жить, что можно делать, а чего нет – ему потом, думаю, не сладко придётся.
Дина долго смотрела на карты, и, в конце концов, медленно произнесла:
          – Ну, хорошо…, а почему же вы избили ещё и свою жену? Вы что-то не договариваете.
Мужчина опешил. Потом медленно стал наливаться гневом:
 – Потому, что она мешала мне воспитывать моего ребёнка! Потому, что я сам знаю, как мне поступать, когда я полностью прав!
Он раскраснелся, и от былого скептика не осталось и следа.
  – Вы что, меня тут воспитывать собираетесь? – спросил он с холодком сдержанной ярости. – Или  я сюда пришёл, как в детсад за наставлениями?
 – Ну, что вы, успокойтесь, если вам не по себе – можем закончить прямо сейчас. 
 – Да нет уж! – сказал он неприятным голосом, – я хочу знать, куда вы  клоните.
Снова мешают и раскладывают карты. Дина недолго смотрит на них и вздыхает облегчённо:
 – Ну, слава Богу, теперь мне всё ясно. – Вас в детстве избивал отец, и вы это скрывали. Вы боялись его, боялись, что кто-то узнает, то есть к этому ужасу прибавилось ещё и чувство стыда. Тут выпадает море водки, пьяные дебоши – что-то в этом роде.
Мужчина изменился в лице. Несмотря на то, что уже несколько раз он попадал впросак – к такому обороту всё равно готов не был. 
 – Он издевался…, – продолжала Дина, – и в душе вы остались тем маленьким, задавленным мальчиком и весь ваш скепсис и самоуверенность – всё, что вы вокруг себя выстроили – это  просто защита от страха. Только огородиться от него никак не получается, потому что этот страх – целый мир страха хранится глубоко в вашем сердце. И время от времени он выплёскивается наружу, и тогда вы унижаете людей, которые слабее, вымещаете на них свою неполноценность; заставляете бояться своего сына. Так происходит не потому, что вы плохой – это обычная психическая реакция человека, который ничего другого в момент становления не знал и не видел. То, как вы сейчас живёте – это и есть тот, обусловленный прошлым выбор, о котором мы говорили в самом начале. И я вам скажу, что этот рабский выбор – далеко не норма, это – отклонение от нормы. Вы попросту калечите свою жизнь и жизнь своей семьи. И ваш ребёнок понесёт дальше то, что вы сейчас в него вкладываете, бездумно погружая его с головой в свой мир страха, отбирая у него шанс, вырасти в полноценного мужчину. Он точно так же будет пытаться от этого освободиться, загоняя травмирующие воспоминания в самые тёмные углы подсознания, и это вытеснение сделает его ущербным, и он будет страдать, как страдаете вы.
Мужчина изо всех сил пытался сдерживать слёзы, и ему это плохо  удавалось, он готов был разрыдаться. Через какие-то секунды его глаза снова стали неискренними. Я думал, что он встанет и уйдёт, но он не уходил и Дина ему ещё кое-что сказала:
 – Вы попали в аварию из-за чувства вины. Подсознание сформировало ситуацию, когда именно в те несколько дней, что вы были не застрахованы – и  произошло это столкновение. Сказать проще – вы сами себя наказали. Вы можете в это верить, можете не верить, можете думать, что всё это Динины сказочки, как некоторые говорят, но информация озвучена и вам теперь придётся с этим считаться. – Дина  вздохнула, и её голос стал мягче: – Если же вы примете это с чистым сердцем – то всё, что вы от меня услышали, приблизит вас к какому-то другому, тайному для вас, как вы уже и сами, наверное, поняли, выбору.
Вряд ли он уловил всё, что говорила Дина, но точно – немного расслабился, его лицо было по-детски растерянным, он непроизвольно, то и дело суживал глаза, вероятно, пытаясь уместить в голове и разложить по полочкам то, что услышал – это не совсем хорошо у него получалось, и он ушёл притихшим, пробурчав что-то неразборчиво. 
 А я спросил у Дины:
  – Ты же сказала в начале разговора, что предлагаешь людям другую возможность выбора – что-то я не понял, какую возможность выбора ты ему предложила?
– Ты, что меня конспектируешь? Начнём с того, что он пришёл закрытым, пришёл покуражиться, посмотреть на клоуна, который что-то угадывает, а получил совсем другое. Иную возможность выбора я показываю тем, у кого открыто доверие – лишь они смогут её принять и унести. Он же был не в состоянии это сделать, и я давала ему то, что он еле-еле мог усвоить. Для меня – это ясно, как божий день, а для него, как ты сам видел, – темнее ночи. Поэтому весь наш разговор, к сожалению, всего лишь маленький  сполох, искра надежды на то, что когда-нибудь у него что-то сдвинется с мёртвой точки.
Я удивлённо возразил, что по его глазам в конце приёма, я бы сказал, что до него многое дошло и что мне кажется – он уже внутренне изменился. Я же видел, как у него наворачивались слёзы, значит, что-то происходило в его душе.
Дина засмеялась:
 – Я думаю, наивность поставит тебе памятник при жизни. Мир ярости и страха никогда никого так просто не отпускает. Осознать причинно-следственную связь цепочки жизненных выборов могут не многие, а  разорвать её способны единицы. Выйдя за дверь, он, наверняка, постарался тут же стереть из своего сознания всё, что услышал или большее из того, а в разговоре с кем-то обязательно скажет, что Дина плохая гадалка и ничего не угадала.
Я не понимал, почему он должен так сказать и Дина уточнила:
  – Потому, что я знаю о дырочке внутри него, и он считает, что я стала свидетелем его слабости, а для него – это нестерпимо, он-то в мужика играет. Только, если опять влетит по-крупному на деньги, и это зацепит основу его мира – он, может быть, сюда вернётся и ещё раз над всем этим задумается, думаю – только в этом случае. Такие люди настолько фиксированы, что у них нет силы, чтобы даже представить себе, что всё может быть по-другому. Много легче оставить всё, как есть, и до конца нести это по жизни – так спокойнее и создаётся хоть какая-то собственная значимость. Когда он бьёт кого-то из близких – он чувствует себя сильным и это всё, что ему нужно. Слабый часто хочет быть сильным любой ценой, и только сильный человек может признаться в своей слабости.  А он даже не позволил себе расслабиться и разрыдаться, не разрешил себе почувствовать, не пропустил в себя неудобную для  него информацию. Если бы он отпустил себя и отдался новым ощущениям, если бы эти чувства зацепились в его сердце, проросли и окрепли….
 – Почему же он не сделал этого? – спросил я.
 – Из-за страха, которым он забит настолько, что даже не может себе представить, насколько глубоко этот его детский страх им владеет.
      


          РАЗВЕ ЭТО ГАДАНИЕ?  ЭТО – НЕ ГАДАНИЕ!
               
Клиентка выглядела мягко говоря странно: ярко красный парик, одета, как житель глухой деревни, движения резкие. На вид ей можно было дать как тридцать восемь так и пятьдесят семь. Черты строгого лица – правильные, но очень грубые, в глазах – не понятно что. Человек – на своей волне. Меня она словно не заметила. Ожидая приёма, шумно листала журналы.
Когда Дина раскладывала карты, странная женщина заметно качала головой. Мне показалось, что она смотрит на Дину с неприкрытой враждебностью.
 – Какое-то горе у вас? – спросила Дина.
 – Нету никакого горя, – вызывающе ответила женщина.
Дина долго смотрела  на карты и сказала:
 – Вы меня извините, но тут у вас выпадают похороны. Были недавно похороны близкого человека?
 – Говорите – кто! – Приказала клиентка и ехидно добавила: – Или там не видно? 
 – Это ваш муж…,  похоже, – неуверенно предположила Дина.
 – Есть такое. Дальше, – сквозь зубы процедила женщина. 
 – То есть, это для вас не горе?
 – Вы всё у меня выспрашиваете. Разве ж это гадание? Это – не гадание! Я ухожу. Всё. Я ухожу.
  Женщина немного подалась вперёд, собираясь встать и уйти, но, видимо, её что-то ещё удерживало. Она отвратно скалилась, а Дина вздохнула, перемешала карты и сказала:
 –  Вы знаете, чего-то не идёт у меня сегодня, да ещё у вас такая сильная энергетика, что, наверное, я не смогу вам погадать.
После этого клиентка резко встала и вышла.
Поскольку я такого финала ещё не видел, а впереди было немного свободного времени, мне захотелось узнать мнение Дины об этой странной особе. Но Дина  сказала:
 – Отстань. Давай лучше чайку попьём.
Я не настаивал – пошел, заварил чая, и Дина сама вернулась к этой теме: – Удивительно, – сказала она, – но некоторые приходят вовсе не за помощью. Они готовы потратить своё время и деньги только затем, чтобы доказать самому себе, что хороших гадалок не бывает. Обычно такие люди очень одиноки и живут практически в аду. Их гордыня – тяжёлая ноша, но они несут её, как флаг, не понимая, что уродуют свою жизнь и жизнь вокруг себя. Если она, видя меня впервые и ничего обо мне не зная, ни как о человеке, ни как о гадалке, позволила себя так вести, то можно представить насколько неуважительно она ведёт себя с родными и близкими о которых она знает, как ей кажется, всё. Такие всегда навязывают всем своё мнение и свою правду. А гадалка – зеркало, отражающее желания человека, и если клиент так уж хочет видеть, что все гадалки дуры, то некоторые просто соглашаются с его видением. Каждый идёт со своими устремлениями и чувствами и, если человек хочет что-то прояснить, узнать, получить какую-то помощь в том или ином вопросе или ситуации, связанной с серьёзным выбором – он это получает. А когда у него уже заряжено, что все обманщики и шарлатаны – у гадалки есть два варианта действий: или ломать стену неприятия, разрушать стереотипы и шаблоны мышления, по крупицам собирая доверие и затрачивая большие объёмы энергии, или же отразиться в его глазах тем, кем он хочет её видеть. Мировоззрение такого человека поправляет сама жизнь чередой потерь и разочарований и не всегда ему  надо помогать. Кому-то нужны годы унижений, чтобы чаша страдания в их душах перевесила чашу гордыни, и они стали замечать что-то вокруг себя: каких-то людей со своими чувствами, что-то ещё, кроме того, что они сами о себе думают.
Спустя полгода я встретил эту женщину в парикмахерской, обратив на неё внимание только после жутких криков работающих там девчонок, которых она довела буквально до «белого каления» своим:
 – Это, что? Стрижка? Нет, это – не стрижка!
 
       
          
               


                ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ

Зашла женщина: худенькая, одета в чёрное, очень бледная. Тихонечко села и долго, долго мешала карты. Дина не выдержала и говорит:
 – Собирайте уже их в колоду.
Та послушно стала собирать карты. С первого взгляда было ясно, что человек находится в глубокой прострации.
Разложив карты, Дина глянула на неё и сказала:
 – Знаете, что-то я не пойму… какой-то возле вас мужчина падает, опасная для жизни операция. Он выпадает, честно говоря, мёртвым…, а дальше снова, как живой. Ещё здесь: смерть, обман какой-то, ещё один светлый мужчина возле вас, какое-то прощание….
Клиентка не шелохнулась и никак не отреагировала, и Дина, посмотрев на неё, продолжила:
 – Ещё тут идёт сильный отток энергии, как, будто из вас жизнь уходит…, что-то вы не отпускаете…. Мне кажется… – вы потеряли близкого человека и, похоже, не смогли принять эту потерю, потому что выпадает, что он живёт возле вас, как живой. Не могу точнее выразить….
Женщина медленно  просыпалась:
 – Вы знаете…, да. Да, всё правильно выпало, очень вы точно…, ничего не могу сказать. Операция....  Это был очень близкий мне человек. Мы любили друг друга. Я не буду называть его имя, он был известным  и состоятельным, и два года я была его любовницей. Он говорил, что я – любовь всей его жизни, обещал развестись и жениться на мне. Его жена узнала про наши отношения, страшно истерила, звонила мне, следила за нами, устраивала ему, чуть ли не драки – было так тяжело. Потом я забеременела, он очень хотел этого ребёнка, подал на развод, сказал, что женится на мне, что мы, как он говорил – совьём своё гнёздышко; и всё как-то поутихло. Он купил квартиру на моё имя, но я чувствовала, что будет что-то ужасное. И он последнее время часто повторял:  «Мне не верится, что я доживу до сорока пяти, я никогда не думал, что буду жить так долго».
Женщина слегка подняла вверх голову и, глянув как бы в небо, тяжело вздохнув, сказала с укором:
 – Ну, зачем, зачем надо было такое говорить? Его жена каким-то образом стала узнавать мои новые телефоны, всё время звонила, угрожала. Она проклинала нас, кричала, что мы будем гореть в аду, что я разбила её семью, что я во всём виновата и за всё отвечу. Я ужасно боялась, что она узнает о нашем ребёнке… и она узнала. То ли она нашаманила, то ли от волнения в связи со всем этим у меня случился выкидыш. Любимый был в командировке, а меня в полуобморочном состоянии чистили, занесли инфекцию, и я попала в реанимацию. А прямо перед этим я позвонила ему и услышала: «Жди меня, я люблю тебя одну, родная моя! Мне никто больше не нужен в этом мире»! 
Три дня я висела между жизнью и смертью, и всё это время он был со мной, сидел возле меня, держа руку на животе и успокаивая: «Не волнуйся, всё будет нормально, ты будешь жить, я тебе помогу». А потом выяснилось, что в это время он был уже мёртв. Иногда мне казалось, что это какой-то бред, но я настолько чётко его видела, и он меня целовал, гладил по голове, а потом я   куда-то проваливалась,  и так несколько суток.
Потом я очухалась, но его рядом не было, он почему-то не появлялся и не звонил. Он не звонил, и я не понимала, что происходит. Я спрашивала у матери – она отвечала, что он уехал за границу и не может дозвониться. Хоть я и была    в том ещё состоянии, но чувствовала – что-то не так – ведь  раньше он звонил по пять-шесть раз на день. Как это – не может дозвониться, что за чепуха? – думала я. Я беспокоилась, меня мучила ревность. А потом мне приснился сон, в котором он сказал: «Я больше не могу тебе позвонить. Я не могу тебе позвонить потому, что меня нет».
Я очнулась в холодном поту и поняла, что от меня что-то скрывают, видимо не хотят говорить, потому что я не совсем отошла ещё после операции. Я тут же позвонила матери, сказала, что всё знаю. – Скажи, – говорю, – мне правду. – И она сказала. Сказала, что, как только он узнал, что я попала в больницу, а это произошло ещё до моего последнего звонка, помчался ко мне, попал в аварию и разбился насмерть, его буквально разорвало на куски.
Хоронили в закрытом гробу, всё тело было сильно изуродовано. Я на похоронах не была и мёртвым его не видела. В один миг я потеряла всё. Вышла из больницы, плохо понимая, что со мной, как  жить и что делать. Я не верила, что его нет и даже, когда поехала на кладбище и увидела на кресте его фотографию – всё равно не могла поверить. Я не могла это осознать. Бродила там как во сне – туда-сюда, и звала его: – Приди ко мне, я не могу без тебя!
  Дошло до того, что, когда я приходила на кладбище – чувствовала, как он подходит сзади, обнимает меня и шепчет: «Я люблю тебя, родная моя. Я твой Ангел Хранитель»! Ощущая его руки, его дыхание, всем телом, чувствуя тембр его голоса, я так возбуждалась, что даже испытывала оргазм в эти моменты.
Он стал приходить ко мне во сне, мы часто занимались любовью, и по-настоящему жить я стала только ночью. Иногда это были страшные сны, кошмары, иногда были сны, где я осознавала, что его нет, но были и такие, когда он приходил ко мне, как живой и всё происходило ярче и отчётливее, чем наяву. Понимаете, я могла его пощупать, я его видела, я его чувствовала и… я знаю – он всё понимал, он ничего не говорил о своей смерти, но он знал… и всё равно любил меня.
Однажды мне приснился сон, в котором он спросил: «Ты помнишь последние цифры номера моей машины»? – Я не поняла к чему это. Последние цифры были 6 и 4. Но, когда я ехала по городу в такси или маршрутке и видела эти цифры в номерах машин, у меня было ощущение, что это он передаёт мне привет. И я почему-то была уверена, что он обязательно  сегодня придёт, и у нас будет хорошая ночь. Чаще всего так и было и этих безумных ночей мне хватало, потому что я полностью в это уходила. И один раз он мне говорит:    «Съезди туда, где я погиб, сделай фотографию того места, и я останусь в ней, я всё время буду с тобой».
Я узнала у его друга, где это случилось. Это было за городом. Встречная шла на обгон…, после столкновения обе машины улетели в лесополосу.
Он отвёз меня на то место, потом я приехала туда сама, сделала себе это фото и всегда носила его с собой. И он стал мне, как Ангел Хранитель. Я чувствовала, что он постоянно находится рядом.
  Были и другие потусторонние какие-то вещи. Раньше, восьмого марта он делал мне роскошный подарок. И вот накануне праздника я не пошла на работу, сказавшись, больной, осталась дома, прилегла вздремнуть, потому что   разболелась голова, и он мне приснился – подошёл, обнял, поцеловал,  и стало так легко. Он сказал: «Не переживай, я всегда буду с тобой», – и  целовал меня в губы.  Я проснулась, и мне как-то сразу захотелось на воздух, на воздух – я  вышла прогуляться и, бесцельно бродя по улицам, подошла к магазину, там было полно народу, на входе – шарики, и я зашла в этот магазин, на его открытие. Разыгрывали какие-то призы и всем, кто входил, предлагали   лотерейку.
Женщина на секунду наморщила лоб и продолжила:
 – А, нет, это было не восьмого марта, а в день Святого Валентина. Да, точно. Дали билетик и он оказался выигрышным. Мне тут же по этой праздничной акции дарят очень красивый подарок – серебряное кольцо с сердечком. Я знаю, что это подарок от него. Сон был настолько реальным, он меня так поцеловал и потом – это колечко. Таких совпадений не бывает, и у меня чувство, что между сном и явью стираются последние грани. Понимаете, я была настолько счастлива с ним, что даже теперь, когда его нет – он всё равно со мной, понимаете – он рядом, и я не хочу его снова потерять, я не хочу ничего менять. А что касается светлого парня, о котором вы говорили… (вздыхает) – это и есть мой теперешний кошмар.
Она замолчала, не хотела или не могла продолжать, но, в конце концов, после нескольких глубоких вздохов  взяла себя в руки.
 – Мой любимый приснился мне месяц назад и вдруг сказал, что он уже сделал всё, что мог, и что мне будет дан знак от мужчины, который будет меня любить, заботиться обо мне, а он должен уйти и мне надо его отпустить. Я сказала: Нет! – Стала кричать и ругаться с ним, (всхлипывает и начинает плакать) сразу проснулась – подушка мокрая, слёзы текут, не переставая и боль…, такая боль вот тут! Я ходила по квартире, и всё время повторяла: Этого не может быть, этого не может быть. Но прошло две недели, и я случайно познакомилась…, стояла на остановке, был страшный ливень, тормознула тайота: «Садитесь, я вас подкину, не стоит здесь мокнуть».
– Я не знаю, какая сила бросила меня в эту машину, понимаете – это была не я! Короче я села, посмотрела на него – он оказался симпатичным и светлым, и я вспомнила свой сон. Мне стало так плохо, я поняла – начинает сбываться то, чего мне совсем не надо. Он попросил телефон – я не дала. Он флиртовал – я надулась. Я ему понравилась, и он говорил, говорил, что-то говорил, шутил всё время и смотрел на меня, и всё это – буквально сразу, и я в шоке. Почувствовав, что это может быть он, я не дала ему ни телефон, ни адрес, не сказала, как меня зовут, и попросила остановить возле соседнего дома. Когда он хотел выйти из машины, чтобы любезно открыть мне двери – я сама мгновенно выскочила, махнула рукой и забежала в чужой подъезд. Я стояла и ждала пока он уедет, – а он  сразу не уехал, а стоял ещё минут десять. Когда я плелась домой – подумала, что, скорее всего, он меня разыщет, потому что… слишком уж он….  ну, понимаете?
Так и вышло. Он оказался, очень напористым и изобретательным, разузнал мои телефоны и стал ухаживать за мной. Через знакомых приглашал  то в кафе, то ещё куда-то. Подруга звонит – я прихожу, – а там и он, вроде случайно, ну и так далее. Постоянно меня вытаскивал. Он приятный…, хороший во всех отношениях и, если бы он появился раньше…, но я  люблю другого, и он перестал мне сниться. Не знаю, почему вы сказали про какой-то отток энергии, – если он ночью ко мне не приходит – я потом весь день схожу с ума и не знаю, что делать.
Дина слушала её, не перебивая, потом осторожно заметила:
  – Может, вам надо попытаться отпустить его и принять свою новую судьбу, может так случилось, чтобы вы всё это пережили и ничего с собой не сделали. У нас ведь нет другой участи, как научиться отпускать то, что должно уйти. У всех билет в один конец, и если бы было по-другому….
После этих слов женщина заметно поморщилась, но Дина продолжила:
 – Я не могу посоветовать вам что-то другое. Поверьте, вам сразу станет легче. Я понимаю, что, наверное, это очень тяжело,  но иного выбора у вас нет. То, что вы пытаетесь удержать во сне – не поддерживает вас, а вытягивает последние силы.
Женщина немного опустила голову, скрывая едва заметную хитрую улыбку, будто знала такое, о чём никто даже не догадывался. Вряд ли это ускользнуло от Дины, но она вела в том, же духе:
 – Трудно сказать, почему он остался возле вас. Может, он  и впрямь был вам так нужен. Если это так – то теперь явно наступил момент, когда он должен спокойно уйти, а вы – отпустить его с миром. У вас же сразу выпало, что всё устроится, что будет новый светлый мужчина. Я думаю – нельзя это так отбрасывать, потому, что живое – к живому, а мёртвое – к мёртвому.  Храните в памяти образ любимого, пусть он всегда будет в вашем сердце, но точно так, же необходимо принять свою дальнейшую судьбу, потому что за этим светлым  молодым человеком – ваше будущее в котором вам выпадает двое детей. Нельзя жить с мёртвым – это надо закрыть. Сколько ему было отмерено – столько он и прожил, сколько он мог – столько и оставался возле вас. И если вы говорите, что он даже каким-то образом способствовал появлению в вашей жизни этого светлого мужчины – то может быть это его последнее желание и проявление любви к вам. Он прошёл через смерть и если вы любили его….
Женщина замотала головой и хотела что-то возразить, но Дина перебила:
– Не надо сейчас говорить, что вы против отношений со своим новым знакомым, что вы не любите его – лучше дайте ему шанс и смотрите, что будет. Я знаю, что это не просто и для этого постарайтесь вспомнить в малейших подробностях день до знакомства с вашим, погибшим  любовником. Вспомните этот день. Его ещё не было в вашей жизни, вы не знали о его существовании. Вернитесь в то эмоциональное состояние. Чтобы сделать это – надо до мельчайших подробностей припомнить всё, что было до него. Верните все те чувства, которые были до встречи с ним. Выберите для воспоминания какое-нибудь счастливое время, когда вам было весело и радостно. Вспомните и представьте это хорошенько, и с этими чувствами в тот же день согласитесь встретиться с вашим новым молодым человеком. То есть, как только почувствуете, что вернулись в то эмоциональное состояние, сразу же назначьте ему свидание. Я уверена, что после этого вы получите какой-то знак или вам приснится сон, в котором вы отпускаете своего любимого и ваша душа, наконец, успокоится.
 – Вы меня, конечно, извините, – сказала женщина, – я вижу, что вы разбираетесь в своём деле, но вы не дали мне сказать… Мне всё это…, (вздыхает и мотает головой) всё, что вы рассказываете…, я вам верю, но мне всего этого совсем не надо. Я сама знаю, что мне нужно, понимаете?
 – Чего же вы хотите?
 – Я к вам пришла, потому что у вас когда-то была моя знакомая, которая рассказала мне по секрету, что вы помогли ей в одном деле. Вы гадали на её мёртвого мужа и как-то узнали, где находятся спрятанные им при жизни деньги. Она потом их нашла там, где вы сказали – в гараже у его матери, в жестяной коробке для инструментов. Вы даже знали, что там не пять тысяч, как она думала, а шесть с половиной. Она говорила мне о каком-то обряде вызывания духа умершего….
 – Понятно.
 – Прошу вас, Дина, помогите мне…, пусть он приходит, как раньше и больше мне ничего не надо. У меня перестало получаться. Я чувствую, что сама больше не могу его удержать, но с вашей помощью…. Просто сделайте так, чтобы он приходил ко мне и всё. Всё! Больше ничего не нужно!
Если до этого женщина выглядела относительно спокойно, то сейчас её глаза лихорадочно блестели, а в голосе появилась некая гипнотическая страсть.
 – Не могу, – сказала Дина.
 – Вы не пожалеете! Я буду вам благодарна, как никто! Он оставил мне    приличный счёт в банке. Я заплачу любые деньги.
 – Нет, нет дело не в деньгах. Я в этом участвовать не буду, потому что не могу идти против своей веры….
– Какой ещё веры?! – бросила женщина. Вышло довольно грубо, но клиентка, тут, же спохватилась и переспросила более уважительно: – Какой веры, Дина? – Однако всё равно получалось что-то, типа: «Какая там у вас может быть вера»?
Дина улыбнулась:
 – Я привыкла полагаться только на одну веру, она зовётся – знанием, и я знаю, что можно делать, и чего нельзя. Я хочу тебе помочь, но не могу.
 – Почему? – спросила женщина, нахмурившись.
 – Потому, что одно дело – кратковременно вызывать мёртвую душу и гадать на мёртвого ради живого для жизни и живых интересов, и совсем другое – пытаться удерживать здесь остатки осознания давно ушедшего человека. Как бы это выразить…. – Это всё равно, что ты стоишь на одном берегу реки, он – на другом, а проводником на переправе служит Смерть. И она всегда провожает в одну сторону, а тех, кто иногда выскальзывает обратно – людьми назвать трудно. Раз он сам простился с тобой – не зови его больше, а не, то кто-то другой в его образе однажды придёт к тебе и плотно прикроет твою тайную дверцу с той стороны, забрав большую часть твоей жизненной силы, и ты, в лучшем случае, окажешься в психушке. Поверь я такое уже видела.   
Клиентка улыбалась, но её глаза выражали абсолютное презрение. Дина добавила:
 – Ты реально можешь уйти вслед за ним. Тут и гадалка не нужна – просто глянуть на тебя и понятно – насколько далеко ты зашла. Не его ты пытаешься вызвать, а смерть в сладком образе. Ты одержима, а я такое  поддерживать не могу.
 – Возможно, вы  преувеличиваете, – сказала женщина, – и может быть, передумаете. Вот вам моя визитка и не забудьте, что я умею быть очень благодарной. – Она встала, положила на стол вдвое больше стоимости приёма, развернулась и, остановившись в дверях, закончила: – Кто бы там ни стоял между нами на каком-то, как вы говорите мосту, а я привыкла добиваться своих целей. Если я хочу, чтобы он был со мной – значит, он будет со мной – живой или мёртвый!
В её последних словах, несмотря на спокойный тон, прозвучали столь жёсткие нотки, что я удивился, как в таком миниатюрном существе может быть столько твёрдости.
Поделившись с Диной этим впечатлением, я спросил, почему она не захотела попытаться сделать то, о чём её просила клиентка, ведь подобные вещи проделывались регулярно? Дина сказала, что-то на счёт того, что я путаю твёрдость духа с крайним эгоцентризмом и бездумным потаканиям дурным страстям. 
Как только представилась удобная возможность, я снова обратился к Дине:
 – Меня поразило твоё сравнение, тот мрачный образ, ну, про смерть на мосту. Неужели у неё всё так плохо?
 – На самом деле всё серьёзнее, чем она думает. В её истории сначала она сама оказалась при смерти в реанимации, потом погиб её любимый. В таких, случайных на первый взгляд, смертях порой бывает немало загадок. Смерть вначале приходила за ней, наверняка он чувствовал это, когда летел к ней. Наверное, любил – хотел, что б жила. Со стороны трудно сказать, кто вместо кого мог умереть, но тот, с кем это случается, обычно знает…. А девочка оказалась сильная, и ей тогда удалось ускользнуть. Она осознаёт, что может доминировать в каких-то ситуациях и пытается навязывать миру свой порядок. И она привыкла, как она сама сказала, добиваться своих целей. Можно только добавить – любой ценой. В её отношениях с миром главное – собственные интересы; такие люди могут идти по трупам к своей цели, нисколько не задумываясь об ответственности за свои поступки. И помогать им опасно. И некоторые вещи, ни за какие деньги делать не стоит. Многие думают, что я тут сижу – руками вожу, а на самом деле, мне, как сапёру, порой нельзя ошибиться ни разу. Всегда приходится отвечать за сделанный выбор. Помочь в её намерении, поделившись своей энергией – значит разделить её участь. Кроме этого не стоит забывать про вину. Не мог её любовник прожить со своей женой больше двадцати лет, и вырастить двоих детей без всяких чувств. Думать иначе – значит лукавить. Скорее всего, он любил свою семью. А эта женщина, наверное, хотела от него ребёнка, прежде всего для того, чтобы он окончательно с родными порвал. Ведь это самый надёжный способ привязать к себе мужика. Она не особо задумывалась над тем, что может случиться с её любимым, заставляя его делать тяжкий выбор. Такие поступки – шаги к самоуничтожению. И их ребёнок тоже погиб, ведь дети должны рождаться не ради того, чтоб кто-то мог кого-то заполучить. Возможно, мужчина был более ответственным и чувство вины, его накрыло. Это чувство его вероятно, потом и держало возле неё какое-то время. Он ещё при жизни жил в двух мирах, разрывался…. Она же на пике любви к нему, поддерживала его существование в своих сновидениях. Когда вкладываешь столько чувств – возможно многое. Другое дело, что изначально надо взвешивать своё решение и то, чем придётся за него заплатить.
 Я думаю, что из-за своей эгоистичной натуры она не обратит внимания на открывшееся ей будущее, так как окружающий мир для неё – лишь средство удовлетворения собственных потребностей. Она привыкла видеть только то, что ей удобно хотеть видеть в данный момент. Такое незрелое отношение к миру всегда ведёт к разрушению.
Маленький глупый человек оказался наделён большой силой, даже смерть не смогла скосить его сразу. Но сила, даже в потенциале требует совершенно другого с собой обращения. Сила откликается только на силу. Она подобна ветру. И если кто-то бездумно потакает своим страстям, она раздувает их до гибельных пределов, и человек лопается, как воздушный шарик.


 

               ВЕРНИТЕ МУЖА

Внушительных размеров, молодая русоволосая женщина, сильно запыхавшись, зашла к Дине  и плачущим истеричным голосом затараторила:
– Верните мужа! Пожалуйста, верните моего мужа! – Она плюхнулась на железный стул, который, жалобно скрипнув под ней, чуть не треснул.
 – Давайте, может быть, для начала погадаем, – сказала Дина.
 – Мне это не надо, я люблю его, пожалуйста, если только можно, я вас умоляю, верните мне моего мужа!
 – Я не могу работать с человеком, не познакомившись с ним поближе. Успокойтесь, помешайте карты, посмотрим, что выпадет, а потом будем искать выход из  ситуации.
Помешали и разложили карты. Дина долго на них смотрела, видимо в чём-то сомневалась, потом, наконец, медленно произнесла:
 – Скандалы, драки, травмы. Вы меня извините, я спрошу у вас напрямую: – он вас бил?
 – Да (холодно).
 – Он вас душил?
 – Да (сквозь зубы).
 – Мечи, мечи, что за меч ещё тут возле вас?
 – Это не меч, это он недавно…, был скандал и он нож кинул, ну, не в меня, а так…, если б хотел, то ясно…, а так просто мимо, типа, ну, знаете… на нервной почве. Да меня, если честно, это вообще не беспокоит, вы можете его вернуть? – я  не могу без него!!!
Дина не скрывала удивления:
 – Женщина, вы меня ещё раз извините, но кого вы хотите возвращать?!  Вам надо радоваться, что он ушёл. Я бы на вашем месте пела и плясала. Вот в нижнем ряду падают (показывает рукой на карты) постоянные страхи возле ребёнка, не пережитые психические травмы. Что с ребёнком?
 – Да нормально всё.
 – А выпадает другое – не  всё нормально, что-то с ним не то.
 – Ну, заикается слегка, мы ходим к доктору, вы меня не слышите что ли? Или не понимаете – я жить без него не могу, причём здесь наш ребёнок?
 – Почему вы не можете без него жить? (склонилась над картами) Здесь нигде не выпало, что вы от него материально зависите, наоборот тут….
 – Ну, да, да – я сейчас нормально зарабатываю, у меня стабильный доход.
– Вы экономист?
– Главбух на крупной фирме.
 – А он  не работает?
 – Да, он пока не работает. Он ищет работу. Долгое время он вообще не мог работать.
 –  Почему.
 – Потому что  у него была тяжёлая болезнь спины.
Дина говорит:   
  – То есть, у него была тяжёлая болезнь спины, он ничего не делал, лежал на диване и только иногда, чтобы размять больную спину, время от времени, вас поколачивал. Я правильно понимаю?
Женщина слегка дёрнулась и удивлённо вскинула брови:
 –  Как вы можете?! Почему вы так со мной разговариваете?
 – А вы хотите, чтобы я вас пожалела? И поучаствовала в комедии под названием «Верните мне мужа, а то меня некому избивать»? Если вам на себя наплевать – может, о ребёнке подумаете?
По лицу женщины медленно разливался пунцовый румянец, её груди негодующе вздымались, я был уверен, что она сейчас встанет и уйдёт. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Дина её, опередила:
 – Единственное, чем я могу вам помочь – это постараться разобраться в причине вашего плачевного положения. Мы можем выяснить причину того, как вы оказались в таком эмоциональном тупике, и заглянуть в ваше будущее.
Женщина, несмотря на её полноту, в этот момент была похожа на сжатую пружину, её ноздри гневно раздувались, она сопела, как гусыня и недовольно крутила головой. Однако после слов о её будущем, тут же немного сдулась и  сказала:
 – Вот это было бы мне очень интересно, говорят, что у вас многое сбывается. Скажите, что с ним будет? Может, он и сам вернётся? Может, его и возвращать не нужно?
 – Ну, что ж, – хозяин – барин, – тихо произносит Дина и снова раскладывает карты. – Он от вас уходит не в первый раз. Его поступками движет сильная  ревность. На этой почве возникают все ваши скандалы и драки. Потом он просит прощения, дарит подарки, скорее всего купленные за ваши же деньги.  Обычно он уходит на два, три, максимум пять дней. Тут падает, что вы две ночи не спали – значит, его пару суток уже нет. Думаю – не сегодня, завтра он вернётся, ну, в крайнем случае, в течение двух, трёх дней – это точно. А через неделю или через месяц весь этот спектакль снова повторится. – Дина   говорила, без всякого сомнения, и по реакции женщины можно было сказать – как в воду глядела. Клиентка была явно озадачена, а Дина не очень тактично закончила: – Идите, ждите своё «счастье», очень скоро оно к вам вернётся.
Время ещё было, и я думал – женщина останется, раз ей так точно всё сказали, но она встала, положила на стол деньги и ушла.
Через три дня она позвонила и стала требовать Дину. У той как раз закончился телефонный приём, и она согласилась поговорить. Телефон был на громкой связи, и я слышал, как женщина сказала, что хочет, чтобы Дина приняла её мужа, что она много думала о прошлом разговоре и хочет что-то поменять  в своей жизни. – «Я чувствую, что и сама во многом не права», – сказала она. Сказала, что муж объявился буквально на следующий день с цветами, деньги на которые занял у её знакомого, а тот позвонил с намёком, что неплохо было бы их вернуть. Женщина с ним встретилась и отдала семьдесят гривен. Супруг то ли от стыда, то ли от досады пил три дня не просыхая. – Я вас прошу, – сказала женщина, – примите его. Может, у нас всё как-то наладится.
 – Пусть приходит, но, учтите – очень  важно, чтобы он сам хотел что-то изменить, поэтому не обещаю, что за тридцать минут я смогу его переделать.
 – Конечно, конечно, я всё понимаю, просто примите его, поговорите с ним.
Через какое-то время, на очередной звонок, дверь открыла Дина. Видимо захотела размяться после нескольких часов работы. Я слышал, как она сказала:
 – Пожалуйста, вот здесь располагайтесь, мы уже заканчиваем.
Минут через пять диванчик в коридоре тихо скрипнул. Кто-то осторожно задвигался – я  увидел тень через цветное стекло в двери. Силуэт аккуратно, стараясь, чтобы не клацнула защёлка, нажал на дверную ручку. Заглянув в мою комнату, мужчина окинул её оценивающим взглядом, встретился со мной глазами и быстро закрыл двери. Вернувшись на диван, стал демонстративно шумно листать журналы.
Вскоре Дина освободилась и, проводив клиентку, пригласила его к себе. Когда он входил, я снова заметил его быстрый внимательный взгляд вокруг. Это был довольно приятный, высокий, светлый парень с правильными чертами лица и хорошей осанкой. Модно подстрижен, со вкусом одет – весь прямо такой наглаженный и ухоженный. Никогда бы не подумал, что за этой внешностью может скрываться ревнивец, бьющий свою жену. Он сел, закинув ногу на  ногу и скрестив на груди руки, важно произнёс:
 – Ну, что ж, я пришёл. Моя жена была здесь и сказала, что мне стоит вас посетить. Один мой друг тоже недавно ездил к бабке, так что мало ли, может, и у меня какая-то порча завелась.
По тому, как он начал разговор, я понял, что супруга ничего конкретно из того, о чём говорила с Диной, ему не сказала. Скорее всего, наплела всякой всячины, надеясь, что Дина поработает с ним так же, как и с ней.
Дина заставила его помешать карты, не обращая внимания на отпускаемые шуточки по поводу их довольно потрёпанного вида, разложила всю колоду и склонилась над столом. После трёхминутного молчания сказала:
 – Вы знаете, нет у вас никакой порчи…, много всяких неприятностей вокруг, но по-настоящему плохо возле вас выпала только карта вашего отца, а  рядом с ним – карта тюрьмы.
Мужчина плохо контролировал свои эмоции: правая бровь поползла вверх, а левый глаз прищурился, уголки рта опустились, придав лицу  недовольно-презрительное выражение. Он не хотел касаться закрытой темы, и ему явно не понравилось начало разговора.
 – Карта вашей души перевёрнута, – сказала Дина, – и рядом с ней выпала травма… это, скорее всего какой-то очень негативный опыт общения с вашим отцом. Он, как здесь выпадает, провёл некоторое время в тюрьме, и ещё почему-то везде… пять, семь…, нет – это, наверное, тринадцать лет.
После этой фразы мужчина вспылил, резко перейдя на «ты»:
 – Не надо в это лезть! Я не хочу, чтоб ты в это лезла! Какая разница, какой у кого был отец, и кто там, что когда-то делал?! Я не собираюсь в это вдаваться и всё тут вспоминать. Может, кто-то вам про меня чего и понаплёл, но жена этого не знала. Кому ж это надо такое? – Он злобно щурился, потом   более спокойно, но всё тем же, надменным тоном добавил: – Есть вещи, которых я трогать не хочу.
 – Я бы не касалась вашего отца, – осторожно сказала Дина, – поверьте, мне до него нет никакого дела, просто в этом же раскладе, на месте вашего будущего лежат карты, которые говорят, что его… у вас может и не быть.
 – Вы хотите сказать, что я умру? Вы что, хотите мне сказать, что я умру?!
 – Нет, не так. Будет вернее, если я скажу, что вы уже умерли, ещё в те свои тринадцать лет; душа мертва…. Возможно, ваш отец нанёс вам сильную психическую травму, с которой вы не справились. – Мужчина заёрзал на стуле и замахал рукой, мол, я не хочу это слушать, но Дина продолжала: – И теперь вас по жизни ведут подавленные обида и ярость, заставляя напиваться, драться и устраивать скандалы. Тут падают физические травмы: переломы, удары в голову, то есть вы, как я понимаю, дерётесь не только со своей женой.  Вам надо сделать другой выбор, попытаться нащупать что-то ещё…, потому что получается, что вы живёте так же, как ваш отец – теми же чувствами, которыми он с вами поделился. Наверно, в тюрьме его сломили, наверно, это был уже не тот человек…. Но вы несете в мир, то же, что и он, поэтому тут и гадалкой быть не надо, чтобы предвидеть – мир ответит вам тем же. – Всё это Дина рассказывала  как всегда, очень медленно, но клиент застыл, сидел, не шелохнувшись и, ни разу её не перебив. – А-а-а, пять лет, что возле вас выпадали – это время, которое он провёл с вами, правильно? – спросила Дина. Мужчина не издал ни звука. – А умер он – тут  падает насильственная смерть, – когда  вам было тринадцать,  ну, плюс или минус год, так?
Мужчина наклонил голову и шумно выдохнул, было ясно, что, скорее всего – всё так и было.
 – То есть он вернулся, когда вам исполнилось семь лет. Ну, правильно, так и выпадало в самом начале. Его убили в тридцать пять?
 – В тридцать шесть. – Очень тихо, не поднимая головы, после длительной паузы выдохнул мужчина.
 – А вам сейчас?
– Тридцать  пять.
 – Ну вот. Поэтому и выпадает, что будущее перекрыто. Я уверена, что этот тридцать шестой год будет для вас решающим. Либо вы попытаетесь найти другую дорогу с другими чувствами, которые выведут вас из вашего ущербного мира, либо за вас этот выбор сделает судьба.
Мужчина уже давно не знал, как ему реагировать, но открываться явно не собирался. Он посмотрел Дине в глаза, вздохнул и пробурчал:
 – Ну, хорошо, – мой  отец и вправду сидел, и, когда вернулся – вовсю  бухал и гонял нас, но какое, бля.., отношение это имеет сейчас к моей семье?
 – Как это, какое? – Вы же бьёте свою жену, и это не лучшим образом отражается на ребёнке. Вы наверняка на него кричите, постоянно срываетесь. Вы живёте так, как жил ваш отец. Можно сказать, что вы проживаете его жизнь, вместо своей.
Почему-то именно последние слова клиенту особенно не понравились, его глаза сузились от злобы, и он прошипел с кривой усмешкой:
 – И что же, по-вашему, я должен делать?
 – Как минимум, сначала вам надо постараться его простить…
Мужик взорвался:
 – Что?!!! Да что ты несёшь? Ты! Я должен простить этого козла?! Я четыре года не спал – боялся, что он меня отъимеет! Он постоянно меня цеплял, то за ногу, то за жопу! Я в кровать с ножом ложился! Я его два раза гвоздём в живот ударил, когда он лез ко мне, а мать не хотела в это верить! Что ты здесь можешь знать о жизни, ты,  чтоб меня учить? Да кто ты, бля..,  такая?!
Поскольку тон его голоса всё повышался и повышался, мне пришлось вмешаться. Я зашёл и спросил: – Дина, у вас всё в порядке?
Мужчина, недобро ухмыляясь, вызывающе впился в меня глазами. Выдержав его взгляд и дождавшись Динино: «Да,  всё  нормально», – я вернулся на своё место.
Посидев некоторое время молча, мужчина несколько смягчился и буркнул:
  – Я вспылил…, зачем я только к вам пришёл? Пожалуй, я пойду. Я не считаю, что вы мне помогли, поэтому рассчитываться не собираюсь. Так что до свидания. Сидите тут, разбирайтесь с теми, кто этого хочет, а мою жизнь трогать не надо. И попрошу вас (повышенным тоном) больше не лезть в мою семью.
 – Хорошо. Я уважаю любой выбор. Извините, если я сделала что-то не так.
Мужчина ушёл, а Дина мне сказала:
 – Жаль его жену. Не хочется мне с ними связываться, но, думаю – этим дело не кончится.
Забыв в тот день отключить на ночь телефон, я проснулся от непрекращающегося звонка в час ночи – это была его жена. Она хотела немедленно связаться с Диной. Выяснив, что у неё никто не умер и никому не угрожает опасность, я предложил ей позвонить утром, сказав, что Дина тут не живёт и, что я не собираюсь её беспокоить, перезванивая в такое время, не понятно из-за чего. Женщина никак не успокаивалась, но я настоял на утреннем звонке.
Утром у Дины  два человека были из других городов, поэтому гадали по телефону, второй, немного запаздывал, и неунимавшейся женщине удалось уговорить меня дать Дине трубку (впоследствии Дина помогла мне восстановить их разговор).
– Как вы могли?! Как вы могли ему сказать, что у меня есть любовник?!
 – Да? Он так сказал?
 – Да! Он сказал именно так. Пришёл злой, стал всё крушить, разбил шкаф в прихожей и орал, что был у моей гадалки, которая ему сказала, что меня давно знает, что я постоянно у неё гадаю на  какого-то любовника, что я кручу роман с каким-то водителем, говорил, что вы сказали ему, что у меня   отношения с СБУшником….
Она ещё долго много чего перечисляла, плакала, обвиняла. Дина выслушала все ее претензии и сказала:
 – Я могу тебе точно сказать, что ни о каких любовниках мы с ним не говорили, мы разговаривали только о нём и его отце. И наш разговор ему не понравился, причём настолько, что он даже не заплатил мне за приём, он развернулся и ушёл, оставив у меня очень неприятное впечатление. Так что он врёт, вот и всё.
 – Как?
 – Так. Как всю жизнь тебе врал. Да ты ведь и сама это знаешь. Если тебе нравится то, как он манипулирует твоими чувствами – ради Бога. Мне это не нужно. Я в этом участвовать больше не хочу.
Дина дала понять, что разговор окончен, но женщина быстро сказала:
 – А можно мне снова записаться и прийти к вам? Я чувствую, что мне надо ещё раз с вами встретиться.
 – Нет, нет, он сказал, чтобы я не лезла в его семью, и мне самой, признаться, этого совсем не хочется.
 – Я вас очень прошу, я вас умоляю, пожалуйста, можно записаться?!
 – Можно  записаться, но, что бы у нас, ни вышло, я не хочу, чтобы вы ему об этом рассказывали. Если вы попытаетесь это сделать – я откажусь от всех своих слов. Запишитесь лучше на телефонный приём.
Проигнорировав последнюю фразу, через пару дней женщина снова была у Дины. Она села, расплакалась и сказала:
 – Вы правы, всё это продолжается, он действительно вертит мной, как хочет. Весь этот кошмар начался в день нашей свадьбы и тянется до сих пор. Первый раз он избил меня прямо возле загса, перед самой росписью, потому что я не так улыбалась свидетелю. Он отвёл меня в туалет и неожиданно ударил  в живот.
 – И ты после этого сказала – «Да»?
 – Да.
 – Так ты  сама дала ему своё согласие и разрешение на насилие.
 – Я не могла ничего понять в тот момент, подумала, что ему что-то показалось, что он, наверное, так сильно меня любит.
Из её рассказа выяснилось, что потом всё это постепенно переросло в чуть ли не каждодневное избиение. И причина всегда была одна и та же, – если она ехала в маршрутке на первом сидении – значит крутила шашни с водителем, когда получила должность главного бухгалтера – ее обработало всё начальство ну, и так далее и тому подобное. Он постоянно звонил ей на работу и говорил: «Что-то у тебя голос хэкает, тебя, наверно прямо сейчас кто-то жучит»?! Он портил все праздники, – почему-то именно в эти дни у него напрочь срывало крышу, поэтому праздники она ненавидела. За приступами ревности следовали не менее яркие раскаяния, короче – шквал пиковых эмоций.
 – Только после нашего разговора я впервые задумалась, так ли я живу, надо ли мне всё это? Но вот чего я никак не могу понять – почему я так боюсь остаться без него?
– Это комплекс жертвы, – сказала Дина. – Ты вжилась в эту роль, а жертва, попав в плен сильных контрастных чувств, уже не может жить без своего тирана. Она нуждается в том, чтобы её сначала унизили, а потом задаривали и жалели. Если это продолжается долго – психика перекашивается и, часто без посторонней помощи  её не выпрямить, потому что человек не видит этой системы и живёт, как белка в колесе. Это быстро входит в привычку, а привычка – это всегда определённый ритуал – последовательность бессознательных действий доведённых до автоматизма….
Женщина перебивает:
 – Ой, вы знаете, для меня всё это сложно, зачем вы мне всё это говорите?
 – Чтобы глаза открыть! Попробуй хоть раз пронаблюдать, как всё начинается, как постоянно повторяется одно и то же. Если тебе удастся осознать начало своего реагирования на его мерзкие выходки, то дальше всё будет развиваться по-другому.
Женщина тряхнула головой, и Дина попыталась объяснить попроще:
 – Вот смотри – ты  задержалась на работе и, придя, домой, замечаешь в его глазах злорадство в предвкушении хорошего скандала. – Не жди, пока он начнёт тебя цеплять, а сама сразу скажи: – «Извини, я задержалась, потому что пришлось с начальником поработать, ну, ты знаешь, о чём я».  Или что-то в этом роде его же словами.
Женщина улыбнулась, а Дина продолжила:
 – Поначалу может не получиться, ведь он хитрый и действует резко и непредсказуемо. Обычно как? – он тебя «ущипнёт» – ты  неосознанно ответишь – это усилит его эмоцию, раздражение переходит в злость, а злость перетекает в ярость. Если тебе удастся пронаблюдать последовательность его взаимоусиливающих эмоций и хоть раз не отреагировать в этой цепочке действий, то есть, выбить всего одно звено, всего один шажок, отреагировав неадекватно – ты прервёшь энергетическое истощение. Это очень не просто и сразу не получится, но надо пытаться снова и снова, стараясь не вовлекаться. Как только станет получаться – тело запомнит это состояние не как потерю энергии, а наоборот – как поглощение, и дальше будет легче. Ты ощутишь энергетический толчок и станешь твёрже и сильнее. Ты сможешь ясно увидеть, как всё начинается, раскручивается до своего пика и чем всё всегда заканчивается, увидишь всю эту коварную, химерную систему подмены жизни.
 – А может обратиться к врачу, чтобы его как-то подлечить, есть же психологи, психотерапевты? – робко спросила женщина.
 – Вряд ли он на это пойдёт. Прошло много времени, после сильной душевной травмы и как личность он сформирован и завершён. Я по опыту знаю, что некоторые психические перекосы и повреждения исправить практически невозможно, и если ты не психиатр и тебе не платят за это деньги – беги от такого человека стремглав за тридевять земель. Ему не нужны никакие проповеди и разговоры про чувственную коррекцию. Он не станет менять свой мир, его всё в нём устраивает, так как он другого не знает, и представить, что можно жить по-иному не в состоянии. Если даже попытаться что-то поменять – всё завалится, потому что там всё одной схемой спаяно, а чтобы построить новое – не хватит сил.
 – Что же тогда?
 – Я не стала тебе прошлый раз говорить, но в твоём будущем я увидела ножницы, нож и петлю.
 – Что это значит?
 – Да ясно, что ничего хорошего это не значит. Думаю, что всё это связано с проявлениями его агрессии. Я не могу тебе точно описать, что и как будет происходить, ты сама поймёшь. Но, если  не разорвёшь этот порочный круг – дело может закончиться трагически. Я редко на смерть гадаю, но тебя считаю нужным предупредить, что, если ты с ним не расстанешься – он прибьёт или тебя, или себя, или что-то сделает с ребёнком. Его отец сидел, кажется за убийство, понимаешь можно об этом много говорить, но тут не говорить надо, а что-то предпринимать. Единственный правильный совет с моей стороны – как можно мягче и быстрее с ним расстанься.  Причём учти и запомни, что ничего этого я тебе не говорила, а тебя у меня не было.
Женщина тяжело вздохнула:
 – Понимаете, я не могу его вот так взять и бросить. Давайте, может, я уговорю его, и мы ещё с ним к вам подъедем, я вам верю. Пожалуйста!
 – Я не раз ошибалась, поэтому скажу тебе так – если хочешь ему помочь, если веришь в это – может твоя вера и пробьёт его ярость, попробуй.  Но, мне, все, же кажется, что лучше обратиться к другому, нейтральному специалисту, потому что он уже против меня настроен.
  На этом их разговор закончился.
Я кое-как описал этот случай, не ожидая какого-то продолжения, но через полтора года сняв телефонную трубку, я узнал тихий, немного заикающийся голос этой клиентки. Делая вид, что звонит впервые, она хотела записаться. Я сказал, сколько сейчас стоит приём, и записал её на ближайшее свободное время.
Когда она вошла, я отметил, что она двигалась по-другому, сильно похудела и стала много привлекательнее. Дина её сразу узнала:
 – Здравствуйте, как ваши дела?
 – Я долго не решалась к вам, хотя чувствовала, что мне надо с вами встретиться. Хочу сказать, что я освободилась. Полгода я его ещё потом возила по бабкам да экстрасенсам, он соглашался, даже ходил к одному психотерапевту, но это кончилось плачевно. Он избил его прямо в кабинете, и мне пришлось заплатить две тысячи долларов, чтобы тот не подавал в суд и чтобы моего не упекли в дурдом.
– Как же вы с ним расстались?
 – Я бы, наверно, никогда с ним не рассталась. Он хоть и бил меня, но всё равно (вздыхает) был, как ребёнок…. Стало сбываться то, что вы говорили. А в меня ваши последние слова просто впечатались, ну, про ножницы, помните. Я очень долго копила себе на норковую шубу. Знаете, я неплохо зарабатываю, но пока до себя руки дойдут. Хорошо, ещё, что мама квартиру оставила, евроремонт я почти четыре года делала, каждую розетку, каждую ручку, думала, конца края этому не будет, да ещё пока  технику домашнюю купила, всё ж сама – копейка к копейке. В конце концов, дошло и до моей мечты – купила себе эту шубу. Шуба, конечно, была супер, двадцать тысяч за неё отдала, но она того стоила.
Первое, что он спросил – это, сколько человек я за неё обслужила, но к тому времени я уже так остро, как раньше на такое не реагировала. Я даже не старалась ваши советы применять – всё само собой получалось, как вы говорили. В тот раз ему меня «пробить» не удалось, хотя он долго орал, что мне шубу любовник подарил, потом – что  я приобрела её исключительно для того, чтобы находить и завлекать дорогих ухажеров, ну, и в таком духе. Это было как раз в то время, когда я активно возила его по разным знахарям. Периоды между его уходами удлинились, бывало, что без ругани и рукоприкладства почти месяц проходил, и я, в принципе верила, что мне удастся ему помочь.
Короче, в то утро после его нервотрёпки я ушла на работу, а когда вернулась – застала следующую картину: всё вверх дном перевёрнуто, разбит наш большой плазменный телевизор, и посреди зала лежит моя бедная шуба, вся изрезанная на большие и маленькие сердечки. Огромные портные ножницы валялись там же. Я, честно говоря, долго от них взгляд оторвать не могла – вспомнила всё, что вы мне сказали. Представляете – всю, гад, порезал и аккуратно стопочками сердечки выложил! Слава Богу, что остальное в квартире  не тронул. Но всю мою одежду, кроме носков, старого ситцевого халата и нескольких тёплых трусов – рейтузов, всю начисто подло изрезал так, что только выбросить осталось…. В записке написал – «Или ты будешь одеваться прилично, или меня больше не увидишь».
Снова его не было несколько дней, я хотела вам позвонить, но потом, не знаю даже как, поняла и решила, что пришло время делать выбор. На работе как раз появился приятный одинокий мужчина, его бросила жена, уехав в Италию. Он мне симпатизировал. У нас ничего с ним не было, но я настолько уже отвыкла, от того, что на меня кто-то смотрит, как на женщину, что была ему очень благодарна. Я впервые за много лет ощутила себя желанной и привлекательной просто потому, что со мной по-человечески разговаривали.
Я подумала, что раз сбылись ножницы, то дальше будет нож или петля и что он просто со мной что-то сделает. В тот же день я поменяла замки на дверях, номера мобильных телефонов. Пошла к своему однокласснику, который работает в милиции, и попросила его поддержать, если что. 
Потом был тяжелейший трёхмесячный период, когда муж за мной бегал, хотел вернуться, то умоляя простить, то угрожая. Он появлялся, исчезал. Как-то увидел, меня вместе с моим новым мужчиной. Тот подвозил меня после работы. Муж на нас напал, моему новому крепко досталось, да что там говорить – он его чуть не убил! Я позвонила однокласснику – мужа закрыли за хулиганство. Что они там с ним делали, я не знаю, но после этого он вышел и оставил меня с ребёнком в покое. Я была очень благодарна своему однокласснику за то, что он помог мне отойти от этого человека. С новым моим знакомым стали складываться очень хорошие отношения, которыми я сейчас очень дорожу. А спустя полгода мне снова позвонил мой одноклассник и сказал, что я должна приехать на опознание. Мой бывший муж повесился в своей малосемейке. – Женщина тяжело вздохнула: – Я к вам пришла, потому что меня не оставляет чувство вины за то, что я не смогла его спасти. Мне кажется, что я виновата в его смерти. Он мне снился, обвинял и гонялся за мной. Я ходила в церковь, просила батюшек что-то сделать, какой-нибудь там обряд провести, но мне сказали – с самоубийцами – нельзя, грех и так далее. Я боюсь этих кошмаров, меня это сильно беспокоит, чувствую, что надо что-то сделать, но не знаю, что.
 – Вот что я тебе скажу, – сказала Дина. – Твоей вины в его смерти нет. Он сам выбрал свой путь, несмотря на то, что ему неоднократно предлагалось другое. Он взрастил свой гнев, который в  какой-то момент стал сильнее его. Когда рядом не оказалось никого, на кого бы он мог излить свою ярость – она  развернулась и убила его самого. А ты сделала всё, что могла. Ты хороший, сильный человек, ты выстояла и после всего, что он тебе устраивал, думаешь, что в чём-то ещё перед ним виновата. В жизни бывают ситуации, которые надо просто пережить и закрыть. Твоё чувство вины и тоски я отчитаю. Возьмёшь две восковые свечки и придёшь на убывающую луну, я вылью все твои беспокойства на воск, и ты о них навсегда забудешь. Прости судьбу и все те обстоятельства, благодаря которым ты сошлась с таким человеком и была вынуждена какое-то  время жить с ним. Потом тебе надо будет сформировать новые цели на будущее. Это очень важно, потому что цель – энергетическая основа человека. Можешь привести ко мне своего ребёнка, потому что он был свидетелем безобразных вещей, которые детская психика без патологических изменений обычно перенести не в состоянии. Я с ним поработаю, и на его дальнейшей судьбе всё это никак не отразится.


   



              ПРИЗРАК   НАДЕЖДЫ

Есть люди, на которых смотреть приятно, а есть такие – от которых взгляд оторвать невозможно. Фигура очередной клиентки, несмотря на её, где-то полтинник, была ну, очень аппетитной. Она не шла, а плыла, колыхаясь, и, должен отметить – там было чему колыхаться. Это был тот редкий тип женщин, внешностью которых, наверное, любуется само время, ничего не желая с ними делать. Я уверен, что она так же очаровательно выглядела и в детстве, и в юности, и в зрелые годы. И сейчас, она оставалась безумно привлекательной и жутко мне понравилась. Природа наградила её тёплой и влекущей красотой настоящей женщины; ухоженная, исключительно красиво накрашенная, с завораживающими зелёными глазами, пропорции – ну, просто, как я уже сказал – ложись и умирай, потому что нельзя быть на свете красивой такой!
Тихое, но с достоинством – «здравствуйте», молча с улыбкой села и стала мешать карты. Я сразу подумал, что для неё это рядовой, чисто из любопытства, визит к гадалке, или что она пришла гадать на какого-то любовника, на её лице, во всяком случае, не было и тени беспокойства.
Дина внимательно за ней наблюдала, потом сказала:
 – Подождите, подождите, надо подержаться за карту. Так, где же она…? Ага, вот за эту, пожалуйста.
Женщина, всё так же улыбаясь, несколько секунд подержала в руке карту, не скрывая, что происходящее доставляет ей немалое удовольствие.
Дина не спеша  разложила карты:
 – Муж, развод, ребёнок – это взрослая дочь….
–  Да, да, да, – оживлённо подтвердила клиентка, – всё верно. Я была замужем, развелась   
 – Подождите. – Перебивает Дина. – Тут  падает ещё какой-то мужчина, карта судьбы, обман, обида, всё по два раза, (тихо) всё по два раза, усиление, странно, и ещё карта смерти….
После этих обычных, ничего не значащих слов лицо клиентки стало настолько печальным, что казалось, она вот-вот заплачет. Меня всегда поражало, что какие-то несвязные слова Дины, производили такое действие. Только что женщина улыбалась, как богиня, а минутой позже её так и хотелось погладить по голове, как зарёванного ребёнка. И она таки расплакалась. Вот чёрт!
Женщина усмехнулась сквозь слёзы:
 – Да, вы абсолютно правы. Не стоит притворяться (блин, снова плачет). У меня большая обида на судьбу, она обманула меня дважды… дважды!
Она медленно успокаивалась, а потом сказала, что хоть кому-то надо это рассказать и рассказала:
  – В своё время я была молодёжным лидером, комсомольским работником и на одной из конференций меня привлёк мужчина. Такого раньше со мной не было, в основном внимание обращали на меня. Он сразу мне понравился, можно даже сказать – я немного влюбилась. Моё советское воспитание никаких физических отношений до свадьбы не предусматривало, да и молодая была, сейчас, понимаю, это звучит довольно глупо, но в то время в 19 лет – только высокие чувства.
В течение целого года мы переглядывались, встречаясь на партийных собраниях и ничего, кроме лёгкого флирта у нас не происходило, хотя я  видела, что тоже ему не безразлична. Я чувствовала, что его сильно влекло ко мне, но на какие-то серьёзные шаги он не решался. Меня же останавливало ещё и то, что он был слишком красив и мне казалось, что от такого мужчины надо держаться подальше, потому что, если я выйду за него – вокруг всё время будут виться женщины, и придётся это терпеть и ревновать – зачем мне такое?
В тот момент у меня была цель – работа и карьера. Я стремилась к независимости, а потом уже годам к двадцати семи-тридцати, когда  состоишься в профессии, можно будет подумать о замужестве и семье. То есть, личная жизнь меня тогда совершенно не интересовала. Я не позволяла себе с ним сблизиться, и всё ограничивалось томными взглядами. Мне этого как-то хватало, я жила спокойно и меня всё устраивало.
Однажды я приехала в город на очередной слёт, и он тоже был там, потому что работал освобождённым комсомольским работником на одном из заводов. Мы столкнулись, он взял меня за руки и сказал, что хочет поговорить наедине, что ему есть что сказать – в общем, договорились о встрече. Я волновалась, долго сомневалась – идти или нет, но всё-таки пошла. Он ждал  при полном параде с цветами, всё как положено. Сразу сказал, что я ему очень интересна, что он долго присматривался и всё про меня знает, и уверен, что тоже мне нравится, что привык добиваться своей цели, поэтому к чему эти переглядки и хождения вокруг да около. Я предполагала…, но всё равно это было для меня как с бухты-барахты и, когда он  предложил мне выйти за него – я тут, же отказалась, наговорив какой-то чепухи.
 – Не знаю, почему я тогда сказала – «нет»,  – произнесла женщина задумчиво. – Я до сих пор не могу понять, почему я ему отказала.  Представляете, какая дура?! Он мне очень нравился, а я сказала, что он не в моём вкусе, как, будто кто-то на выходе изо рта подменил все мои слова. Но, знаете, (вздыхает) что сделано, то сделано, может, я просто испугалась серьёзных отношений в тот момент. Я развернулась и ушла в полной уверенности, что он будет за мной ухаживать и что всё у нас продолжится, а это – только начало. Будет ещё время с ним нормально поговорить.  Думала – он позвонит и, как все – станет меня добиваться,  короче, себе я в тот миг сказала, что просто была не готова.
Через две недели узнаю, что он улетел в Афганистан – как-то перевёлся, напросился и ушёл в армию. После разговора со мной отправился прямиком в горячую точку. Я была в таком шоке! Плакала, переживала, но вестей от него не поступало, наша связь оборвалась, и ничего с этим нельзя было поделать.
Через какое-то время я стала его забывать, познакомилась с совершенно, мягко говоря, противоположным по внешности мужчиной. Знаю, что нехорошо так говорить, но это была сама неказистость мужского рода. Тем не менее, он проявил такую настойчивость в ухаживании за мной, что когда, в конце концов, сделал  мне предложение – я сама не знаю, как и почему, сказала – «Да».
Я никогда его не любила, мало того – он всегда вызывал у меня   отталкивающие чувства. Я даже думала, что фригидна – настолько  неприятными были наши отношения. Как только дело доходило до близости – у меня тут же заболевала голова и я избегала этого под любым предлогом.
Со временем семейная жизнь превратилась в полный, как сейчас говорят – отстой, – плохое слово, но именно оно на ум первое приходит. Я всегда хорошо зарабатывала, а когда началась перестройка, и стал возможен частный бизнес – полностью  ушла в работу. Со своими навыками и связями быстро сколотила приличное состояние, но впервые тогда поняла, что в жизни по-настоящему не любила, что любовь, как говорят, прошла мимо меня. Я себе этого не позволила, и появилось чувство какой-то ущербности, зажатости, как, будто мне не хватало чего-то. Чего-то остро не хватало. И это навалилось в один миг. Муж – как чемодан без ручки, вообще не понятно, зачем мне был нужен этот человек и как он только оказался рядом? Зачем его надо было обманывать, он же ни в чём не виноват? Зачем себя обманывать, ведь жизнь и так пролетает – оглянуться  не успеваешь? Он к тому времени превратился в   алкоголика, и только большой достаток позволял это скрывать: я его хорошо одевала, он ездил на дорогой машине, хотя сам совершенно ничего не добился и, по сути, ни чем уже давно не занимался, плыл по течению.
Всё это я  осознала в один момент, не знаю, почему именно тогда, а не раньше. Я поняла, что живу неправильно. Моментально развелась с мужем, купив ему квартиру, оставив машину и счёт в банке. Я, как подводная лодка, сбросила  лишний балласт и поплыла дальше.
Четыре года…, нет, почти пять у меня был бурный период, коротких и очень коротких романов. Среди моих мужчин были и молодые, почти мальчишки, и ровесники, и старше меня по возрасту, за мной очень многие пытались ухаживать, и некоторым я не отказывала. Я перепробовала разные отношения, но всегда чувствовала, что всё это – не по-настоящему. В сердце была пустота. Не попадался человек, который был бы мне действительно дорог. И вдруг мне приснился сон, в котором тот мужчина –  комсомольская любовь моей юности, молодой и весёлый разговаривал со мной: «Я жив». – Говорил он. – «Я тебя не забыл. Найди меня».
 Я проснулась и поняла,  что только его и любила, что это был тот самый, единственный человек – моя половинка на Земле! Я поняла, что надо всё срочно, любой ценой исправить и найти его и что это совсем не поздно. И вправду с моими  возможностями это не составило большого труда. Уже через неделю у меня был, что называется полный отчёт по моему вопросу, и я всё о нём знала. Он хорошо продвинулся по службе. Дослужился до полковника, прошёл две войны, имел героический послужной список. Я получила даже номер его мобильного телефона. Он жил в России и, к моему счастью, был разведён. Когда я всё это узнала – ни о чём другом думать уже не могла. Правда, позвонить решилась далеко не сразу. Но, в какой-то момент – коньячку для храбрости и набираю номер. В общем, я  позвонила, назвала себя…
Женщина замолчала, глядя куда-то, сквозь Дину, потом продолжила:
 – Он так долго молчал, я думала – не хочет говорить со мной, а он сказал: «Какая ж ты дура. Я любил тебя всю свою жизнь»!
Я расплакалась, он тоже, (снова начинает плакать, вытирая слёзы двумя руками) он сказал, что хочет меня увидеть, и мы проговорили несколько часов. Начались наши бесконечные телефонные разговоры. Мы говорили постоянно, звонили друг другу чуть ли не по десять раз в день. Не было дня, чтобы он не позвонил, и не спросил утром, как я спала, что мне снилось, потом на работу – что я делаю, во что одета. Это был такой телефонный роман, такие чувства! Мы договорились, что он приедет ко мне, и ни разу в жизни я не была так счастлива, как в те дни. Один такой день стоит….
Но потом он стал почему-то тянуть и откладывать свой приезд. Я не понимала, в чём дело, была, конечно, уязвлена этим. Я женщина гордая (иронично) ой, будь она проклята, эта гордость! Сама к нему ехать, дура, не решалась, мало ли – может у него кто-то есть. Подняла  у себя снова все связи, поставила всех н; уши и мне ещё раз уточнили, что нет у него никого, что живёт один….
Я не знала, что думать, комплексовала, ведь прошло столько лет, я изменилась. Послала ему своё фото. Да, вот именно, когда я послала ему свою фотографию, он ещё больше охладел, стал отнекиваться и переносить свой приезд ко мне. Я понимала, что здесь что-то не то. Я не могу сейчас передать вам, что я чувствовала. Однажды потеряв его, я никак не могла допустить, чтобы это повторилось, но ехать самой, навязываться….
В конце концов, поняла, что мне всё равно, кто там ещё у него может быть – мне надо было его увидеть, а дальше – будь, что будет! Понимаете, вся остальная моя жизнь, кроме этих наших с ним разговоров, превратилась в ничто.
Я решила ехать. Купила билет на поезд, позвонила ему и сказала прямо, что сегодня ночью собираюсь…. После гробового молчания он каким-то чужим голосом произнёс: «Я смотрю сейчас на твою фотографию…. ты стала ещё красивее. А я, знаешь… теперь совсем не тот, каким ты меня помнишь. У меня было осколочное в голову, одни шрамы  вместо лица».
Я хотела что-то вставить, но он закричал, что у него вся морда побита – так и сказал! И стал нести такой бред! Типа – зачем мне нужен старый никчемный, больной мужик и так далее. Сказал:  «Ты  можешь найти себе, кого захочешь. Ты хорошо живёшь, у тебя всё в порядке, (конечно, он тоже обо мне всё разузнал), я не вижу нашего будущего». Я не верила своим ушам! Как парализованная только и могла, что слушать весь этот  бред!
Женщина закрыла лицо рукой:
 – Можно я закурю?
 – Да, пожалуйста (Дина подаёт пепельницу).
 – Хоть я и не курю вовсе, так… (делает одну затяжку и тут же гасит) Он, испугался…, испугался,  как я когда-то, и говорил те же глупости, что и я тогда много лет назад. Боже! (снова начинает плакать) Вы не представляете, что я чувствовала! Слёзы ручьём! Что-то мычу ему, слова не выговариваются, сердце где-то под горлом стучит, разрывается, не знаю, что делать: бежать куда-то, волосы рвать, или биться головой о стену? Господи, – думаю – зачем я только послала ему эту фотографию – сейчас трубку бросит, и я умру! У меня началась такая истерика, рыдаю так, что дышать не могу! – Замолчи! – кричу ему, – что ты несёшь?! – Я орала, сорвала голос, он – тоже. Мы долго не могли успокоиться. Я сказала, что только теперь поняла, как он мне дорог, что мне всё равно, как он выглядит,  больной ли он, здоровый, чем занимается – всё это не важно! Я развеяла все его сомнения. Я  сказала, что хочу его видеть и просто быть рядом.
 Потом долго не могла прийти в себя. Спиртное не помогало, накидалась таблеток, не помню, как отключилась.
 Проснулась от звонка – на мобильнике лежала. Смотрю – его номер. И  женщина называет моё имя, говорит: «Я мама Анатолия, ничего не могу понять, он стёр все номера в своём телефоне, всех друзей и знакомых, оставил только мой и этот ваш. Наверное, вы его близкий друг не знаю, кому теперь звонить, надо сообщить, а он стёр все номера, у нас такое горе. У Толи ночью  был инфаркт, не успели….
Я не сразу поняла, думала, что сплю. Несколько часов повыла, как собака и на поезд в тумане.
Мать его рыдала, а я нет. Я с ним не жила, но хоронила самого близкого мне человека. Поэтому у меня, обида на судьбу имеется. На кой мне приснился  тот сон? Лучше б я его не нашла. Счастье мелькнуло, а моя любовь, как какой-то призрак, призрак надежды… на это счастье. Зачем нужен был весь этот кошмар?! Я ведь не знаю, как мне теперь жить. Чувствую, что распадаюсь на части, никак не могу остановить это сползание в пустоту. У меня много чего в жизни есть, да можно сказать, что у меня есть всё, но я чувствую, как никогда, что ничего у меня нет, и не было.
 – Давайте ещё раз положим на причину. Задайте вопрос – Почему так? – предложила Дина.
 – Вслух или мысленно?
 – Лучше вслух.
 – Почему же всё так!?
Сделали расклад и Дина сказала:
 – Вокруг вашей матери выпали плохие карты. Она страдала. Тут: слёзы, любовь – обман, всё вокруг личной жизни.
 – Да, я это знала. Я чувствовала, что всё может быть с этим связано, мама тихо промучилась всю свою жизнь.
 – А вы это видели и ещё в детстве, у вас сформировался негативный образ женской доли, и ваше детское подсознание запретило вам любить. А вместо этого на передний край вашей неслабой натуры со временем были выдвинуты другие цели: всего в жизни добиться, получить независимость, достичь материального благополучия, чтобы не плакать всю жизнь, как ваша мама. И когда пришла любовь – между вами встал этот запрет, вы не пустили её, хотя она стучалась в ваши двери. И вы отложили свою настоящую жизнь: печали и радости, смех и слёзы, всё, чего заслуживает судьба человека. 
По щекам клиентки снова покатились слёзы. Я знал, что она не жалела, что пришла к Дине. Знал, что она всё и сама понимала, просто до конца не осознавала, не могла выразить, и может, ей не с кем было разделить эту ношу.
 – Поэтому, – продолжала Дина, – тому, кого вы полюбили вы сказали – «нет», а тому, кто был вам безразличен – «да». Когда же все цели были достигнуты, и вы добились всего, чего только могли пожелать, любовь снова  постучалась в ваше сердце, ведь её дом всегда был пуст. А вопросы: зачем мне приснился этот сон? зачем был нужен весь этот кошмар? – показывают, что вы недолго находились в настоящем и снова уходите в свою придуманную жизнь. А у человека нет ничего, кроме этого самого настоящего момента и только этим настоящим надо жить. И надо спешить чувствовать, любить и действовать, потому, что «завтра» всегда будет завтра, а жизнь может оборваться в любой момент.         

 
                А ТЁТЯ  СКАЗАЛА

Вошла женщина, как ватрушечка, ни одной морщинки. Её полнота придавала ей особую мягкость и женственность. Она волновалась, как некоторые перед гаданием, или сильно беспокоилась о чём-то своём. Села и молчала, недоверчиво поглядывая на Дину. Та разложила карты и сказала:
 – Вы так хорошо с виду выглядите, но почему-то сильно боитесь. Вы  что, боитесь умереть? – Женщина исподлобья хмуро смотрела на Дину. – По карте судьбы ваша смерть ещё очень далека,  поэтому я не могу понять, чего вы  боитесь.
 – Вот видите! – Забурчала женщина. – Вы угадали, что я боюсь умереть, возможно, смерть где-то рядом, а мне никто не верит – даже в «дурдом» направили! Я чувствую, что вы меня просто успокаиваете и делаете вид, что мне ещё прилично осталось. – Дина  хотела что-то сказать, но клиентку, как прорвало: – Не  одна вы так говорите, да вот только не верю я. Поздавала анализы, всё проверила, а мне твердят: «Вы здоровы, у вас всё в порядке». Почему же я всё время просыпаюсь по ночам? Почему мне снятся то гробы, то сырое мясо, то я доски какие-то заколачиваю. А ведь всё это предвестники скорой смерти! Я уверена, что со мной произойдёт какое-то несчастье. Зачем вы меня успокаиваете? Скажите лучше, как есть. Мой врач уже выписал мне направление на «дурку», говорит: «Начинается шизофрения, гормона какого-то не хватает». Короче порет чушь! Хоть вы скажите правду, потому что, если мне суждено умереть, то я должна закончить все дела: переписать квартиру и ещё много чего…. Так  что, пожалуйста, скажите мне правду, мне надо её услышать. Я знаю, что в этом году  должна умереть.
 – Я ничего от вас не скрываю, – сказала Дина, – и  если скажу, что пока кроме сильного страха смерти в вашем сознании ничего другого не вижу – вы всё равно не поверите, поэтому давайте сейчас вместе постараемся выйти на причину этого страха.
Женщина с тяжёлым вздохом выбирает и выкладывает одну за другой девять карт и Дина медленно произносит:
 – Падает… какая-то язва, давно…, нет недавно…, та-ак. Сюда одну положите. Ага, год назад, две недели, операция, нога, тело – огонь – это температура высокая – и отсюда страх, да. Из-за язвы какой-то… страх пошёл.
Женщина очень удивилась:
 – Да, год назад у меня была  язва на ноге. Послушала, дура, подругу и купила босоножки в сэконде. Вроде новые хорошие тапки, но теперь буду знать. Натёрла ногу и началось: нагноения, потом свищ огромный – чистили, чистили и температура поднималась. Но всё это прошло за две недели. Прокололи антибиотики, поменяли несколько раз повязки и всё, слава Богу, затянулось. Я не думаю, что после этого мне стали сниться такие кошмары. Я потом ещё руку поломала, в больнице валялась и дома еще, сколько мучилась, но не было у меня никакого страха. Не было. Поэтому, я думаю, что всё это, извините, чепуха. Чушь какая-то.
Дина никак не отреагировала на её слова и спокойно отвечала:
 – В моём деле главное – всё принимать на веру и я привыкла к тому, что карта говорит правду. У меня нет никакого внутреннего чувства, что я ответила неверно и  что что-то здесь не так. Скорее всего, мы не до конца распутали ваш клубочек. Давайте положим ещё девять карт с вопросом – Почему ваше подсознание считает это причиной включения страха смерти?
Когда женщина снова выбирала и выкладывала карты, на её лице блуждала саркастическая ухмылка. Всем своим видом она выражала – «Грузите, грузите, но переубедить меня вам вряд ли удастся». На Дину такое поведение клиентов не влияло (по крайней мере, внешне это никак не выражалось), она разложила карты и сказала:
 – Вот смотрите, тут вам падает такое: карта матери, разговор, неприятная информация, пять лет, очень сильный страх, возможность смерти в самом начале жизни – это первый год, и опять какая-то язва. Вам это о чём-то говорит? Хотя, конечно, я понимаю, вряд ли вы можете помнить, что с вами было в пять лет.
Реакция женщины была неожиданной, бурной и искренней:
– Боже! – Перебила она Дину. – Ещё совсем малышкой, именно в пять лет я подслушала разговор моей мамы с тётей. Я тогда носилась между ними, упала и сильно ушиблась, они долго меня успокаивали, а потом уложили спать в соседней комнате. Сами же сидели на кухне, пили чай и разговаривали. Дверь была приоткрыта, я не спала и всё слышала. То, что сказала тогда тётя, я запомнила на всю жизнь. А тётя сказала:
 – «Вот, ведь какая Валька у тебя живучая! Помнишь, какой ты её родила? На ней же до года даже кожи не было – одна плёночка. Не Валька, а  сплошная язва! Всё тельце в волдырях! Помнишь, как ты её в овсе купала, да отварами отпаивала? А Пантелеиха каркала, что помрёт через неделю. О-ё-ё-й! А она, вишь – кровь с молоком и никакая язва её не взяла. Правду говорят: Если Богу угодно – то и выживет,  кто угодно». – Женщина не могла скрыть своё изумление: Когда я подросла, мать всё  рассказала. И всё было примерно так, как описала тётя – какое-то страшное отклонение с кожей, так никто и не понял какое, меня пытались лечить – ничего не помогало, и я неизвестно каким чудом выжила. Только вот, я всё равно не понимаю,  какое это имеет значение? Вы меня извините, я была не права. Здесь точно что-то прослеживается, и я вижу, что вы понимаете…. Честно говоря, мне бы очень хотелось разобраться, что к чему. Теперь мне и самой интересно.
 – В подсознание ребёнка, – сказала  Дина, – было записано: язва = большая возможность смерти. И это было впечатано очень глубоко, потому что маленький организм целый год боролся за свою жизнь. Это был телесный уровень, а потом уже взрослые по неосторожности загрузили своими воспоминаниями по полной программе и детскую психику. А у ребёнка в подсознание записывается всё, даже во время внутриутробного развития, например психические и физические травмы матери и так далее. В вашем детском подсознании записалось что-то типа: Язва = схватка со смертью. Вы выжили, а сильнейшее чувство, где-то в вашей полевой форме осталось. Никто с ним не работал, наоборот – его, по неопытности подпитали и укрепили. И когда вы снова столкнулись с диагнозом «язва», ваше подсознание смоделировало: язва = смерть и включило страх, как защитный механизм организма. Язва за две недели прошла, а страх остался. Медленно вызревая в вас, это чувство искало выход и, в конце концов, реализовалось в вашем сознании идеей, что вам необходимо обследоваться и так далее. Вы чувствовали это, как постоянное опасение за свою жизнь. Это ощущение заставило вас обойти всех врачей и привело ко мне, чтобы получить полный выход на поверхность сознания.
 – И что же мне делать? Может в церковь пойти? Или вы мне выльете на воск это беспокойство?
 – Не волнуйтесь, ничего уже делать не нужно. Всё уже сделано. Я думаю, что вы полностью размагнитились, когда информация была озвучена и вышла из глубин вашего подсознания. Весь негатив умирает, уходит прямо сейчас, хотя на это может потребоваться и целая неделя, но поверьте мне – вам больше не о чем беспокоиться. Повторите сейчас три раза вслух, а если стесняетесь – сделайте это дома, следующую фразу – Язва – это не смерть, язва – это заболевание, которое чаще всего заканчивается полным выздоровлением.
Повторяйте это перед самым засыпанием и вскоре вы увидите сон – какой-нибудь сумбур, наплыв несвязных образов, как, будто что-то из вас выползает, но конец будет обязательно позитивным.
    
 
          
                СУДЬБА - ЗЛОДЕЙКА


Длинноногая, рыжеволосая девушка приходила к Дине уже не раз. Она была стильно одета и выглядела уверенно. Сила, красота и мягкость сочетались в ней в равных пропорциях. Я вспомнил, что она, кажется, руководила какой-то фирмой.
В первый раз её привела мама и тогда она выглядела совсем разбитой;  вышла замуж – супруг загулял, и Дина долго с ней занималась, помогая пережить тяжёлый разрыв. Потом она часто приезжала гадать: то на бизнес, то на подруг, то на любовников.
На этот раз она спросила о какой-то сделке. Выпадало, что мужчина её обманывает, затягивает дело, и что стоило бы обратиться к другому человеку. Другой выпадал тёмным, знакомым и достаточно компетентным в её вопросе. Они долго обсуждали, кому доверять, кому нет, потом выпали какие-то переоформления с машиной, в общем, шёл непринуждённый разговор о бытовых проблемах клиентки.
В какой-то момент Дина говорит:
 – Что-то не нравится мне карта твоей судьбы. Падает, что тебе по наследству досталась «пьянка» от отца.
Девушка удивлённо вскинула брови, потом вздохнула:
 – Да, в последнее время частенько прикладываюсь, но не думаю, что я такая уж прям алкоголичка.
 – Тут  бары и  пьянки  регулярно.
Девушка снова вздыхает:
 – Ну, честно говоря, бывают у меня ресторанные залёты, которые могут продолжаться по два-три дня.
 – Ого! – смеётся Дина.
Девушка о чём-то спросила, пытаясь перевести разговор на другую тему. Ей вовсе не хотелось говорить о её гульках. Но Дина сказала:
 – Нет, погоди, ты меня не сбивай, тут тебе как-то непонятно судьба выпала. Какой-то перекос идёт, что-то нехорошее, и твои алкогольные подвиги похожи на выход какой-то обиды…, глубокой обиды на судьбу.
До этого момента разговор шёл не то, чтобы вяло, а так – хи-хи ха-ха, и вдруг от последних, вроде ничего не значащих слов Дины девушка как-то запнулась, напряглась, слёзы показались. Похоже, что за деланным весельем скрывалась хорошо замаскированная депрессия. 
Дина не показала виду, что поняла, что задела за живое и продолжила в том же духе:
 – Ты скрываешь это даже от самой себя, но твоя судьба очень глубоко тебя не устраивает.
Девушка неожиданно выдохнула в едином порыве:
 – Да она меня просто за*бала! Это не судьба, а  злодейка какая-то!
  – Так давай раскинем на это отдельно, правда ли она у тебя такая тяжкая и беспросветная? Ты, кстати, на судьбу никогда и не гадала.
Девушка согласилась, и они сделали расклад. Дина долго смотрела на карты:
 – Похороны, две смерти, рыжий…, почему рыжий? Разрыв и муж – обман.
 – Всё правильно, – вздыхает девушка, – особенно про рыжего. У меня было четыре жениха, и первый – ужасно рыжий. Он мне не нравился, а я ему – очень даже. Он был приличный парень и, наверное, любил меня. Из-за того, что он был рыжий, я не воспринимала его всерьёз, всё время подшучивала, и у нас   не сложилось. Второй мне нравился, но у него была такая семья…, он выпивал и, в конце концов, пьяный разбился на скутере. Я была в шоке, очень переживала. Потом всё как-то улеглось. Появился парень по работе, влюбился,  мы открыли удачный совместный бизнес. Всё складывалось неплохо, но счастье, как всегда, было коротким. Он хотел жениться, приехал с кольцами, красиво сделал предложение – всё как в сказке и дело к свадьбе. Он во всём меня полностью устраивал. Вдруг я узнаю, что на отдыхе с друзьями он тонет. Утонул непонятно как.
 – Здесь,  вообще-то, смерть насильственная падает, на убийство похоже.
 – Поговаривали, что может, и не сам утонул, может и убили. У него был слишком крутой подъём в одном из дел и какие-то проблемы, как раз перед самой смертью.
Всё это очень долго не давало мне покоя и сильно отразилось на моей психике. Наступил депресняк – затяжной и глубокий, из которого меня тогда еле-еле вытащила работа.
Потом я всё-таки вышла замуж. Думала – ну, всё, наконец-то я нашла свою судьбу, но он тут же, наставил мне рога. Я узнала, что у него будет ребёнок на стороне. У меня дитя нет, а у кого-то от него будет! Представь, что я чувствовала! Ну, впрочем, это ты уже знаешь. Я долго к тебе ездила, пока всё это пережила. И за что мне такое в мои двадцать пять? Почему у меня столько потерь? Как у меня не будет обиды на судьбу, если я никогда никому не желала и не делала зла, всегда старалась людям помогать – и на тебе! Знаешь, какие у меня подруги хорошие? И со школы, и с института, и по работе? И что это за испытания пошли? Конечно, у меня есть чувство, что с моей судьбой что-то не так. Как-то странно и беспричинно всё рушится и ухудшается. Может, у меня проклятье, какое по роду или порча?
 – Давай ещё сюда девять карт, – сказала Дина, – посмотрим, что выпадет. – Разложили карты. – Ага…, интересно…, ну, нет тут никакой порчи, никаких проклятий, хотя всё это – не случайно. Понимаешь…, как бы это выразить….    – это связано с тем, что твоя судьба через все эти потери готовит тебя к очень большой любви.
Девушка так наивно, по-детски глянула на Дину, что её лицо в этот миг показалось мне просто прекрасным.
 – Ты встретишь человека, – сказала Дина, – который станет твоей половинкой. Это будет твой человек – тот единственный, который мало у кого в жизни находится. Для того чтоб ты могла отдаться любви на полную, по-настоящему наслаждаясь каждым мигом, каждой прожитой с ним минутой, тебе и надо было пройти через все эти потери; чтобы узнать цену и ценность близких отношений, чтобы не потерять их из-за какой-то чепухи, из-за того, что часто людям кажется таким важным, а на самом деле является иллюзией, сквозь которую надо идти не оглядываясь. Через потери и разрушения судьба готовит тебя к большому женскому счастью. Ты выложила все карты любви, а значит, встретишь того, кто перевернёт твою жизнь, и ты будешь счастлива с ним.
Я видел, как слёзы потекли по щекам рыжеволосой девушки. Она вздохнула и расслабилась всем телом, а Дина добавила:
– Не каждый готов к любви, и многие могут легко потерять самое ценное из-за какой-то ерунды, а их оставшейся жизни хватит как раз на то, чтобы осознать в конце – да, счастье было, но я его прошляпил!
Всё так устроено, что мы часто узнаём цену по-настоящему важным вещам в этой жизни, только многое перед этим потеряв – такова наша  человеческая участь. Но в твоём случае, не знаю, как бы это правильно выразить… – насколько много ты страдала – настолько сильно будешь любить.








             


               ЭММАНУЭЛЬ   ИЗ   МАКСИМОВКИ
 

Мне всегда нравилось наблюдать за людьми, замечая различные детали, пытаясь угадать тип характера, манеру поведения. Я думал, что разбираюсь в этом, но проницательность скорее уступала место воображению, а уж если я вовлекался во что-то. А Дина никогда, ни во что не вовлекалась, она видела человека или ситуацию откуда-то сверху, и чистота этого взгляда зачастую разворачивала передо мной совсем другую реальность окружающей жизни.
Клиентка выглядела сногсшибательно: шикарная блондинка с округлыми формами и приятным, сразу запоминающимся лицом. Одета вызывающе: грудь оголена, коротенькая юбка еле-еле прикрывала ягодицы. Снимая ботфорты, она позаботилась о том, чтобы я увидел не только её стройные ноги. А перед этим был взгляд, оценивающий и откровенный, от которого тут же шевельнулись мои нижние чувства. Всё было мимолетно, но стоило ответить таким, же взглядом, и последует улыбка, после которой даже не заметишь, как окажешься с ней в постели. Мне было очень приятно и лестно, что мной заинтересовалась такая женщина. Она зашла к Дине, улыбаясь, и села, эффектно забросив ногу на ногу.
 – Страх разрыва из-за развода, сразу вам выпадает. – Сказала Дина. – А чего вы так боитесь-то?
 – А  жить, за что я буду?
 – А-а, вы не знаете, как без него будете жить?
 – Не  без него, а без его денег.
 – Просто  у вас карта такая, как, будто он вам сильно надоел.   
  – Да он меня просто достал.
 – Падает, что вы уже и сами с ним жить не хотите, и без него боитесь, и  еще драка выпала.
 – Было  дело.
 – Получается, он тебя унизил?
 – Ой… (машет рукой).
 – Как, будто ты должна ему в чём-то признаться, типа, что ты с кем-то гуляла и в таком духе?
 – (тяжело вздыхает) Да, так и есть.
 – Выпали возле него ещё: две карты ревности, скандалы, слежка за тобой.
 – Я знаю, что он за мной следит.
 – Тут ещё мужчина тёмный выпал. Был такой?
 – Ну,  был.
 – У  тебя с ним всё?
 – Да. Он мне надоел. Сначала был такой неприступный, все говорили, что жутко гордый, а я за два дня его к себе так привязала! В любви мне признался. Тоже мне – крепость! Надоел, короче.
 – Ещё  какой-то женатый?
 – Есть.
 – С ним отношения будут (внимательно посмотрела на женщину) не переживай.
 – Долго?
 – Он  падает, как любовник, поэтому на судьбу не ложится, а по времени – пока будут. Ты, вообще падаешь с мужчинами – вокруг  тебя только в данный момент, извини, семь человек.
 – (довольно) Наверно так и есть.
 – Частный  дом... возле тебя.
 – Да, я из Максимовки.
 – Что ж там за Максимовка? – Голливуд отдыхает!? Или это просто ты такая Эммануэль? 
Они смеялись, и смех клиентки был грубым и влекущим.
 – Короче, – сказала Дина, – жизнь с мужем у тебя не ладится. Он почему-то падает, как дурак.
 – Дурак. А кто ж он ещё? Он хоть не уйдёт от меня?
 – Нет, он тебя любит. Поэтому, наверное, дураком и выпадает.
 – (со  вздохом) Да, что дурак то дурак! Сколько я ни гуляю, а он всё со мной, мне даже жалко его (достаёт фотографию). А вы можете сказать, выйдет ли замуж вот эта девочка за парня, с которым сейчас встречается?
 Дина смотрит на фото и говорит:
– У  неё личная жизнь, словно кем-то разрушена, будто он жениться не хочет и всё время в сторону уходит. У него тут ещё какая-то светлая была.
 – Да, точно, это ж я.
 – Ты?
 – Да.
 – Тьфу, блин, ну ты даёшь! (смеются). Тогда и не гадай. С ним-то хоть зачем, он же молодой, совсем ещё зелёный?
 – А, ради спортивного интереса. И вправду зелёный – ничего не умеет, так, по приколу было. Он мне не нужен. Я хочу, чтобы она за него замуж вышла.
 – Молодец. Ты, наверное, там всех покорила?
 – Угу, есть немного, (смеётся) люблю мужиков (пошлый жест). Они ж думают, что они нас имеют, а это я их всех – вот так! (неприличный жест и воздушный поцелуй обеими руками)
 – То-то их семь выпало. В том же ряду начальник какой-то (быстро глянула на женщину) ты, что и с ним тоже?
 – А что?! На работе не утруждаюсь и все премии мои.
В этот момент я поймал себя на том, что был ох, как разочарован. Думал, что в кои-то веки понравился красивой женщине, а оказалось, что ей нравятся буквально все.
 – Чего-то мать твоя не очень хорошо падает, – сказала Дина, – обида у неё сильная на близкого человека, лучше бы ей это отпустить. На кого это она так обижена?
 – На  отца, наверное, на папу.
 – Пил?
 – Гулял. Всю жизнь прогулял.
 – Так это от него тебе передалось? Понятно. Рыжая возле него падает.
 – И до сих пор она?
 – Да. Мать из-за этого болеет, не простила ему. А ты, значит, в отца  пошла?
 – Мама так и говорит.
Женщина показывает фото, на котором двое мужчин, один в тёмных очках, и вопросительно смотрит на Дину.
 – У этого, – говорит Дина, – сердце шалит, и авария намечается.
 – (обеспокоенно) Живой хоть останется?
  – Да, но ему не мешало бы.... А этот несчастный, недоволен жизнью. Сам себе врёт и всё друзьям  раздаёт.
 – Д-а, всё так. Это мой муж.
 – Его надо в руках держать. Он может все деньги потерять. Он этими растратами даже пытается мстить тебе за неверность. Так что не такой уж он и дурак.
 – (вздыхает) Это точно.
 – К нему, если под настроение подкатить – всё  можно выманить и этим все пользуются.
Женщина молча,  кивает головой, а Дина продолжает:
 – Но, ты всё равно с ним падаешь. Похоже, ему про тебя кто-то рассказывал, из тех, кто с тобой переспал.
 – Так вот этот же (показывает на мужчину в тёмных очках).
 – А, этот.
  – А, как он ко мне относится?
 – Я  глаз не вижу.
Женщина заёрзала на стуле:
 – Тю ты ёлки, столько фотографий, я ж не знала, что вам глаза видеть надо!
 – Могу сказать, что он очень корыстный – за копейку удавится, всё под себя, богатым быть хочет. Всё соскребает, (показывает, как он всё соскребает) у него в жизни главное – ¬деньги.
 – Да. Я знаю.
 – Плюнь ты на него, он любви не знает, ему только пожрать, выпить и отиметь кого-то. А чувства ему вот по такому барабану! Так что сильно ему не верь.
 – Так я ему не нужна?
 – Ну, как? Ты ему, конечно, нравишься, но он, как кот. Твой  лучше, твой семьёй жить хочет, а этому другое надо. Поэтому я бы не связывалась.
 – Да нет, я ничего в жизни менять не собираюсь, просто хочу знать – любит он меня или нет.
 – Любит.
 – Так,  как всех, или только меня?
 – Ну, так не так, есть у него ещё одна, тёмная.
 – Так вот же она (показывает фото).
 – Я смотрю вы все там, между собой живёте!
 – Та  ото ж! (смеются).
 – Ложи на него три карты. Он любит всё менять и всех иметь. Он и тебя любит, и ещё одну тёмную, а дома у него сильные скандалы. Тёща совсем плохо выпала.
 – Умерла  недавно.
 – Ну вот. Сюда четыре. Он догуляется. Какая-то молодая делала от него аборт и её мать теперь клянет его. Кого-то он  обидел и получит за это. Думаю, плакали его денежки.
 – А я с ним ещё долго.
 – Года  два еще.
 – И  всё?! Этот котяра – единственный, кто меня хоть как-то заводит, сама даже не знаю чем.
 – Ну, это легко объяснимо (вздыхает). Он, как и ты, никого не любит и живёт просто – поспал, поем, погулял, поимел. Вы с ним – родственные  души.
Женщина посмотрела на Дину и о чём-то задумалась, потом спросила:
 – И что же с ним всё-таки будет?
 – Давай сюда четыре карты. Ага…, он тебе просто надоест. У тебя появится другой, ты влюбишься в него и бросишь этого.
 – А я его знаю?
 – На это сейчас гадать нельзя – это будущее, прогадать можно. Сначала пусть придёт любовь, ты влюбишься, бросишь этого, а потом, если    засомневаешься – придёшь и на него погадаешь. А пока загадывать не стоит.
 – А второй ребёнок у меня будет?
 – Ложи одну. Да, будет. И даже может быть не от мужа. Тебе идёт какой-то мужчина, он достаточно обеспечен и он может полностью изменить твою жизнь. Но пока ты его не встретила, нельзя на это гадать.
 – А с мужем я не буду разводиться?
 – А кто ж его знает? (переворачивает одну карту) Развилка падает. Вот этот мужчина может дать такую развилку. Сейчас его нет, и ты падаешь с мужем. На будущее есть много вариантов. Появится человек, который полюбит тебя по-настоящему, и ты его полюбишь. Это будет состоятельный мужчина, он станет умолять тебя выйти за него замуж, и ты будешь  нужна ему, как никому, но ты можешь испугаться любви, потому что никогда никого ещё не любила.
 – (глядя куда-то в окно) Да, я замуж выходила только чтоб из дома сбежать от всех этих скандалов, а вышло, что он мне и не нужен был.
 – У тебя будет большая любовь в этой жизни, но из-за страха ты можешь остаться с мужем. Кого ты выберешь, знаешь только ты. Я бы на твоём месте выбрала этого, (стучит по карте) но это я, а ты из тех, кому любовь без надобности.
 – Ой, любовь эта (вздыхает). Всегда всё проходит, зачем она нужна только? Не люблю привязываться. Я командовать  люблю всеми, пусть лучше они меня любят и с ума по мне сходят. Раз уже меня мама родила такой красивой, для чего-то ж моя красота нужна, правильно? Мужики на меня, как мухи на мёд слетаются. Сама иногда удивляюсь – чё им всем от меня надо? Хотя, если честно (томно вздыхает) я и сама люблю это дело, люблю потрахаться. Ко мне постоянно цепляются, и когда я вижу, как они на меня смотрят – завожусь и не  могу отказать.
Они ещё о чём-то говорили, и в конце Дина сказала:
 – Твоя страсть к плотским утехам – далеко не всё что есть в этой жизни, появится человек, и ты  постарайся его не пропустить, который, подарит тебе ещё любовь и покой.

Через несколько дней, напомнив Дине этот случай, я спросил у неё, что же это за красавица такая приходила? Спит со всеми, в том числе с мужьями подруг и друзьями мужа. Даже я почувствовал неслабый сексуальный посыл. Зачем ей эти ссоры, скандалы?
 – Она  росла в семье, – сказала Дина, – где сильно гулял отец, а мать, боясь потерять кормильца, всю жизнь терпела, проливая слёзы, и этим она показала ребёнку определённую ценность и важность происходящего, которые в детском подсознании были неверно истолкованы. Дети, как ты понимаешь, не знают, что хорошо, а что плохо. Для них мама с папой – это источники любви и самые главные учителя жизни. Подсознание девочки, не видя ничего другого, усвоило всё так, что если ты гуляешь, то ты кому-то нужен, и все за тебя будут бороться и лить слёзы. А значит надо, как можно сильнее развить свою сексуальность, чтобы использовать её, как инструмент получения внимания. Надо угождать мужчинам, надо уметь им нравиться, любить то, что они любят в сексе и так далее. Это привело её к тому, что теперь в каждом новом мужчине она видит свою новую победу и подтверждение чувства защищённости. Так она компенсирует свои детские страхи. Чтобы не бояться потерять мужа, она многих привязывает к себе, чтобы самой решать, кого убрать, а кого оставить рядом. Именно из-за комплекса быть брошенной и остаться без кормильца, из-за комплекса, который развился у неё из-за нездоровой обстановки в семье, она ушла в гиперсексуальность. Но это всего лишь подсознательный страх остаться в одиночестве. Поэтому она и заводит кучу любовников.
Удивившись такому выводу, я спросил, почему же она ничего ей об этом не сказала?
 – Потому что в данный момент она не оценит эту информацию. Она полностью сформирована психологически и у неё так всё компенсировано и складно работает, что, если всё это поломать – рухнет весь её мир, а куда и как направить её дальше я не знаю. Я чувствую, что не пришло ещё для этого её время. 
Ещё я спросил у Дины:
 – Ты обычно столько времени уделяешь вине, почему же этой дамочке не сказала об этом ни слова? И почему ей всё сходит с рук, ведь она причиняет людям столько неприятностей – одни её подруги, море слёз пролили, она же переспала со всеми их мужьями?
 – Страхи и истерики матери сделали её бесчувственной ещё в детстве, когда она сама сильно страдала. Она лишена чувства вины,  оно в ней выгорело.   Такие, как она, не чувствуют, а разумом просчитывают чувства, играют в эмоции. Она выстояла в холодном и равнодушном к ней мире, и теперь лишена жалости; в её сознание не вложено – куда идти и что делать, поэтому она выбрала для себя ведущее чувство сексуальности, которое делает её защищённой и нужной многим, и эти многие могут дать денег, и с мужем она живёт из-за денег, зная, что она с ним «спит» так, как никто не сможет. Женщина увидела такой  выход, такую лазейку и  полностью это реализовала. Ждать от неё  какого-то раскаяния или того, что она как-то изменится – бесполезно. И не надо взывать к её чувству справедливости, потому что справедливость у неё своя. Единственный выход, по моему мнению, который можно показать такому человеку – это предложить ему, чтобы он сам разрешил себе любить. Поэтому я так мягко и невзначай сказала про то, что, может быть, надо будет что-то немножко поменять, и не известно ещё – пустит ли она к себе любовь. А если пустит, то вслед за ней, могут постучаться и ответственность, и совесть и многое другое.


               
                КОФТОЧКА

Хотя Дина и считала себя гадалкой – с кем-либо из тех, кого так называют мне сравнивать её трудно, потому что прекрасное чувство юмора, широкий интеллект, сила осознания, развитое аналитическое и стратегическое мышление делали её мало похожей на других в этом ремесле. Называть её этнопсихологом тоже кажется, не совсем корректным потому что это отразило бы всего лишь часть её работы. За её «погадать» скрывалось слишком много  необъяснимого, но работающего столь эффективно, что люди шли к ней постоянно, и многим из них это было нужно, как воздух.
Я часто просил  объяснить, как она всё угадывает – она соглашалась, но через пять минут от моего понимания не оставалось и следа, мой разум погружался в какой-то туман, и я не мог ухватить самые очевидные для неё вещи. А она ещё и говорила:
 – Но это тоже всё ерунда, если честно – я и сама не знаю, как это происходит. 
Думаю, она просто потешалась над моей досадой и неспособностью вникнуть в суть дела, потому что её улыбка в такие минуты была слишком лукавой. 
Дина настраивалась на каждого человека настолько точно, что уже через полчаса становилась для него самым лучшим и преданным другом, другом, которому автоматически открываешь то, в чём до конца жизни не признаешься самому себе – ведь одно такое воспоминание приносит боль, а потому наглухо захоронено где-то в глубинах подсознания.
Случалось к ней приходили психологи с многолетним опытом работы, – она тут же переключалась на их язык, и её описание того или иного случая, ситуации или психического расстройства часто выглядело объёмнее и точнее.   Она старалась говорить простым языком, максимально избегая иностранной терминологии, которой напичкана современная психология. Дина говорила, что многие термины и выражения всё только запутывают, так как их значение часто обусловлено исключительно личным жизненным опытом их создателей, а реальность практики требует быстрой, почти мгновенной сонастройки с сознанием и мировосприятием клиента и тонкого резонанса в каждом отдельном случае.
Из многого всего, что я не понял, мне особенно понравилось её выражение – «не нужно ничего понимать – надо чувствовать». Мне показалось в тот момент, что я понял, о чём она говорит. Вернее, я почувствовал, что понял. Точнее, понял, что почувствовал, что действительно не надо ничего понимать.

В дверь позвонили, и на пороге появилась измождённая, как, будто ночь не спала, женщина лет сорока. Хорошо одета, ухожена и голос приятный, она  выглядела напряжённой и сосредоточенной; долго мешала карты, а когда Дина стала делать расклад, спросила:
 – Тут у вас на визитке написано – «толкование снов» – вы можете  объяснить, что значит мой сон?
 – Конечно. Рассказывайте.
 – У меня мама умерла… уже давно. Но она часто снится мне, и всё время жалуется: – «Доченька, тут так холодно! В могиле так сыро»! – Я сразу снимаю с себя кофту, такую тёплую ангорочку, протягиваю ей и плачу, плачу. И такое постоянно снится.
 – Когда хоронили – дождь шёл? – Спросила Дина, не глядя на женщину.
 –  (медленно) Да.
 – Вытяните одну карту отсюда.
 – Вот, пожалуйста.
 – Десятка…  осенью хоронили?
 – (изумлённо) Да, в октябре.
 – Так это просто ты могилы боишься, – сказала Дина, – а мама твоя здесь ни при чём. Купи тёплую кофту, которая понравилась бы твоей маме, узнай, где будут хоронить пожилую женщину, подойди, если сможешь к родственникам и расскажи им про свой сон, про маму и про кофту. Попроси их, чтобы они положили эту кофту в гроб той женщине, чтоб она передала её твоей маме. И твой страх исчезнет.
Родители – это один из щитов, который надёжно защищает нас от осознания смерти. Утрачивая кого-то из них, человек оголяет свой страх, и этот страх тихо шепчет ему: ты следующий! – Наступает понимание смертности уже на более глубоком уровне чуть ли не физического ощущения. Обычно никто к этому не готов, потому что нигде  почему-то этому не учат, а надо бы.   

   

                ПЕРДУН – БАРАБАШКА

Румяная, средних лет женщина в длинной, почти до самого пола норковой шубе радовала глаз своей приятной внешностью. У неё был очень необычный, делающий её гораздо моложе своих лет, изящный татуаж. Ухоженные руки с длинными ногтями поблёскивали бриллиантами колец. Улыбнувшись, она произнесла нараспев:
 – Я записана к вам на двенадцать.
Я сказал, что надо немного, минут десять-пятнадцать подождать и указал на диванчик в коридоре. Вежливая улыбка на лице женщины сменилась на  гримасу сдержанного недовольства, она хмыкнула и холодно произнесла:
 – Ну, что ж, я  подожду в машине.
Через 15 минут Дина освободилась, и я вышел, чтобы позвать клиентку. Во дворе стояло несколько автомобилей. Я не задумываясь, направился к самому большому, сияющему джипу и не ошибся – это была её машина. Женщина неторопливо поднялась, я любезно помог ей раздеться, и она зашла к Дине. Та разложила карты и сказала:
 – Муж, дочь, хлопоты, учёба…, ага – это видимо хлопоты с поступлением в институт, переезд или какой-то переход, заграница и нервотрёпка ещё какая-то.
Женщина сидела,  молча, потом сказала нехотя:
 – Да, дочка поступила в Киев, но мы решили, что это образование не достаточно престижное и хотим переводиться в Англию. И со всеми этими поступлениями и переоформлениями документов хлопот хватает. Скажите, она хоть нормально поступит?
 – Поступит, не волнуйтесь. Тут ещё падает вам стройка, стройка дома, обман, большие деньги, мужчина знакомый или друг...
 – Это муж занял кучу денег своему другу на постройку дома, а тот уже почти два года не отдаёт, и отдавать, как я понимаю, не собирается. Я  говорила – не давай без залога, так нет... Отдаст он нам деньги, как вы думаете?
 – Надо требовать, сам не отдаст.
– Ну вот, так я и знала. – Женщина замолчала, потом, как бы              опомнившись, – хм, надо же! Не зря вас хвалят, многое сходится. Ну, давайте, гадайте дальше.
Последняя фраза была сказана, то ли с ехидством, то ли с пренебрежением, то ли это был комплимент – непонятно. На Дину это не возымело никакого действия, и она продолжила:
 – Тут ещё плохо падает ваша свекровь, как,  будто между вами ненависть сильная.
 – Знаете, что? – Резко сказала женщина. – Давайте не будем про эту дуру! Его мать всегда была против наших отношений, но я давно заткнула её за пояс. Вы хорошо всё рассказываете, но почему-то всё время не о том, что мне надо.
Дина сказала:
 – Может  вы, подтолкнёте меня, или как-то намекнёте, чтобы я знала – в  каком направлении работать. Я говорю о том, что выпадает, но если вас интересует что-то конкретное, пожалуйста, мы можем обсудить любую тему.
Видимо женщине предложение Дины совершенно не понравилось, потому что тон её голоса стал ещё более холодным  и надменным: – Положите  мне на мой дом, – сказала она.
 – Выпадает здесь не дом, – медленно раскладывая карты, начала Дина, – а какая-то новая квартира, вероятно недавно купленная, с хорошим ремонтом, просторная, многокомнатная, в престижном районе, сделка ещё падает, переезд, восемь недель, как, будто вы переехали в эту квартиру. Да, элитный дом, сделка. Вроде всё без обмана, только вот в районе спальни у вас беспокойство какое-то выпало, какой-то негативчик. Вам что, не нравится ваша спальня?
 – Ну вот, видите! Снова – вокруг да около! Скажите прямо – место не годное, с нечистью! Похоже, там уже кто-то живёт. Может, барабашка  какой. И, кажется, он мне за что-то мстит!
Услышав такое, я напрягся – на душевно нездорового человека она никак не была похожа, нескольких сумасшедших клиентов я уже видел, Дина их быстро распознавала. Во время короткой паузы, когда повеяло этой явной ненормальностью, она пару раз мельком глянула на женщину, видимо переключаясь на другую волну, и не подав виду, согласилась:
 – Да, есть сгусток чужеродной энергии, как раз в районе спальни, но странно... тут ещё что-то... раздражающее. – Дина серьёзно и очень внимательно посмотрела на женщину и медленно проговорила: – Извините, но тут ещё запах какой-то выпадает нехороший. (Когда я спросил её после приёма,  как  она угадала такое? – она  ответила: – «Мысли прочитала».)
Услышав про запах, женщина с горящим взором воскликнула:
 – Вот именно! Вот именно! Вот именно запах! Наконец-то вы стали работать, как надо! У меня в спальне живёт какой-то барабашка, и я знаю, что он издаёт отвратительный запах!
 – То есть, он ...
 –  Он мстит, испуская газы. 
Пока Дина подыскивала подходящее выражение лица, женщина слегка наклонилась над столом и тихим доверчивым голосом произнесла по слогам:
 – Пер-дит, (ещё и глазами показала – мол, да, да, не сомневайтесь) выпуская очень тухлый запах, почти всегда, когда я вхожу в спальню.
 – Интересно. – Сказала Дина. – Что ж там за запах? А его кто-то ещё кроме вас ощущает?
Женщина хмыкнула и произнесла, победно улыбнувшись:
 – В том то всё и дело, что никто, никто, кроме меня, его не чувствует. Ни муж, ни дочь. Дочке пару раз показалось, что она что-то почувствовала, а я слышу его хорошо и постоянно, и мне не кажется – я буквально кожей ощущаю этот тошнотворный запах. Как только я вхожу в спальню…, и так – регулярно. Он меня уже довёл, он явно хочет выжить меня из моей квартиры. Из-за этого я к вам и пришла. Посоветуйте, как с ним бороться, или сами попробуйте его выгнать, я хорошо заплачу. Меня это бесит и напрягает гораздо сильнее, чем поступление дочки в институт, я и сама знаю, что она поступит – ни куда не денется, денег у нас достаточно, да и связи приличные. А вот что с вонизмой этой делать? (горестно вздыхает).
 – Ну, что ж, – сказала Дина, – давайте положим на причину его мести. Задайте мысленно вопрос – За что мне мстит барабашка? И выбирайте девять карт. Надо же с ним как-то договориться.
Женщина оживлённо выкладывает карты и Дина говорит:   
 – Мужчина…  русый, дом, измена, вина, то есть чувство вины.
Женщина немножко опустила голову и прищурилась:
 – А, вы и в самом деле неплохая гадалка. Не зря мне вас так хвалили. Вы подобрались к тому, чем я, в общем-то, ни с кем делиться не собиралась, но поскольку вы всё равно не знаете: ни кто, ни что, ни где – я не стану это  скрывать. Не думаю, что вы кому-то расскажете. Правильно выпало – я  изменила мужу со светленьким молодыком как раз в этой спальне. Ничего серьёзного, познакомились на фитнесе: член – до колен, шикарные мышцы,  смазливый и глупый. Конечно, я люблю своего мужа, я всем ему обязана, мы за ним, как за каменной стеной... Наверное, этот подлый барабаш всё пронюхал или подсмотрел, как мы…, и решил наказать за мою оплошность. Не знаю теперь, что делать. Честно говоря, я в шоке.
 – Если эта сущность начала мстить, – сказала Дина, – надо просто дождаться, пока эта месть выйдет, скорее всего, через этот неприятный запах. А если мы начнём сейчас его выгонять и пытаться как-то от него избавиться, то будет только хуже. Он начнёт бороться, потому что любая агрессия против нечисти, как правило, её только питает и раззадоривает, и тогда ваш дом и вправду превратится в гиблое место. Поэтому я вам советую попросить у него прощения, купить красивое, малюсенькое, лучше антикварное (конечно же) блюдечко, положить в него хлебушка, насыпать сахарочка и поставить в укромном месте. Назовите сущность каким-то ласковым именем, скажите, что будете его кормить и всячески ублажать, они, кстати, ужасно падки на лесть. Можно даже купить какую-то, похожую на него, как вы себе представляете, куколку, сделать ему домик, иногда ухаживать за ним, ну там почесать за ушком, поласкать его как-то. Может, он вас тоже ревнует, барабаши они же мужского рода, вдруг вы его возбуждаете, как женщина? Вполне возможно, что он пытается наказать вас не из-за мужа, а из-за того, что вы как бы ему с этим молодым изменили.
Всё это Дина говорила обыденным тоном, ничуть не смущаясь, а я подумал, что в жизни такой галиматьи ещё не слышал, но когда глянул на женщину –  увидел – она просто расцвела.
 – Наконец-то, наконец, вы говорите то, что нужно! – Воскликнула она. – Я же чуть не ушла от вас в начале, а теперь вы всё верно толкуете. И, правда, запах последнее время не такой резкий и не так часто появлялся. – Она прищурилась, хитро улыбнулась и продолжила: – Я и сама всё это почувствовала, не зря мне говорили, что у меня хорошая интуиция.  Представьте себе – я неделю назад поставила ему блюдце с молочком в укромное, как вы говорите, место, и он уже два раза передавал мне привет, приходя во сне. Я в принципе  чувствовала, что и сама уже справлялась с этим, но, конечно,  очень довольна, что вы всё подтвердили, не зря я к вам пришла.   
Она ещё долго рассыпалась в комплиментах, а в конце сказала:
 – Единственное, что мне всё ещё не даёт покоя – как из ниоткуда мог появляться такой натурально едкий запах? – в голове не укладывается, это был абсолютно реальный запах, такое не могло показаться....
 – Вы знаете, сущности нижнего мира, подобные барабашам – это  природные ловцы запахов. Они ловят и навязывают человеку любые обонятельные, вкусовые и даже тактильные ощущения, а наиболее сильные из них даже вызывают слуховые и зрительные галлюцинации. Я думаю, что вам не стоит сильно беспокоиться. Пройдёт какое-то время, он полностью вас простит и всё будет хорошо. Квартиру менять не надо, она чистая, а все эти воздействия похоже были не против вас, а как бы с определённой воспитательной, так сказать целью, то есть с хорошей, доброй стороны. Это своего рода достаточно редкая потусторонняя забота о человеке. Поверьте, такое встречается не часто.
Я даже не могу точно передать, что я чувствовал, слушая весь этот бред, но женщина! Женщина была настолько довольна услышанным, она так улыбалась! Она была похожа на холёную кошку, которая только что умяла пачку сметаны! Она явно получила то, что хотела, пожалуй, даже сверх меры. У меня чуть глаза на лоб не полезли, когда я увидел, какого номинала купюру   иностранной валюты она положила на стол, ещё больше усилив ощущение нереальности происходящего.
 – Огромное вам спасибо. Вы настоящий знаток своего дела. Я вам очень признательна. Вот возьмите.
Она развернулась и ушла. Последние слова были сказаны голосом, в котором помимо царских интонаций проступала благодарность человека, которого только что, ну чуть ли не от смерти спасли. Я не мог дождаться, что скажет Дина.
Я сказал ей, что если б услышал от кого-то или где-то прочитал подобное, то ни за что бы ни поверил, что такой разговор мог состояться не в шутку, а всерьёз между нормальными людьми. Что это была за странная, мягко говоря, женщина?
– Это была не женщина, – сказала Дина и замолчала.
         Видимо я сделал вредно-нетерпеливое лицо, и она после внушительной, театральной паузы повторила:
 – Это была не женщина. – И продолжила. – Нac посетила сама, Её Величество, Скука в обличии человека, который живёт в полном достатке. Женщине  попался хороший, богатый муж, у неё реализованы все потребности: семья, денежная стабильность – ей не о чем беспокоиться, а когда всё долго хорошо – на Свет Божий выползает Скука. Она наступает постепенно, захватывает в свои сети и начинает мучить, как любое другое тяжёлое чувство; скука любит наркотики и дурные страсти, на её счету не одна загубленная жизнь состоявшихся людей и детей успешных родителей. Если этой женщине даже на время удалось её перехитрить – это большая удача. Зачастую бывает проще бороться с нуждой, когда, как говорится, есть чем заняться, чтобы было хорошо и совсем другое дело, когда всё уже хорошо и кажется незыблемым. Вот тогда и подкрадывается это чувство – чувство застоя одних и тех же чувств. И не то что даже не хватает острых ощущений – просто каких-то других эмоций и страстей. Женщине мало того, что по мановению её руки выполняются все её желания и прихоти, поэтому она пытается создать сказку ещё и вокруг себя. «Хорошо» – приелось, значит надо побыть немножко плохой ради небольшого чувства страха. Страшные истории, как в детстве и фильмы ужасов не помогут, а вот найти какого-то, совершенно не нужного хахаля, чтобы переспать с ним пару раз и потом бояться, что муж узнает, или застукает – это да, реальное, тормошащее чувство. За ним приходит чувство вины, которое она, «страдая» хочет подержать возле себя подольше, связывая его с появившимся откуда-то запахом, выстраивая вокруг этого мистическую историю, которая тонко поддерживает её уникальность. Так она борется со скукой.
– Но, как, же всё-таки быть с её странным запахом, – спросил я.
  – Здесь может быть множество причин. Когда-то у меня гадал мужчина, занимающийся евроремонтами, который наказывал недобросовестных, как он считал работодателей тем, что вмуровывал в стену яйцо с маленькой дырочкой. По прошествии какого-то времени оно протухало и начинало вонять – так, не сильно – дырочка-то маленькая. Хозяин окно открыл – пошёл сквознячок, тут же появился и исчез лёгкий отвратительный душок и так месяцами, попробуй, отыщи причину. У женщины квартира новая..., может какая-то облицовка после влажной уборки попахивает, или соседи чудят, кто его знает.
 – Почему  же, – спросил  я, – только она это чувствует?
 – Потому, что только она торчит дома с утра до вечера, изнывая от скуки. Никто другой не придаст такого значения какому-то постороннему запаху. А вот когда не хватает эмоций...
 – Неужели в таком случае надо изменять мужу? Есть масса способов подогреть кровь и испытать острые ощущения. Почему ты ничего ей об этом не сказала?
 – Потому что я работаю подобно волшебному зеркалу. Люди хотят увидеть то, что они хотят увидеть. Если кто-то хочет узнать правду – ¬я показываю правду, если кто-то хочет утвердиться в своей ненависти – я отражаю его ненависть, если человек приходит с болью – я должна разделить его боль и показать дорогу к исцелению. В этом – моя работа. А нашей клиентке всё это – без надобности, ей нужна была сказка. Сказка, где всё решает она сама. Она очень гордая, считает себя хозяйкой жизни, даже меня пыталась контролировать; такому человеку проповеди не нужны – он фыркнет и уйдёт. Я же стараюсь дать то, что ему нужно, поэтому не могу обмануть его ожидания. Я включаю именно ту музыку, которую он заказывает.
 – Блин! Ну, это же самый, что ни на есть, изощрённый обман! – воскликнул  я.
 – Думай, что хочешь, но это не обман.
Я цыкнул и хлопнул себя по бёдрам, зная уже, что Дина снова заставит меня в очередной раз поверить во что-то несусветное.
 – В отличие от тебя, – сказала она, – клиентка верит, в этого барабашку, и, если вкладывает энергию своей веры в какую-то сущность – эта сущность  где-то уже существует. Если её вера продолжительное время, не смотря ни на что, будет искренней и непреклонной – потусторонняя тварь может даже материализоваться и выручить в какой-то ситуации. Поэтому далеко не каждый миф надо развенчивать, что-то из кого-то изгонять и бегать спасать заблудшие души. Бывает, что им надо ещё немного поблуждать, и они сами спасутся. Мир так прекрасен и многообразен, что совсем не обязательно в него каждый раз лезть со своими исправлениями и ярлыками.
Я не понимал, взаправду она говорила, или шутила и пробормотал:
 – Язычество, блин, какое-то!
Дина сделала изумлённое выражение лица и развела руками:
 – ¬А чего ж ты от меня хотел!?   
 – Получается, что я должен теперь поверить в этого барабашку, после того, как ты рассказала, как подлые строители закладывают в стены дохлых крыс и тухлые яйца?
Дина вздохнула с видом крайне уставшего от чужой глупости человека и   сказала:
 – Поверь мне, у каждого из нас есть свои барабашки. Я бы могла и твоих высветить, но не хочу тебя пугать и расстраивать.




 
              ПРО  ТОРГОВЛЮ  И  НЕ  ТОЛЬКО


Рыжеволосая, небольшого роста, энергичная и заводная женщина лет пятидесяти была настроена дружелюбно. Я её раньше не видел, но, похоже, что она уже приходила к Дине, потому что чувствовала себя довольно раскованно. Не знаю, помнила ли её Дина, но, поздоровавшись, спросила:
– Как ваши дела?
– Всё нормально, вот снова к вам пришла. Я была у вас год назад. С переездом всё получилось, как вы и говорили, на прошлое гадать не надо, вы и так этому много внимания уделили, я вам очень благодарна, хорошо мозги прочистили. У меня теперь не ладится с торговлей, хочу на дело погадать.
– Хорошо, давайте сразу положим на дом денег, – согласилась Дина. Они помешали карты, сделали какой-то расклад, и Дина сказала: – Два места, два продавца, суета, вы бегаете туда-сюда, частичный успех.
Женщина заохала:
  – У меня две точки на базаре и одна – в магазине. На рынке – одна точка мужской одежды, вторая – женской. В последнее время не пойму, в чём дело. Сначала думала – дело в товаре, но когда сама встала за прилавок, вижу –  товар-то хороший. Когда я торгую на женской одежде – выручка огромная. Потом перехожу на мужскую – и снова большая выручка. Но пока я стою на одной точке – на второй почти ничего не продаётся, выручка минимальная и я чувствую – продавщица не ворует, но люди почему-то туда не идут и она всегда наторговывает вдвое, а, то и втрое меньше. Я понимаю, что с продавщицей чего-то не то. Хотела её поменять, а потом думаю – сколько их уже было,  попробуй ещё найди человека нормального. К этой я хоть привыкла,  и товар она знает, короче, не представляю, что мне делать.
– Положите на причину, – сказала Дина. Женщина выкладывает девять карт и Дина говорит: – Молодая, до двадцати лет, ага… и вот ещё карта – красавица.
– Да, точно: то причёсывается перед зеркалом, то ресницы расправляет, то ногтями занимается и все разговоры об этом. А у меня вот, гляньте – все ногти покусанные, зато торговля в порядке.
– Вы неправильно подобрали продавца. Для неё всегда будет главным – её красота. Она ходит на работу не с тем, чтобы продать какую-то вещь и заработать побольше денег, получив хороший процент с продажи – её просто родители заставили, чтобы она хоть чем-то занималась, а в деньгах она особо и не нуждается. Она там стоит и себя показывает, и оживает только, если подходит успешный мужчина – лишь такой человек будет вызывать её интерес, потому что для неё важно удачно выйти замуж. Её цели не совпадают с вашими, и поэтому, как бы вы с ней ни бились, а хорошо торговать она не будет. Работать как следует, её заставит только нужда, если она останется без денег и помощи родителей. Только в этом случае она будет задницу рвать. Пока её мир стабилен – толкового продавца из неё не получится.
– Да, да, да, на мужском товаре она ещё хоть какую-то выручку даёт, а на женском у неё вообще ничего не продаётся.
Дина смеётся:
– Конечно, ведь женщины – её конкуренты. Если подходит полная, то ваша чувствует себя красавицей, если фигуристая, симпатичная и хорошо одета, то у неё чувство – вот зараза, как ей повезло.  Разве может она думать в потоке сумбурных, неконтролируемых эмоций о такой сущей для неё безделицы, как ваша выручка. А вот мужчины  представляют для неё потенциальный интерес, она с ними флиртует и хотя бы что-то может продать.
Женщина вздохнула:
– Да, вы всё так сформулировали, что, кажется, будто я и сама всё это знала, только выразить не могла, а теперь-то всё ясно вырисовывается. Положите мне тогда и на продавщицу, что у меня в магазине работает – там та же петрушка. Когда я прихожу после обеда – магазин даёт отличную выручку, а до обеда она там сидит и у неё, как говорится, только мухи летают.
Дина снова раскладывает карты и говорит:
  – А тут ещё более комичный случай.
– А мне, знаете не до смеха.
– Да, я понимаю, но с этой женщиной ситуация ещё хуже – она уже в преклонном возрасте, и всю свою жизнь ненавидит спекулянтов.
После этих слов лицо клиентки вытянулось от изумления, она рассмеялась и сказала:
– Она ведь несколько раз рассказывала мне, как её обманули какие-то спекулянты. Я особо не слушала, но она ж замучила меня этими глупыми историями. Теперь я припоминаю. Она говорила, что когда-то, ещё при Союзе, купила кроссовки за семьдесят рублей, а через год увидела их в Москве за двенадцать, и у неё чуть инфаркт не случился от того, что кто-то разбогател за её счёт.
– Вот видите, теперь и у вас это вызывает улыбку.
– Надо же, она рассказывала мне эту историю несколько раз и я никогда даже представить не могла, как это может относиться ко мне и моей торговле.
– Глубоко в душе она считает, что вы наживаетесь на ней. Вы для неё не явный, но всё же, враг трудового народа. Вы богатеете на её непосильном труде и на бедных людях. Ей жалко этих людей, а особенно себя, ведь приходится тратить больше, чем оно стоит. Вашего ума, смекалки, хватки, большого труда, огромного постоянного риска всё потерять, для неё вообще не существует, потому что она сама никогда этого делать не пробовала и в своих суждениях опирается исключительно на то, что ей кажется. Эта её «забота» о людях и делает ваш отдел в магазине мёртвым в то время, пока вас там нет. А когда вы приходите – энергия вашей веры в то, что вы хороший продавец, что вам дана способность отличать ходовой товар от неходового, что вам надо заработать и отдать кредит и заставляет крутиться весь этот механизм.
– Так что ж мне теперь делать – разорваться  на три места?
– Хороший торговый коллектив сформировать очень тяжело. Надо подходить к человеку, хорошо понимая,  что вам от него надо. Если вы идёте на рынок покупать сторожевую собаку – вы же не купите болонку. Она не подойдёт на роль надёжного сторожа. Вы присмотрите что-то покрупнее: овчарку например. Точно так же надо подходить к выбору людей для определённого дела. Чтобы найти хорошего продавца, поинтересуйтесь, на какие деньги человек живёт, и ищите нуждающихся, для которых очень важно в данный момент получить заработок. Чтобы их нужда терзала, а не развод или больная печень. Пусть они будут жадноваты – скупердяи любят копить деньги, чувствуют их, настроены на них, ощущают азарт заработка. С другой стороны, именно таких надо больше всего контролировать, потому что они запросто могут подворовывать. С ними будь начеку. И это надо понимать, не осуждая и не пытаясь бороться, а изначально создавать такие условия работы, чтобы воровство с их стороны исключалось или сводилось к минимуму, и торговля пойдёт хорошо, всё будет работать, как часовой механизм точно и слаженно.
Женщина вздохнула, поблагодарила Дину и ушла. Я же подумал, что торговля дело далеко не простое.



                НИЩЕТА   В   НАСЛЕДСТВО


– Мы – мама и дочка, мы хотим зайти вместе, – затараторили две немолодые женщины, как только я открыл дверь. Миниатюрной старушке было за семьдесят, но тело живое, сбитое, и по глазам видно – умирать не собирается. Другой – пятьдесят-пятьдесят пять, прилично одета, но на нервном лице такая усталость.
Я сказал, что записан один человек, и дальше – коротко, дежурными фразами: что лучше гадать по одному, потому что мало ли что выпадает, что люди потом часто перегадывают и так далее, но если вы боитесь – тогда, пожалуйста, можете зайти вдвоём.
Они удивились, закрутили носами и та, что моложе, фыркнув, сказала:
– Хорошо, я пойду одна, –  мам, подожди меня здесь.
На её лице читалось лёгкое недовольство, наверное, ей не понравилось, предложение (хоть я и не настаивал) заходить по одному, короче женщина слегка надулась. Но Дина быстро умела растопить любого человека, она слышала разговор в коридоре и сказала:
 – Не волнуйтесь, если вы хотите, мы позовём вашу маму минут через десять, а пока давайте глянем, что вам выпадет. Просто бывают ситуации, когда лучше, если человек первый раз сам помешает карты.
Женщина вроде немного обмякла, долго и сосредоточенно перемешивала колоду. Потом Дина сделала расклад, несколько раз на неё посмотрела (мне показалось, что она смотрит на толстую золотую цепь на шее клиентки) и сказала:
– Вы знаете, несмотря на то, что вы…, что ничего в вас не выдаёт человека стеснённого в средствах – тут падает сильный страх нищеты. Возле вас лежат три карты, говорящие о больших потерях, каких-то постоянных убытках, похоже, что в первую очередь вы обеспокоены именно денежными проблемами.
После этих слов от надменной матроны не осталось и следа. Женщина всхлипывая, стала рассказывать:
– Я из последних сил лезу, чтобы не показывать это, а вы сразу…, вы сразу всё увидели! Я уже двадцать пять раз закладывала эту свою последнюю цепочку, потом, каким-то чудом её выкупала. У меня чувство, что кто-то очень сильно меня сглазил  или что-то мне поделал. Вы должны всё это с меня снять. За мной повсюду ходит нищета. Только в  детстве я была спокойна. У меня постоянно такое чувство, как будто деньги от меня всё время куда-то убегают. Всю свою жизнь я борюсь с нуждой, и всю жизнь меня преследуют денежные потери. Я так устала, что  уже нет сил.
Это началось ещё в школе. Один раз меня назначили собирать деньги в классе. Я была довольна, что меня выделили и доверили ответственное дело. После того, как я два раза собрала взносы – у меня всё украли, а может, я их потеряла, в общем, они пропали бесследно, не знаю как. Возмещать пришлось моим родителям. Были и другие неприятные случаи,   после которых у всех обо мне сложилось устойчивое нехорошее мнение. Я очень страдала от этого, но ничего исправить, как-то не получалось. Кажется, что со мной так было всегда. До сих пор помню, как в институте
надо мной посмеивались из-за того, что все вещи, которые я покупала, моментально приходили в негодность. И это притом, что я очень аккуратная и бережливая. Тогда все носили джинсы, мы с подружками купили их за бешеные деньги – двести с чем-то рублей у одного иностранного студента фарцовщика. У всех моих подруг они носились несколько лет, а я умудрилась порвать буквально на следующий день.
Потом была целая история с распределением. Несмотря на то, что я  хорошо училась, меня запёрли в такую дыру! А все троечники, те, кто пять лет валял дурака, какими-то хитрыми путями удачно пораспределялись и остались в Москве. Я окончила Московский Государственный Университет имени Баумана. Меня распределили в закрытый город на оборонное предприятие, откуда я первые три года даже к родственникам не имела права выезжать. Я работала там довольно долго. Вышла замуж и пять лет жила ещё как-то более-менее стабильно, потом муж нашёл себе другую женщину в одной из командировок, и моя семья развалилась. Хороший человек не попадался, и я жила одна. Я не плохо там зарабатывала, тратить особо было не на что, и все деньги шли на сберкнижку.
К сожалению, работать становилось всё хуже и хуже, так как бывший супруг был начальником и всячески старался меня выжить. В конце концов, пришлось забрать детей и уехать. Далось мне это нелегко. В тот момент у меня было двадцать тысяч сбережений, и я считала, что многого в жизни добилась. Решила купить домик не далеко от Киева, где жили мои родители. Но пока я продала свою квартиру и вернулась в Украину, началась павловская реформа, и я потеряла все деньги.
Пришлось с двумя детьми и жалкими остатками обесцененных денег, вернуться в родительскую двухкомнатную квартиру. Я была в таком подавленном состоянии, что несколько лет ничего не могла делать. Работы в Киеве для меня не было, все институты моего профиля стали закрываться. Перестройка хорошо прошлась по таким специалистам, как я. После работы заведующей лабораторией на крупнейшем заводе, мне пришлось идти торговать на рынок.
Я, как многие тогда, ездила в Польшу. Тягала на «кравчучках» огромные баулы, чтоб как-то свести концы с концами. Начинала с большого долга, и у меня годы ушли на то, чтобы хоть немного раскрутиться. Как только я собралась выкупить два хороших торговых места, сильно заболел папа, пришлось его долго лечить, потом похороны…. Потом  я сама попала в больницу на операцию, потом сыну надо было поступать, потом его учить. И так все деньги, которые мне доставались тяжёлым трудом, уходили сразу же, я не могла свободно вздохнуть, и это накопилось у меня до такой степени…. 
Сейчас я снова вся в кредитах, на мне висит мама, дочь, хорошо,  хоть сын стал на себя зарабатывать. Я продолжаю работать на рынке, но говорят, что он скоро закроется, и я не знаю, что тогда буду делать. Я в полном шоке, и подозреваю, что мне придётся закладывать и эту единственную двухкомнатную квартиру. Моя личная жизнь так и не сложилась. Живу, как загнанная лошадь! Правда сил бежать уже нет, и я чувствую, что скоро упаду. Последней каплей стал недавний случай. Помните, я говорила, что какие вещи не куплю – вечно, то брак какой, то ещё что-то, так вот, что вы думаете, сделали мы косметический ремонт в квартире и решили заменить старую, барахлившую колонку на кухне. На следующий день после установки новая колонка взорвалась! Слава Богу, что дома никого не было. Обгорела полностью вся наша кухня, пол прихожей, и пострадала кухня этажом выше. Вы не представляете, чего мне стоило уговорить крутых соседей сверху не подавать на нас в суд! Как им выплатить шестьсот долларов я не знаю, чувствую, что скоро у меня будет нервный срыв. Не знаю, что это за злой рок, но я вижу, что далеко не все так судорожно тянуться как я, а сил уже нет никаких. Вот решилась прийти к вам по совету подруги, хотя извините, отношусь к этому, мягко говоря… – не буду говорить как.
Дина всё выслушала и, не обращая внимания на последнюю реплику, сказала:
– Что ж, вопрос ясен – давайте теперь попытаемся увидеть причину этой ситуации. Помешайте карты и выберите, не думая девять штук.
Женщина помешала колоду и выбрала из кучи девять карт, раскладывая их в указанном порядке. Дина медленно перевернула карты и произнесла:
– Выпадает здесь вот что. Мне трудно это выразить, но смысл может быть такой – никто на вас ничего не наводил, и нет здесь никакого сглаза, почему-то как-то совсем нехорошо падает ваша мать, и, похоже, что причина вашей  бедности кроется в ней. Это связано с её прошлым. Комплекс нищеты и сильнейший подсознательный страх денег у вас  от матери….
Не знаю, что женщина хотела услышать, но после этих слов её отношение к Дине резко изменилось. Она даже не пыталась скрыть своё презрение. Мне показалось, что она побелела, потом  покраснела.
– Да, что ж вы себе позволяете!? – Выдохнула она. – Вы что хотите сказать, что моя бедная мама наслала на меня порчу?
Женщина резко встала, задев грудью или животом стол, от чего тот чуть не опрокинулся на Дину и, собираясь уходить, гримасничая, продолжила:
– Это бедная несчастная женщина! Она всю жизнь проработала учителем. Она, чтоб вы знали, никогда постороннего не обидела, а не то что свою дочь! Напрасно я к вам пришла! Вот, возьмите за труды!
Она  бросила деньги на стол и в этот момент дверь тихо скрипнула и  осторожно показалась седая головка старушки. Оказывается – всё это время бабуля подслушивала. В отличие от дочери, её реакция была очень спокойной, она сказала:
– Лидочка, успокойся, давай послушаем, что женщина скажет. Мне очень интересно, что там может быть со мной связано, и про прошлое, может и правда,  во мне какая причина…. У нас ведь ещё есть время?
– Конечно, – сказала Дина, как ни в чём, ни бывало, – заходите, а то мы без вас уже не можем разобраться, наверно, вы не случайно хотели вдвоём зайти.
Бабуля зашла, села, и Дина попыталась вкратце передать ей весь разговор, но та возразила:
– Не переживайте, я всё слышала, вы уж извините, но мне было так интересно. Я тоже чувствую, что дочь может страдать из-за меня. Вот только не знаю почему. 
Теперь и на неё дочка смотрела, как на умалишённую.
– Давайте не будем ходить вокруг да около, – предложила Дина, –  возьмите девять карт, нет, сначала помешайте всю колоду, и мы посмотрим, что выпадет.
Бабуля выложила карты. Дина молчала над ними несколько минут,  пытаясь что-то нащупать, потом неожиданно резко и уверенно сказала:
– Вы знаете, как я уже говорила, дело здесь не в порче, похоже, что это очень сильный детский страх. Я буду говорить дословно, что выпало. Слушайте: семь лет, какая-то страшная драма, вы её наблюдаете, это связано с вашим отцом, ещё рядом с ним какая-то женщина, но это не ваша мать, мать выпала тоже плохо, тут ещё карта денег, наследства, карта страха и карта, означающая убийство.
После этого старушка сильно напряглась и три-четыре минуты сидела, молча, потом глубоко вздохнула, и её глаза наполнились слезами.
– Кажется, вы правы, что-то такое есть…, что-то я ношу в себе давно, с самого детства, – сбивчиво начала она, – и я  пытаюсь бороться с этим всю жизнь; наверное, пришло время рассказать:
– Когда я была маленькой девочкой…, а мы происходим из старого дворянского рода (называет знаменитую фамилию и глаза её дочери округляются в пятаки).
– Мам, ты что с ума сошла?
– Не перебивай! (Тяжело вздыхает). Никто этого не знает. Я вообще не собиралась никому рассказывать. То, о чём вы говорите, (смотрит на Дину) произошло, когда я была совсем девчонкой. Моя мать, умерла, когда мне было три года. Отец женился второй раз на молодой и очень красивой женщине, которая заменила мне маму. Она была добра ко мне, и я любила её так же, как своего отца. Мы жили очень хорошо. Никогда больше я не была так счастлива, как в те годы. Я тоскую не по окружавшей меня роскоши и огромному дому, нет, я скучаю и не могу забыть счастливые дни, когда я купалась в родительской любви, была безмятежна и защищена от жестокого мира. Как же только мне не хватает того покоя и умиротворения. Я всю жизнь прожила воспоминаниями своего детства.
Когда началась революция, моей семье удалось бежать, сменив фамилию и оставив позади многое. Мы спрятались в одном сибирском селе. Я особо не понимала, что происходит. Мне нравилось жить в деревне. Я была любознательна, как все дети, мне всё было интересно, ведь раньше я никогда даже  не могла представить себя в такой обстановке. Вокруг – леса дремучие, всё время на природе. Для меня – это был какой-то сказочный мир. 
Мы жили в крестьянской семье в большом деревянном доме. Это были простые хорошие люди. Отец охотился, и даже занимался кое-какой сельскохозяйственной работой, помогая нашему хозяину и двум его сыновьям. Мы с мамой, ну, то есть, с моей мачехой целыми днями бродили по лесу, собирая грибы и ягоды. Я привыкла к простой деревенской пище, нашла себе друзей и подруг. Мы жили очень хорошо, помню – всё время смеялись. Деньги у нас были, и мы ни о чём не беспокоились. Та карта наследства – это был ларец, набитый золотом и камнями – наше родовое наследство. Когда по селу стали ходить тревожные слухи, отец показал мне, где спрятано наше богатство. Он схоронил его в лесу, у одной сторожки; он говорил:
– Доченька, знай, если со мной что-то случиться – твоя жизнь будет полностью обеспечена, ты ни в чём не будешь нуждаться, у тебя будет всё.
До Сибири революция доходила долго, но, в конце концов,  дошла.  Семью, в которой мы квартировали, признали кулацкой. Пришли красноармейцы, вывели всех во двор, построили и стали разбираться. Кто-то из деревенских рассказал, что отец является не тем, за кого себя выдаёт, что он – «белая кость» и так далее. Он в это время был на охоте.
Потом «красные» ушли, но оказалось, что это просто уловка. Мы с мачехой быстро собирали вещи – поняли, что надо уходить немедленно. Старший сын хозяина успел убежать в лес, чтобы предупредить моего отца, но его выследили. Их обоих привели в село и стали избивать. Вмешался его отец с братом и их тут же, на наших глазах закололи штыками. Пролетарии бесчинствовали, словно звери, и люди стали прятаться кто куда. Лучше бы моей мачехе не быть такой красивой, потому что эта её красота была особенно им ненавистна. Её уволокли в сарай, весь день насиловали и издевались…, отец и оставшийся в живых старший сын хозяина валялись во дворе связанные, отец всё слышал,  все её крики.
Старая женщина закрыла глаза рукой  и замолчала.  Её дочь сидела с открытым ртом. Наконец старушка продолжила:
– Я, никогда, не произносила таких слов, но если б вы только знали, как я их всех ненавидела! Ненавидела и боялась! Всю эту гнилую, фальшивую, бандитскую власть трудового народа!
Меня заперли в доме, я видела из маленького окошка, как ночью отец освободился, развязал мальчишку и бросился в сарай, когда выходил оттуда, я поняла, что мачеха мертва. Его увидели пьяные солдаты, одному он разбил голову камнем, а другого задушил. Отец успел выломать моё окно и крикнуть, чтобы я убегала в лес и там спряталась. Я бежала со всех ног, а его схватили. Потом я видела из укрытия, как над ним измывались, но его не убивали, видимо откуда-то знали про золото. Его долго пытали, и, наверное, он рассказал им про наше богатство. На рассвете они  повели его в ту  лесную сторожку, всё забрали, снова долго его били и кололи, пока он не умер. Я всё это видела, пряталась под лесной корягой.
Когда они уходили, я подобралась к изуродованному телу. Разум мой от этого кошмара помутился, и я ушла в лес. Не помню, сколько я шла, потом отключилась и очнулась в какой-то хатке. За мной ухаживала старенькая бабушка, которая нашла меня. Я провалялась, не знаю, сколько в горячке,  и все думали, что помру, но я оклемалась и осталась жить у той бабушки. Она прожила три года, а когда умерла, меня приютили другие хорошие люди, а потом их всех убили, а я побиралась и оказалась в детдоме. Я везде называлась внучкой той бабушки, она так велела; мне  было лет десять или двенадцать.
Всю жизнь я хранила эту тайну, потому  что видела, что бывает с такими как я, тоже ни в чём не повинными людьми, не угодного большевикам происхождения.
Но если моя нелюбовь к советской власти была подавлена страхом –  ребёнку трудно ненавидеть всех подряд, то ненависть к деньгам – теперь я это понимаю – у меня была всегда. Ведь из-за них погибла вся моя семья, и мне пришлось испытать столько боли. Наверно, я и впрямь так считала,  не задумываясь – правильно это или нет.  Многое пришлось скрывать, потому что, если бы кто узнал, что я из дворян – это всё равно, что получить  волчий билет, и моим детям все дороги в жизни были бы перекрыты.
Моя жизнь заканчивается, и я устала бояться, но с ужасом вижу, что этот страх как-то продолжает жить рядом. Сын  далеко от меня, и у него всё хорошо. Он здорово помогает нам материально. А дочь всегда была со мной, и у неё ничего не получается, не складывается. Я иногда даже ловила себя на мысли, что не хочу, чтобы сын подолгу оставался у нас и часто к нам приезжал, чтобы он не увёз случайно с собой какую-то часть этого моего страха. Потому  что я вижу, что он другой человек – он не боится. И я не хочу, чтобы он вдруг стал таким, как я.
Раз уже так вышло, что вы первый человек, которому я всё это рассказываю, мне хотелось бы узнать – можно ли с этим что-то поделать? Вся моя жизнь заполнена этим страхом, и он и вправду влияет на мои поступки – это я сейчас очень хорошо понимаю.
Бабуля опустила голову и неожиданно засмеялась тихонько:
– Я говорила вам, что ни с кем не делилась всем этим, а ведь это враки – научилась врать автоматически, чтобы выжить. Тот мальчик – моя первая любовь, старший сын убитого «кулака», остался жив. Я узнала его через много лет, когда мы с мужем отдыхали в Ялте, по родинке на шее. Да, с ним мы говорили обо всём.  Он сказал, что я тоже ему очень нравилась, но искать меня он боялся. Я тоже боялась, поэтому вышла за хорошего человека, которого никогда не любила, зато он был коммунистом. Всё ради маскировки, чтоб не так страшно было. Теперь я понимаю, что прожила свою жизнь, как в тумане, и мной всегда руководил страх, не позволяя мне даже голову поднять.
Не могу сказать ничего плохого о своём покойном муже. Я старалась быть ему хорошей женой, не думаю, что он о чём-то жалел. Мы с ним прожили хорошую жизнь. Сначала он был бойким и весёлым, очень целеустремлённым, но, как только женился на мне – его карьера остановилась, а потом и вовсе сошла на нет – с председателя крупнейшего  профсоюза, скатился до обычного рабочего.
Долгое время я думала, что на мне какое-то проклятье или что я невезучая, а потом стала замечать, что всё моё невезение начинается, когда я касаюсь темы денег. Вы не поверите, но даже сейчас, когда я прихожу в банк – на мне тут, же ломается или зависает компьютер, меня уже там знают и боятся, потому что такое было не раз. Я переходила в другое место – результат один и тот же. Когда ничего такого не происходит, я даже удивляюсь. Никогда стараюсь не становиться в очередь, так как всё всегда на мне или передо мной заканчивается, или происходит пересмена, или ещё что-то. Когда взорвалась наша новая газовая колонка, я восприняла это как должное. Не хотелось бы только, чтобы это несчастье как-то передалось и моим внукам, так же, как дочери (дочь сидела, молча с окаменелым лицом). Так вот, – можно ли что-то сделать?
– Можно и нужно, – сказала Дина. – Поскольку ваш страх разгадан и озвучен, теперь мы можем ясно видеть его очертания, к тому же, высказанный прилюдно, он уже не сможет полностью спрятаться от вашего сознания. То есть, мы уже с ним работаем, и, рассказав свою историю, вы немало сделали для  того, чтобы его уменьшить и обесточить.
С помощью нашей воли мы его сейчас развеем. Закройте глаза и мысленно произнесите несколько раз:
– Я забираю у страха, который всё это время жил со мной и питался моей энергией, всю свою волю. Я отказываю в существовании своему страху.
Пусть на какое-то время эти слова станут для вас молитвой. Повторяйте так перед самым засыпанием, расслабившись и глубоко подышав, чтобы какое-то время ни до, ни после этих слов не было никаких мыслей. Вам приснится несколько странных снов, позвоните мне и расскажете. Когда ваше подсознание будет готово окончательно освободиться, а я увижу это по содержанию ваших снов – придёте ещё раз, и мы проведём обряд, после которого вы навсегда избавитесь от этой вредоносной поведенческой программы в виде не пережитого детского  страха.
На этом их разговор закончился. Вторая женщина – дочка, видимо так была поражена рассказом своей матери, что в тот день не проронила больше ни слова.





               

             ДУШ  ЛЮДСКИХ  АССЕНИЗАТОР


Женщина сутулилась, тяжело переваливалась с ноги на ногу, словно курица-наседка, шумно охала и вздыхала; короткая стрижка, глубокие морщины, бесцветные водянистые глаза, яркая помада – не хватало только старомодной шляпы, чтобы дополнить образ незлой и нудноватой провинциальной училки, или через, чур, заботливой мамаши. Она буркнула что-то вместо «здравствуйте» и тут же разразилась недовольством по поводу того, как непросто ей было сюда добраться.
Я сразу подумал, что от таких за версту веет строгой правильностью, они всегда знают, что всем делать и, не задумываясь, навязывают свою правоту окружающим. Для меня – это тяжёлые люди, пожизненно состоящие на службе у морали.
Это первое впечатление подтвердилось тут же. У Дины шла накладка минут на пятнадцать. Я сказал об этом клиентке, на что она, всматриваясь в меня,  прописклявила:
– Я записана на полдесятого. Вы должны ценить чужое время! Я хочу попасть вовремя, иначе сорвётся весь мой график. Я люблю пунктуальность. Как это так?! Зачем назначать точное время, если вы  в него не укладываетесь? Не вы ли два раза повторили по телефону, чтобы я не опаздывала?
«Ага», – подумал я, – «так-так». Вся тирада, несмотря на её тонкий голос, была произнесена противным назидательным тоном, да ещё с такими паузами! За доли секунды передо мной пронеслись отвратительные сцены из моего детства, когда меня за какие-то шалости «пропесочивала» наша директриса.
    Я вздохнул, мысленно посочувствовав Дине, и сдерживая    подкатывающееся раздражение, сказал, не давая себя перебивать, что от меня это не зависит, что не мне решать, когда должен закончиться приём того или иного клиента. Я посоветовал ей высказать свои претензии самой Дине, развернулся, чтобы уйти и вдруг снова услышал этот проклятый писк:
– Нет уж, извините!
В этот момент меня накрыло горячей волной неконтролируемой злости. Я повернулся и рявкнул, забыв про всякую  вежливость:
– Что вам надо?
Женщина смерила меня с ног до головы презрительным взглядом, ухмыльнулась, взяла свои сумки, собираясь демонстративно отчалить, но тут гадавшая перед ней клиентка вышла, и Дина громко сказала:
– Заходите, пожалуйста. 
Бросая укоризненные взгляды в мою сторону, поправляя причёску и кофту, женщина направилась к Дине.
Я посмотрел на часы – девять тридцать семь. За каких-то семь минут, да нет, минуты за четыре, она заставила меня буквально взмокнуть, вызвав уйму отрицательных эмоций. После такого «вступления» я, конечно, не мог пропустить мимо ушей этот случай. За время моей работы у Дины, она отказалась гадать кажись четверым, но я был уверен, что она выгонит эту вредину через пять минут, если не раньше. – «Ну-ну», – думал я, злорадно потирая ладони. – «С Диной этот номер не пройдёт, вряд ли с ней получится такая отчитка»!
Дина, видимо услышав конец нашего недружелюбного разговора, как можно мягче сказала:
– Извините, что вам пришлось подождать, но без накладок никак не получается.
Благополучно проигнорировав извинение, женщина села и уставилась на неё рыбьими глазами.
  – Мешайте карты, – сказала Дина, – а потом соберите в колоду.
Женщина долго мешала карты, аккуратно не спеша, их сложила. Дина сделала расклад. В отличие от своей клиентки она чувствовала себя свободно. Я же от одного наблюдения за женщиной, испытывал напряжение и скованность.
– Странно выпал ваш муж, – сказала Дина. – Словно он живёт с вами, и в то же время, как будто, находится далеко, чуть ли не где-то на краю света. Тут явно выпадает, что вы давно с ним не видитесь. Он, будто находится в двух измерениях…
Насупившись, женщина сидела молча. От последних слов ехидно ухмыльнулась, а Дина продолжила:
– Просто все ваши чувства, связанные с личной жизнью, выпали рядом с ним: и обида и слёзы и злость и желание что-то ему доказать, а по картам событий – он живёт далеко от вас, в каком-то частном доме. Похоже, что он или военный, или связан с какими-то дальними дорогами, может лётчик или моряк. Честно говоря, я немного запуталась, не могли бы вы это прокомментировать.
– Не знаю, что там у вас выпали за два измерения, – процедила женщина, – у  меня есть только одно измерение. Да, я разошлась со своим мужем, да, он военный лётчик – вы угадали, и живёт далеко, но я не понимаю, про какие мои чувства к нему вы говорите. Всё это уже давно ушедшее и прошедшее. Я об этом человеке слышать не желаю. Живу одна, воспитываю детей, он к нам не приезжает, и я знать о нём не хочу. Вы кое-что угадали, но что касается ваших измерений, знаете ли, я во всё это не верю, я атеистка. Я даже не могу сказать, зачем я к вам сюда приехала.
Дина, видимо умела «не слышать», ещё лучше, чем слушать и вникать, поэтому, не обращая внимания на последнее совершенно мутное замечание,  спокойно продолжила, глядя на карты:
– Странно, вот вы сейчас возмущаетесь и вроде бы вы правы, но  карта денег лежит так, будто вы связаны с ним, словно хотите получать что-то типа алиментов, какие-то деньги, но ваши дети выпадают  взрослыми. Получается, что он выпал рядом с вами в настоящем времени не только по чувствам, но и, как бы это сказать… по деньгам: он вам ничего не должен?
– Да нет же! – вскрикивает женщина. – Я вам, кажется, ясно сказала! Вы, что не понимаете? Мы разошлись семнадцать лет назад! Он бабник и негодяй, бросил меня с двумя детьми и всю жизнь уклонялся от алиментов. Это не человек, а просто…, я не хочу больше говорить об этом существе.
Дина пожала плечами и сказала холодно:
– Понимаете, я привыкла опираться на то, что выпадает, и не могу  это отбросить. Нам важно подобраться к причине, суть – в этом, а не в том, что я угадала и чего не так сказала. И судя по тому, что здесь выпало – это и может быть основной причиной вашего визита. Ведь просто так ко мне никто не ходит. Людей приводят тяжёлые ситуации, в которые они попадают или чувство какой-то неудовлетворённости в жизни. Если мы не разгадаем этой начальной загадки, то не сможем двигаться дальше. Поэтому давайте ещё раз выложим девять карт на причину.
Женщина была недовольна, ей ничего не нравилось, но что-то её всё-таки удерживало, наверное, то, что Дина очень точно угадала многие вещи. 
Разложили карты по новой, после того, как женщина с большой неохотой и кислой миной снова их чуть помешала, на этот раз едва к ним прикасаясь. И Дина сразу сказала:
– Странно, всё это связано с вашим сыном. Все эти денежные отношения, какая-то ещё здесь карта мести, деньги, учёба, институт, и карта, означающая у меня пенсию.
После этих слов женщина взорвалась:
– Зачем мы во всё это лезем? Я не хочу в этом ковыряться! Да, мой муж всю жизнь уклонялся от алиментов, не платил нам деньги, он даже свою пенсию оформил по минимальной сетке, хотя я знаю, что у него там и «северные» и «пилотные» и «налётные». А когда дочка стала взрослой, и сыну поступать, мне позвонила его кума и по секрету сообщила, что он  перевёл свою пенсию, пересчитал по-другому и получает огромную сумищу. Он же дослужился до полковника, можете себе представить какая   там пенсия! Конечно, я хочу отомстить ему за все эти годы! Я хочу подать на него в суд о возмещении долга по алиментам. Сын поступил в институт, но он об этом не знает, и есть новый закон, по которому этот гад будет платить мне за половину обучения. Я специально переведу сына на платное, чтобы эта сволочь,  раскошелилась.
Выпалив всё это, женщина издала какой-то негромкий гортанный звук, покрутила головой и тяжело вздохнула.
– Вот, видите, – сказала Дина, – всё-таки карта не врала, может, я не   точно выразилась, но ваш муж и вправду находится как бы в двух измерениях. Посмотрите, сколько чувств вы к нему испытываете. И какой накал! Обида, осуждение, претензии, желание отомстить, раздражение, злость, гнев, ненависть. Я вас нарочно заставила отреагировать, чтоб вы сами всё увидели. 
Женщина встрепенулась, хотела снова, что-то восклицать, но Дина подняла руку:
– Подождите. Вы расстались со своим мужем семнадцать лет назад – это да, но нехорошие чувства с годами только усилились. Они до того  окрепли, что портят теперь вашу жизнь. Можно сказать, что из-за них вы всё время живёте в одиночестве. Другие чувства не могут к вам пробиться потому, что ваше сердце не свободно. Новые отношения приходят к человеку тогда, когда его сердце не занято старыми чувствами. Но в вашем сердце такого чистого места нет и без разницы, что там находится в данный момент – любовь или ненависть, радость или обида – душевное пространство занято. Занято, понимаете? Ведь бывает же, что вы приходите куда-то, а там – ещё занято. Вы что делаете? – Разворачиваетесь и уходите. Так же молча от вас, уходят новые чувства, цели, стремления, какие-то новые мужчины, какая-то другая, новая жизнь незримо постоит возле вас минуточку и – до свидания, а вы даже не подозреваете об этом.
Женщина округлила глаза, нижняя челюсть опустилась, но рот не открылся, и от этого лицо сильно вытянулось, придав недоумению ещё более бестолковую окраску.
– Я думаю, что никакой ошибки в карте нет, – продолжила Дина. –
Семнадцать лет вы в разводе, но все эти семнадцать лет он находился рядом с вами. Да, с вами жил не муж, а клубок негативных чувств к нему. Вместо того чтобы всё это отпустить, пережить раз и навсегда и идти дальше – вы весь свой мир построили так, чтобы как-то наказать бывшего мужа. У вас сейчас есть два варианта: либо оставить всё как есть, либо попытаться осознать и отпустить эти чувства, и тогда сможете выбирать и строить новые отношения.
Только после этих слов женщина слегка обмякла и перестала кривляться, открыто выражая своё недовольство – почувствовала, что за словами Дины было что-то не совсем для неё бесполезное.
– Может вы и правы – мужа я не люблю, как-то, знаете, не за что мне его любить, и ничего менять не собираюсь. Но и одиночества не боюсь, уже привыкла, и сюда я пришла, если уже так разобраться – погадать на сына, а вы мне всё морали читаете о том, как я должна относиться к тому мерзавцу. Я и сама могу, кому хочешь мозги прочистить. Вы лучше на детей погадайте.
– Хорошо, давайте сделаем расклад «дом».
Женщина выкладывает в указанном порядке десять карт, и Дина говорит:
– Дочь далеко, она уехала в другой город. Она замужем, живёт отдельно от вас. Сын живёт возле вас, ещё тут выпала какая-то дорога со скандалом, институт. Наверно он хочет бросить институт и куда-то уехать, или что-то такое…
– Ну-ну, – клиентка немного подалась вперёд, – и что же из всего этого будет?
– Тут ещё казённый дом – значит, переезд связан с его работой, или это место учёбы ещё одно выпало, и выпало неплохо, скорее всего, всё сложится, как он хочет.
– Не может этого быть! (Стучит по столу рукой). Врут ваши карты! События более-менее сходятся, а выводы совершенно неправильные!
– Может они и врут. Карты – это всего лишь карты, если вас что-то не устраивает – объясните, что.
– Ну, на счёт дочери вы правильно сказали – она живёт отдельно, она замужем, у неё своя жизнь, но сын всё время был со мной. Он жил и учился возле меня. Мы из Харькова. У нас всё было хорошо. У нас большая трёхкомнатная квартира, я его устроила в престижный институт. Я сама всю жизнь проработала в университете. Мой мальчик прекрасный математик. Но он вбил себе в голову, что будет психологом. Один раз поехал к сестре на день рождения, я проклинаю себя за то, что отпустила его – да я бы все деньги отдала, чтобы он туда не ездил! Она хоть и родная сестра, но всё время его сбивает с толку, пытаясь устроить его личную жизнь, вечно находит ему сомнительных девиц, хотя он ещё молодой и ему сейчас надо думать об учёбе. Там он познакомился с какой-то барышней. Влюбился. Теперь только и может – Лизонька, да Лизонька и никого кроме Лизоньки ни знать, ни видеть не желает. А эта девочка – дочь   преподавателя в мединституте. Мой сын им так понравился, что они ждут его с распростёртыми объятиями. Теперь надо бросать институт, а он уже, извините, на втором курсе, и переезжать туда, чтобы поступать в медицинский. Её папаша, видите ли, пообещал сделать из него психотерапевта. Вы можете себе такое представить? Как можно всё бросить? Всё готов перечеркнуть, хотя его здесь могут и на кафедре оставить и распределить нормально. Как это так? Что я, по-вашему, могу чувствовать в такой ситуации?
– Что тут скажешь? Вас понять можно. Но выпало, что он хочет перемены и что у него получится. Потерянного времени жаль, но бывает, что люди меняют профессию, проработав по десять-пятнадцать лет. Если он чего-то сильно хочет и у него есть возможность этого добиться – может, лучше расценивать это как проявление его воли и целеустремлённости, тем более что он уже взрослый самостоятельный человек. Вы лучше положите на причину столь бурной реакции с вашей стороны.
Женщина со вздохом снова выкладывает карты и Дина продолжает:
– Разойдясь с мужем, вы полностью переключились на детей и стали жить их судьбами. Выпали сильные конфликты возле дочери, наверное, ей достался более жёсткий характер, и она от вашей чрезмерной опёки уехала и всего сама добилась. А сын оказался более мягкий и покладистый, и вам просто удобнее держать его возле себя. Всю свою любовь, заботу и ласку, все чувства, которые вы должны были испытывать к мужу, вы переложили на своего сына. Поэтому вы так ревностно реагируете на появление в его жизни этой девушки, хотя, судя даже по вашему рассказу, для него, наверное, трудно найти более удачный вариант. Если хотите изменить свою жизнь – надо пересмотреть своё отношение ко многим вещам, включая мотивы некоторых ваших действий. Вы должны разрешить себе любить, признать и осознать необходимость этого, искать себе пару, а дети выросли – пусть они спокойно строят свою жизнь. Если вы будете пытаться удержать своего ребёнка разными хитрыми силками, то добьётесь только того, что он будет жить от вас за тридевять земель. Вы и сами подсознательно всё это чувствуете, потому что как только он уедет, а он действительно уедет, несмотря на то, что вы устроили какую-то манипуляцию с его документами, (женщина изумлённо взглянула на Дину и густо покраснела) вам впервые придётся посмотреть правде в глаза. И эта, правда такова, что вы остаётесь одна и это одиночество надо чем-то заполнять. И ничего страшного в этом нет. Возле вас, кстати, в ряду судьбы выпал мужчина. Вы познакомитесь с ним в течение двух лет. Я бы вам посоветовала немного переосмыслить и подкорректировать чувства, которые отвечают за ваши цели, желания, устремления и надежды, ведь они ни много, ни мало – толкают вперёд вашу жизнь. Как только вы отпустите ситуацию, позволив детям жить так, как они сами хотят, вполне возможно, что вы после этого вновь окажетесь где-то рядом с ними. Я не скажу, как это может произойти, но поверьте, такое случается регулярно.
Когда Дина всё это говорила, женщина расплакалась, и я снова удивился, не понимая, что вызвало такую реакцию. Она приговаривала всхлипывая:
– Вы не представляете себе, что я чувствую! Вам легко говорить, что меня что-то ждёт через два года! Два года! Как же я одна-то буду?!  Как же я буду одна всё это время?! Для кого я делала этот ремонт? Что меня ждёт кроме горького одиночества? Я остаюсь совсем одна, даже к внукам не смогу ездить! Дочь меня не любит, сын хочет уехать, кому я буду нужна? – Да никому!
Она долго рыдала. Забыв всю свою неприязнь, я не мог ей мысленно не посочувствовать. Помада размазалась, потекла тушь с ресниц, но лицо, наоборот, как-то преобразилось.  Теперь я смотрел на неё, как на женщину, и эта, несчастно всхлипывающая, тонкогубая женщина, к моему великому удивлению, была не лишена некой привлекательности. Я подумал, вернее я почувствовал, что она, наверное, впервые за эти её семнадцать лет вот так разрыдалась, и вместе со всхлипами и вздохами с неё потихонечку стало что-то сходить. Я не знаю, как описать это своё чувство, но у меня была полная уверенность что так и было.
А Дина спокойно сказала:
– Не переживайте, карты событий, как вы сами заметили, у меня выпадают правильно. Раз выпало, что будет новый поворот в вашей жизни – значит, так оно и будет, вы уж мне поверьте.
Выплакавшись, женщина немного успокоилась, кое-как вытерла лицо, положила деньги и ушла. Что примечательно – двигалась она легко и быстро, её переваливающаяся тяжёлая походка куда-то исчезла. Я даже выглянул в окно, чтобы проводить её взглядом, хм, – так и есть – лёгкая свободная поступь. Она даже вытянулась, как-то выпрямилась, будто похудела килограмм на десять. Всё это я тут же высказал Дине.
– Бери больше, – засмеялась Дина, – молодец, что заметил. Ты прав, она оставила у нас не десять, а семнадцать лет ненависти, осуждений, претензий и обид, а это для живого организма не менее токсично, чем семнадцать килограмм самого настоящего дерьма. Неудивительно, что она так выпрямилась, ведь все эти чувства очень тяжёлые. Они её изматывали и терзали долгие годы. Я уверена, что она ещё обязательно появится – придёт гадать на нового избранника, и мы вскользь узнаем, что у неё наладилась не только личная жизнь, но и здоровье. Потому что вслед за чисткой психики очищается и физическое тело. Мало кто над этим задумывается, но я это хорошо знаю. Бывает, что надо пойти куда-то, один-два раза погадать, и не пить потом миллион таблеток. Важно только чтобы ассенизатор эмоциональных нечистот знал своё дело и, засучив рукава, мог виртуозно  поработать.
Я сказал Дине, что вначале был уверен, что она не сможет погадать этой женщине, ведь меня она за пять минут вымучила так, что я на неё чуть не кинулся. А выходя от тебя, – сказал я, – это уже был, в каком-то смысле другой человек. Как у тебя получается?  Почему мне не удаётся даже…, – я вздохнул, а Дина тут же ответила:
– Потому, что ты подходишь к людям, как обычный человек, ты  для них открыт и доступен, ты реагируешь напрямую, полностью вовлекаясь в чувственный обмен, а передо мной стоит желание помочь. И это – один из моих самых надёжных щитов. 


               
 


                РОМАЛЭ

Ах, какое удивление приходилось наблюдать мне на лицах клиентов, когда они видели, как за ними или перед ними к Дине заходили цыгане. С изумлённым взором задавался один и тот же вопрос:
– А что они тоже к вам ходят?
Наверное, все считают, что цыгане в этом деле настолько круче всех, что сами гадают только у цыганских гадалок. И то, что они ходили к русской, удивляло не только тех, кто это видел, но и самих цыган тоже, когда они приходили впервые. Гадать не у «своей» для них было такой же странной неувязкой. Я чувствовал их неловкость по этому поводу. Их манера поведения была несколько развязной, но к Дине они относились уважительно и никогда ничего лишнего себе не позволяли. Скажу больше, иногда мне было неудобно за других клиентов, которые через, чур, открыто выражали своё удивление или отпускали неуместные шутки в отношении цыганских красоток. Конечно, людей понять можно. Многие из них, так или иначе, могли пострадать, попавшись в сети каких-нибудь базарных дурильщиков, но, в конце концов, разве только цыгане занимаются лохотроном? Меня тоже когда-то надули две цыганки, заплатив за проезд, когда я таксовал, какие-то копейки вместо положенных рублей, но я знал, что и сам был виноват, ведь можно было потребовать деньги вперёд сразу же, как только их посадил. Короче, моё отношение к цыганам всегда оставалось довольно спокойным. Я не позволял себя обманывать, а наблюдать за ними, как за людьми необычными мне было интересно. Когда я стал работать у Дины, поначалу, конечно, присутствовало стойкое недоумение: странно было видеть, как они щедро расплачиваются с ней за гадание, потому что у меня, да, наверное, и у многих, эти люди,  больше ассоциировались  с отъёмом денег. 
Когда они вломились впервые, чуть ли не целым табором (было человек шесть) я просто обалдел. Они наступали, тыкая меня в грудь, что-то кричали и доказывали, что хорошо знают хозяйку. Вышла Дина и попросила их зайти попозже. Попозже никто не пришёл, и Дина ничуть этому не удивилась, хотя они на моих глазах твёрдо договаривались. Были и другие нарушения правил с их стороны, и я не понимал, почему Дина спускала им это. Она говорила с улыбкой:
– Это ж цыгане! Понятие «запись» они воспринимают по-своему, и время для них течёт по-другому. Они настолько импульсивны, ветрены и эмоциональны, что бегут гадать сразу, как только припекло, а через час им это уже не надо, или они могут записаться, допустим, на десять, а прийти в три часа дня и обидеться, что меня уже нет – для  них это нормально. 
Цыгане всегда появлялись, как снег на голову. Они нежданно приходили и быстро исчезали. Гадали по десять – пятнадцать минут, редко кто высиживал полчаса, а платили почти всегда полторы – две цены. Среди них практически не было «мутных», обманывающих самих себя людей, наоборот – это были люди  конкретные – пришли, узнали, что хотели и ушли, не задерживаясь и не требуя, чтобы их развлекали оставшееся время.   
Многие из постоянных клиенток-цыганок приезжали на дорогих иномарках. У них были необычные имена, они мне нравились, я относился к ним с уважением и никогда их, как и других постоянных клиентов не слушал и не смотрел за ними, занимаясь своими делами.
Когда я немного узнал о жизненном укладе и некоторых обычаях этих людей, моё отношение к ним стало ещё теплее. Все они были жутко недоверчивые, но наивные и суеверные. Их цепкости и жизненной стойкости, при мизерных шансах на благополучное существование в этом мире, наверное, мог бы позавидовать каждый.

В дверь позвонили. Глянув в дверной глазок, я увидел двух цыганок. Их приход не совпадал со временем приёма, и я сразу понял, что они, как всегда, ломятся без записи.
  – Вы на девять? 
– Да, да на девять.
Я улыбнулся, почуяв обман, они это поняли и, опустив головы, как бодливые козы, тараторя на своём языке,  стали прорываться в коридор.
– Меня Дина давно знает, пусть она нас примет, ты вот только позови её, пусть она скажет, – выдала без запинки, не глядя на меня высокая и более смуглая.
Я постучал к Дине. Смуглая и вправду оказалась её знакомой, и Дина предложила им подождать. Только они уселись на диван, как следующий клиент пришёл немного раньше, почуял, что перед ним хотят зайти без записи и стал требовать, чтобы его приняли в назначенное время. Лишь после вмешательства Дины цыганки его пропустили и долго с притворным неудовольствием о чём-то цокотели, листая  журналы. Я пару раз выходил из комнаты и заметил, что они внимательно рассматривают картинки в «Максиме». Несмотря на жару на них были тёмные кофты и юбки. Одна цыганка, та, что знала Дину:  высокая и стройная, лет двадцати-двадцати трёх, она была более смуглая, скуластая, с резкими чертами лица. Другая: маленькая, постарше, пухленькая, лицом похожа на индианку.
Дина хорошо знала вошедшего мужчину, он пришёл по одному вопросу,  минут через десять вышел, и цыганки радостно уселись за её круглый стол.
– Вы вдвоём? – спросила Дина.
– Да, да.
– На кого гадаем?
– На неё – сказала молодая смуглая.
Вторая была или родственница, или подруга; она ни грамма не скрывала, что сомневается в способностях Дины. Дина быстро помешала карты, сделала расклад и сказала:
– Какой-то по тебе сильно сох в прошлом мужчина, очень долго не мог тебя отпустить.
Пухленькая цыганка покраснела. По тому, как они резко переглянулись, я понял, что смуглая не знала о том, что сказала Дина. Произнеся что-то медленно по-цыгански, маленькая пристально смотрела на Дину. Смуглая тоже что-то бормотнула, а Дина, не обращая на это внимания, продолжила:
– Он долго сходил по тебе с ума, плакал, даже на колени падал, но ты его отвергла и он, конечно, на тебя потом зло носил долгенько.
– Да, был такой. – Сказала маленькая, почему-то обращаясь к своей спутнице. – Ты не знаешь, ты малая была.
– Он толстый был? – спросила Дина.
Цыганка весело засмеялась, поблёскивая золотыми зубами:
– Да, очень толстый! Он был очень, очень толстый. Поэтому я и не захотела с ним быть.
– Вот видишь, как он тебя любил, даже в картах выпало. Пойди ему свечку поставь, а то у него жизнь не сложилась. Его мать до сих пор тебя   обвиняет.
– Да, он так и остался один (вздыхает). Стал ещё толще, потом заболел на диабет и умер. Три года уже.
– Со стороны твоей несостоявшейся свекрови к тебе не очень хорошие чувства. Выпадает ещё обида на мужа, злость, ненависть и в то же время любовь. Похоже – ты сильно переживаешь за него, тут дорога в мыслях – хотела уехать, но почему-то всё терпишь.
– Почему же я переживаю?
– Потому что он гуляет.
Цыганка тут же замолчала, горделиво-надменное недоверие с лица ушло, показались слёзки, и она сказала:
– Да, всю жизнь, тварь, гуляет! Ну ладно (вздыхает). А скажи мне за детей.
– Детей выпало четверо, но один пустой.
– Как это? 
Как будто она не знала, что значит «пустой», видимо продолжала свои проверки. Пришла, как многие не столько погадать на судьбу, сколько посмотреть на чудо гадалку, которая что-то и вправду угадывает. Может,  хотела доказать, что таких не бывает. И пока не получалось.
– Выпало, четверо, а осталось трое, один – или умер, или был выкидыш, точно сказать не могу, – сказала Дина.
После этого цыганка вздохнула и сказала:
– Да, мой первый ребёнок умер – был выкидыш на маленьком сроке. А с остальными, слава Богу, всё нормально. Ну, ладно, расскажите мне тогда за мужа – есть у него любовница?
– Хорошо, сейчас посмотрим, ложи сюда на вопрос.
Было видно, что цыганка расслабилась и стала мягче. Когда Дина разложила карты, она сказала:
– Всё равно не могу понять, как вы можете так гадать, у вас, наверное, были в роду цыгане?
– Да какая разница, кто там был в моём роду, – смеётся Дина. – Как и у всех там были разные люди. Научиться можно, если есть врождённая предрасположенность и человек готов учиться, и ещё кое-что надо.  Ты лучше гадай на то, что тебя интересует. Тут падает, что муж гуляет давно – вон любовница, как старый друг выпала. Но ты с этим уже свыклась.
– Как это свыклась?! – вскипела цыганка. – Да, как с таким можно свыкнуться? Я детей породила, я дом веду, на жизнь зарабляю, всё на мне, а эта скотина на мои деньги живёт и на нашей машине свою сучку возит! Как так можно свыкнуться? Что ты говоришь тут? Да я б её…! (сжимает кулачки)  Если  удушу гадюку – он на ребёнке зло сорвёт. Давно бы ей «сделала»! Ух!
– Да, проблема…. У тебя тут ещё из-за этой любовницы какая-то напасть со здоровьем. Низ живота падает, что-то по-женски.
Женщина смутилась и густо покраснела, уже явно не впервые пожалев, что зашла гадать не одна. По реакциям её спутницы было видно, что та многого не знала и гадающая чувствовала, что приходится перед ней раздеваться чуть ли, не догола. Она этого заметно стеснялась и Дина предложила:
– Если тебе неудобно перед родственницей то, может пусть она выйдет и подождёт в коридоре на диванчике?
Цыганка не решилась попросить свою спутницу выйти, сделав вид, что ей всё равно, а у смуглой выходить, кажется и в мыслях не было.
– Да, – вздохнула гадающая, – эта тварь наградила меня хворобой, никак не могу хламидию выгнать. Два раза антибиотики пропивала и никакого толку. Врач плохой. Надо менять дохтора. А мой же гад таблетки пить – ни в какую! Сволочь такая! Та у нас ужас шо творится. А положите мне на операцию.
–  Не падала тебе операция, такое обычно в первом ряду выпадает.
– Ну, всё равно, положите мне на операцию. 
– На предстоящую?
– Да.
           Дина бормочет, что по здоровью нигде операция не падает и мешает карты: – Хорошо, ложи сюда три штуки. Цыганка вытянула из кучи три карты, и Дина продолжила: – Падает обман, пустой вопрос, опять что-то по-женски, точно по гинекологии. Тут явно выпадает: обман, напрасно, пустое, по-женски, а вот насчёт операции ничего не выпало. Похоже, на что-то надуманное, только я не могу понять и сформулировать…, будто ты сама себе что-то внушила или придумала какой-то диагноз.
– Ничего я  не придумала.
– И это связано с твоим мужем.
Цыганка вздохнула, глянула исподлобья на свою спутницу и хмуро произнесла:
– У меня поразрывалось там, после первых родов и мне те разрывы как-то не так зашили. Муж говорит, что гуляет, потому что у меня шейка матки неправильная и ему неудобно и больно, когда мы ну… Ему неприятно со мной… и я хочу сделать там операцию…, чтобы он не гулял. Вот так.
Дина не выдержала и засмеялась:
– Ну, ты и дура! Веришь в эту чушь?
– Да, верю, я уже договорилась, чтобы мне там всё подшили как надо.
– Ну, смотри, как знаешь, но только я могу тебе точно сказать, что всё это – брехня и гуляет он не потому, что у тебя там неправильно зашито, ведь первый раз он тебе изменил ещё, когда ты была невестой, так?
– Да…, но тогда он пьяный был.
– Тогда был пьяный, теперь шейка матки виновата, ничего лучшего, котяра, придумать не смог. Он  гуляет потому, что кто-то у него в семье раньше так же куролесил, и ему по роду передалось.
После этих слов смуглая сказала:
– Да, у нас отец всю жизнь гулял, и мать так убивалась и с ума сходила (оказывается – это  была сестра изворотливого мужа клиентки).
Пухленькая изумлённо глянула на неё и спросила:
– Почему же мне ничего не рассказывали, а говорили только – какой он у вас золотой и хороший?
– А кто ж про такое рассказывает? Зачем сор выносить? Отец умер, ни к чему про него молоть всякое. Но мать рыдала, от его гулек, ой, рыдала!
Потом они замолчали.
– Ты знаешь, – сказала Дина, – судя по тому, как здесь выпало тебе лучше принять, его склонность к измене. Сильно не переживай, потому что  он скоро перестанет. У него выпадает, что ещё три года побегает налево, а потом – всё, так же, как его отец в своё время.
Снова спутница клиентки вставила:
– Да точно, отец до тридцати семи лет гулял, а потом как отрезало.
– Вот спасибо, – всплеснула руками пухленькая, – нашли, чем  успокоить! Ему тридцать четыре… – это что же мне ещё три года ждать и мучиться? Да я с ума сойду! Я такое терпеть не буду.
– Пятнадцать лет терпишь, а три вытерпеть не можешь? Проще реагируй,  да и всё. Подумаешь – тоже мне горе нашла. Давно можно было  привыкнуть. 
– Вам легко говорить. А мне придётся мучиться. Вы ж сказали, что я   гада этого и люблю и ненавижу и проклинаю и детей жалко же, ой! Такое в башке колобродиво, только работа  отвлекает. А погадайте мне на здоровье, а то женское выпало, а ноги не выпали.
– Ну, не всегда всё сразу и выпадает, ты же закрытой пришла, не верила, мне тяжело было в начале.
– Конечно, не верила, я никому не верю, я ж сама людей дурю и знаю, что  никому верить нельзя.
– А я людей не обманываю, я стараюсь им помогать. Чем же ты занимаешься?
– Да не важно.
– Хорошо, хорошо ложи ещё сюда четыре карты. Ага…, падает, что никакой болезни ног нет, что это у тебя не болезнь, а…. что-то не пойму я. Какая-то энергия неживая....
– Как это нету? Ноги попухли, таблетки не помогают, уже и компрессы разные делала.
– А пиявки не пробовала? – Первое средство от варикоза.
– Хирург сказал: мне не поможет – вены нормальные.
– Можешь показать?
Цыганка поднимает юбку и показывает ногу до колена. Мне из-за стола было не видно, что там, у неё с ногами, но по выражению Дининого лица – что-то не в порядке. Дина потрогала её ногу и сказала:
– Тканевые отёки, может, внутренние сосуды поражены. А как сердце?
– Никогда не болело, проверяла – всё в норме, и сердце и сосуды.
– Падает, что это вообще не болезнь, – сказала Дина, склонившись над картами.
– А что же?
– Какая-то мёртвая энергия. Положи ещё сюда девять карт.
Женщина обеспокоено выкладывает в указанном порядке карты и Дина произносит:
– Странно, конечно, тут… даже не знаю, как и сказать – мёртвые… мёртвые силы, две мёртвые энергии, связано это с мужчинами, один из них –  твой отец, всё связано со смертью и всё это идёт после смерти отца. Вот так.
Цыганка закусила губу, посмотрела на свою молодую спутницу и сказала:
– Ты бы не могла выйти.
Та ужасно обиделась и надулась:
– Ты, что мне не доверяешь? Я тоже хочу услышать, может и мне что-то такое будет по жизни.
Пухленькая засопела, заёрзала на стуле, уже не скрывая, как она жалеет, что не зашла к Дине одна, тяжело вздохнула и сказала: – Ну, ладно оставайся, чего уже скрывать. – Потом, обращаясь к Дине: – Правильно ты сказала – началось, как отца закопали. Я не ревела – всё в себе носила, и была беременна. И потом был выкидыш у меня после похорон. И ноги тогда в первый раз сильно опухли. Но, потом всё прошло. Надо с меня это «снять» или вылить на воск.
– Это понятно, но я чувствую – ты не всё говоришь. Там ещё выпала какая-то вещь возле тебя и физическая смерть. Договаривай уже, раз тема затронута, иначе я не смогу тебе помочь.
– Наверно это путы, – после длительной паузы, тяжело вздохнув, сказала цыганка. –  Скорее всего, всё из-за них.
В этот момент её спутница вздрогнула и, немного отстранившись, округлила глаза от изумления.
– Какие путы? – спросила Дина.
– Сначала я носила путы отца, а сейчас – другого мужчины.
– Носила? А… просто, в смысле…. Понятно теперь, откуда ветер веет. Так вот, что это за вещь! А зачем  они тебе?
– (посопев) Чтоб менты не трогали. От милиции.
– И ты всё время их носишь с собой?
– Да.
– Д-а! Что тут скажешь. Приходится выбирать. Я бы такое носить не стала. Конечно, вещь с информацией смерти, несёт в себе  энергию, которую можно использовать по-разному, но есть и вполне определённая плата за это. В таких делах без побочных эффектов не обходится. Сама решай, что тебе важнее: здоровье или возможность оставаться нетронутой милицией.
– Теперь я тебе верю, – вздыхает и хитро улыбается цыганка. – Я вот, когда путы отца потеряла, ох, какая сразу нервотрёпка началась. Одно за другим, одно за другим и меня чуть не загребли тогда. Такое  со всех сторон! –  Не знала, куда деваться. И всё продолжалось до тех пор, пока я у одной знакомой не украла на похоронах себе новые путы.
– Себе? Ты так не говори.
– Ну, не себе, (смеётся) для дела. Но только сразу тогда всё и успокоилось. Коли за это мне приходится болеть ногами…, (вздыхает) я тебе верю, но по-другому я пока никак не могу.
– Понимаю. Тогда, может, стоит заняться чем-то другим, менее опасным и утомительным?
Цыганки переглянулись и заулыбались.
– Чем же я ещё займусь? – Ласково, как маленькую, спросила клиентка Дину. – Я ж ничего больше не умею.
– Всегда можно научиться чему-то новому.
Женщины снова посмотрели на Дину и захихикали.
– Ты вот лучше скажи, как сделать, чтобы ноги не пухли. Врачи-то не  могут.
– Так не бывает, сама знаешь – это невозможно.
Цыганка горестно вздыхает:
– Ну, что ж, придётся мучиться, пока денег на новый дом не скоплю. Я тоже людей дурю, но не думала, что можно так всё угадывать. Я, когда шла – всё гадала – ну как она сможет меня надурить? (смеётся)  Может, даже ещё приду. 
После приёма я подошёл к Дине:
– Я знаю про разные методы, становиться недоступным для кого-то, но о таком слышу впервые. Опять же эти несуществующие болезни. Ты часто говоришь, что всего этого нет. И что это за цыгане, которые не верят в гадание и носят с собой чёрт знает что?
– Я не говорила, что этого нет, я говорила, что в моём мире этого не существует, потому что я не разделяю веру в подобные вещи. Согласись – это немножко другое. Но это вовсе не значит, что этого нет у других. Цыгане крайне суеверны и в тоже время, несмотря на все свои суеверия, знают, что такое вера. Взять хотя бы эти её путы. В сознании любого человека это – атрибут смерти – разрушительной силы. Когда человек умирает – он исчезает для других, его природа меняется до неузнаваемости. Путы – вещь, напрямую связанная с телом, которое после смерти превращается в пыль и тлен.  Поэтому с помощью этой вещи и веры  можно сделать человека невидимым для кого-то, в её случае – для милиции. Она в это верит и ей это реально помогает. Неудивительно, что, когда она потеряла старые путы – тут же со всех сторон на неё посыпались удары судьбы, ведь она потеряла не просто верёвки с мертвеца, а связанную с ними веру в своём сознании. И, как только она украла новые путы – её вера вернулась. Всё это реально и многие из тех, кто занимается магией, быстро понимают и используют ценность подобных вещей, которые являются средоточием веры в определённые способности. Такие предметы часто передаются по наследству, но всё это – старые ритуальные способы включения механизма веры.
Я спросил:
– Неужели она и впрямь становится невидимой для милиции? И если это так, то как это происходит?
Дина вздохнула, ей не хотелось напрягаться, но посмотрев на меня, она настроилась и сказала:
– Не невидимой, а незаметной после очень опасного ритуала с приближением к себе вещи несущей информацию смерти. Метод «клин клином» всегда рискованный и далеко не всем подходит, а она, будучи не робкого десятка, используя страх смерти – самый сильный из всех страхов, вышибает из себя другие опасения. В таком состоянии легко концентрироваться и воздействовать на чужое сознание, рассеивая внимание, и тебя просто не замечают. А то, что человек не замечает – для него не существует. И ещё: как я говорила не раз – таким вещам учатся, не понимая, как это происходит, иначе – ничего не выйдет – слишком уж энергозатратная это процедура – понимание.
– Ух, ты! То есть…, – я был так увлечён, что даже не почувствовал подвоха в её последних словах, хотя мне показалось, что за нарочитой серьёзностью пряталась лукавая улыбка.
– Подсознательный страх смерти – это кладезь энергии. И если его, даже частично трансформировать с помощью какого-то обряда или психотехники – человек становится способным на невообразимые вещи. Дина внимательно посмотрела на меня, как бы решая, продолжать или нет и, после небольшой паузы продолжила: – Иногда во время ритуала посвящения в ведьмы женщин на несколько часов в гробах закапывали в землю, и многие не выдерживали – задыхались или сходили с ума, ведь они не знали, когда их откопают, и откопают ли вообще.
Видя моё крайне изумлённое лицо, Дина добавила:
– Не  удивляйся, их реально могли оставить умирать, если считали недостойными и посвящаемые это знали. Они отрекались от законов человеческого сообщества, и их индивидуальное сознание во время этого обряда полностью принадлежало коллективному сознанию шабаша и могло использоваться, как угодно. Зато те, кому удавалось преодолеть свой страх, получали в подарок другую жизнь.
Я был в шоке от таких откровений и не знал, что спросить:
–  Как другую?
– Они получали жизнь, в которой могли действовать по своему усмотрению и жить, как хотят.
– А разве обычные люди живут не так?
– Конечно не так. Обычные люди могут делать только то, чему их научили, просто они не знают, даже не подозревают об этом.
  – Чего-то я не понял…
– Ну, раз не понял до сих пор, то, возможно, и не поймёшь, хотя я говорила об этом уже не одну тысячу раз.
Я сказал, что считаю это какой-то бессмыслицей, а Дина спокойно продолжила:
– Всю свою жизнь человек чему-то учится, съедает не один, как говорят пуд соли, и когда он думает, что становится умудрённым опытом – он на самом деле ещё дальше уходит от реальности, тупеет, костенеет, умирает ещё при жизни. Ведь если съесть столько соли… – подумай.
– Я не понимал, шутит Дина или говорит серьёзно, и убеждённо возразил, что человек становится человеком именно благодаря опыту. Но Дина считала по-другому: так, то оно так, но восприятие, поведение, реагирование на любую ситуацию с приобретением всё большего опыта – всё меньше и меньше остаются реакциями живого человека. Они – не спонтанны, а скованны и предсказуемы, они полностью обусловлены багажом готовых поведенческих  шаблонов – тяжким грузом  нажитого опыта. Причём, сам человек думает, что всё обстоит в точности наоборот.
– Ну, хорошо, тогда скажи, а разве в жизни бывает по-другому? Ведь, как говорят – такова жизнь.
– Да, такова жизнь, и по-другому не бывает, но бываю люди, которых такое жалкое положение не устраивает, и они его меняют.
Я хотел уточнить, а Дина засмеялась и подняла руку в прерывающем жесте, означающим конец разговора. Я с трудом упросил её ответить ещё на один более важный для меня вопрос:
  – Значит, путы  используются цыганами, как «предметы силы»?
– «Предметы силы», «передача силы» – всё это ерунда. Многие, например, считают что, умирая, ворожка обязательно должна подержать кого-то за руку, чтобы передать ему всю свою силу. На самом деле повышенная осознанность, мудрость и сила не могут перейти через руку и загрузиться, как компьютерная программа. Это магическое действие – не что иное, как всё то же включение механизма веры через ритуал. В своём мире мы часто опираемся на веру – мощное чувство, на котором много чего основано, и можно научиться использовать его в своих целях, иногда, как ты видишь в довольно странной форме.
Цыганам нужна была огромная вера, чтобы сохраниться во все времена постоянных гонений и притеснений. У них это чувство впечатано генетически от рождения и хоть они и говорят, что в гадание не верят, это, конечно, не так – чуть что и они первые бегут гадать. Пока наша клиентка верит в свои мертвецкие путы – никто её не тронет. Она это знает и ничего не боится. А больными ногами она платит за свою веру, опять же из-за знания того, что использует мёртвую энергию и для неё живой это может быть небезопасно. Поэтому прежде, чем начинать какое-то серьёзное лечение она, сначала пришла погадать. Она понимает, что занимается не богоугодным делом и вынуждена черпать веру не в церкви, а в другом месте.
      
               



               


        ПУСТЬ   ПОМОЖЕТ   ТОТ,   КТО   СМОЖЕТ

 
Красота одной клиентки поражала с первого взгляда, про таких говорят – роковая женщина. Жгучая черноглазая брюнетка, она сверкала своими миндалевидными очами и улыбалась как богиня. Сложена необычайно и всё в ней влекло и соблазняло. Даже в её холодном резковатом низком голосе проступала какая-то ледяная страсть. Её звали Инга, и ей очень, очень подходило это имя. Мужчины часто держатся на расстоянии от таких, слишком красивых женщин – чувствуют, как много всего в них намешано: врождённая сила, разрывающая изнутри их противоречивую натуру,  фатальные порывы и страсти – всё то, с чем не так легко иметь дело в повседневной жизни. Такие    рождены для войны, чего-¬то настолько тотально-поглощающего, что редко находят покой  в обычном существовании.
 Она приходила и раньше. Гадала в основном на ухажёров, обожая самые разные операции и обряды любовной магии, ритуалы для привлечения  торговли и удачи. Я запомнил её не только потому, что она была очень красива, как-то раз меня шокировало её признание, что она практически ничего не чувствует во время секса и это, по её словам, было связано то ли с какими-то детскими запретами, то ли ещё с чем-то. Если бы это сказал кто-то дpyгой, но она… её тело, казалось создано для любви. Слышать такое от сексапильной до невозможного красавицы было очень необычно. Раньше я не задумывался над такими вещами, а теперь благодарил родителей, за то, что они не были ханжами и пуританами, за то, что для меня самого секс всегда был сексом. Не чем-то плохим, запретным или постыдным, наоборот, я всегда знал, что это одна из самых прекрасных вещей на свете. Я ещё вспомнил тогда одну свою знакомую – сильную, белокурую бестию. Мы были с ней близки по духу и темпераменту, но она всегда казалась мне внутренне более свободной, так что самого себя по сравнению с ней, я считал обычным лопухом. Как же я удивился, когда, много позже, на одной вечеринке, она искренне призналась, что для неё секс – это стыд и грязь, что в интимной близости она холодна, и ничего с этим поделать не может, потому что её так воспитали родители. Похоже, с этой клиенткой было то же самое, или нечто подобное.
Последнее время она беспокоилась о своём здоровье. У неё нашли фибромиому по-женски, и врачи настаивали на операции в течение полугода. Ввиду того, что она уже перенесла одну операцию в этой области, крайне неудачную, во время которой чуть не умерла, – теперь ужасно переживала и панически боялась. Она хотела избавиться от проблемы нетрадиционным способом, но хождение по экстрасенсам, бабкам, колдунам, травницам и гадалкам было безрезультатным. Сколько они не шаманили, а постоянное вялотекущее кровотечение не прекращалось. Дина советовала настроиться и пережить операцию, но женщина боялась врачей и говорила, что все её знакомые, подвергшиеся хирургическому вмешательству «скопытились» буквально через полгода.
Придя в этот раз, она сидела тихо, как мышка, на «привет» и «как дела» отвечала вяло.
 – Что-то бледно выглядишь, на здоровье гадаем? – спросила Дина.
 – Диночка, ты можешь разложить, – что выпадет? – ничего не хочу рассказывать.
Молча, разложили карты. Поглядывая на женщину, Дина стала говорить:
 – Странно, хоть ты и выглядишь, мягко говоря, не очень, а падает, что всё скоро закончится без всяких операций. Молитва тут ещё какая-то перевёрнутая, что за молитва такая? Не могу понять. Ага…, дьявол, страх и в тоже время вера... получается... – Дина сомневалась, посмотрела на клиентку, и увидела, как та напряглась:  – Подожди…, ты, что у дьявола помощи просила? Ты призывала его?
 – От тебя, блин, ничё не скроешь! – сказала та, глядя исподлобья. – ¬Ну что, он меня услышал?
На её красивом лице блуждала какая-то тёмная, едва заметная улыбочка.
 – Судя по тому, как выпало по картам резкое улучшение здоровья, может, и услышал. Как же ты его позвала? И не побоялась!
Женщина тяжело вздохнула:
 – Ой, Дина, мне было так хреново, словами не опишешь. В какой-то момент, вконец измучившись, когда я уже практически засыпала, а перед этим же не спала две ночи совсем буквально…, так вот, перед сном, в полуобморочном каком-то состоянии, я сказала с большим таким, знаешь, чувством:  – Пусть мне поможет тот, кто сможет. Кто придёт мне на помощь, тому я буду очень благодарна. – Вот, примерно так, помню, сказала и уснула. Конечно, в тот миг я подумала….
 Дина молчала, потом задумчиво произнесла, опустив глаза:
 – ¬Да…, ты его позвала.
 – Ну, позвала, позвала, а что было делать? Кого звать то? Сколько я по всем этим жуликам денег развезла, сколько Богу молилась об исцелении, сколько я мучаюсь уже, не зная, что со мной завтра будет, а тут – раз позвала, и сразу стало легче. Меня реально попустило.
Она опёрлась руками о стол, наклонилась к Дине, и заговорила тихим страстным голосом:
 – Какая-то энергия с меня просто попёрла! С утра буквально стала силу чувствовать. Я ещё, как-то забыла, ну, про то, что перед сном произнесла, всё изумлялась – что со мной такое? Ни фига себе, думаю, на поправку пошла – то прыгать хочется, то просто заорать во весь голос, еле сдерживалась иногда. Ничего такого раньше за собой не припомню. Спать стала, как убитая, засыпаю мгновенно. Высыпаюсь! Когда такое, было?! Ну, а потом, конечно, вспомнила о своей просьбе-молитве и теперь, знаешь, не по себе как-то. Стали мысли появляться – правильно ли всё это и чё теперь будет? И  вообще, что делать?
В это время Дина выкидывала карту за картой и, казалось, всё пропускала мимо ушей, потом хмыкнула, и внимательно смотрела на клиентку, несколько раз переводя глаза на карты, потом сказала:
 – Странно, конечно, выпадает, но получается, что он... получается, что он… – он, что в тебе?!
 Женщина набрала воздуха полные лёгкие и, медленно выдыхая, насвистывала какую-то грустную мелодию типа колыбельной.
– Да... я чувствую… что-то такое. У меня ощущение, что он быстро растёт во мне..., как ребёночек, – глядя куда-то сквозь Дину, сказала она тихонько. Её прекрасное лицо ещё сильнее побледнело, и она продолжила, еле слышно, и от этой её красоты и тихого голоса стало немного жутко:
 – Теперь мои груди два раза в день наливаются,  будто мне надо кормить  молоком, а в животе... стучит и пульсирует, словно живое. А врачи – чего-то несут про гормональные сдвиги…, но я знаю точно, Дин, я уверена – мне это не навредит. Я чувствую – всё пойдёт на пользу, чувствую, что исцеляюсь. И вот что меня беспокоит – это такое лёгкое ощущение, что я потихонечку схожу с ума. Но, если честно (измученно и мягко, с едва заметной хитрецой, улыбается) после того, как я со всем этим столько набегалась… – это даже приятно, словно летишь куда-то над всем, не знаю, как выразить. Я давно тебя знаю и не могу не верить. Были ещё сомнения, но раз и ты говоришь, раз выпало... Я стараюсь, конечно, особо не париться, но, как подумаю – блин, голова кругом. Ты можешь как-то объяснить, что ли... – куда крестьянину податься?
 – Ну, выкладывай, посмотрим, что выпадет, – невесело сказала Дина. – Так, ага, сущность, на душу…, похоже на душу, грешный дух, грешный ангел, свет,  светлый..., душа чья-то из ада вырвалась….
 – Да, – перебила женщина, – мне снился сон, в котором был светлый мужчина, в белом плаще, очень красивый. Он подошёл, положил мне руку на живот, я даже сейчас, когда рассказываю, чувствую тот же трепет, и сказал, чтобы я не переживала, что это теперь его забота и всё будет хорошо, и я проснулась и была такая лёгкость. Когда сходила на узи, недели через три, кажется, – фиброма с семнадцати недель уменьшилась до четырёх. Врачи не знали, что сказать, кроме того, что это невозможно. Руками развели –   гормональная, говорят, перестройка, а я вижу – сами в шоке, ничего толком объяснить не могут. А я такое терпеть не могу – тут с ума, блин, сходишь, а они лицо потерять бояться, брехуны чёртовы!
 – А чего ты боишься? Помогает – и пусть помогает. Мало ли, кто кому помогает.
 – Как  чего? Он же наверняка что-то взамен….
 – Да без этого не обойдётся, за всё надо платить. Бесплатно только там, где бес платит, потому и бес-платно, – Дина засмеялась и вдруг, глянув на клиентку, сказала: – Ой, извини!
Та тоже попыталась засмеяться через силу, но смех, буквально застрял у неё в горле. В воздухе повисло нехорошее, тягостное ощущение, будто приближалось что-то неотвратимое, а приходится делать вид, что всё, в принципе нормально.
Дина хмуро заключила:
 – Я уже видела такое: включаются спящие, не задействованные в обычной жизни волевые механизмы…, и ты разрешаешь ему подняться. Ему комфортнее в твоём сознании, когда ты спишь, чем в подсознании, когда бодрствуешь, но если он стал прорываться в обычное дневное сознание…, дальше может быть совсем жутко. Ты вырвала его…,  приблизила к себе. И он тебя исцелит... за то, что ты выпустила его погулять, можешь не сомневаться.
 – Что же  мне теперь делать? Может надо как-то изгнать его?
 – Ну, ты даёшь! Сначала призываешь, потом хочешь изгонять. Нет – пусть  растёт. Тебе от этого только польза будет.
 – Я вот думаю: может за это телесное исцеление,  у меня душу захапают?
Дина вздохнула и говорит:
 – Хорошо, что ты озвучила свои опасения. Лучше всего быть честной и ничего, не утаивать от самой себя, не тешиться пустыми надеждами, не действовать в беспамятстве. В таких сделках глаз надо держать востро. Понятно, что каждый хочет урвать по максимуму, но не забывай – у тебя много энергии, ты раз позвала и он пришёл. Знаешь сколько придурков, мечтающих душу продать, я уже видела? Только никому, видно их богатство особо не требуется.
 – А я что же...?
 – Я верю только в один критерий – это количество энергии, жизненной силы. Не думаю, что есть ещё что-то, что может кого-то из них реально заинтересовать, ну, разве ещё опыт – опыт жизни в нашем мире, но… (улыбается) это не в твоём случае. Мне кажется надо просто посмотреть, что будет. – Потом, как бы пожурив женщину, Дина добавила: – Надо же и скрывала ещё! Ты ж не так давно была у меня.
Та опустила глаза и тихо сказала:
 – Понимаешь, Дина, я впервые почувствовала такую силу и смелость, может, я ошибаюсь, но у меня такое чувство, что я никогда до этого полной грудью не дышала. Даже во сне ТАКОЕ творится! (прыснула и покраснела)
 – Ты, наверное, хотела сказать – А во сне я ТАКОЕ творю!
 – Это точно! Просыпаюсь вот с такой улыбкой (изображает блаженство).
Они так расхохотались, что я подумал – вот чёртовы ведьмы!
 – Первое время, – стала рассказывать женщина, – ходила с таким видом – неужели мне всё приснилось? Только пытаюсь вспомнить – сразу дрожь по всему телу.  Когда всё только начиналось – это ещё хоть как-то было похоже на сон. Всего понамешано и до и после, провалы какие-то, но потом пришли сны, в которых я знала, что мне всё это снится, и могла менять там всё, как хочу, одними лишь мыслями, переносилась, куда угодно и всё мне подчинялось. Такого кайфа, лёгкости и ещё, вот знаешь наполненности чем-то…, силой какой-то, не знаю даже, как и сказать, никогда у меня раньше такого не было. И всё это происходило со мной, пока не появлялся он. Когда он приходил, мне ничего другого уже было не нужно. По телу дрожь, меня всю трясёт, так что даже смотреть на него боюсь, кажется, что разорвёт меня сейчас от этого чувства. Хоть в глаза ему не смотрела, но казалось, чувствовала всё, что и он ощущает. А он подходил и дотрагивался до меня…, и я так раскрывалась, так расслаблялась потом. Он угадывал все мои самые тайные желания. Я никогда не представляла даже, что можно жить с такими ощущениями. Ни с одним мужиком у меня такой близости не было.
Заметив Динин взгляд, она поправилась:
  – Ну, пусть даже и не наяву…, какая разница.
 – Вообще-то разница есть! – засмеялась Дина, а клиентка продолжила:
 – Никто из моих подруг и знакомых даже представить не может, что со мной происходит. Когда я прихожу на работу, все мне в глаза заглядывают, разгадать пытаются, что со мной. Кто меня близко знает, чуть ли не в один голос спрашивают: – У тебя, что новый любовник завёлся? Ты вся цветёшь и светишься. – Если бы они только знали что это за любовник, что он со мной делает и как расслабляет! Ни один мужик из тех, кого я знала, на подобное не способен. Но как я такое могу кому-то рассказать? Дина, если бы, хоть кто-то мог узнать, что я чувствую! Каждая клеточка моего тела напрягается, расслабляется и трепещет. Я никогда не представляла себе, что можно чувствовать такое. И что самое интересное – всё это постоянно повторяется, и с каждым разом становится всё больше мне подконтрольным. Он не каждую ночь   приходит; бывает, что я устала или выпила – это никак не влияет на то, появится он или нет. Кажется, он сам выбирает, когда меня посещать. Я не знаю, когда его ждать и каждую ночь ложусь с такой  надеждой (вздыхает) и предвкушением нашей встречи и чаще всего он приходит. 
Женщина посмотрела на Дину, как бы взвешивая, стоит ли рассказывать дальше, и продолжила:
 – Самое интересное, что если попытаться не то, что рассказать, а хотя бы вспомнить последовательно, чем мы с ним занимаемся, то мне, честно говоря, становится плохо. Я чувствую, что это не то что ненормально, а просто… какие-то безобразия. Думаю, если рассказать кому-то…, если бы мне кто-то попытался на трезвую голову такое поведать, вряд ли я стала бы его слушать.
 – Да, – сказала Дина, понимающе. Они переглянулись и снова расхохотались. И Дина добавила: – А кто-то считает, что у меня лёгкая работа. Попробуй вот так посидеть и послушать (снова смеются).
 – Я хорошо помню только дикое возбуждение в начале и парящее расслабление в конце, а то, что посредине – обрывками. Тело просто с ума от этого сходит, но чувствую – это что-то дурное.
Женщина тяжело вздохнула и продолжила:
 – Не знаю даже, как я раньше жила без этого. Понимаешь, мне кроме секса ничего другого на ум не приходит, но это не просто секс, если это сравнить с тем, что у меня называется сексом…, то это небо и земля, ничего, мягко говоря, общего. О том, чтобы кого-то там изгонять – это я, конечно не серьёзно. На что мне это променять? На что? На мою убогую жизнь – туда нельзя, сюда не сунься? Не хочу. И ещё, знаешь, такое есть чувство, что б;льшая часть меня настолько уже там, что если я пойду против этой своей части, то просто могу не выдержать и умереть.
 – И правильно делаешь, открытое противостояние слишком опасно.
 – Получается, что мне надо его полностью принять и подчиниться?
 – Нет, волю отдавать нельзя. Иначе не заметишь, как наступит полное порабощение. Давай кинем карты, спросив мысленно, что делать. Ты попросила исцеления и сразу дела на поправку... попросишь удачи...
 – Та уже попёрло! Всё почти продано в магазине.  Товар обновлять не успеваю.
 – Ух, ты!
 – А своих просто видеть не могу – такие рохли. Хочется взять их за шкирку и встряхнуть хорошенько, короче такая во мне бурлит силища! Не знаю, как меня наполняет.
 – Наполняет, а иначе ты верить не сможешь. Он всё сделает точно, ему твоя вера ох, как нужна. Благодаря этому он здесь и появляется. Поэтому он даст всё, что ты захочешь. Был у меня один клиент, который так же призвал его в момент отчаяния, прозябая в нищете. Денег попросил... и что ты думаешь? – Пошло, поехало, тут же встрял в какую-то фирму, хотя до этого на такой мели сидел, такая, что называется, была жопа, и стал получать огромные суммы. До миллиона поднялся, а потом стал бояться, постоянно ощущая беспричинное чувство животного страха. Может даже потому, говорит, что иду в казино и всегда выигрываю больше, чем проигрываю, кого-то стукну на машине, или меня ударят, ну авария там какая-то – и снова мне переплата почти вдвое, и так во всём. Постоянно чувствовал, будто с ума сходит, потому, что знал – так не бывает. Ну, а примерно через год, почти каждую ночь стал ему сниться сон, что приходит дьявол и зверски его насилует!
  –  Ну, если он каждую ночь будет приходить, – задумчиво произносит женщина, – и зверски меня насиловать – то я, в принципе и не против. Ты же знаешь моего последнего любовника, и то я с ним сплю за деньги, а до него был ещё хуже. Я, когда просыпаюсь, никогда не могу вспомнить лицо своего демона, оно всё время от меня ускользает, притом, что его самого во сне узнаю сразу же, хотя всегда перед этим боюсь не узнать, или что он меня испугает, и эта боязнь с возбуждением делают со мной что-то пугающее.
 – То, как он будет выглядеть – от тебя зависит. Его или твой страх нарисует, или более приятное чувство – то же вожделение. Так что ты, думаю, своё удовольствие не пропустишь (смеётся). Ты Ингуля – сама ведьма конкретная, как я посмотрю (смеются). Я, кстати, всегда, это знала!
 – Да я тоже, просто как-то не чувствовала раньше.
 – Твой недуг помог пробудиться этой силе, а вот какой она примет образ и будет возле тебя появляться – тут уж всё зависит от твоей натуры.
– Может всё-таки, покаяться пока не поздно?
– Ну, ты даёшь! Правильно мужики говорят: все бабы одинаковые! Сомнение – враг твой. Пора уже определиться. Тебе от него пока только польза, он же тебя не заставляет зло делать. Знаешь что? Давай-ка сейчас уберём все лишние страхи и терзания, а заодно посмотрим, кто там у нас выльется.
Женщина с радостью согласилась и Дина, как всегда во время обрядов и ритуалов закрыла своё «зеркало» так, что мне ничего не было видно.
Жутковатым голосом она произносила какие-то мрачные заклинания, слышны были внушительной силы удары по голому телу, тяжёлые охи-вздохи, потом зашипел, потрескивая выливающийся в воду воск и, наконец, всё стихло.
Я знал, что они склонились над мельхиоровым блюдом, рассматривая вылившуюся восковую фигурку.
 – Мужчина…, – прошептала Дина. – Вот видишь – пол головы, наверно,  душа, чья то, может убиенного.
 – У меня мурашки по коже! Ты мои мысли читаешь. Я только подумала: не кум ли покойный ко мне заглянул?
 – А  кем он был?
 – Ты чё не знаешь? – Да бандюган известный – Лапа Игорёк. Его и замочили не так давно. Как раз пол башки снесли из дробовика. Он и при жизни  ангелом не был. Жена его, как-то обмолвилась, что на его счету, как минимум, человек десять – двенадцать. Так что у меня ощущение, что это его душа из ада вырвалась.
 – Ну, тем более, если он тебе ещё и кум, зачем его выгонять? Лучше поговори с ним, пообщайся по-родственному, понимаешь, о чём я?
Дина открыла «зеркало» и я увидел, что женщина улыбалась стыдливо – видно вспомнила что-то, но говорить ничего не стала. Дина тоже ни о чём её не спросила, сказала только:
 – Пусть он тебя лечит, а там видно будет. Пока ты слаба – ни от какой помощи отказываться не стоит.

На этом их разговор закончился. Я не мог не поинтересоваться, что же всё это значило? Женщина, не смотря на её слегка параноидальную историю, не выглядела сумасшедшей и, кроме того, она мне очень нравилась. Действительно ли в неё, кто-то вселился, или это какая-то иллюзия?
 – Жизнь обычного человека, – сказала Дина, – самая большая иллюзия, а здесь…. Она в это верит и, скорее всего…. Дело не в проценте, не в степени правды, а по большому счёту только в названии чего-то. Назвать же это можно, как угодно. В ней пробудилась какая-то энергия, и она останется энергией, как ты её ни назови. Она долго дремала в ней, а теперь проснулась.  Большинство людей ни о чём таком даже не догадываются, их энергия остаётся спящей в течение всей их жизни. И они проживают свои жизни, так ни разу не испытав истиной силы своей личности и мощи своей природной натуры. Основная масса человечества вообще не знает, что значит быть людьми и лишь некоторые, у кого хватит искренности и смелости, признают это перед самой смертью, осознав, наконец, с полной ясностью, что жизнь, по сути, прожита, впустую.
От такой загрузки я тряхнул головой и спросил, почему в данном случае энергия этой красивой женщины имеет такой зловещий, демонический вид?
 – Да ничего особо замогильного…, всего лишь грань её богатой натуры. Я знакома с ней уже три года и её психологический портрет мне хорошо известен. Она выросла в семье обычных совковых моралистов. Но, чуть ли не с самого детства была очень привлекательна в сексуальном плане и обладала  строптивой, подвижной психикой. Часто шкодила, её поступки не укладывались в рамки общепринятого поведения. По мере развития девочки в ней росло ощущение, что большее из того, что ей близко – никак в эти рамки не укладывается. Такие девочки обычно в четырнадцать лет становятся психически и телесно полностью оформившимися женщинами. И никогда нельзя точно определить их возраст, потому что зрелость у них наступает  раньше. Понятно, что родители опасались, что над ней могут надругаться, или, что она не в том возрасте, как это было принято, начнёт вести взрослую жизнь. Чтобы оградить её от этого они, не найдя ничего лучшего, внушили ей, что секс – это что-то, мягко говоря постыдное. Их опасения не могли не давить на её растущее сознание. Так формировались многочисленные психические зажимы, пока вся её жизнь не превратилась в тугую, медленно сжимающуюся пружину. Родители, школа, моральные устои советского общества – всё это было призвано для подавления её свободной натуры, красоты и яркой сексуальности. Общество старательно приспосабливало её к себе, оно не любит и боится, а потому старается подогнать по шаблону или изолировать, или даже уничтожить тех, кто не хочет жить по его стадным законам. Понятно, что в глубине души у неё существовала глубокая раздвоенность. Её истинная натура была подавлена и она вынуждена была играть в жизни роль, соответствующую окружающему миру. Только в момент смертельной опасности она смогла сбросить эту маску. А причудливая форма её силы – это протест затхлому общественному моральному прессингу, и глупым устоям окружающей жизни.
 – Но почему Дьявол? – спросил я.
 – Почему Дьявол? – Да это же классика! Кого ещё можно всем и вся противопоставить? Если большинство принимает сторону Бога – она будет против всех, потому что интуитивно чувствует, что её подавили, сгорбили, связали её силу, затюкали и освистали, в результате чего она всю жизнь не могла ни разу крылья расправить. Она долго пыталась жить, как надо, жить, как её учили. Вышла замуж, родила ребёнка. Когда поняла, что муж ей достался, по её выражению, как «тютя» – быстренько  развелась. Туда-сюда покрутилась, помаялась без денег и решила, что проще всего поддерживать нормальный уровень существования благодаря своей природной красоте. Тут же нашлись богатые любовники. Какого она о них мнения – ты  слышал. Своего последнего   просто ненавидит и спит с ним только из-за денег. Хотя она добилась того, что хотела – ей подарили квартиру, машину помогли запустить бизнес. Её сознание решив, таким образом, материальные проблемы, постепенно зашло в эмоциональный тупик. Потому что чувство любви в её натуре изначально было подавлено, так как оно связано с её, выделяющейся и неугодной большинству, красотой и сексуальностью. Решив, что любовь, сексуальность, чувственность соединить невозможно, она использовала их для получения денег, не понимая, что для её натуры – это ещё более не совместимо. Её гордая личность оказалась глубоко униженной, хорошие добрые чувства задавлены, из-за этого эмоционального ступора начался развал здоровья. Не случайно говорят, что если у кого-то проблемы по-женски – то в первую очередь надо отпустить все обиды на мужчин, все претензии к ним, хорошенько почистить, подкорректировать отношения с мужским полом. Эти  простые законы главенства психической чистоты никто не отменял и приоритеты должны быть расставлены, верно, а иначе вместо выздоровления начнётся бесконечная медицинская мастурбация и сумасшедшие отстёжки на всё новые и новые лекарства.
Сознание нашей клиентки оказалось достаточно жизнелюбивым и, когда её прижало не на шутку – оно, желая продолжить своё существование, стало цепляться за жизнь, отыскав выход из ситуации. Конечно, нужна новая жизненная программа и чувственная коррекция отношений с мужчинами, отношений, в которых не уравниваются и не совмещаются любовь и деньги. Может поэтому, её подсознанием и был соткан этот страшный, грешный и романтический образ. Возможно, именно такого мужчину она могла бы полюбить. Не случаен в этом выборе и её мёртвый кум, который, наверняка при жизни отвечал многим, подходящим ей качествам. Она рассказывала о нём без всякого осуждения, и я предполагаю по её реакции, что она упустила некоторые детали, а именно, оставивший её небезразличной, сексуальный контакт с ним. И это не безразличие, а может, и большое удовольствие способствовало тому, что именно её кум стал составной частью причудливого потустороннего образа вселившейся в неё души или какого-то мистического существа. Но, знаешь, как бы всё это, ни называлось,  скажу тебе одно – через этот странный, загробный образ к ней подкрался не демон и не дух усопшего грешника, на самом деле к ней впервые в жизни постучалась любовь.
Никак не ожидая услышать такой странный вывод, я округлил глаза от удивления.
 – Да, да не удивляйся. Перед нависшей опасностью полного физического разрушения рухнули все установки родителей и других учителей жизни, типа: секс – это грязь и иные подобные программы. Всё это впервые стало тем, чем является на самом деле – иллюзиями и пустыми моральными фикциями. И она впервые позволила, разрешила себе открыться этому естественному жизнеутверждающему чувству, и оказалось, что это вовсе не грязь. Оказалось, что даже в такой витиеватой и грехоподобной, как она считает форме любви, когда телу просто позволено насладиться – включается механизм исцеления. Запускаются восстановительные процессы вплоть до регенерации тканей и снабжения органов заблокированной ранее энергией. И полным ходом идёт физическое исцеление.
Сказать, что я был ошарашен такой концовкой разговора – значит не сказать ничего, а Дина сладко зевнула и молвила на прощанье:
 – Вот так. О любви рассказано немало историй и эта одна из них. Её любовь находилась в заточении, в крепости, построенной из общественного лицемерия, но ей удалось выбраться оттуда и теперь она спокойно греется на солнышке.
Я внимательно посмотрел на Дину. В её глазах плясали весёлые огоньки. Не зная о чём ещё спросить, я задал свой обычный дурацкий вопрос:
 – Почему же ты всё это ей не расписала, как мне сейчас?
Она улыбнулась и сказала:
– Это психологи описывают чувство, дают ему название, пытаются его объяснить, а я просто позволяю ему родиться, вырасти и реализоваться, понимая, что оно само найдёт себе дорогу.

   

            Интервью  Дины   газете   Телеграф
               
                Корреспондент Оксана Швец.
 
Корреспондент  – Скажите, на каких картах гадать лучше всего?
Дина – Карты это просто инструмент, а способность, умение пользоваться интуицией в заданном направлении – это имеющийся уже потенциал, который и дальше развивается самой жизнью или не развивается. Карты Таро – прекрасный инструмент, уникальная система в которой точно и красочно отражена подсознательная символика. Я гадаю на Таро Уайта. Их рисовала полусумасшедшая американская художница. Ей хорошо удалось схватить психологические реакции на определённые жизненные ситуации. Это очень важно для проникновения в подсознание. Подобные способности, как правило, обостряются в результате каких-то экстремальных, стрессовых ситуаций. 
Сознание человека больше связано с разумом, а тело – с чувством.  Если вы боитесь, то прекрасно можете понимать, что это не логично и умом вроде ясно, что бояться нечего, а тело ведёт себя по-другому. Оно дрожит и по-своему очень хорошо запоминает информацию. Поэтому множество видов гадания использует какие-то действия, связанные с телом. Допустим, при гадании на кофейной гуще люди сначала пьют кофе, потом выливают остатки в блюдечко, и если перед этим была правильная команда подсознанию, через это телесное действие из него вытягивается нужная информация.
К – Получается, если рука дрожит…
Д – Да, тело что-то помнит. Возможно у человека была ситуация связанная с какой-то потерей. В тот момент шёл стресс, и тело на клеточном уровне всё очень хорошо запомнило.
К – А вы прошлое гадаете?
Д – Я много уделяю прошлому, потому, что это чуть ли не единственный ключ, быстро открывающий доверие. Получение доверия – это, кстати, очень большая проблема всех психологов, психотерапевтов и психоаналитиков. Человек приходит на приём и ему тут же предлагают всё о себе рассказать, а ведь люди очень часто сами себя обманывают, или бояться, себе признаться в каких-то чувствах, особенно это касается подавленных эмоций. И бывает безумно трудно из человека что-то вытянуть. В прошлом человека, как правило, достаточно разочарований и далеко не каждого, конечно, можно туда пускать – это опасно. Есть множество примеров, когда этим пользуются.
Кого-то по жизни ведёт чувство, а кого-то – разум. Условно можно сказать, что люди обитают как бы в нескольких мирах. И мир чувств отличается от мира разума. Мир разума, например, никогда не поверит, что тело, то есть руки человека, выложит правду. Поэтому, когда приходят гадать, я говорю: Вы можете даже не верить, смеяться, что угодно в этот момент чувствовать – руки вытянут правду, и карты не обманут.
К – Так получается, что ваши руки раскладывают?
Д – Это не так важно. Многое зависит от веры самой гадалки. В принципе системой может воспользоваться каждый. Когда гадаешь – нельзя сомневаться. Если какая-то карта у тебя значит, допустим, «мать» или «дочь» или «смерть» и так далее, то в момент, когда у тебя идёт информация, ты должен быть на это настроен, а ум полностью выключен. Первично должно быть чувство. Это просто описать, но на самом деле за этим стоит способность не очень-то поддающаяся точному описанию. Ведь, что конкретно можно сказать о любой способности, кроме того, что это способность? Кто-то умеет рисовать, а кто-то брать трудные ноты. Я этого делать не умею. Это либо дано и развивается, или как-то обостряется в моменты критических ситуаций, либо – нет, а если человек просто научен, то уровень, как правило, всегда будет ниже. То есть,  здесь имеет место врождённая предрасположенность.
К – Если я не верю,  что мне выпадет?
Д – В любом случае выпадет правда и будет выпадать одно и то же дублирующими или близкими по значению картами. Так уж получилось, что я хорошо знаю цену тому «я» в человеке, которое не верит, и скажу вам честно – его цена совсем не велика.
К – А почему церковь отрицательно относится к гаданию?
Д – Если отнестись к этому поверхностно, то гадание – это сомнение, а церковь выстроена на понятии веры. Поэтому, если человек идёт гадать, то считается, что он потерял веру и сомневается в своём будущем, в своём месте в жизни. И это, конечно же, правильно. Если вера утрачивается – её надо вернуть, потому что это одно из основополагающих чувств человека, которое ведёт его по жизни. И каждый должен взлелеять и постоянно поддерживать в себе это чувство. Человек должен верить, что несмотря ни на что, всё у него в жизни будет хорошо, как бы плохо ему не было в данный момент. Это чувство помогает ему всё преодолевать, ни больше и не меньше. Только не стоит забывать, что это – всего  лишь чувство, это – всего  лишь одно из человеческих чувств и оно также как и любое другое чувство не должно поглощать человека полностью, когда от его разума не остаётся и следа. То есть я хочу сказать, что оно должно быть под контролем сознания, точно так же как и сам разум. Повторяю – это всего лишь одно из значений идеи гадания, и поскольку обычный человек способен осознать не более трёх, четырёх значений одной идеи, естественно на ум приходит самое простое. Я же могу сейчас на ста страницах рассказать, как это полезно,  и что на самом деле стоит за «прийти погадать»,  но не стану этого делать – мои клиенты знают, зачем ко мне ходят. 
К – А когда приходят гадать чаще всего?
Д – В моменты тяжёлых эмоциональных переживаний или после каких-то жизненных потрясений, когда психика не справляется и начинает разваливаться.
К – А просто так ходят?
Д – Ходят, но реже. В основном, когда жизнь в силу тех или иных причин не складывается, или случается нагромождение каких-то неразрешимых проблем, когда человек не в состоянии найти выход из сложившейся ситуации. Его, допустим, никогда не учили отвечать за свои поступки и всё что он может – это переложить ответственность на гадалку. Бывает у кого-то что-то украли, и люди места себе не находят, да мало ли что. Когда идёт стресс надо что-то делать, как-то выходить из ситуации, разделить с кем-то горе, чтобы кто-то посочувствовал, успокоил, или наоборот встряхнул, как следует.
К – А родные и близкие не могут это сделать?
Д – Не всегда можно доверить родным и близким глубокие эмоциональные переживания. У наших родных и близких давно выработался и сложился наш, как говорят психологи «образ для них», на который они реагируют соответственно. Хотим мы этого или нет, но нам приходится в полной мере соответствовать их ожиданиям. Шаг влево, шаг вправо и мы в лучшем случае – не поняты, а в худшем – будем оценены весьма и весьма неадекватно. Как сказал один великий индеец: «Нам никогда не сойти с тропы, которую проложили для нас наши близкие». Когда ко мне приходят мать и дочь, я стараюсь гадать им отдельно, потому что, когда мать садится рядом, и обе говорят, что у них никаких тайн друг от друга нет, то чаще всего это не соответствует действительности. У психически здорового человека в сознании должно быть пространство, куда он не допускает никого, даже самого близкого и родного – это одна из аксиом эмоционального здоровья. Сидят они, и я спрашиваю у дочки: – Насилие было? – Девочка меняется в лице и становится ясно, что тайны есть, да ещё какие! И таких случаев сотни. Она прошла через изнасилование, скрыла это от матери и у неё осталась огромная психологическая травма вытесненная, опять же языком психологии, в подсознание. В таких случаях чаще всего впоследствии у девчонок идёт подсознательный отказ от секса, или, что случается реже – они  уходят в гиперсексуальность. Но практически у всех срабатывает поведенческий стереотип, когда намерение создать семью откладывается, вера в прекрасного принца умирает и – «я  уже никому не верю», или – «я  им всем докажу», правда, как правило – не понятно, что человек хочет доказать. Или же наоборот – «я не такая, как все» – смотря, сколько у кого силы. В зрелом возрасте изнасилование переживается намного легче, чем когда это происходит в шестнадцать лет или ещё раньше. У нас, к сожалению, чуть ли не каждая вторая девушка проходит через это, ну каждая третья – это точно. И в большинстве случаев родители, к сожалению, об этом ничего не знают.
Кроме этого бывает огромное количество психических травм другого толка, например ранняя смерть близкого человека. Допустим, умирает мать в тридцать шесть лет от рака груди. Как только её дочь доживает до этого возраста, то часто неосознанно полгода, а то и год может находиться в состоянии глубочайшего стресса. А в таком разрушительном состоянии долго находиться нельзя.  Человек становится магнитом для всяческого негатива и может случиться   что угодно. На картах в таких случаях всегда выпадет подсознательный страх смерти. Подобные вещи необходимо в обязательном порядке убирать.
К – Что значит убирать?
Д – В некоторых случаях достаточно озвучить, словесно выразить информацию, чтобы этот страх уничтожить. Он умирает и всё.
К – Интересная версия…
Д – Человек начинает всё это выговаривать, невольно переживая всё снова, но уже не в той травмирующей ситуации, тело не съёживается и подсознание выпрямляется, выталкивая спресовынный брикетик страха из своей полевой формы.
К – Вы очень образно выражаетесь.  Наверное, есть и другие варианты?
Д – Конечно. Можно пойти в церковь, поставить свечку, признаться в своём страхе, сказать: «как свечка перегорит – пусть так весь мой страх перегорит». Вариантов много и они определяются по глубине эмоциональной травмы человека, по характеру ментальности, ведь кто-то верит в Бога, а кто-то во что-то другое, все люди разные. Иногда я гадаю, иногда использую внушение,  выливаю на воск или провожу другие обряды. Много нехорошего из человека можно вырвать и уничтожить, главное угадать, вытянуть причину на поверхность сознания.  Поэтому я и уделяю, столько времени прошлому. Из этого прошлого рождается мотивация поступков будущего. Прошлое определяет настоящее и диктует события будущего.
Представь себе – живёт семья, в которой вроде бы всё нормально, потом вдруг муж начинает изменять. Начинаются уходы из семьи, перебои с деньгами, мать может перекладывать свою обиду на детей, а ребёнок, допустим, девочка тринадцати лет начинает подсознательно ненавидеть отца, связывая все потрясения с его поступком. Потеря достатка – тяжкое испытание для детской психики. Когда она повзрослеет, то может или бросать мужчин, говоря себе: я не буду такой дурой, как моя мать, – или  ориентироваться на выгодный брак. Но потом, когда добьётся этого, лет в тридцать, всё равно её накроет разочарование. Проблема будет, как бы решена, а место любви останется, не занято. А человек, как ни банально это звучит, без любви жить не может. Понятно, что все как-то живут… и получается, в конце концов, что та старая нерешённая проблема привела человека в тупик и начинается колоссальное разочарование. Может ли человек сам разобраться во всём исходя только из своего опыта? – Далеко не всегда. А мне, с моими способностями, и опытом многих тысяч принятых людей, сделать это проще и быстрее.
Или бывает ситуация, когда в семье отец бьёт мать и у них растёт мальчик. Он прячется вместе с мамой, куда-то уходит, считает отца монстром и думает о том, что никогда таким не будет. Потом вырастет, женится, что-то у него не заладится с карьерой или ещё чего и он начнёт бить свою жену, потому что ничего, кроме этой усвоенной эмоциональной реакции в его опыте нет, а человек, как мы знаем, практически всегда исходит из опыта прошлого. Таких случаев у меня было много, и я скажу, что потом всё это очень тяжело убирается. Поэтому прошлое имеет огромное значение. Из него вырастают настоящее и будущее. С одной стороны его нельзя изменить, а с другой, если хорошо высветить, отделив, как говорится мух от котлет, то есть, элементарно показав человеку причины и следствия на его жизненном пути, объяснив, что и как… Многое после этого, как бы сжигается его сознанием и не довлеет над ним, как раньше.
Хронические эмоциональные провалы при внимательном взгляде хорошо видны, поэтому цыгане, подмечая такое состояние, могут сказать:  у тебя «венок безбрачия».  Если выражаться психологическим языком, то это можно назвать подсознательной установкой на одиночество. Бывает, что женщина с одним мужем жила – не сложилось, но она всё ещё верит, потом снова вышла замуж – и вновь неудачно. Постепенно она теряет надежду, приходит разочарование, вера в счастье слабеет. Или, допустим: муж погиб – полюбила другого, а он бросил и так далее. Женщина подсознательно начинает моделировать ситуацию, используя принцип – Раз так больно терять – лучше я буду одна. И после этого она, опять же, неосознанно будет выбирать женатых, бабников и других, недоступных для семейной жизни мужчин. Восстанавливать нарушенное таким образом равновесие очень непросто. Первое время меня удивляло, что это никак не зависит от внешности женщины, от её возраста. Хотя и говорят:  чем старше, тем меньше шансов выйти замуж, – всё это не так, стоит только поверить по настоящему, не отчаиваться и она тут же найдёт себе то, что ей надо. Не с первого раза так с четвёртого и особо не страдая.
К сожалению люди, в должной мере не осознают, насколько чувства диктуют жизнь человека. Неправильное отношение к чему-то  часто приводит к тяжёлым  заболеваниям. Если у женщины долгое время идёт ненависть на мужа, то кончиться это может серьёзными проблемами по гинекологии. И сколько бы она ни лечилась – всё будет безрезультатно, пока не перегорит её негативное чувство, а оно может и не перегореть до самой смерти. Когда, гадая такой женщине,  произносишь слово «муж» она прямо закипает на глазах, или у неё идёт такой выдох, будто она сбрасывает с себя стокилограммовую ношу. Если человек долгое время переживает сильный страх, неважно даже с чем он связан: с тюрьмой, потерей имущества или ещё что-то, то, как правило, будут страдать почки. Если у кого-то по жизни всё время под рукой чувство гнева и раздражения, то ему, скорее всего, придётся постоянно лечить жёлчный и печень.
К – Вы говорите, что всё это можно как-то убрать или изменить.
Д – Да, психологические травмы среднего, так скажем, уровня хорошо поддаются обычному самовнушению и самогипнозу. Эти слова  давно в обиходе, но на самом деле объяснить, что и как происходит под действием самовнушения, никто толком не может, хотя положительные результаты при грамотном применении этих техник очевидны. В различных культурах это называется по-разному и имеет свои отличия, но всё это можно назвать психотехниками. Взять, к примеру, молитву – человек пошёл, поплакал, покаялся, душу разгрузил, и полегчало, попустило, отлегло, как говорят, от сердца. Когда приходят гадать – происходит более целенаправленная и эффективная работа. А можно просто хорошо с кем-то «посидеть» в поезде, зная, что человека, увозящего неизвестно куда вашу грустную историю, никогда уже больше не увидишь. Кому-то подходят медитативные созерцательные техники, смотря, что ближе натуре человека. Конечно, есть травмы, которые остаются навсегда. Бывает горе, когда кто-то теряет детей. Была у меня женщина…, а ладно.   И сколько в таких случаях ни говори, что надо жить дальше….  Но всё равно она пришла разделить с кем-то своё горе и даже если она просто выговорится, ей уже станет легче. Поэтому многие идут, чтобы просто высказаться. И не столь важно, в каком именно месте их выслушают и посочувствуют их горю. Будет намного хуже, если человек станет носить всё в себе.
Беда в том, что мало, кто живёт в настоящем. Обычно все или в будущем или в прошлом. Я копаюсь в прошлом, чтобы или списать его или простирнуть, как следует, потом смотрю, что мешает в настоящем, а на будущее падают цели.
К – То есть это не то, что точно будет, а просто цель?
Д – Процентов на восемьдесят пять сбывается. Цель – это энергетическая основа человека, это уровень его энергии.
К – А как вы относитесь к тому, что многие говорят: я не хочу знать своё будущее, каким бы оно ни было, этого лучше не знать. – Или: я не хочу, чтобы кто-то ковырялся в моём прошлом?
Д – Как я могу к этому относиться? Когда пересматриваются неприятные травмирующие переживания прошлого, которых у всех годам к тридцати, а то и раньше предостаточно, в спокойном настоящем – подсознание расслабляется, отпускает внутренние зажимы и у человека появляется большая свобода выбора жить, так как он хочет, реагируя на любую ситуацию менее шаблонно.  По сути, он в этот момент освобождается от рабства схематичного, обусловленного реагирования. Он становится более живым. Как сказал китайский мудрец – «Сожжённые познанием, беды не воскреснут». То же и насчёт будущего. Чтобы проявлять интерес к чему-то, нужна энергия, хороший жизненный тонус, развитое, а не инфантильное сознание. Большинство людей не осознают свой животный уровень – борьба за территорию, то есть за власть и карьеру, за самку и пищу, за самоутверждение, за самореализацию, постоянная, изматывающая борьба абсолютно за всё, а из людского – только безумная, всепоглощающая, неконтролируемая тяга к развлечениям. У таких людей попросту не хватает энергии, на что-либо ещё. Поэтому в том, что человек не хочет знать…, не только будущее, но и вообще в принципе НЕ ХОЧЕТ ЗНАТЬ – ничего жизнеутверждающего нет. Это показывает, что он больше не способен чему-либо учиться в жизни, а я, например, очень ценю это качество в людях. Впрочем, как говорится – каждому своё. Я за то, чтобы человек жил яростно и страстно, а кто-то любит по-другому. Конечно сам вопрос – знать будущее… – Не так упрощённо его надо ставить.
Как правило, будущее хотят знать те, кого не устраивает настоящее. Эти люди часто не могут сделать выбор здесь и сейчас. К примеру, женщину бьёт муж. Но у неё и мама так жила, а она так больше уже не может. У неё это первый брак, квартира его, денег у неё нет, и ей кажется, что всё! Она уже реально не выдерживает. В таких ситуациях необходимо показывать, куда человеку надо идти и что делать.
К – А сам он не сможет? Сам не найдёт куда ему надо идти?
Д – Выпадает как раз истинная цель. Истинная, для его натуры, а не забитого, замученного никчемной жизнью сознания. Подсознательно каждый знает свой потенциал, на что он способен, на что не способен, что он может сделать, чего не может, и когда гадается будущее, самое главное – эти кнопки включить. Каждый человек не просто закрытая книга, а книга, закрытая на несколько хитроумных замков. Сознание каждого глубоко индивидуально. Многих не устраивает настоящее, и они хотят надеяться, что в будущем у них всё изменится. И здесь надо работу начинать с настоящего. Важно определить – что человеку действительно надо, чего бы он по-настоящему хотел. К сожалению, жизнь людей заполнена таким хламом, что до этого важного вопроса они зачастую до самой смерти не добираются, на это не остаётся энергии. Вектор движения задаётся, когда в нужный момент (психологи называют его моментом импринтной уязвимости) – и это очень важно, ставится этот простой вопрос. Потом начинается формирование ответа и постановка цели.
У меня была женщина с двадцатилетним браком – сплошной катастрофой, но она жила с мужем ради дочери, которую очень любила. Последней каплей стало то, что он отказался платить ребёнку за институт. Тогда она всё бросила, собрала вещи, поехала в Италию. Полгода помыкалась, нашла себе какого-то мужчину, устроилась и сейчас звонит периодически, по другим каким-то проблемам. Смысл в том, что из любой ситуации выход есть.
Я видела очень многих обеспеченных людей, которые вырвались из таких глухих деревень и у которых родители такие бедные, что просто труба. Когда человек говорит, что ему «закрыто» или что-то такое – надо обязательно посмотреть его прошлое. Ведь – «почему так» – находится в начале пути, а «то, как есть» – это, то к чему пришёл. Самое важное здесь – провести переучёт в настоящем и решить чего бы он действительно хотел от жизни. Причём сделать это надо перед лицом того факта, что всё равно все мы рано или поздно неминуемо умрём. Значит, и жить надо соответственно, с полной самоотдачей, чтобы в любой момент можно было спокойно без незаконченных дел уйти. Вроде бы всё просто и ясно, но почему-то обычный человек вообще над этим никогда не задумывается. Я же знаю это очень хорошо, ведь передо мной проходят тысячи судеб. И я понимаю, что самое важное – это внимание человека, по сути, это единственная реальная вещь, которой он обладает в своей жизни. Я это осознаю, а он нет, поэтому я перенаправляю его внимание, и его жизнь меняется. Человек должен просыпаться каждое утро и говорить самому себе: ну, что ж, всё более менее, только вот работать не охота. И надо действительно накопить денег и не работать, чтобы и это не омрачало бытие. Другими словами проблемы надо решать. А если человек просыпается каждое утро и у него одно и то же – денег нет, потому что работа не оплачивается, а работать надо, мужа нет, всё серое…
Вот была недавно женщина и я ей: – А   куда вы хотите дочку отдавать?
  – На экономиста.
Я говорю: – Ну, вы же экономист – сидите без денег всю жизнь, зачем дочке такое? Вы бы лучше подумали логически, где в нашей стране можно взять денег женщине, и чтобы работа была не пыльная.  Отдайте её, – говорю, – лучше на ветеринара. А у неё дочка – куда мама скажет, туда она и пойдёт. Я не беру случаи, когда ребёнок хочет сам как-то реализоваться, тут всё понятно, тут уже сформированы какие-то цели, но у них был другой вариант. Денег нет и надо куда-то поступать. Зачем толкать ребёнка туда, где ты сам не успешен? Туда, где шансов так мало, потому что на город не нужно столько экономистов. А вот ветеринаров несколько человек, а собака в каждом подъезде. Все животные болеют, почти так же как люди, всех надо лечить, профилактика там для них всякая, не дешёвая. Вот у меня недавно собака заболела, я повезла её к ветеринару, он ей градусник в задницу сунул, лекарства выписал, тридцатку взял за семь минут и будь здоров. Поделайте, – говорит, – ей клизмы. Отсюда вопрос – за что ваша дочка будет получать тридцать гривен хотя бы в час, или сколько-то там в день? За что? Женщина тогда впервые над этим задумалась. А надо об этом думать, надо выживать, не все ведь у нас бедные. Вокруг тысячи успешных людей.
Часто приходят люди, которым просто надо выговориться, кому-то надо хоть какое-то показать направление, некоторые сами моделируют своё будущее. Одна девочка долго не могла развестись. Я ей говорю: – Подожди, он вам на праздник такое вытворит, ты и дня думать не будешь. – И действительно, через время приходит – всё так и случилось. Он до этого уже не один праздник им испортил, может, я угадала, а может просто, как говорится, давно зрело. Короче оно было сформировано и таким образом разрешилось. Она могла и сама спровоцировать подсознательно. До этого ей не хватало силы, ведь её мать хотела, чтобы она с ним жила, но когда всё произошло на глазах у матери на дне рождения отца, то мать, наконец, сказала: – Всё! – И тогда это точно уже стало всё. Мать была обеспечена, дочь от неё зависима – дело тонкое и таких вариантов очень много. Самое главное – это стараться не навредить. Умело вскользь брошенная фраза отражается потом колоссальным эффектом. И пушкинское: – «Нам не дано предугадать…» –  не про хороших гадалок.
Была одна женщина легко внушаемая, долго не уходила и я видела, что человеку надо что-то ещё. Обычно пришедший и принимающий чувствуют, когда надо заканчивать, а тут проходят тридцать минут потом сорок, а клиентка что-то тянет и мнётся. Всё за этого своего мужа из пустого в порожнее переливает. Ну, я и говорю ей: – Да успокойся ты, он скоро умрёт. Смерть там выпадала и я, что называется без всякого…, а он через пару недель и умер. И её начинает терзать чувство вины. Она связала это событие с тем, что она у меня гадала. Ничего, конечно, удивительного, большинство людей привыкли мыслить стереотипно, и не в силах понять, имеет ли отношение одно к другому, или нет. Человек пил. Он пил тридцать пять лет. У него уже давно было плохо с сердцем. Он снова выпил литр водки и у него лопнул в голове сосуд. Мы с вами, – говорю  ей, – к тому, что он выпил столько водки, отношения не имеем. Он просто выпил, потому, что любил  пить, и был от этого зависим, а вы просто пришли, и это просто совпало. Но она долго мучилась, потому что внушила себе, что виновата в его смерти. 
У меня тысячи случаев, когда человек подсознательно внушает себе, что у него порча. Литературы вокруг разной много. Вот недавно была женщина. На похоронах отца плакала, плакала, ей говорят: – Дай платочек. – Она даёт не тот платочек, что выдали, а свой из сумки. Его кладут в гроб, ей, представь, неудобно забрать.
К – Ну, ничего себе!
Д – Да, классика и диабет в результате. Ложит она его в гроб, потом читает какую-то газету и узнаёт, что самая сильная порча – это, когда положили в гроб   вещь живого человека. Оно и так её беспокоило, мучило, а тут вдруг такая информация. Внушённая порча начала работать. Всё сразу стало болеть, спину ломит, ноги крутит, из рук всё валится. Человек, пробыв достаточно долго в стрессовом состоянии, пришёл к диабету.
К – То есть, это связано с психикой.
Д – Это всегда связано с психикой. Когда я ей выливала на воск эти чувства – получился натуральный гроб. Старые страхи подобным образом прекрасно выуживаются из полевого каркаса человека и уничтожаются.
У одной женщины, – я потом так смеялась, – тоже выливала ей на воск, вылилось что-то очень похожее на шапку. Я ей говорю: – К чему бы это вам шапка какая-то вылилась? А она: – Ну и ну! Вот это да! Я когда-то работала на одном предприятии и хотела себе забрать шапку, ну списать там, украсть, короче  и меня потом за неё два года тягали по ОБХСС, чуть из партии не выгнали.
И хоть она потом её вернула, был сильнейший стресс, её хотели сместить с должности, кто-то написал на неё жалобу. Поэтому у неё на слово «шапка» откликаются особые чувства. Несмотря на то, что прошло столько лет, такие вещи остаются и в голове и в теле.
Как-то выливала мужчине, и у него тоже странное вылилось. Как будто нога, и от большого пальца ноготь отскочил. Оказалось, что у него там была целая эпопея с этой ногой и отвалившимся ногтем. Ему и операцию предлагали сделать, и он хорошо и долго помучился и попереживал вокруг этого. И все эти вещи на удивление живы и люди годами их в себе носят, чуть ли не культивируя свои страхи.
Когда-то парень пришёл, и я никак не могла понять – почему он болеет. Тридцать шесть лет, ничего вроде и не болит, но ему кажется, что он скоро умрёт. Его направляют в психоневрологическое отделение. Человек жалуется, что-то его реально беспокоит, его осматривают, просвечивают и ничего не находят, ну, а раз жалуется, куда ещё направить? – Ясно куда. В конце концов, всё это у него почему-то вылилось в хронический бронхит. То есть, не проходит бронхит уже четыре месяца и всё. Я говорю: – Давай  ложи на причину. Он тянет: «семнадцать лет» и «сердце». Я ему: – Что у тебя было с сердцем в семнадцать лет?
Он сидел, сидел потом: – А-а, – так это, наверно, перед армией мне поставили «ревматизм сердца под вопросом» и положили на обследование.
Его положили в госпиталь с сердечниками, и там на его глазах умирает три человека, причём два из них в молодом возрасте. Одному девятнадцать, а другому – тридцать с чем-то. Он видит, как их там пытаются откачать и не спасают. У второго был вывих ноги, потянул вену, начался тромбофлебит, тромб оторвался и забил лёгочную артерию.
Вся эта негативная информация в подсознание парня сползла и отложилась. А теперь, полгода назад он случайно вывихивает ногу, его отправляют в больницу и ставят похожий диагноз – то ли тромбофлебит, то ли ещё что-то такое. Надо кусок нерабочей вены вырвать. И у него как включилось, что вот обязательно оторвётся тромб, как у того когда-то и что его так же не сумеют спасти. Операцию делать не хочет и, находясь долго в стрессовом состоянии, доводит себя до хронического бронхита.   
Многие пользуются страхом человека. Надо осторожно обращаться со своим доверием.  Одной девочке кто-то предсказал, что она умрёт от рака груди. А, да, вспомнила – у неё цыганка на базаре кольцо увидела, хотела выманить, та не отдала, и ведьма ей  выдала: – Раз так, то я тебе не «отделаю», и ты умрёшь в двадцать восемь лет от рака груди!
Вроде бы глупость, но кнопка нажата, и механизм действия прямого негативного внушения включился. И до двадцати восьми она будет бояться, и дай, как говорится Бог, чтобы ничего себе за это время не нажила. Когда случаются подобные вещи необходимо сделать какое-то противодействие для нейтрализации негативного влияния на подсознание человека. Причём надо делать что-то такое…, как бы это выразить, – чтобы  его подсознание приняло это равнозначно тому, что с ним, только что произошло, то есть поверило.  И тут уже кому-то помогает одно, а кому-то другое, надо смотреть на характер менталитета, то есть на сложившийся в привычную картину образ мыслей человека. 
К – А что вы можете сказать и посоветовать всем женщинам, ну, в виде какой-то общей, универсальной рекомендации.
Д – Чтобы у человека был порядок в его мире, прежде всего он, должен договориться сам с собой. Каждый несёт ответственность за всё, что строит в этой жизни. И во всём том, что он построил – он и виноват и, как говорится, преуспел… Главное – не обманывать самого себя. А большинство людей живут, постоянно себя обманывая. Я всегда говорю: – Вы скажите честно, что вам надо от мужчины. Если он не хочет жениться, то тут же, глядя вам в глаза, скажет: – Мне это не нужно, – а если не скажет и так будет ясно по его лицу. Не надо только обманывать – «Пусть сначала я забеременею, а потом он женится, и будем мы счастливы».
– Ты сначала скажи ему: – Я хочу родить от тебя ребёнка, – а потом посмотри – будет ли вообще после этого секс, или это ещё большой вопрос. И, соответственно, будет ли потом аборт. И если ты в чём-то малодушен – вина на тебе. И коль ты позволяешь быть такому человеку рядом с собой – то, кто ж тебе виноват? Не позволяй, скажи: – Нет, товарищи, мне надо другое, а такое мне не подходит. И ты другое, в конце концов, найдёшь, потому что по цели люди притягиваются. А когда всё идёт хаотично, как попало, с успокоением себя враньём – пусть так, а потом мы слепим…. А  оно потом  не лепится. И носятся с этим и, как бы неизвестно, кто виноват. И получается, что в конце оказывается виновата порча.
 Как у меня была одна и говорит: – Покажите мне, кто «делает», «отделывают» все, где можно «сделать»? Где все эти грозные мифические бабушки сидят?
Да, есть много чего очень разного. Бывают и родовые проклятия, и то и это, и приходится с этими вещами сталкиваться, но поверь – это не у всех, как многие думают. 
Все мы живём одними чувствами – так мы настроены, так требует наш мир, и если кто-то живёт в любви, то вполне естественно, что кто-то другой живёт противоположными мироощущениями. Этот человек может сделать проклятие или какое-то негативное воздействие из своего мира, ведь он этим живёт. И это будет подкреплено реально существующей энергией, допустим, чувства ненависти. И за этим будет стоять отлажено работающая сила. 
  К – Скажите, а вы сами на себя гадаете?
Д – Когда мне надо что-то узнать я задаю вопрос, нахожу на улице карты, выброшенные, или потерянные, переворачиваю их и смотрю. Если я правильно задаю вопрос, то получу исчерпывающий ответ. Здесь главное – настрой. Я ведь тоже  человек, так же волнуюсь и часто не знаю, как поступить. В таких случаях очень важно правильно и вовремя сформировать и задать вопрос. После этого я жду, когда придёт ответ. Он приходит всегда неожиданно – часто это один из признаков верного истолкования. Ответом может быть валяющаяся на дороге карта, или кусок газеты с заголовком, обрывок донёсшейся откуда-то фразы: из телевизора, радио или просто кто-то говорит, идя навстречу. По законам логики и разума в обычном состоянии сознания невозможно понять, как это работает, но если известно, как устроено подсознание, то можно спокойно воспользоваться более прямым и точным способом получения информации, без всякого понимания. Я не могу на себя гадать потому, что знаю, что значит в принятом мною описании системы, тот или иной символ. Допустим, одна карта значит – дом, другая – мать, третья – обман, четвёртая – смерть, деньги и так далее, то есть, на определённые символы накладываются все эти значения, и ты их знаешь. Гадая на себя, ты обязательно подсознательно вытянешь то, что ты хочешь или же то, чего боишься. Желания и страх – это то, что так часто движет человеком.
Я считаю, что человек не должен бояться ничего, потому что, во-первых, всё равно он умрёт, а во-вторых, всё самое ужасное, что он делает со своей жизнью – он делает при помощи страха. Если же ничего, равного масштабу смерти с ним до самой смерти не случиться, то можно сделать вывод, что жизнь пройдёт ровнее, радостнее и легче, если не обманывать, не воровать, не убивать, не впадать в уныние, не бояться, не жалеть себя и так далее. Если не будет в вашей жизни таких чувств и поступков, то не будет и их отрицательных, уменьшающих возможность последующих жизненных выборов, следствий и, как результат – судьба будет больше «открыта», чем «закрыта».   На мой взгляд – это самое реальное влияние человека на свою судьбу.
К – В смысле влияние?
Д – В прямом смысле влияние. Каждый поступок связан с тем или иным выбором, и каждый последующий выбор или увеличивает или уменьшает возможность дальнейшего выбора – эта цепочка выборов и есть так называемая судьба человека.
К – Цепочка  выборов….
Д – Да, и всё, никакой мистики. Допустим, ты боишься – значит, твой выбор будет обусловлен страхом, и ты будешь действовать под влиянием этого чувства, или, если постоянно жалеть себя – наступит паралич воли и так далее. Говорю упрощённо, но, тем не менее….
Судить, конечно, не просто, ведь, на пагубные пути человека иногда приводят и толкают самые разные, порой противоположные мотивы и импульсы.
Был у меня мужчина, которому удавались всяческие афёры. Можно назвать его состоявшимся в криминале человеком, но первое, что он украл, был аккумулятор с грузовика, который он продал и купил матери лекарства. Отца своего он не видел, рано познал все прелести нищенского существования и, не видя другого пути раздобыть для болеющей матери денег, пошёл по такой дороге. Он мне говорит: – Понимаешь, я ради матери.
Что тут скажешь? Он себя этим оправдал, и я в его шкуре не была, может,  тоже пошла бы, и колесо открутила, кто его знает, все мы человеки. Пусть его жизнь судит, а моё дело попытаться помочь ему нащупать более благоприятный способ существования исходя из моего опыта.
 К – Скажите… от чего надо освободиться, чтобы быть счастливым?
Д – От условностей, страхов, обид, осуждений, претензий от умственного и эмоционального мусора, которым заполнено сознание и подсознание человека.
Человек умеет воспринимать – это его глубинная суть, но из всего, что он воспринимает, им осознаётся ничтожно мало. То, что он может ясно, отчётливо осознать и называется сознанием. Огромная часть воспринимаемого потому и оказывается в подсознании, чтобы не переполнять и не травмировать крохотное по сравнению с ним пространство сознания. Но подсознание тоже не безразмерно. Оно тоже, в конце концов, переполняется, и выплёскивает негатив наружу. Осознание воспринимаемого тут же притупляется, сразу снижается энергообмен человека с окружающим миром, начинаются различные сбои в работе человеческого механизма. Подсознание, как чаша. Как только её объём у человека заполняется, то с последней каплей он утрачивает желание жить, идут разочарования, депрессии, ничего уже не хочется. Люди, которые ничего не хотят – глубоко несчастны. У таких людей обычно выпадают все чёрные карты. Сидишь и не знаешь, как им гадать, потому, что они ничего не желают от жизни, ни во что не верят, они уже отчаялись и разочаровались. Поэтому вокруг такая огромная масса молодых людей, которые по мировосприятию являются старыми и дряхлыми, но бывает и наоборот, как недавно у меня была бабушка в таком возрасте, что можно подумать – наверно, умирать человек собрался, что хоть ей нужно? Обычно в таких случаях гадают только на здоровье. Я ей говорю:
 – Бабушка вам на здоровье положить?
Она отвечает:
 – Нет, мне на королей.
Выкладываем карты, я ещё про себя засмеялась, думаю ну ладно. Выпадают три короля. Я ей: – Ну, вы даёте! – А она: – Ты мне много не говори, а скажи только, кто из них быстрее умрёт, мне ещё внуку квартиру надо сделать. – Так я ей сказала: – К вам смерть не скоро придёт, у вас ещё дел на Земле много.
И все её любят, и цветы дарят, а тот – жадный, а другой – щедрый, а она больше любит жадного, хоть щедрый её лучше понимает, короче жизнь бурлит у женщины. Причём у неё тоже есть и гипертония и то, и это, свои наборы хорошие, но зато такая насыщенная жизнь: какие-то цели, собачки, она этих собачек на рынке продаёт; когда собачки болеют – у неё горе, она им самый лучший корм покупает, короче она живая.
А есть – двадцать лет, приходит, глубоко разочарован, не понятно чем. Всё у него есть, и все во всём виноваты. Один такой говорит: – Вы гадайте, но я вообще в это не верю. А я ему отвечаю: – Ты двадцать лет прожил на земле, а Карты Таро со времён египетских пирамид, больше двадцати веков существуют. Это, в конце концов, как минимум высокая культура и её следовало бы уважать. Раз эта система живёт не одно тысячелетие, то наверно в ней что-то есть и она людям пользу приносит, и от того, что ты не веришь, очень мало об этом зная, ничего страшного не случится. Она всё равно тебе поможет, и думаю, переживёт на столетия и тебя и твоё неверие.
К – То, есть, можно помочь даже не верящему в это человеку?
Д – Конечно, просто тяжелее его продавить. Я всегда удивляюсь – ну зачем ты пришел, если не веришь? Иди к психологу, иди к врачу, иди в милицию, иди к тем, кому ты веришь. Зачем ты приходишь в место, где для получения максимального результата необходимо твоё доверие и выдаёшь мне: – Я, вообще-то в эти дела не верю. – Я говорю:  – Не верите? – Тогда, ложите на безверие.  – Обычно правда сразу падает и он расслабляется.
Бывает, что гадать не стоит, потому что всё равно не осознает человек. Часто приходят с ненавистью, полностью захваченные сильными чувствами, им нужна другая информация. Я в таких случаях говорю про себя: чаша гнева в вашей душе должна уравновеситься с чашей страдания. Тогда человек будет готов услышать что-то типа: да оставь ты всё это в покое….
Не всегда надо помогать, но я стараюсь. Я людей люблю, и мне хочется им помочь, просто так ведь никто не приходит. Я не делаю выводов – кто плох, а кто хорош и если человек ненавидит того, кто ему должен, что тут скажешь? И мне было бы неприятно, и я бы себя винила, что что-то неправильно сделала. Главное – вытянуть из него этот заразный стержень, как корень из чиряка.
Была женщина у меня такая прямо вся неприступная, села и чётко к себе не пускает. А мне-то надо сказать сразу и правильно, в первые три минуты, а иначе – всё, не пошло и до свидания. Психоаналитик может три года работать, чтобы узнать то, что при помощи карт узнаёшь за эти три минуты.
К – А  ради развлечения к вам приходят?
Д – Как правило, чаще идут по другим причинам. Ну, разве, что девочки молоденькие погадать на женихов, но у этих девочек есть папы и мамы с их эмоциональными драмами. У девчонок тоже свои проблемы – мальчик пропал и не звонит, ну, и так далее. Могу сказать, что духовно здоровых людей, к сожалению, практически нет. Годам к тридцати пяти психика в лучшем случае наполовину уже развалена. Никто людьми не занимается, сами тоже понятия не имеют, как восстанавливаться, и в итоге получается очень запущенная, печальная картина. Поэтому даже те, кто приходит гадать ради развлечения минут через пять-десять настраиваются на серьёзный лад. А потом приходят их мамы, бабушки. Ранний возраст – не показатель хорошего здоровья. Есть семьи, в которых детям уже с малых лет нужна такая психокоррекция!
Приводят мальчика, и я спрашиваю:
 – Кого ты боишься?
Он:
 – Папу, мне кажется, что он у меня с ножиком за спиной стоит.
– О чём тут можно говорить? Вылили, убрали, почистили психику, успокоили. А потом мать приходит через полгода и говорит:
 – Вот ему не помогло.
Я ей:
 – Он папу видел?
  – Нет, что вы.
Я мальчику говорю:
 – А ну-ка положи сюда карту. Куда это ты с папой ходил?
 – В бассейн.
 – А папа тебя плавать учил?
 – Нет.
 – В бассейн тебя бросал?
 – Нет.
  – А, кто тебя вытаскивал?
  – Дядя Вова.
Ну и что этой женщине можно сказать? Я ей: – Что вы хотите от ребёнка? Я вам тогда сказала: оградите его от общения с этим человеком, а лучше –
чтобы он его вообще не видел и ребёнок будет здоров.
К – От папы?
Д – Да от папы. Если папа всё время пьёт, если папа на маму с ножом на его глазах кидался, а она с ним вообще-то уже развелась, если папа, общаясь со своим мальчиком, говорит: пошёл вон, щенок! – и  головой о двери в три года. Люди приходят и всё это рассказывают. И сталкиваешься с очень тяжёлой информацией.
К – А как вы восстанавливаетесь?
Д – Научилась переключаться, не принимаю большое количество людей. Как и многие другие, прошла через то, что поначалу никому не отказывала. Потом поняла, что эмоции и чувства, как желудочный сок или любой другой вырабатываемый организмом секрет, требуют своей нормы и перерасход чреват неприятностями. Когда настраиваюсь на человека, я использую определённое чувство, этакое чувство проникновения, если визуализировать – на длинный щуп такой похоже. Это происходит не долго, но энергия затрачивается; потом, когда сонастройка закончена, считывание информации и её вербализация – это уже не такая энергозатратная процедура. К сожалению, я не могу не задействовать свои чувства, приходится  реально ощущать всё, что вокруг тебя происходит. Только что был человек богатый и успешный, и чего-то там у него не вышло, а следующий приходит – сын пропал или дочку убили. И переключаться порой не просто, когда идёт такая загрузка. Если принимающий психологически не готов работать с такой информацией, если у него не хватает мудрости и способности не включать свой суд и не ассоциировать себя со всем этим – он будет исходить из своего мировосприятия, а это недопустимо. Я знала некоторых из тех, кто перегружал свою психику и плохо закончил. Появляются страхи, видения, галлюцинации, особенно если глубоко и серьёзно вникаешь.  Есть очень хорошая буддистская притча на эту тему.
В одном монастыре несколько самых лучших учеников долгие годы изнуряли себя тяжёлым трудом, постились, голодали, распевая, секретные мантры и настоятель, подводя их к последнему испытанию, сказал:
 – Теперь садитесь в свои тёмные кельи, сидите неподвижно, молитесь и вы увидите свечение, святой дух и этот дух станет вашим новым учителем и будет вести вас дальше по жизни. Все послушали и пошли медитировать.
Через полгода приходит первый ученик и говорит:
 – Я вижу его – это Дух Леса. Он учит меня собирать целебные травы и рассказывает про повадки зверей.
Настоятель сказал:
 – Молодец, больше я тебя не смогу ничему научить, оставайся с ним, пусть он ведёт тебя, иди в лес, ты станешь великим охотником и целителем.
Приходит второй:
 – Я видел Святой Дух, он самый мудрый, он показывал мне старинные свитки исчезнувших библиотек и учил древнему знанию.
 – Ну, что ж, отправляйся в путь, тебе многое надо познать, здесь ты ничему уже не научишься.
Что-то подобное произошло с третьим, четвёртым, и, наконец, приходит последний пятый ученик и говорит:
 – Учитель, наверно, мне надо возвращаться в деревню.
 – Как так? Ты что же это, ничего не видел?
 – Ну, если вы о том свечении, что появилось после трёх месяцев пока я торчал в своей кельи, то да, я его видел, оно говорило со мной, и я вначале обрадовался, а потом понял, что это просто плод моего воображения. Я понял, что я самый  обычный человек и поэтому должен вернуться в свою деревню.
После этого настоятель сказал ему:
 – Ты один прошёл это испытание, и потому останешься здесь, чтобы учить других после меня.
В жизни каждый ищет своё, а вот кто что находит…. 
К – Кто чаще приходит гадать: мужчины или женщины?
Д – Чаще ходят женщины и они чаще приходят вовремя, когда не всё ещё так запущено. Порог выживаемости у них несравнимо выше, чем у мужчин, которые обычно тянут до последнего и запутываются так, что выпутаться уже не всегда возможно. Кроме того женщины более открыты к эмоциональному общению, поэтому с ними проще работать. Женщина поплакала и ей легче, а мужчина приходит, когда боржоми пить поздно и надо срочно делать пересадку, когда всё так перекручено, что он ни во что уже не верит и просто  – схожу-ка я ещё и сюда.
К – Бывают неудачи?
Д – Конечно, и я порой нелегко их переживаю и долго восстанавливаюсь.
К – Как?
Д – Обычно на природе в одиночестве, это хорошо помогает.
Был случай, когда через два дня после обычного приёма позвонила женщина и сказала возмущённо:
 – Как это так? Дина ничего мне не сказала про моего отца, а он умер на следующий день, после того, как я у неё погадала! Как она могла такое не увидеть? Какая она после этого гадалка? 
Всё это она высказала моему секретарю и бросила трубку. Люди приходят со своими собственными представлениями о моей работе и ничего здесь поделать нельзя. Они не виноваты, что большинство гадалок, например,  бессовестно эксплуатируют чувство страха и опасения людей за своих близких. Угадать, что кто-то за кого-то боится или переживает – самое простое, так как страх смерти – это одно из трёх фундаментальных чувств, на которых покоится мир человека. А я на смерть не гадаю. Это неправильно по многим причинам, я даже не хочу их сейчас перечислять. Иногда я озвучиваю информацию такого рода, если об этом просит кто-то из постоянных клиентов и то – только в том случае, когда чувствую, что он готов это услышать. Ошибки здесь чреваты плохими последствиями. Большинство людей обладает стереотипным, линейным мышлением. Их сознание обусловлено ограниченным количеством определённых шаблонов, под которые подгоняется всё, что они могут воспринять. С одной стороны это легко просчитывается, а с другой – попробуй объяснить той женщине – что я должна сказать во время приёма, а что нет, чтобы не дай Бог не навредить человеку своими предсказаниями. Мало, кто может себе представить в какие формы и ментальные конструкции мне приходится облекать то или иное содержание, чтобы донести это до человека. Иногда я использую прямое внушение, чаще непрямое, хорошо помогает способность полностью раствориться в человеке. Одно дело, допустим, если кто-то серьёзно болен и хочет знать, сколько у него времени, чтобы привести в порядок все свои дела, чтобы закончить то, что посчитает важным, и совсем другое – говорить кому-то, кого в данный момент беспокоит совершенно иное, что в ближайшее время у него кто-то умрёт. Смерть приходит тогда, когда она должна прийти и не всем, повторяю это надо знать.
Я очень осторожно и аккуратно отношусь к любым негативным прогнозам, потому что они сбываются, чуть ли не стопроцентово всё из-за того же чувства страха, которое, кто бы там, что не говорил, – строит наш мир и правит им. Ведь то, чего человек сверх меры боится – с ним и случается. А вот позитивные прогнозы сбываются совсем, совсем не так часто.
К – Почему?
Д – Потому, что у человека не хватает энергии, чтобы вложить её в чувство веры в хорошее – обычно она, часто с чьей-то помощью уже вложена в веру в плохое. И если кто-то приходит с открытым доверием, а ему говорят:
– Будет авария, – авария, скорее всего и случится.
К – Так, что же, лучше ничего такого не говорить?
Д – Нет, всё зависит от ситуации. Там, где профессионально пользуются интуицией слов «лучше» и «хуже» не бывает, всё определяет, как чувствуешь именно в тот момент. Надо уметь полностью  ОТФИЛЬТРОВЫВАТЬ СЕБЯ от своих предсказаний. Это также трудно объяснить, как описать какое-то чувство, которое человек никогда не испытывал. Любые аналогии сильно искажают суть, но это один из краеугольных камней в моём деле. Это то, что приходит с многолетним опытом и определяет уровень мастерства. Очень часто люди думают, что всё, что я им о них рассказываю, мне поведал кто-то, кто был у меня до них и посоветовал им сходить. А потом, через полчаса, когда приём уже подходит к концу, вдруг всплывает какая-то информация, о которой не мог знать никто, кроме гадающего человека и он изумлённо восклицает: Да это же вообще никто знать не мог!
Я говорю: – Здрасте! Приехали! Ну, вы нормальный человек? Куда вы пришли? Неужели вы думаете, что я могу что-то такое запомнить?
Я даже людей вспоминаю не по лицам, а по картам, как стоматолог – по зубам. Такие клиенты, конечно же, получают от меня минимум того, что могли получить за время приёма. 
К – Наверное, у вас очень хорошая память?
Д –  Подходящая…. У меня недавно был случай, когда позвонила женщина и стала что-то расспрашивать, а я ей: – Погодите, а когда вы были? Она: – Привет! Дина, ты совсем заработалась. Сегодня я у тебя была, сегодня!
Когда человек приходит второй раз, я никогда не помню его лицо. Кто-то этим пользуются, пытается меня перепроверять, но по картам я могу определить, гадал он у меня или нет. Я никогда не спрашиваю имя, и множество каких-то конкретных вещей специально обхожу стороной, потому что есть информация, высказав которую, человек не захочет больше никогда к ней возвращаться. И он, может ещё пять лет не придёт, пока снова не придавит, и человек будет бояться, и говорить:  Вы ж только смотрите не скажите тому и тому. – Я говорю: – Девочки, да я завтра уже ничего из этого помнить не буду, оно автоматически у меня стирается – иначе работать просто невозможно. Я ничего и никого конкретно, «специально» не знаю – это моя защита и безопасность.
К – А бывает, что люди ну, как бы подсаживаются, что ли, на гадание?
Д – Многие просто очень любят это дело, совмещая пользу с удовольствием. У них есть на это средства, они хорошо  знают свою гадалку и часто это люди очень умные и практичные, привыкшие пользоваться в жизни не одним своим умом, но и чужим, так сказать опытом. Такие способны учиться не только на своих ошибках. Кому-то нужен прогноз на год, а кому-то на неделю.
Я считаю, что каждому не мешало, всегда помнить, что никто человеку не может нанести вреда большего, чем тот, который он сам себе наносит своим невежеством. Жизнь устроена так, что изначально очень многие вещи поменять невозможно и надо просто пройти через всё, что тебе уготовано.
Людям нравятся сказки и тайны – это их внутренняя суть, их природа, и гадание – это живая сказка, одно из таинств в котором человек и переживает и радуется, испытывает целую гамму чувств и острее ощущает себя живым.
К – То есть хорошая гадалка – это хороший психолог?
Д –  Все религии и науки, в том числе и такая поздняя, как психология выросли из магии, а не наоборот. 
К – Вы меня извините, но мне бы очень хотелось узнать – в чём источник ваших способностей. Я с вами поговорила, как бы это сказать…, как с более развитой собой. Всё это совпадает с моим ощущением мира.  А вот как, как всё происходит, ну, если изнутри посмотреть?
Д – Иногда простого озвучивания определённой информации достаточно, чтобы избавить человека от каких-то страшных пророчеств или негативных подсознательных установок, ведущих к разрушительным следствиям. Для этого необходимо увидеть или сказать проще – угадать что-то такое, чего никто, кроме него не знает. Он начинает верить, и только в этом случае можно будет использовать занятую ранее энергию веры этого человека для созидательных целей. То есть мне надо перенастроить его веру, направить в другое русло текущую не туда энергию какого-то чувства. Когда развита имеющаяся уже от природы интуиция, угадать определённые вещи не сложно. Как только это происходит – ты получаешь ПРАВО ВЛИЯНИЯ. Потом вводишь несколько новых идей в уже имеющийся список понятий его разума, меняешь, немного расширяя, таким образом, его мировосприятие, и он, как на блюдечке получает более мощный энергообмен с окружающим миром. Человек в этот момент реально становится сильнее и жизнеспособнее. Конечно, словами всё объяснить не просто. Люди чаще всего ничего из этого знать не хотят, они чувствуют, что их попустило, окрылило и что это, как-то связано со мной.  Я часто даже на карты не смотрю, беру фото, настраиваюсь и рассказываю. Как именно я не знаю. Очень важен настрой. Только нельзя в это состояние уходить надолго, иначе оно быстро тебя порабощает так же, как любое другое чувство. Многие гадалки на этом попадаются, и глядишь – они  уже не обычные люди, а куда там! – такие важные, что смех берёт. Витают в таких якобы областях, а посмотришь – что такого?  То есть, я хочу сказать, что для меня это просто работа.
     У людей в жизни радости не так и много. Есть театр, кино, ресторан, пикничок, и есть «пойти погадать». Это одно из приятных, полезных и познавательных времяпрепровождений и я хочу, чтобы оно приносило людям пользу, радость и удовлетворение, чтобы как можно меньше оставалось какого-то негативного осадка – это мой подход и, конечно же, на первом месте стоит помощь человеку, кем бы он ни был.
К – Если бы все гадалки так считали.
Д – Кого-то, знаешь, и цыгане на базаре обмануть должны, потому что бывает, человек носится со своей правотой или излишней уверенностью в чём-то, и в какой-то момент перегибает. Женщина одна пришла, говорит:
– Я так злилась на мужа, что он неправильно деньги вложил, так злилась – неделю его пилила. Скандал был, чуть ли не до развода дошло. Потом иду по рынку, поменяв только что деньги в обменнике, а тут лотерея базарная, меня как перемкнуло…, короче плакали мои денежки. И, как развели меня на пятьсот долларов, так вроде муж уже дураком и не кажется. С его-то денег пусть небольшие дивиденды, но капают, а мои ушли бесследно.
Женщина успокоилась, у гадалки слезу пустила, попричитала: – Какие же только они все гады! – и сидит тихо, всё скрывает, муж снова стал хороший. В семье возобновляется мир и покой, всё, в общем налаживается. И таких кумедных случаев я знаю массу. Не подумай, что я оправдываю «лохотроны», нет, я просто рассказываю, как иногда в жизни бывает. 
К – Многие считают, что за гадание нельзя брать деньги. Как вы к этому относитесь?
Д – Я беру плату за время, которое уделяю человеку, и моё время на сегодняшний день стоит столько-то.  Кто-то скажет, что это неправильно, но я знаю, что человек ничем другим в своей жизни реально не обладает. У него есть только его время на этой Земле и его внимание, поддерживающее его человеческий  мир. Поэтому я, по сути, живя чужими жизнями во время приёма,  делюсь с людьми самым дорогим, что у меня есть: моим временем и моими способностями. А тот, кто считает, что кто-то должен жертвовать самым дорогим, что у него есть, только потому, что это у него есть – сильно лукавит и безответственно относится к своему недолгому пребыванию в этом мире, вместо того, чтобы ценить каждую минуту, свою и чужую. 
Я не оправдываю тех, кто обманывает и не жалею тех, кого дурачат. Часто ведь ловят на алчность, безалаберность, непорядочность, на гордыню – старшую сестру глупости, на бесплатный сыр и так далее. В Упанишадах сказано – «С человеком не может случиться ничего, чего бы он не заслужил». Бесчисленное количество раз я убеждалась в тысячелетней мудрости этих слов и могу только сказать, что таков, не изменившийся с тех пор мир человека. Кого куда привело – тому туда и дорога. Есть и в храме лгуны и извращенцы и в тюрьме порядочные и праведные.
В наших людях неистребимо желание идти непонятно, куда и искать неизвестно что, как в сказках, а если есть такой спрос, то, естественно, будет и предложение и хорошо бы, чтоб обе стороны были удовлетворены. Я всегда разделяю стремление человека что-то узнавать, пробовать, чему-то учиться.   Считаю, что лучше сожалеть о сделанном, чем плакать о несбывшемся и нереализованном. 
К – Как вы сказали? – Лучше сожалеть о сделанном …
Д – …чем плакать о несостоявшемся, когда человек прожил жизнь, плывя по течению, так нигде и ни в чём не рискнув. Я не о том, что он должен попробовать всё, включая наркотики и прочие разрушающие вещи, нет – он должен попытаться реализовать свой потенциал, а для этого ему надо заглянуть в себя, чтобы разобраться в своей натуре. И хорошая гадалка может помочь в этом деле.


                ЭПИЛОГ



Многих клиентов Дина никогда не видела, гадая находившимся в других городах и странах людям по телефону. Хотя для некоторых обрядов было необходимо их личное присутствие. Когда для получения более точной информации касающейся психологического портрета, здоровья или психоэнергетического состояния нужна была фотография, люди посылали своё фото или фото интересующего их человека по электронной почте или   передавали через кого-то.
Одной из своих основных задач она считала поиск и обезвреживание негативных внушений засоряющих подсознание, высвечивание травмирующих не пережитых эмоциональных реакций и многого другого, что могло быть потенциальным источником опаснейших заболеваний в дальнейшем. 
Дина много внимания уделяла обычному приёму, разъезжала с лекциями, и выступлениями, вела телефонный приём. Она не разрешила мне писать о её учениках, постоянных клиентах, встречах с доверенными людьми политиков и ещё о многих вещах в её работе, про которые я даже не смею упоминать.
К моему величайшему сожалению в эту книгу не вошли десятки интереснейших, поразительных случаев, которые Дина не разрешила печатать. В первую очередь это касалось случаев применения обрядов, ритуалов и заговоров. Дина говорила, что в знающих руках всё это хорошо и эффективно работает, а непосвящённых может привести к разрушению. Когда я искренне хотел понять, почему вот это можно описывать, а вот это нет, она сначала объясняла, но потом, видя, что я понимаю далеко не всё, говорила, что будет просто редактировать с минимальными пояснениями. На том и условились. Конечно, мне это не очень нравилось, но что было делать?




Телефоны для связи: с 9 до 18, кроме воскресенья:   

 
(099) 059 48 13
 

e-mail: shahorkinsasha@mail.ru