Из романа "Студенты -3"
Вечером, уставшие, но в предчувствии хорошего ужина, а главное возможности пообщаться между собой в неформальной обстановке, ученые конференции добрались на двух автобусах до замка, стоящего на высокой горе, с крутым спуском к реке. Этот замок, бывшая резиденция короля Георгия IV, где он проводил время со своей любовницей Матильдой, и охотился с друзьями, в историю попал под названием «Матильда». Со временем замок обветшал, но в годы второй мировой его облюбовал сподвижник Гитлера - Герман Геринг. Замок преображается. Он был полностью отстроен, залы обставлены дорогой мебелью, на стенах висят картины итальянских художников. Но поражение Германии в войне приводит к краху этот старинный символ власти. Англичане хотели стереть замок с лица земли, но он устоял под бомбежками и долго пребывал в руинах. Разбогатевшие на войне буржуа быстро прибрали его для своих загородных развлечений. Отреставрировав, они устроили в замке закрытый клуб для элиты, где можно было с удовольствием провести время.
Питер Дидрих попал в клуб замка «Матильда» через одного из своих пациентов. Там же он познакомился с танцовщицей Симоной Тайлер. Молодая, обворожительная женщина, шотландского происхождения, с вьющимися рыжими волосами, покорила сердце, тогда еще, сорокалетнего Питера. Вскоре они поженились, но брак распался из-за нежелания Симоны сидеть дома. Она хотела танцевать и никакие узы брака не смогли ее удержать. Уехав на гастроли в Англию, уже оттуда прислала заявление Питеру, с просьбой дать ей развод. Питер долго не соглашался, слал ей письма, телеграммы, но после полугодового отсутствия Симоны, понял – артист должен быть свободен и подписал согласие на развод. Симона оставила за собой девичью фамилию Тайлер, много путешествовала по миру со своей танцевальной труппой. Но годы сделали свое дело. В сорок лет она уже не могла так легко и непринужденно взлетать и парить над сценой, как это она делала еще совсем недавно. Уехала в Германию, хотела устроиться на работу, где начиналась ее профессиональная карьера, в замок «Матильда», но юность уже опередила и здесь. У Симоны случился нервный срыв, и она оказалась в клинике неврозов. На очередной обходе руководителя клиники, а им оказался Питер Дидрих, Симона растерялась, не зная, что отвечать ее бывшему мужу. Питер, узнав в этой морально сломленной женщине Симону, не мог найти слов, настолько он был потрясен неожиданной встречей. Лечащий врач, что-то говорил, говорил, называя пациентку по имени, Симона Тайлер, но не слышал его, лишь кивал головой, как бы в знак согласия с мнением врача.
- Я побеседую с пациенткой Симоной Тайлер отдельно, сопроводите ее ко мне в кабинет, сразу же после обхода, – распорядился Питер и вышел из палаты.
Так пути их снова пересеклись, бывшей танцовщицы Симоны Тайлер и уже теперь известного ученого, руководителя клиники, Питера Дидриха.
Вскоре после нескольких сеансов гипноза Симона пошла на поправку, а еще через пару месяцев она была приглашена на работу в клинику бывшего мужа. Нашлась и должность, инструктор лечебной гимнастики. Под ритмичную музыку пациенты выполняли несложные гимнастические упражнения, которые показывала им Симона. Вскоре эта работа переросла в новое увлечение Симоны, она решила танцевать под музыкальное сопровождение, когда пациенты получали коллективный сеанс гипноза. Так родилась идея лечить пациентов с неврозами – танцами с гипнозом. И Симона Тайлер вновь стала танцевать, но это были не прежняя стихия проявления плотской красоты и молодости, а умиротворение и смирение под музыку. Дела клиники пошли так хорошо, что клинику пришлось расширять, достраивать новыми зданиями. Ну, а сама Симона Тайлер, стала гражданской женой Питера Дидриха. Замок «Матильда» с тех пор, как к Питеру вернулась жена, стал их любимым местом отдыха. Поговаривали, что господин Дидрих выкупил часть акцией замка и фактически является главной фигурой в управлении данного заведения.
Как бы там не было, но именно сюда Питер пригласил своих коллег, отметить окончание второго дня конференции. Ужин был назначен на восемь вечера, и публика прибыла к назначенному времени, чуть раньше. Чтобы гости не скучали, две молодых девушки из прислуги, организовали экскурсию по замку и близлежащим окрестностям: парку, старому каретному двору, где до сих пор хранились кареты для лошадей конца XIX века. Рядом была площадка, где могли разместиться одновременно до полсотни дорогих автомобилей. Посетители замка оставляли своих железных коней, предпочитая прокататься на старинных каретах и на настоящих лошадях.
Савва Николаевич вышел из автобуса и долго не заходил внутрь замка. С террасы открывался прекрасный вид на долину, где расположен был город и протекал Рейн, делающий изгиб вокруг замка и уходящий вдаль. Поля, расположенные вдоль реки были ухоженными, с немецкой точностью и аккуратностью разбитыми на квадратики, словно перед тобой гигантская шахматная доска. Красивейший вид.
Рядом с Саввой Николаевичем остановился профессор Кознов.
- Да, Игорь Николаевич, кажется, сколько места, какой простор, а им все мало, во все времена стремились расширять свои владения. Это в крови каждого народа. Только одни делают по-умному, как у нас в России когда-то, а другие как немцы, кроме войны – никакой альтернативы.
Они еще какое-то время стояли, любуясь картиной летнего заката.
- Где остальные? – поинтересовался Игорь Николаевич.
- Кого вы имеете в виду? – не понял коллегу Савва Николаевич.
- Ваших молодцев.
- Алексея видел, ехали в одном автобусе. Храповицкий тоже мельтешил, а вот главного пострела Евгения не видел.
- Что-то с ним случилось?
- Не знаю. Нужно будет спросить Храповицкого, тот видимо в курсе.
- Не думаю.
- Почему?
- Храповицкий несколько раз при мне звонил, искал этого самого Арсения, но тот не отвечал. Видно, что-то у них задумано на сегодня.
- Да просто проспал. Не захотел идти на наши выступления, а может, пошел по городу побродить, заглянул в ресторанчик, увидел молодых девиц, ну и решил оттянуться один без нас, – ответил Савва Николаевич.
- На ужин объявиться, как пить дать будет, такого случая он не пропустит, чтобы на халяву и не повеселиться.
- Это почему же? – спросил Савва Николаевич.
- Ну, сами понимаете, элита в полном сборе, в непринужденной обстановке, Питер, его танцовщица и, вообще, здесь очень романтично…
- Тут вы правы. Такое наши ребятки вряд ли пропустят.
- Кстати, а вы знаете, что танцовщица Симона Тайлер, которая вчера на концерте танцевала соло – жена Питера.
- Нет! Не знал.
- Это я вам к сведению, правда, они сейчас живут в гражданском браке. Но, сути не меняет.
Вскоре распорядитель, худощавый, невысокий, с черными как уголь глазами, пригласил всех в зал на ужин. Войдя, через громадные черные от времени кованые двери, гости оказались в небольшой приемной и оттуда их уже направили в главный зал на ужин.
В большом, но очень уютном зале, через огромные сводчатые окна открывался чудный вид на город. Живут же скромняги немцы, не то, что мы победители.
Во главе стола по правую руку от Саввы Николаевича расположился Питер Дидрих, за ним его жена Симона, слева от Саввы - профессор Кознов. Напротив них через стол расположились главные фигуранты конференции американец, австриец, профессор из Кореи и француженка. Храповицкий оказался в конце стола, рядом с ним сидела Маргарита Праймер и, появившийся невесть откуда, Арсений.
- Послушайте, Савва Николаевич, к концу конференции организаторы стали исправляться. Мы уже с вами в центре стола, где и организатор. И Храповицкого, с его бригадой, посадили туда, где он и должен быть с самого начала. После наших выступлений все поняли: кто есть кто. У них это весомый аргумент в делах. А что-то Арсений сегодня весь напряженный, сидит смирно, словно воды в рот набрал. На него это не похоже. Китаянка, молодая дивчина, симпатичная два раза к нему подошла, а он и пальцем не пошевелил. Хотя, за ней вчера всю дорогу ошивался.
- Значит, есть более важные дела, - ответил Савва Николаевич.
- Значит, есть, – согласился коллега.
В зале установилась непринужденная атмосфера, когда все в предчувствии хорошего ужина, ни о чем серьезном не говорили и не думали. Наконец, появилась закуска, бокалы наполнили вином и слово взял Питер Дидрих. Он был немного скован, пожелал хорошего настроения и удачного пищеварения!
- Типично швейцарский тост, такой же лаконичный, как и швейцарский сыр, – засмеялся Игорь Николаевич.
Все дружно, взявшись за бокалы с вином, стали чокаться и кланяться друг другу. Савве Николаевичу неожиданно первым протянул свой бокал Питер Дидрих.
- Ваше здоровье, – вежливо поклонился Савва Николаевич. Они чокнулись и отпили по глотку. - Извините, можно мне поприветствовать вашу супругу?
Питер улыбнулся.
- Да, конечно, – он отодвинулся чуть от стола. Савва Николаевич и Симона улыбнулись друг другу.
- Вы вчера прекрасно танцевали. Ваш танец напомнил мне чем-то Айседору Дункан, американскую танцовщицу в годы революции в России, жену известного поэта Сергея Есенина.
- Есенин… я его тоже очень люблю. У него такие чувственные стихи, – ответила, улыбаясь Симона. - Айседора не мой идеал, у нас есть похожие элементы в танце, но не более.
И они опять приветливо улыбнулись и пригубили бокалы.
Застучали ножи, вилки и через пару минут, сперва тихой рябью, а потом, набирая силу, пошел шумный говор. Тосты следовали один за другим. Все хотели выговориться, хвалили, как и положено устроителей и за конференцию, и за гостеприимство Питера. Симона счастливо смотрела на происходящее, и радостно кивала головой.
- А где вино? У меня давно пустой бокал, – спросил Кознов Савву Николаевича.
- Нальют, наверное.
Профессор Кознов махнул рукой распределителю. Черноглазый появился за спиной Кознова.
- Милейший, нам бы вина, бокалы видите пустые, – показал на стол Игорь Николаевич.
Распорядитель нагнулся пониже и почти на ухо, на плохом английском ответил, что вино заказано по одному бокалу. Но, если господа хотят, то можно заказать любое и сколько хочешь, но за наличный расчет.
- Неси бутылку французского, розового вина, только быстро.
Распорядитель моментально исчез. Вместо него через пару минут подошла пышногрудая барменша, неся на подносе бутылку вина.
- Расчет при уходе, – улыбнулась она очаровательной улыбкой.
- Вот теперь узнаю немцев. По бокалу, остальное за ваш счет… - засмеялся Игорь Николаевич. Разлив вино по бокалам, он произнес тост за хозяина и прекрасную хозяйку этого вечера. Последовали аплодисменты. К Кознову потянулись руки с бокалами соседей, они, видимо, подумали, что вино общее и пока это дошло до эксцентричного русского ученого, вино тут же было разлито по бокалам. Новые тосты, новые разговоры. Савва Николаевич отвлекся на какое-то время, отвечая на вопросы Питера и Симоны. Оказалось, что они с Питером почти одногодки, обоим уже давно за шестьдесят. Питер родился на небольшой станции в Швейцарии. Его отец работал машинистом паровоза и возил туристов, а он маленьким мальчиком, помогал, чем мог.
Вот до чего тесен мир. Питер ведь тоже сын железнодорожника.
- Мой отец работал составителем поездов и жил я на маленьком полустанке, где всего было 50 домов, - стал в ответ рассказывать Савва Николаевич о себе.
- За детей железнодорожников! - провозгласила тост Симона Тайлор. Они все втроем дружно выпили по бокалу вина. Теперь уже никто не жалел денег и вино лилось рекой со всех сторон.
Через какое-то время была объявлена пауза для смены посуды и блюд, и Савва Николаевич вышел в коридор, в надежде найти коллегу, профессора Кознова, который куда-то неожиданно исчез.
В баре Савву Николаевича встретила все та же грудастая барменша.
- Не проходил ли здесь русский в расшитой цветочками рубашке?
Девица игриво заулыбалась.
- Ja, был. Он даже со мной хотел пообщаться, но Даниэль его выпроводил в комнату для курения. В баре не положено курить, – ответила барменша, явно с сожалением, что ей не удалось пообщаться более близко с русским красавцем-мужчиной. Не чета этим немецким или американским старперам, которые считают каждое евро.
- Он брал у вас спиртное?
- Ja-Ja, сэр. Он взял бутылку шотландского виски, заказал себе льда и попросил свежей клубники. Странный вкус у вашего приятеля. Клубника идет с вином, но с виски? – защебетала барменша…
- А где курительная комната?
- Там…по коридору и налево. Вы увидите надпись и курительную трубку.
Саввой Николаевичем овладело какое-то недоброе предчувствие. Зачем одному ему целая бутылка виски? А то, что это был профессор Кознов, у него сомнений не возникло. Клубнику с виски мог употреблять только он. Что он не раз делал, когда им приходилось вдвоем обедать где-нибудь в городском ресторанчике. Игорь Николаевич считал клубнику лучшим антиоксидантом и очень любил ее в качестве закуски.
В курительной комнате сидела парочка молодых девиц азиатской внешности, они неторопливо курили длинные сигареты, элегантно стряхивая пепел в изящную пепельницу из чешского стекла.
- Хай! Хай!
Поприветствовали они друг друга. Девушки, не смущаясь, продолжали курить. Савва Николаевич попытался выяснить, не был ли здесь русский профессор Кознов
- Кознов, Кознов, – радостно заулыбались азиатки. – Ноу, ноу… - они его здесь не видели.
Куда же он тогда делся? И Савва Николаевич стал лихорадочно обходить одну комнату за другой в поисках своего коллеги. Но его нигде не было. Спустившись вниз, Савва Николаевич подошел к распределителю.
- Исчез профессор Кознов, тот, кто первым заказывал розовое французское вино, пояснил Савва Николаевич.
- Как исчез? – не понял распорядитель. - Он же не заплатил за вино!
- Не в этом дело, за вино заплачу я. Пропал вообще, его нет нигде. Сам же он не мог покинуть замок?
Распорядитель как-то странно отвел глаза в сторону.
- Да, выход из замка перекрыт до окончания мероприятий. Ключи у меня, – и он показал электрические ключи от ворот замка.
- Тогда где же он?
- Не знаю! – резко ответил распорядитель. - Здесь много соблазнительных женщин, - и он тихо засмеявшись, куда-то исчез.
- Какие женщины? Его ждет Эмилия, он ее любит… Нет, тут что-то не так.
У входа в зал встретил Храповицкого.
- Сергей Константинович, вы случайно не видели профессора Кознова?
- Нет. Мы с ним со вчерашнего дня и сегодняшнего официального разговора на конференции больше не общались.
- А ребята, Арсений и Алексей, может они знают, где он?
Храповицкий пожал плечами.
- Алексей вон занят с брюнеткой из университета, а Арсений где-то тусовался здесь, но я его сейчас не вижу. Он, скорее всего, с Маргаритой ведет переговоры о предстоящей встрече в клинике у ПитераДидриха. Савва Николаевич присел на диван и задумался, что же такое могло случиться, чтобы Кознов, не поставив его в известность, куда-то ушел? Не похоже на него! Видно, что-то здесь не так! Чудный вечер в Матильде неожиданно испортился.