Посетила меня на днях белка-летяга. Прелюбопытнейшую историю поведала.
Пребывая в здравом уме и полной уверенности, что не каждого гражданина посещает белка, да ещё и летяга, решился я предать широкой, читающей иногда публике, сие произведение, дабы поощрить движение мысли по извилинам и лабиринтам серого вещества, коего изобилие имеется у каждого, но не всякий им пользуется в полной мере с пользой для себя и окружающих.
Так вот. Начну банально: Смеркалось.
Белка-летяга, перед тем как завернувшись в свой пушистый хвост, отойти ко сну в уютном и достаточно благоустроенном гнезде, высунула свой любопытный носик наружу, в необъятное таёжное пространство, окружавшее ту самую сосну, в которой было дупло, отвоёванное летягой у дятла ещё прошлой осенью.
Цель высовывания была прагматична, как и всё, что делала летяга. Ну нужно было же узнать перед сном, всё ли спокойно в лесу, не крадётся ли куница или соболь в поисках позднего ужина, которым вполне могла стать означенная белка, хотя и летяга. Ей не хотелось этого категорически.
Поэтому, бдительность она старалась не терять. Как и наблюдательность. Бдительность заставила летягу высунуть носик из дупла очень осторожно. Ещё более осторожно она высунула краешек ушка, украшенного серой кисточкой на конце. И совсем уж осторожненько выглянула.
Мы уже обмолвились, что белка-летяга была наблюдательна. От внимания её не ускользнуло, что соседка, рыжая лесная белка, тоже готовилась ко сну.
Белка хоть и называлась рыжей, но по причине зимы была почти белой. Даже с голубоватым отливом. Правда мордочка оставалась рыжей. А кончики ушей оставались чёрными.
Соседка летяги сидела на большом толстом суку соседней громадной сосны и совершала вечерний туалет перед сном. Рыжая белка тщательно расчесала лапками свой роскошный пушистый хвост.
Гораздо более роскошный и пушистый, нежели у белки-летяги. Что было для последней обидно, но не очень. Потому как даже при наличии такого великолепного хвоста, рыжая белка не умела так далеко и долго планировать с дерева на дерево, практически летать, как её соседка белка-летяга. За что её собственно, летягой и прозвали.
Расчесав хвост, рыжая белка быстренько привела в порядок шёрстку на груди и пузечке,принялась за ушки. Ушки у неё тоже были красивые. Большие, с кисточками. И кисточки большие и пушистые. Ушки белка чистила и расчёсывала долго. Потому как это не только красота, но и жизненно необходимый орган слуха.
Белка очень хорошо слышит. Она слышит, как шебуршит прошлогодними листьями и сосновыми иголками мышь под толстым слоем снега, за много метров может услышать неслышные шаги подкрадывающегося соболя или ползущей по ветке куницы. А уж шаги охотника или лай охотничьей собаки может услышать за несколько километров.
Закончив с ушками, белка быстренько прочистила нос,принялась за глазки. Глаза в жизни белки имеют очень важное значение. Несмотря на свою красоту, они несут вполне утилитарную функцию. Белка ими видит.
Она видит, что делается вообще в лесу. Видит грибы, ягоды, другую беличью пищу. Видит врагов. Много чего видит. Если смотрит в ту сторону, куда нужно.
Наблюдательная белка-летяга заметила ещё одни глаза. Они не были такими красивыми, как у рыжей белки. Они были большими,слегка раскосыми. И смотрели внимательно на рыжую белку. Смотрели через прорезь прицела ружья.
Охотник был в беличьем малахае, волчьей дохе, стоял на лыжах под сосной и целился в рыжую белку. А она ему мешала.
Белка мельтешила лапками перед мордочкой, прочищая глазки. Она тщательно, нагнув головку, протёрла левый глаз, расчесала коготками реснички, принялась за правый. С правым она возилась ещё дольше.
Может быть, соринка попала, может, ещё какая причина была. А может, и не было никакой причины, просто возилась и всё. А охотник ждал.
Ему нужно было непременно попасть белке в глаз.
Чтобы шкурку не попортить.
Вот такая история о белках.