Одна тысяча слов и страх.
Она глубоко вздохнула и начала ритуал. Медленно двигаясь и стараясь не оборачиваться она мелькнула мимо зеркала, пробежала темные дыры в стене и скользнула в спасительный свет. Кухня, ночной кофе, ради которого все она и затевала. Секунда перерыва и снова она вся собралась и натянулась словно струна. Зажала кнопу на чайнике и замерла вслушиваясь. Что там в этом обманчивом бульканье и кашле старого дешевого чайника. Что скрывает его громоподобный голос в этом беззвучии ночи. Скрип половиц приближающейся неизвестности, голоса, шепот проклятий и убийц. Где-то совсем близко звякнули ключи. Она вздрогнула и всем своим естеством вытянулась и устремилась туда. Шаг еще шаг и звяканье ключей, тяжелое дыхание и скрежет замочной скважины. Дверь распахнулась. Дверь в соседнюю квартиру, это их неведомый гость или запоздалый хозяин, не её. Она нервно улыбнулась и с явным облегчением быстро сделала себе кофе. Ночь была ясной и все на кухне отливало холодным золотистым светом месяца, кромсавшего ночь своим заостренным телом. По привычке отхлебнув и прижав кружку она закусила губу, тоже скорее по привычке. Руки согрелись и тепло разлилось по всему телу. Она почувствовала уверенность. Монстры быстро спрятались в тенях, за силуэтом цветков на подоконнике, за часами и за платяным шкафом. Они испугались её, ведь сейчас она уже не дрожит. Она все сможет. Еще раз отхлебнув из чашки она сразу почувствовала, как навернулись слезы. Язык стал жертвой ее расслабленности и легкомыслия. Она позволила им добраться до неё. Бежать, скорее спасаться, ведь свет не спасет от всего а они уже толпятся сразу за проемом двери кружась и поджидая её, как голодные крысы. Она смахнула прядь волос чтобы та не мешала ей смотреть и ожидать их отовсюду. Быстро выключив свет на кухне бросилась бежать, зная что сюда она вернется не раньше того как лучи утреннего солнца очистят и прогонят всех кто ютится сейчас в каждом углу и тени. Бегом мимо зеркала, где другая, состоящая из сумрака и дымки, чужая она мчится, сверкая глазищами. Мимо окна за которым торжествует ночь. Скорее в комнату, скорее в безопасное тепло постели. Тапок будто заговоренный, слетает с ноги и пролетает в дальний конец коридора, намного дальше спасительной светящейся от внутреннего света двери ее комнаты. Она робеет и даже немного в растерянности, но точно знает – это они. Их ловушки и трюки, как всегда хитрые, подлые и коварные. Они заставляют ее сделать, то чего она боится больше всего. Сердце забилось, она быстро доскакивает до предательской обуви и резко с рывком оборачивается. Они вскакивают , прячутся , бегут, втягиваются в тени и щели. Нет, так просто ее не возьмешь. Дайте только поймать, увидеть вас, узнать ваш цвет и ваши глаза. Она знала что просит, Ужас и страх бы сковал ее, но это была бы уже ведомая ей опасность. Монстры с их костлявыми тонкими руками-тенями, пустые глазницы с мертвыми огоньками, туманные призраки, многорукие чудовища или же ночные демоны, но все же видимые и определенные. Все не так страшно, как сейчас, когда перед ней никого нет, лишь неизвестность и неопределенность. Никого видимого , но она точно знала что они здесь. Чувствовала, всем своим нутром, которое так и трепетало с первобытном ужасе. Разум шептал и говорил о науке, пытался привить скептицизм, приводил доводы и факты, что все это лишь ее богатая нездоровая фантазия. Он просто орал о том что это похоронный хор лишь звук голосов телевизора у соседей, тени мелькают от ветра за окном, в зеркале лишь отражение в сумерках, а все остальное лишь собственная неуклюжесть и дурная голова. Но чтобы там не твердил разум, слова его были бесполезны. Она точно знала, он ошибается. Она чувствовала это и ничего поделать с собой не могла. Лишь только быстро взять тапок и проволочить его по полу до двери комнаты и быстро скинуть второй. Обернулась, и обомлела. Там за ней стоял темный силуэт, тянувшийся своей тенью к её ногам. Высокий, совершенно не прячущийся монстр, чудовище которое пряталось все это время притворяясь ее пальто на вешалке в прихожей. Она скользнула внутрь спальни и тут же почувствовала теплые капли быстро стекающие по ногам. Они все же достали ее. Выбили из сил, они опять побеждали оставаясь в тени, питаясь ее ужасом и чувством страха перед неизвестностью. Она опустила глаза и облизала то что сначала приняла за кровь. Проведя языком по пальца и краю кружки слизывая все следы ночной вылазки. Это всего лишь кофе, всего лишь горячий горький напиток расплескался на руки и окропил ноги. Она переступила через вереницу капель быстро поставила чашку на низенькую табуретку перед кроватью и один быстрым движение защелкнула маленькую внутреннюю щеколду на двери. Всё. Теперь она продержится до утра. Ничего не страшно, ничего больше произойти не может. Как бы они не хотели, как бы они не выли притворяясь ветром, как бы они ни скрипели дверьми и не топали на потолке – ничто больше не могло навредить. Она была внутри, она была в безопасности собственной спальни. Её четыре стены, пол, потолок, комод с зеркалом и разложенная кровать с лежащим на ней стражем ее снов маленьким тряпичным зеленым мишкой. Она устала. Ночные тени измотали ее и опять напомнили о ее страхах. О страхах которых она не могла поведать никому, не могла выложить, выговориться и разделить их с кем-то. Уже допивая кофе, она еще раз прислушалась к ночи, но все уже замерло. Они опять превратились лишь в ветер, лишь в шум за окном проезжающих мимо машин, лишь в звуки ночного города и голоса бессонных на улице гуляк. Они знали что теперь всё, сон продлится до следующей ночи и лишь когда она опять откроет дверь в сонной квартире в темном коридоре, лишь тогда в окне, в тенях, в щелях под шкафами и тумбами, в темных проемах дверей, опять зашевелятся их просыпающиеся от небытия пустые мертвецкие огоньки глаз.
Она уже давно забыла о своей вылазке, чашка остыла, свет был выключен, а постель уютной. Сон брал свое. В полудреме где-то уже не здесь и не совсем там ,где начиналась страна грез она ворошила мысли и иногда ворочалась. В голове роились спутанные не принимающие форму мысли о дне прошедшем и о дне ждущем ее сладкого пробуждения. Все стихало. Лишь где-то на краю сознания неизвестность маячила темным пятном пытаясь, то поглотить ее память стирая мелочи и детали, то пробираясь в будущее.