В начало: http://www.proza.ru/2013/10/21/1692
Глава четырнадцатая
Дорогу к магистру Греже Пабло помнил хорошо. Так, во всяком случае, ему казалось, до тех пор, пока они не уперлись в тупик.
Разворачивая машину в узком дворе, заставленном мусорными бочками и мало отличающимися от них ржавыми рыдванами, он успел найти себе целую кучу оправданий. Во-первых, столько уж времени прошло, как в последний раз побывал в холостяцкой квартирке Греже, во-вторых, добирался к нему за город всегда на поезде, а это совсем не тоже что за рулем. И самое главное: после вчерашней встряски и ночи проведенной на заднем сидении удивительно уже то, что он не врезается в каждый встречный столб.
- Да уж, нашу вечеринку надолго запомнят! – сказал он. - Так гульнули, что чуть гостиница не развалилась.
Гастон шутку не поддержал. Как смотрел всю дорогу до этого себе под ноги, так и продолжал сидеть, угрюмо уронив голову. Только еще больше сгорбился.
Должен был благодарить, за то, что я его спас, а он… Всё-таки нет в людях благодарности. Говорил мне отец… Стоп! Что это я про отца вспомнил? Тьфу ты, не иначе как сотрясение мозга.
Не отрываясь от дороги, Пабло размял плечи, помассировал один висок, затем другой, встряхнул головой. Помогло! Не кардинально, однако в нужный проулок свернул, и уже мимо побежали знакомые места. Так что вскоре выехали за город.
- А вот это место я хорошо помню, - сказал он. - Вон за той подстанцией поворот направо, а там уже никуда не сворачивая…
Гастон неохотно поднял глаза и уже не сводил взгляда с этого странного здания, которое Пабло назвал Подстанцией. Вялость как рукой сняло, в виски ударила кровь. Ошибки не могла быть – впереди громоздилась она - темница.
Из-за высокого забора выглядывало невзрачное сооружение с торчащими к небу длинными рогами странного вида: прямые, ребристые и набалдашники на концах. К этим рогам со всех сторон тянулись бечева. После объяснений Янга, Гастон знал, что эти бечевки называют проводами и знал то, чему они служат… Проводов здесь было так много, что лучше не считать. Они как паутина сплетались, перекрещивались и тянулись к Подстанции, так похожей на огромного паука.
Вот оно - это место, подумал маг. И как только поравнялись, выкрикнул:
- Стой!
От неожиданности водитель слишком резко нажал на педаль тормоза. Так что в живот пребольно врезались ремни безопасности, и седок крепко приложился лбом к ветровому стеклу.
Не обратив внимания на ушиб, тут же выскочил из машины. Он плохо соображал, что делает, потому как, в голове его отстукивал, заглушая зов разума, барабанной дробью марш. Бодрый решительный темп музыкального аккомпанемента хорошо лег бы к таким вот стихам:
Вставай, проклятьем заклеймённый,
Весь мир голодных и рабов!
Слов он этих не слышал, но, тем не менее, встал твердо, упершись взглядом в ненавистное здание.
- Что ж так орать? - рявкнул ему в спину обиженный голос Пабло.
Гастон обернулся. В висках продолжало отстукивать:
Кипит наш разум возмущённый
И смертный бой вести готов.
И разум его кипел. Кипел праведным гневом за тех самых голодных рабов – невидимых, но таких трудолюбивых здешних гномов-Электронов. И хоть Электронов этих ему видеть ни разу не довелось, разум его окончательно вскипел, а достигнув точки кипения, выступил крупными каплями из глаз.
При виде слез Пабло смягчился.
- Ну, иди, иди, – прошептал. - Я ж не знал, что так невтерпеж.
Он отстегнул ремень безопасности, расправил живот и взглянул в зеркало заднего вида. Приятель как всегда был оригинален. Вместо того чтобы отойти куда-нибудь в укромное место, шагнул прямо к забору подстанции, да еще и руки зачем то задрал выше головы.
Как бы его током не шандарахнуло, только и успела проскочить мысль. И тут началось.
Серая полоска на горизонте с невероятной скоростью раздулась в клокочущую тучу, затянувшую собой полнеба. Вмиг потемнело. Резкий порыв ветра качнул машину, и через секунду громыхнуло так, будто на крышу сел мамонт.
- Ё-мое, вот это кино, - сказал оглушенный Пабло.
И в самом деле, из кабины картинка напоминала ему сцену из вполне приличного фильма-катастрофы. Хоть эффект 3-Д и усиливал восприятие, но разве компьютерной графикой и прочими спецэффектами теперь кого-нибудь удивишь? Так что Пабло ничуть не испугался. Тем более что кинооператор зачем-то включил пониженную скорость воспроизведения, и опоры линий электропередач гнулись как-то неестественно медленно.
Однако как только Пабло толкнул водительскую дверь, ощущение присутствия стремительно ворвалось с ветром и тревожно-волнующим запахом озона.
В кино запахов не бывает. Это Пабло даже не столько понял, сколько почувствовал похолодевшей от пота спиной. В тот момент, когда между проводами начали проскакивать молнии, он уже обнаружил себя стоящим на разделительной полосе с зажатой в вытянутой руке видеокамерой.
Надо же, мелькнула в голове шальная мысль, какой я сообразительный. Можно будет куда-нибудь тиснуть.
Зигзаги молний метались между небом и землей. Провода раскручиваясь, отскакивали от опор с визгом рвущейся тетивы, разбрызгивали фонтаны искр.
Пленённая энергия возвращалась Небу, возвращалась Земле.
Одна из молний, бьющаяся между опорами, метнулась к грозовой туче и, раздвоившись, прочертила яркие линии по направлению к серому плащу. Коснувшись воздетых ладоней, она подняла тело и отбросила его со скоростью пушечного ядра.
Пабло запоздало зажмурился, а когда вновь открыл глаза, по лицу уже текли холодные струи.
Дождь хлестал по асфальту. Хлестал с такой силой, что в мутной взвеси брызг стали трудноразличимы не только дальний лесок и забор подстанции, но и белая разделительная линия растворялась через несколько шагов в непроглядном мареве.
Только всполохи егозились за стеной дождя под стон литавр.
- Ни черта себе! - шептал Пабло, приставными шажками продвигаясь вперед.
На вытянутой руке он держал камеру, будто фонарик. Свету от неё – только зеленый огонек, однако этот огонек хоть немного успокаивал.
Скомканный плащ темнел на траве всего в нескольких метрах от дороги. Плащ не шевелился.
- Друг, - позвал Пабло. – Друг, ты чего? Вставай!
Опять всполохи, опять литавры. Еле заметное движение плаща.
Пабло продолжал переминаться на месте. Ему хотелось подойти, но нудный инструктор в голове что-то нес про технику безопасности при работе с электричеством.
- Давай вставай, - Пабло помогал словами шевелящемуся комку.
Освобождение пострадавшего от действия тока можно осуществить несколькими способами, жужжал голос. Однако способ, который надо использовать в первую очередь, - это быстрое отключение той части электроустановки, которой касается человек. Отключение электроустановки производится с помощью ближайшего рубильника…
Пабло поискал глазами рубильник. Плюнул в сердцах и, отключив назойливый голос, бросился на подмогу. Взвалил на себя отяжелевшее от воды тело. Дотащив до машины, усадил на сидение и пристегнул ремнем, чтобы то ненароком не вывалилось.
Двигатель не заводился.
- В больницу, в больницу бы надо, - повторял Пабло, ввинчивая вновь и вновь ключ зажигания.
Гастон приподнял голову.
- Ты как?
- Плохо мне… плохо.
- Где болит? – Пабло продолжал безуспешно раскручивать акселератор.
Молния ударила в дерево в нескольких метрах позади. Тяжелая ветка надломилась и, загоревшись, повисла над землей.
- Здесь, - сказал Гастон, указывая на грудь. – Дышать тяжело, сердце…
Он мотал головой, разглядывал обожженные ладони, и снова мотал головой. Потом закрыл глаза и с горечью произнес:
- Неблагодарные…
Бредит, - решил Пабло.
Он перестал терзать ключ зажигания и сказал:
- К врачу тебе нужно. Больница в городе,– он ударил двумя кулаками в руль. – А как тут вернуться назад, если эта…
- Нет, - сказал Гастон, не открывая глаз, – никаких назад… только вперед.
Дождь барабанил по крыше, заливал горящую ветку.
Ключ скакал в дрожащих пальцах, не хотел слушаться. Наконец повернулся и… двигатель взревел.
Ливень не прекращался. Дворники метались как сумасшедшие, но видно было впереди от силы на несколько метров.
Пабло остановил машину у неказистого двухэтажного здания. Заехал на тротуар поближе к подъезду, чтобы не бежать под дождем. Но эта предосторожность не очень-то помогла. Узкий козырек не спасал от косого дождя, и пока он нажимал кнопки домофона и ждал ответа, ледяные струи стекали за воротник.
- Нет старика, - сказал он, вернувшись в машину.
Гастон не ответил. Голова его свесилась на плечо.
- Черт, черт, черт, - Пабло искал пальцами вену на холодной шее, но то ли не нашел, то ли пульса и в самом деле не было.
Разворачиваясь, он даже мельком не взглянул в зеркало заднего вида. Иначе он, возможно, заметил бы колыхнувшуюся занавеску в окне второго этажа.
_______________
Следующая глава:http://www.proza.ru/2013/11/01/1205
...