ОГЛАВЛЕНИЕ
1. Движенья нет, сказал мудрец брадатый 2
2. Гедонизм юного Пушкина 3
3. Романтические настроения 4
4. Телега жизни 4
5. Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать 5
6. И каждый час уносит частичку бытия 6
7. Нет, весь я не умру 7
8. Гений и злодейство — две вещи несовместные 9
9. Да, жалок тот, в ком совесть нечиста 10
10. Любовь к отеческим гробам 12
11. Да здравствуют музы, да здравствует разум! 12
12. Свободолюбие Пушкина 13
13. Самостоянье человека 15
14. Духовной жаждою томим 15
15. Солнце русской поэзии 17
Почему «Пушкин — наше всё»?
16. Суди, дружок, не свыше сапога?
17. Любовь и Творчество
18. Любовь вакханки и смиренницы
19. Внутреннее содержание и внешняя красота
20. Гениальная метафора “И случай — бог-изобретатель”
21. И Гений, [парадоксов] друг?
22. «Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей»?
23. Пушкин породил мощную традицию философствования в русской литературе.
=========================================================
Философия в поэзии А.С.Пушкина выступает мощно, как один из главных ее элементов.
У поэта, несомненно, был живейший интерес к фундаментальным философским вопросам. Отдельные его стихи носят отчетливо философский характер. Вот некоторые из них.
1. ДВИЖЕНЬЯ НЕТ, СКАЗАЛ МУДРЕЦ БРАДАТЫЙ
В стихотворении «Движение» А.С.Пушкин сопоставляет два ряда явлений в аспекте соотношения мыслимого и видимого (чувственно воспринимаемого):
Движенья нет, сказал мудрец брадатый
Другой смолчал и стал пред ним ходить.
Сильнее бы не мог он возразить;
Хвалили все ответ замысловатый,
Но, господа, забавный случай сей
Другой пример на память мне приводит:
Ведь каждый день пред нами солнце ходит,
Однако ж прав упрямый Галилей
Мудрец брадатый — греческий философ Зенон. «Другой смолчал...» — Диоген. На тему о движении у Пушкина имеется заметка, являющаяся как бы планом данного стихотворения: «On a admir; le Cynique qui marcha devant celui qui niait le mouvement. Le soleil fait tous les jours la m;me chose que Diog;ne mais ne persuade personne». {Восхищались Циником, который стал ходить перед тем, кто отрицал движение. Солнце ежедневно совершает то же, что и Диоген, но никого не убеждает. (Франц.)}
Зенон из Элеи приводил доводы против движения, указывающие на то, что оно противоречиво и, следовательно, не существует. Гегель писал: “Известно, как Диоген из Синопа совершенно просто опроверг доводы против движения; он молча встал и начал ходить взад и вперед; он опроверг его делом... Когда один ученик был удовлетворен этим опровержением, Диоген стал его бить палкой на том основании, что, так как учитель спорил с основаниями, то он и возражения ему должен был представить также основательные. Там, где ведут борьбу доводами, допустимо лишь такое же опровержение доводами...” (Гегель Г. В. Ф. Лекции по истории философии. Кн.1, «Зенон»).
2. ГЕДОНИЗМ ЮНОГО ПУШКИНА
Поэт пережил период гедонистического восприятия жизни:
Смертный, век твой привиденье:
Счастье резвое лови;
Наслаждайся, наслаждайся;
Чаще кубок наливай;
Страстью пылкой утомляйся
И за чашей отдыхай!
Так пишет он в стихотворении «Гроб Анакреона» (1815). Подобные мысли мы видим и в других юношеских стихотворениях поэта. Вот пример:
До капли наслажденье пей,
Живи беспечен, равнодушен!
Мгновенью жизни будь послушен,
Будь молод в юности твоей!
(«Стансы Толстому», 1819)
3. РОМАНТИЧЕСКИЕ НАСТРОЕНИЯ
Романтизм всегда был присущ Пушкину, его поэзии. Однако были периоды, когда романтизм становился буквально знаменем поэзии Пушкина. Таким периодом стала южная ссылка поэта (1820-1824). Пушкин видит теперь цель жизни в совершении подвига. Характерное для романтизма стремление действовать, героизм отразились и в его стихах:
Искатель новых впечатлений,
Я вас бежал, отечески края;
Я вас бежал питомцы наслаждений,
Минутной младости минутные друзья,
так писал Пушкин в элегии «Погасло дневное светило» (1820). И в этом, и в стихотворении «К морю» (1824) появляется яркий романтический символ — океан. Поэт думает, мечтает на его берегу, он приносит ему вдохновение. Пушкин сравнивает человеческую жизнь с жизнью океана.
4. ТЕЛЕГА ЖИЗНИ
В стихотворении «Телега жизни» (1823) А.С.Пушкин сравнивает жизнь с телегой, которая едет с утра до ночи, от яркого начала до темного конца.
Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.
С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошел! ....
Но в полдень нет уж той отваги;
Порастрясло нас; нам страшней
И косогоры и овраги;
Кричим: полегче, дуралей!
Катит по-прежнему телега;
Под вечер мы привыкли к ней
И, дремля, едем до ночлега —
А время гонит лошадей.
5. Я ЖИТЬ ХОЧУ, ЧТОБ МЫСЛИТЬ И СТРАДАТЬ
В стихотворении «Элегия» (1830 г.) поэт воспринимает жизнь как драгоценность, выражает неприятие смерти и недвусмысленно заявляет, для чего живет:
Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе
Грядущего волнуемое море.
Но не хочу, о други, умирать:
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;
И ведаю, мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья...
Настораживает выражение «чтоб мыслить и страдать». Если слово «мыслить» здесь вполне уместно и делает честь поэту, то слово «страдать» кажется неподходящим. Ведь Пушкин не был мазохистом и ему чужд был страдательный подход к жизни. Скорее всего, слово «страдать» поэт употребил здесь для рифмы. На самом деле он имел в виду то, что можно охарактеризовать словами «чувствовать», «эмоционально переживать», «испытывать-переживать весь комплекс чувств, свойственных человеку» (и радости, и страдания, и любви, и ненависти). На это указывают две последующие строки Элегии (И ведаю, мне будут наслажденья\ Меж горестей, забот и треволненья...)
Они как бы компенсируют-смягчают этот почти мозахистский тон в указанном выражении.
Интересно сопоставить приведенные строки Элегии с стихотворением:
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?...
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум. (1828 г.)
В этом стихотворении Пушкин как бы изменяет себе, говорит о жизни пренебрежительно (с горечью, с сожалением) как о даре напрасном, случайном. Ну что ж, такое бывает с человеком: разные и даже противоположные настроения в разные моменты жизни. Строки из Элегии представляются, однако, более взвешенными и соответствующими душевному состоянию-настрою поэта как таковому.
6. И КАЖДЫЙ ЧАС УНОСИТ ЧАСТИЧКУ БЫТИЯ?
Жизнь в известном смысле можно уподобить стакану воды. Разные люди по-разному оценивают наполненность стакана. Если оптимисты говорят: стакан наполовину полный, то пессимисты утверждают, что он наполовину пустой. Так и жизнь. С возрастом жизнь прибывает или уменьшается? Одни ощущают, что с возрастом жизнь увеличивается, расширяется. Действительно, само слово «возраст» указывает, что жизнь возрастает. Другие — что она уменьшается, сжимается как шагреневая кожа. Ведь чем дальше мы от рождения, тем ближе к смерти: чем больше мы живем, тем меньше осталось нам жить.
Одни говорят: Не тот стар, кто далек от колыбели, а тот, кто близок к могиле. (Из радиоспектакля)
Другие думают так, как сказал А.С.Пушкин в минуту печали:
Летят за днями дни,
и каждый час уносит частичку бытия.
С одной стороны, каждый час, действительно, уносит частичку бытия, если исходить из того, что каждый час приближает нас к смерти, сокращает как шагреневую кожу время жизни. Но, с другой, каждый час прибавляет частичку бытия, увеличивает время жизни, если отсчитывать его от дня рождения. Каждый час жизни, если он прожит с пользой-удовольствием, не только физически увеличивает время жизни, но и побеждает смерть, т. е. является шагом к бессмертию.
В свете сказанного становится понятным следующее высказывание одного из семи греческих мудрецов, Бианта: «Жизнь надо размеривать так, будто жить тебе осталось и мало и много». (Диоген Лаэртский, с. 81). В самом деле, с одной стороны, нужно торопиться жить, делать дела, помня о том, что жизнь (и всё в ней) имеет срок. С другой, нужно ставить и достигать большие, долговременные цели, а также делать всё по возможности обстоятельно, с чувством, с толком, с расстановкой, как говорят, поспешать, не торопясь.
——————————————
Вот стихотворение Пушкина полностью:
Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит —
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить, и глядь — как раз умрем.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля —
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег. (1834 г.)
7. НЕТ, ВЕСЬ Я НЕ УМРУ
В стихотворении-завещании «Памятник» Пушкин провозглашает:
Нет, весь я не умру - душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тлeнья убежит –
«Душа в заветной лире» — сильнейшая поэтическая метафора: не иллюзорное бессмертие души за гробом, а реальное творческое бессмертие человека.
С тех пор, как люди осознали важную роль творчества в своем человеческом бытии, они говорили и писали о творчестве как реальном “делании” бессмертия. Пушкинское “нет, весь я не умру — душа в заветной лире мой прах переживет и тленья убежит” стало для многих бесспорным выражением реального человеческого бессмертия. Никакая религия и никакая мистика здесь не требуется. Будь творческим человеком и ты будешь бессмертен.
Хотелось бы отметить здесь еще один штрих в понимании Пушкиным творческого бессмертия. Он понимал его, если можно так выразиться, более масштабно, чем, например, Гораций или Державин.
Бессмертие бессмертию рознь. Бессмертие гения — одно. Бессмертие таланта — другое. Бессмертие просто способного в чем-то человека (вроде крестьянки Гегеля) — третье. Существует разная мера бессмертия, хотя во всех случаях человек стремится к бессмертию, делает его. Бессмертие нельзя понимать как нечто всегда равное себе. Существует большее или меньшее бессмертие. Человек стремится не просто к бессмертию, а к большему бессмертию. Это подобно тому, как человек стремится не просто к знанию, а к большему знанию. Если бы человек стремился просто к бессмертию, то он ограничился бы воспроизведением себе подобных — биологическим бессмертием. Но нет, ему подавай вечность. Он стремится раздвинуть границы жизни дальше и дальше.
Если Гораций мечтал о том, чтобы его муза жила до тех пор, пока существует Рим (“Буду я вновь и вновь восхваляем, доколь по Капитолию жрец верховный ведет деву безмолвную”), а Г.Р.Державин говорил, что слава его будет возрастать, не увядая «доколь Славянов род вселенна будет чтить», то А.С. Пушкин уже утверждает, что он будет славен “доколь в подлунном мире жив будет хоть один пиит”. Какой-нибудь поэт через десять веков, сочиняя стихотворение на тему горациевского “Exegi monumentum” (Воздвиг я памятник себе — лат.), будет говорить уже не о подлунном мире, а, как минимум, о мире Солнца, а то и о галактическом мире. Именно творчество в многообразных его формах (познание, изобретение, искусство) открывает перед человеком безграничные перспективы “делания” все большего бессмертия, все большего освоения-завоевания времени и пространства.
Следует обратить внимание на последние строки стихотворения «Памятник» А.С.Пушкина:
Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно,
И не оспоривай глупца.
По содержанию они несколько отличаются от соответствующих строк Горация и Державина. Пушкин прекрасно знает цену внешней славе и поэтому его муза не требует венца. В известном смысле он противопоставляет внешнюю славу и славу-бессмертие творчества.
8. ГЕНИЙ И ЗЛОДЕЙСТВО — ДВЕ ВЕЩИ НЕСОВМЕСТНЫЕ
В маленькой трагедии «Моцарт и Сальери» поэт утверждал: «Гений и злодейство — две вещи несовместные». Эта поэтическая фраза — огромной духовной силы.
В самом деле, что такое гений? Это творческая, а, значит, созидательная, конструктивная способность. Злодейство же, любое злодейство — это, безусловно, разрушительное, деструктивное деяние. Гений не разрушает, а созидает. Зло не созидает, а разрушает. Не случайно то, что литературные образы-символы зла — гётевский Мефистофель и лермонтовский Демон — несли с собой смерть и разрушение. В частности, Мефистофель погубил Маргариту вместе с ее ребенком, а Демон — Тамару.
Злой гений — нонсенс. Это всё равно как мать, убивающая своего ребенка.
Если гений и злодейство порой и соединяются в одном человеке, то это говорит не об их совместимости, а о раздвоенности данного человека как личности. Такое, к сожалению, иногда бывает…
Нечто подобное пушкинскому утверждению в том или ином виде высказывали самые разные люди, отмеченные печатью таланта или гения. Например, социолог Питирим Сорокин писал: «Третья вещь, которую я познал, заключается в том, что жестокость, ненависть и несправедливость не могут и никогда не сумеют создать ничего вечного ни в интеллектуальном, ни в нравственном, ни в материальном отношении».
Парафраз пушкинского утверждения прозвучал в устах замечательной русской киноактрисы Ии Савиной: «Мое глубочайшее убеждение, что злой, недобрый человек не может быть хорошим артистом».
Давно известно: если хорошее и плохое совмещаются, смешиваются, то наступает хаос. А в хаосе живое, любое живое погибает. Нас с детства учат различать хорошее и плохое (в том числе добро и зло в моральном смысле), учат не смешивать их, стараться быть хорошими-лучшими и бороться с плохим-дурным в себе. На этом построена жизнь. Сократ говорил: высшая мудрость состоит в том, чтобы различать добро и зло.
Безусловно прав был А.С. Пушкин, утверждавший: “гений и злодейство — две вещи несовместные”. Злодейство и творчество несовместимы. Как можно сочинять стихи и при этом убивать людей! Для кого сочинять стихи, если ты убил одного из тех, кому они предназначены?
9. ДА, ЖАЛОК ТОТ, В КОМ СОВЕСТЬ НЕЧИСТА
Муки совести могут быть так велики, что превышают силы человека и приводят его к саморазрушению. Наш великий поэт А. С. Пушкин гениально передал это в образе Бориса Годунова:
Ах, чувствую: ничто не может нас
Среди мирских печалей успокоить;
Ничто, ничто... едина разве совесть!
Так, здравая, она восторжествует
Над злобою, над темной клеветою;
Но если в ней единое пятно,
Единое случайно завелося,
Тогда беда: как язвой моровой
Душа сгорит, нальется сердце ядом,
Как молотком, стучит в ушах упреком
И все тошнит, и голова кружится,
И мальчики кровавые в глазах...
И рад бежать, да некуда... ужасно!..
Да, жалок тот, в ком совесть нечиста!
10. ЛЮБОВЬ К ОТЕЧЕСКИМ ГРОБАМ
Сейчас в России много говорят о ценностях семьи. Это хорошо. Но недостаточно! Нужно говорить также о ценностях рода. Семья в современном понимании может быть и без детей или с одним только ребенком. А это значит, что акцент на ценностях семьи не решает принципиально вопрос хотя бы о простом воспроизводстве жизни, о продолжении рода.
Нужно пропагандировать ценности рода! Здесь две стороны вопроса:
1) нужно привлечь внимание к прошлому рода, т. е. воспитать уважение в людях, в обществе к родителям и предкам (в частности, труд родителей должен быть по достоинству оценен и, по возможности, восстановить родословные, генеалогии, прививать «любовь к отеческим гробам» (А.С.Пушкин)):
Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам. (1830 г.)
2) нужно фундаментально заниматься продолжением рода, в частности, проводить такую политику, чтобы было простое и даже расширенное воспроизводство человека (= или > 2,15 ребенка на одну семью).
11. ДА ЗДРАВСТВУЮТ МУЗЫ, ДА ЗДРАВСТВУЕТ РАЗУМ!
Нельзя не упомянуть здесь гениальную Вакхическую песню. Светлая, радостная, воспевающая любовь, жизнь, музы, разум… И надо же так придумать: «Пред солнцем бессмертным ума»! В одной этой маленькой фразе миллион мыслей, целая философия!
Что смолкнул веселия глас?
Раздайтесь, вакхальны припевы!
Да здравствуют нежные девы
И юные жены, любившие нас!
Полнее стакан наливайте!
На звонкое дно
В густое вино
Заветные кольца бросайте!
Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!
12. СВОБОДОЛЮБИЕ ПУШКИНА
Свободолюбие – один из основных мотивов поэзии Пушкина. Пушкин практически всю свою сознательную жизнь развивал тему свободы, начиная с оды «Вольность» (1818 г.) и заканчивая стихотворением-завещанием «Памятник» (1936 г.).
В оде Вольность» он хочет «воспеть свободу миру, на тронах поразить порок».
Летом 1818 года Пушкин побывал в Михайловском. И сам смог увидеть, что собой представляет крепостническая деревня. Стихотворение «Деревня» строится на противопоставлении идиллической картины «пустынного уголка» для немногих избранных нищете и уродству жизни обездоленного народа:
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
……………………………………
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея.
То, что поэт видит в этом райском уголке, не позволяет ему безраздельно отдаться творчеству, а вызывает мучительный вопрос, на который нет ответа:
Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный
И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная заря?
Одним из лучших политических стихотворений этого периода является послание “К Чаадаеву”. Оба они (Пушкин и Чаадаев) мечтали об освобождении России от гнета самодержавия и крепостного права, но Чаадаев в отличие от юного поэта не верил в скорое осуществление их надежд. Поэт старался убедить друга, что мечта скоро сбудется и оба они примут участие в разрушении “самовластья”. Девятнадцатилетний поэт призывает посвятить отчизне “души прекрасные порывы”. Революционный долг не противопоставляется личным чувствам, а является для поэта таким же близким, как мечты о свидании с любимой:
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.
Неиссякаемая вера в будущее России звучит и в заключительной строфе:
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
В 1827 году Пушкин создает послание своим друзьям декабристам «Во глубине сибирских руд». Поэт стремится вдохнуть «бодрость и веселье» в их сердца, вселить веру в то, что «темницы рухнут», убедить в великом историческом значении их дела: «Не пропадет ваш скорбный труд и дум высокое стремленье».
Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут — и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.
В «Памятнике» он провозглашал:
Что в мой жестокий век восславил я свободу\ И милость к падшим призывал. В черновом варианте этот мотив свободы усилен:
Вослед Радищеву восславил я свободу.
13. САМОСТОЯНЬЕ ЧЕЛОВЕКА
Зрелость, взрослость человека определяется тем, насколько он самостоятелен-ответствен. “Самостоянье человека — залог величия его” провозглашал А.С. Пушкин.
14. ДУХОВНОЙ ЖАЖДОЮ ТОМИМ
Меня всегда восхищало стихотворение Пушкина «Пророк» (Духовной жаждою томим...). Оно необыкновенной силы-мощи, как набат, как симфония Бетховена. Это уже не просто философичность, а ярко выраженное стремление к духовному совершенству и духовной миссии («Глаголом жги сердца людей»).
Счастлива музыкальная судьба стихотворения. Н. А. Римский-Корсаков сочинил гениальный романс, а великий русский певец Ф. И. Шаляпин исполнил его. Вот это стихотворение:
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
"Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей."
15. СОЛНЦЕ РУССКОЙ ПОЭЗИИ
В. Ф. Одоевский назвал А. С. Пушкина Солнцем русской поэзии. В самом деле, гений Пушкина — солнечный, светлый. Его поэзия в целом обладает огромной жизнеутверждающей, духоподъемной силой. В одном из своих рассказов В. В. Вересаев описывает ситуацию с женщиной, которая заболела и собралась умирать. Она закрыла глаза и стала в ожидании смерти читать на память стихи А. С. Пушкина. Смерть не приходила. Она читала Пушкина двое суток. Когда врач в последний раз взял ее руку для определения ее состояния, то обнаружил, что температура спала, женщина выздоровела. (См.: В. В. Вересаев. Невыдуманные рассказы).
(Бывает, когда человек не волей своей, не упорством добивается спасения, выхода из тяжелой-опасной ситуации, а своеобразной медитацией, размышлением-отвлечением, положительными эмоциями).
Справедлива другая, не менее сильная характеристика поэта, данная ему в 1859 году Аполлоном Григорьевым: «Пушкин — наше всё».
ПОЧЕМУ «ПУШКИН — НАШЕ ВСЁ»?
Отвечает Галина Седова, д.филол.н., заведующая Мемориальным музеем-квартирой А.С. Пушкина
Мысль о том, что «Пушкин — наше всё», была высказана в 1859 году Аполлоном Григорьевым (…) Аполлон Григорьев, русский писатель и оригинальный мыслитель, считал, что поэты— «глашатаи великих истин и великих тайн жизни», и видел в Пушкине воплощение всего самобытного, особенного, что есть в русском народе, что отличает его сознание и даже образ жизни от представителей других миров.
Как древние греки узнавали себя в «Илиаде» и «Одиссее» Гомера, немцы — в сочинениях Иоганна Вольфганга Гете, французы — у Виктора Гюго, так русский человек находит себя в пушкинских героях — нередко в идеальном облике. Как заметил Николай Гоголь, Пушкин — «русский человек в своем развитии», «в нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла».
Со временем Пушкин разошелся на цитаты, был принят в бытовой обиход. Его мысль пронизывает сознание представителей самых разных социальных групп и профессий. У деревенского мальчишки или студента, профессора истории или философии, лингвиста, писателя — у каждого свой Пушкин: кому-то интересны его сказки, кто-то наслаждается его лирикой или ясностью мысли, высказанной в прозе. Но одновременно он и один на всех. Почему?
Возможно, потому, что творчество Пушкина и его жизнь пришлись на время формирования отечественной культуры Нового времени, когда определились ее язык и ее будущность. Именно Пушкину предстояло завершить формирование литературного языка, начатое его предшественниками в XVIII веке. Как писал Иван Тургенев, «ему [Александру Пушкину] одному пришлось исполнить две работы, в других странах разделенные целым столетием и более, а именно: установить язык и создать литературу».
Культура живет национальной памятью и вечно возобновляемым потоком традиции. В этом смысле Пушкин, с которым наша культура уже почти два века состоит в своеобразном диалоге, неизменно предстает в ней желанным собеседником, хотя не всегда обе стороны выступали как равноправные в этом диалоге.
В течение нескольких десятилетий после смерти Александра Пушкина в 1837 году многим казалось, что историческая роль поэта исчерпана и его следует отнести к разряду завершенных — классических — явлений литературы. Поэт Владислав Ходасевич позднее назвал это время «первым затмением пушкинского солнца». Критики утверждали тогда, что пушкинское творчество — значимая, но перевернутая страница истории, а Аполлон Григорьев, напротив, призывал присмотреться к Пушкину как к выразителю народной души.
Бурные 1860-е годы поставили перед поэзией новые общественные задачи, и уже поэт новой эпохи Николай Некрасов объявил Пушкина «собратом по борьбе за свободное слово». Следом разгорелся жаркий спор западников и славянофилов, в котором Пушкина представляли то носителем европейской культуры, то хранителем «русского духа», преодолевшим «иноземные влияния». Постепенно на передний план общественного сознания выступила «литература совести», устремленная к идеалу, взыскующая в слове писателя утешения и надежды. И вновь внимание общества обратилось к Пушкину — к тому, кто наиболее последовательно и определенно выразил этот нравственный идеал. В пространстве культуры станут эталонными и жизнь, и судьба, и слово поэта: «Оставь герою сердце! Что он будет без него? Тиран!»
Мог ли предвидеть Аполлон Григорьев, что в начале XX века перед лицом неминуемой гибели, краха старого мира поэты условятся перекликаться («аукаться») именем Пушкина «в надвигающемся мраке»? Мог ли представить Владислав Ходасевич, который и предложил в 1921 году отыскивать единомышленников, «своих», через отношение к Пушкину, что в лютые блокадные дни 1942 года в Ленинграде у дома на Мойке, 12, сойдутся несколько человек, чтобы 10 февраля отметить годовщину смерти Пушкина, и что единственно произнесенные тогда слова «Красуйся, град Петров, и стой / Неколебимо как Россия...», приобретут новый, всепобеждающий смысл?
Нет в нашей истории другого поэта, с которым общественное сознание так легко продолжало бы давно начатый разговор «по душам», так живо «аукалось». Причина тому не только в гениальности Пушкина–художника и мыслителя, но в гармоничной цельности его миросозерцания. Кажется, что его тексты содержат естественный отклик и точные ответы едва ли не на все вопросы, встающие перед человеком со дня его рождения до смерти. Пушкин для русского сознания — это и «смутное влеченье чего-то жаждущей души», и «сказка ложь, да в ней намек», и иронично-мудрое «чорт догадал меня родиться в России с душою и талантом», но также и сердечное «веленью Божию, о Муза, будь послушна!» и пронзительное «я жить хочу, чтоб мыслить и страдать»!
Потому и остается он олицетворением всего того загадочного, что до времени хранит русская душа, всегда жаждущая приподняться над обыденностью и суетой повседневности. В свое время это остро почувствовал польский поэт Адам Мицкевич, когда 25 мая 1837 года, в канун 38-й годовщины со дня рождения Пушкина, не дожившего до этого дня, написал во французском журнале Le Globe: «Пуля, поразившая Пушкина, нанесла интеллектуальной России ужасный удар. Ни одной стране не дано дважды рождать человека со столь выдающимися и столь разнообразными способностями».
16. СУДИ, ДРУЖОК, НЕ СВЫШЕ САПОГА?
САПОЖНИК (ПРИТЧА)
Картину раз высматривал сапожник
И в обуви ошибку указал;
Взяв тотчас кисть, исправился художник.
Вот, подбочась, сапожник продолжал:
«Мне кажется, лицо немного криво...
А эта грудь не слишком ли нага?»...
Тут Апеллес прервал нетерпеливо:
«Суди, дружок, не свыше сапога!»
Есть у меня приятель на примете:
Не ведаю, в каком бы он предмете
Был знатоком, хоть строг он на словах,
Но черт его несет судить о свете:
Попробуй он судить о сапогах!
Здесь я не вполне согласен с Александром Сергеевичем.
Сапожник — ЧЕЛОВЕК и в качестве такого он может, имеет право судить обо всём на свете, в том числе о самом свете, т.е. о мире. И любой человек, уже в силу того что он человек, может, имеет право судить обо всём, в том числе о мире как таковом. Другой разговор, судить о чем-либо человек должен не безоглядно, с некоторой осторожностью, сообразуясь с обстановкой-обстоятельствами.
Следует обратить внимание еще на один аспект проблемы. Насколько важно мнение неспециалиста, некомпетентного человека? Можно ли его учитывать или надо всегда игнорировать? Я считаю: мнение неспециалиста, стороннего человека порой можно и нужно учитывать. Так художник приглашает иногда стороннего человека для оценки написанного им. Ведь у стороннего человека незамыленный глаз. Это, во-первых. И, во-вторых: картины пишутся не для самих художников, а для людей вообще. Поэтому настоящий художник прислушивается ко всякому мнению, пусть может быть даже самому идиотскому.
Тут надо еще учитывать, насколько специалист-творец мнительный человек. Если он болезненно, в штыки встречает всё, что ему говорят со стороны, то, конечно, сторонним лучше помолчать. Но это ненормальная ситуация.
Кстати, в суде присяжных аксиомой является приглашение для вынесения приговора просто добропорядочных граждан, которые, как правило, некомпетентны в вопросах юриспруденции.
И вообще, вопрос об экспертизе, экспертной оценке далеко не так прост, как кажется на первый взгляд. Я изучал этот вопрос, работая в институте Госстандарта, и пришел к выводу: экспертиза разных проектов должна строиться на паритете оценки специалистов и неспециалистов. Специалисты нередко страдают тем, что называется профессиональным кретинизмом, и тут важно прислушаться к мнению сторонних людей, экологов, например, или жителей окружающей местности и т.д. и т.п.
———————————
Этот комментарий я написал в сообщении Артему, пользователю ВКонтакте. Он привел в информации о себе указанную притчу-стихотворение Пушкина.
Артем ответил:
То о чем вы говорите, я понял. Но в моем случае имеется в виду чуть другой контекст. Дело в том, что я занимаюсь кино-видео и аудио производством. И порой встречаются такие клиенты, что просто диву даешься. С какой быстротой и легкостью они дают советы, а порой и вовсе указания, как надо правильно снимать, как поставить штатив, откуда лучше снять и как будет лучше. Надеюсь тут вы меня понимаете, что никакого отношения к конечному качеству продукта это не имеет отношения, ну разве что если к плохому. При всем при том, доказать им их неправоту и ошибочность не составляет никакого труда, лишние 5-10 минут разжевывания матчасти ремесла. Но порой и эти 5-10 минут тратить нет никаких сил, терпения и времени. Одним словом, все же думаю в этом смысле прав был классик.
МОЙ ОТВЕТ:
Могу согласиться с Вами, что в отдельных относительно простых случаях вмешательство неспециалиста нежелательно и даже губительно. Но у Пушкина вопрос ставится шире и звучит высокомерно, оскорбительно для человека: «Суди, дружок, не свыше сапога!». Тут общий совет: заткнись, занимайся исключительно своим делом-ремеслом и не лезь в другие сферы, не лезь туда, куда тебя не просят! Вспоминаю знаменитое «знай сверчок свой шесток».
Так что у Пушкина слегка просматривается высокомерное-барское отношение к простому народу. Это отношение бар потом аукнулось в 1917 году, когда униженные и оскорбленные восстали. Если бы баре более уважительно относились к простому народу, то может и не было бы этого жестокого-губительного восстания масс.
Такой совет Пушкина вступает в противоречие с тем, что коренится в природе человека: человек ненасытен, дерзновенен, стремится за пределы, к бесконечности во всех смыслах.
Кстати, и сапожник может быть еще как ого-го. Наш маршал победы Г.К.Жуков в молодости был скорняком.
* * *
Фраза «Суди, дружок, не свыше сапога», к сожалению, стала крылатой, стала жить, так сказать, своей самостоятельной жизнью, использоваться где надо и где не надо. А.С.Пушкин, однако, не так прост. Последние строки его стихотворения (как бы мораль басни) несколько нейтрализуют негативный эффект от указанной фразы:
Есть у меня приятель на примете:
Не ведаю, в каком бы он предмете
Был знатоком, хоть строг он на словах,
Но черт его несет судить о свете:
Попробуй он судить о сапогах!
Поэт здесь отмечает, что и труд сапожника достоин уважения как труд профессионала-мастера. Более того, он клеймит того, кто сам, выражаясь современным языком, не освоил ни одной профессии (неизвестно «в каком предмете он знаток»), позволяет себе судить обо всем на свете. Поэт иронично замечает: «Попробуй он судить о сапогах!»
————————--
А.П.Чехов в рассказе «В усадьбе» описывает сходную позицию и осуждает ее:
«- Как хотите-с, - говорил Рашевич, - с точки зрения братства, равенства и прочее, свинопас Митька, пожалуй, такой же человек, как Гёте или Фридрих Великий; но станьте вы на научную почву, имейте мужество заглянуть фактам прямо в лицо, и для вас станет очевидным, что белая кость - не предрассудок, не бабья выдумка. Белая кость, дорогой мой, имеет естественно-историческое оправдание, и отрицать ее, по-моему, так же странно, как отрицать рога у оленя. Надо считаться с фактами! Вы - юрист и не вкусили никаких других наук, кроме гуманитарных, и вы еще можете обольщать себя иллюзиями насчет равенства, братства и прочее; я же неисправимый дарвинист, и для меня такие слова, как порода, аристократизм, благородная кровь, - не пустые звуки. (…)
Пусть я явлюсь перед чумазым не как Павел Ильич, а как грозный и сильный Ричард Львиное Сердце. Перестанем же деликатничать с ним, довольно! Давайте мы все сговоримся, что едва близко подойдет к нам чумазый, как мы бросим ему прямо в харю слова пренебрежения: "Руки прочь! Сверчок, знай свой шесток!" Прямо в харю! - продолжал Рашевич с восторгом, тыча перед собой согнутым пальцем. - В харю! В харю!
- Я не могу этого, - проговорил Мейер, отворачиваясь.
- Почему же? - живо спросил Рашевич, предчувствуя интересный и продолжительный спор. - Почему же?
- Потому, что я сам мещанин.
Сказавши это, Мейер покраснел, и даже шея у него надулась, и даже слезы заблестели на глазах.
- Мой отец был простым рабочим, - добавил он грубым, отрывистым голосом, - но я в этом не вижу ничего дурного.
Рашевич страшно смутился и, ошеломленный, точно пойманный на месте преступления, растерянно смотрел на Мейера и не знал, что сказать. Женя и Ираида покраснели и нагнулись к нотам; им было стыдно за своего бестактного отца. Минута прошла в молчании, и стало невыносимо совестно, когда вдруг как-то болезненно, натянуто и некстати прозвучали в воздухе слова:
- Да, я мещанин и горжусь этим.
Затем Мейер, неловко спотыкаясь о мебель, простился и быстро пошел в переднюю, хотя еще не подавали лошадей.
- А вам будет сегодня темненько ехать, - бормотал Рашевич, идя за ним. - Луна теперь поздно восходит.
Оба стояли на крыльце в потемках и ждали, когда подадут лошадей. Было прохладно.
- Звезда упала... - проговорил Мейер, кутаясь в пальто.
- В августе их много падает.
Когда подали лошадей, Рашевич поглядел внимательно на небо и сказал со вздохом:
- Явление, достойное пера Фламмариона...
Проводив гостя, он прошелся по саду, жестикулируя в потемках руками и не желая верить, что только что произошло такое странное, глупое недоразумение».
__________________________
Примечания редактора
1. САПОЖНИК. Напечатано в «Современнике», 1836 г., том 3.
Стихотворение направлено против Н.Надеждина.
В рукописи эпиграф:
Но видно по всему, что он семинарист.
Дмитриев.
Это — слегка измененный (у Дмитриева: «видно по стихам») стих из сцены, переведенной Дмитриевым из «Ученых женщин» Мольера.
2. «Суди, дружок, не свыше сапога».— Этим стихом Пушкин отвечает на эпиграф к статье Надеждина о «Полтаве»: «Берите труд не свыше сил своих» (из Горация в переводе Мерзлякова).В основу эпиграммы положен рассказ Плиния Старшего в его книге «Естественная история» о греческом живописце Апеллесе.
17. ЛЮБОВЬ и ТВОРЧЕСТВО
Вот пример, когда любовь вдохновляет поэта, побуждает его к творчеству, когда любовь и творчество сливаются в одну симфонию.
НОЧЬ
Мой голос для тебя и ласковый и томный
Тревожит поздное молчанье ночи темной.
Близ ложа моего печальная свеча
Горит; мои стихи, сливаясь и журча,
Текут, ручьи любви, текут, полны тобою.
Во тьме твои глаза блистают предо мною,
Мне улыбаются, и звуки слышу я:
Мой друг, мой нежный друг... люблю... твоя... твоя!..
18. ЛЮБОВЬ ВАКХАНКИ И СМИРЕННИЦЫ
Не могу здесь не упомянуть может быть самое эротическое стихотворение поэта. Посмотрите, как Александр Сергеевич описывает без всякой пошлости, почти целомудренно прелести и восторг чувственной любви:
Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,
Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,
Стенаньем, криками вакханки молодой,
Когда, виясь в моих объятиях змией,
Порывом пылких ласк и язвою лобзаний
Она торопит миг последних содроганий!
О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
И оживляешься потом всё боле, боле —
И делишь наконец мой пламень поневоле!
19 января 1830 г.
Мне представляется, Пушкин здесь откровенно описал чувственную любовь в ее полном объеме. И как любовь с опытной женщиной-"вакханкой", которая отдается, наверное без сопротивления. И как любовь с юной девой, со "смиренницей", которую надо завоевать, покорить.
В стихотворении он отдает предпочтение "смиреннице". Но ведь, если бы у мужчины не было опыта общения с "вакханкой", он не смог бы, скорее всего, разбудить "смиренницу" и вызвать у нее чувственный восторг, "пламень", как выражается поэт. Так что итог чувственной любви с "вакханкой" и со "смиренницей" один - "пламень", т.е. всепоглощающая страсть со всеми конвульсиями и пароксизмами.
Здесь, с моей точки зрения, нет жесткого противопоставления той и другой любви. Поэт отобразил тот момент в своей истории любовных отношений, когда он несколько пресытился любовью с опытной женщиной и ему захотелось любви с неопытной женщиной, с девой-смиренницей. Ему захотелось сопротивления в любви (как это бывает, когда чувства любовников необыкновенно обостряются после периода некоторой размолвки или даже ссоры).
Чувственная любовь — это как качели. То хочется африканской страсти, то хочется глубокого, сильного, но внешне спокойного чувства. Есть бешеные телодвижения, а есть поза карецца (почти без движения).
19. ВНУТРЕННЕЕ СОДЕРЖАНИЕ И ВНЕШНЯЯ КРАСОТА
По существу диалектическая формула:
Быть можно дельным человеком.
И думать о красе ногтей
«Евгений Онегин» (гл. 1, строфа 25)
Александр Сергеевич связал в этой фразе в один узел внутреннее и внешнее, внутреннее содержание и внешнюю красоту. Это то, что называется диалектикой!
20. ГЕНИАЛЬНАЯ МЕТАФОРА “И СЛУЧАЙ — БОГ-ИЗОБРЕТАТЕЛЬ”
У поэта есть одно коротенькое стихотворение-четверостишие 1828 года, которое он не закончил и поэтому не опубликовал. Его нашли в рукописях поэта. Это четверостишие впоследствии оказалось одним из самых известных поэтических шедевров Пушкина. Каждая строка в нем как бриллиант:
О сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух
И Опыт, [сын] ошибок трудных,
И Гений, [парадоксов] друг,
[И Случай, бог изобретатель].
В строке “И случай — бог-изобретатель” мы видим гениальную метафору, образ случайности.
Самое интересное, Пушкин не был уверен в правомерности этой метафоры. Поэтому он зачеркнул строку (в печатном виде это зачеркивание изображается как заключение строки в квадратные скобки).
Случайность — может быть так, а может быть иначе, вплоть до наоборот. Ее невозможно предвидеть, предсказать. Она как господь-бог, пути которого, как известно, неисповедимы. И подобно богу она может погубить, а может осчастливить. Она как изобретатель, который творит то, чего до него не было. Именно поэтому «случай — бог-изобретатель». Гениальная фраза, перл!
21. И ГЕНИЙ, [ПАРАДОКСОВ] ДРУГ?
В отдельных случаях парадоксальные высказывания имеют определенный положительный смысл, как перчик в мясном блюде.
Пример: сократовское "я знаю, что ничего не знаю". По форме это логически противоречивое утверждение (если человек ничего не знает, то не может знать и о том, что он не знает). По содержанию же это своеобразная попытка сформулировать принцип познавательной скромности. (Сравн.: Олкотт: «Пребывать в неведении относительно собственной невежественности — такова болезнь невежд». Или Дж. Бруно: «Тот вдвойне слеп, кто не видит своей слепоты; в этом и состоит отличие прозорливо-прилежных людей от невежественных ленивцев»).
Сократовский парадокс указывает еще на такую особенность познавательного процесса: чем больше мы узнаем, тем больше соприкасаемся со сферой незнаемого, т. е., попросту говоря, чем больше мы знаем, тем больше знаем, что не знаем. С познанием, т. е. увеличением круга знания увеличивается сфера соприкосновения с миром незнания.
Или известное замечание Л. Н. Толстого о картинах И. Е. Репина: «Мастерство такое, что не видать мастерства».
Именно про такие случаи А. С. Пушкин говорил: «И Гений, [парадоксов] друг». Многие ссылаются на эти слова Пушкина или держат их в уме как нечто безусловно истинное. На самом деле, у Александра Сергеевича здесь явное художественное преувеличение. Гений далеко не всегда является другом парадоксов. Какой парадокс мы можем найти в Патетической симфонии П. И. Чайковского или в «Джоконде» Леонардо да Винчи, или в законе всемирного тяготения Ньютона? Да никакого! Кстати, сам Пушкин, поставив слово «парадокс» в указанную стихотворную строку, затем зачеркнул его, оставив открытым вопрос о том, какое слово должно стоять в этом месте. Вообще указанная строка принадлежит незаконченному черновому варианту задуманного стихотворения. Вполне возможно, что по зрелом размышлении А. С. Пушкин вставил бы здесь другое слово.
Кстати у Александра Сергеевича можно найти немало совершенно очевидных художественных преувеличений. Вот что он, например, писал в письме к В. Л. Пушкину:
Дай бог, чтоб милостию неба
Рассудок на Руси воскрес;
Он что-то, кажется, исчез.
А. С. Пушкин выразил в этих стихах свое субъективное отношение к ситуации в стране, навеянное конкретными печальными размышлениями. Попробуйте всерьез воспринять слова поэта об исчезновении рассудка на Руси. Это совершенно невозможно.
Поэты, как и философы, любят играть словами и порой строят воздушные замки поэтической мысли, которые могут быть весьма оторваны от земли, далеки от реальности.
22. «КТО ЖИЛ И МЫСЛИЛ, ТОТ НЕ МОЖЕТ В ДУШЕ НЕ ПРЕЗИРАТЬ ЛЮДЕЙ»?
Тот, кто невнимательно читал Пушкина, наталкиваясь на эту фразу, думает, что она принадлежит самому Александру Сергеевичу как человеку. На самом деле Пушкин вложил ее в уста героя своего романа Евгения Онегина. Онегин и Пущкин — не одно и то же. Александр Сергеевич где-то видит в Онегине своего двойника, а где-то дистанцируется от него. Вот строфа, которая начинается этой фразой:
Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей;
Кто чувствовал, того тревожит
Призрак невозвратимых дней:
Тому уж нет очарований,
Того змия воспоминаний,
Того раскаянье грызет.
Все это часто придает
Большую прелесть разговору.
Сперва Онегина язык
Меня смущал; но я привык
К его язвительному спору,
И к шутке, с желчью пополам,
И злости мрачных эпиграмм.
("Евгений Онегин", глава 1, строфа XLVI)
В этой строфе Пушкин воспроизводит слова Евгения Онегина и дает им нелицеприятную оценку («язвительный спор», «шутка, с желчью пополам», «злость мрачных эпиграмм»). Для Пушкина Онегин не злодей, но и не паинька. Однозначно назвать его положительным героем нельзя.
Сам Пушкин, конечно, так не думал. Да, он порой не очень хорошо отзывался о людях, называл их толпой, чернью, иногда была видна его дворянская спесь. Но в общем и целом, по совокупности Александр Сергеевич — светлый человек. Его поэзия излучает жизнелюбие, жизнерадостность. Соответственно и к людям, к народу он относился вполне положительно. Вспомним его сказки, «Памятник». А его крылатая фраза в «Руслане и Людмиле»: «Там русский дух, там Русью пахнет»?! А кто писал?
Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам. (1830 г.)
Тот, кто писал в «Памятнике» «И буду тем любезен я народу», — по определению не мог презирать людей.
23. ПУШКИН ПОРОДИЛ МОЩНУЮ ТРАДИЦИЮ ФИЛОСОФСТВОВАНИЯ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
А.С.Пушкин как первый великий поэт-писатель земли Русской породил мощную традицию философствования в русской литературе. Это и М.Ю.Лермонтов с Ф.И.Тютчевым, это и И.С.Тургенев, и Ф.М.Достоевский, и Л.Н.Толстой, и А.П.Чехов…
Особенно глубокие философские размышления мы находим в произведениях Ф.М.Достоевского и Л.Н.Толстого. Если бы не было Пушкина, то не было бы и этих великолепных философствующих писателей, составивших славу России.
Пушкин философствовал, конечно, не на пустом месте. До него философствовали и М.В.Ломоносов, и Г.Р.Державин, и другие. Вообще это, наверное, в природе русского литературного творчества. Уже в древнерусском «Слове о полку Игореве» мы находим широкие философско-исторические обобщения.
______________________________________________
Полный текст работы "Философия в поэзии Пушкина" см. на Яндекс-Диске: https://yadi.sk/i/-JCDnNKH3DtPqg