Голые девушки

       Мой друг Гоги уныло брёл по аулу. На его сутулых плечах висела большая холщовая сумка.
     – Бутылки хадиль сдавать, дарагой? – спросил я.
     – Если бы... – Гоги присел на пенёк. – Картины на пляж прадаваль.
     – Ну и многа прадаль?
     – Ни адной, Хасан, – вздохнул он.
     – Пакажи, свои картины, дарагой.
Гоги неохотно вытянул из мешка несколько холстов и расставил их под деревом. Все они оказались модернистского содержания. На полотнах цветастой гурьбой теснились треугольники, ромбы, квадраты, с которых безжизненной вермишелью свисали не менее яркие ленты продолговатых извилистых мазков.
     – Чито это, Гоги? – нахмурился я. – Есть рациональный объяснений каждой глупости. Попробуй объясни.
     – Мы рождены чтоб Кафку сделать былью, – махнул рукой художник. – Это пийзаж, Хасан. Ну, я так вижу! – вдруг крикнул он.
     – Понятно, – мне стало жалко своего друга. – Дарагой, а пачиму бы тибэ нэ выбрать  другой жанр жывопись, который пользуицца балшой спрос у цынителей искусства? Ню, например?
     – Какой ищё ню?
     – Голий дэвушки, то есть, – пояснил я.
Гоги замер, как сеттер на охоте.
     – Дэвушки? – прошептал он. – Голий?
     – Ну да. Дэнги и жэнсчины, оказываится, загадочно связаны, – кивнул я. – Наверняка эти холсты будут хорошо продаваться. Да и вабще – гляниш на такой картина, и такой праздник глазу!
     – Не только глазу, – справедливо заметил художник и надолго замолчал. Достал сигарету, чиркнул спичкой.
     – Ну чё ты думаиш, дарагой? Приглашай натурщица – и вперёд! – я хлопнул своего друга по плечу.
     – Панимаиш, Хасан, нэ знаю, как у тибя, но у меня задействованы всэ базовые инстинкты. Увидеть дэвушка нагой, значит услышать зов земли!
     – Ну и чито? Будиш рисавать голий дэвушка и лубовацца её красотой. Одно другому нэ мишает...
     –Эх, дарагой! – Гоги сплюнул на окурок и затоптал его в землю. – Ищё как мишаит! Ты вот, кагда свой роман пишыш, голий муза визываиш?
     – Иногда бываит, – замялся я.
     – Ну и многа вы страниц пичатаите вдвоем? – ухмыльнулся мой друг.
Я задумался. «А ведь прав-то художник»!
     – Правильна, Гоги: жэнсчины и искусство нэсавместимы!