Они познакомились на остановке. Ее звали Рада. Так и сказала, когда она представился:
– Я Рада.
Пока он думал, как бы пригласить ее на свидание, она положила руку ему на колено и сказала: "Пойдем ко мне?". Вывела из автобуса.
У нее дома было красиво и ало. Посередине комнаты стояла царская кровать.
Они заметались вихрем. Упали на постель. Очнувшись, он удивился себе. Совсем не в его духе. Даже не разделся до конца.
– Я забыла, как тебя зовут? – спросила Рада, прижимаясь к нему голым телом.
– Виктор, – недовольно ответил он.
– Ах, ну да. Витенька.
Он подумал, что таким тоном обычно говорят с «очередными» любовниками. Стало неприятно. Даже заревновал.
Рада встала с постели. Он удивился тому, какой грязной и скомканной была простыня. Вся в пятнах. Оглядел комнату: у хозяйки явно не было привычки убираться.
Рада ходила по комнате голая, напевала. Сирена–русалка. Предложила чаю.
Рада была некрасивая, но при этом странно манил, как колдунья. Допив первую чашку, Виктор вдруг сказал, что влюблен.
– Я на тебе женюсь.
Она засмеялась и неожиданно спросила:
– Кем ты работаешь?
– Я... Преподаватель высшей математики. Кандидат наук, пишу докторскую.
– Ну, женись, – захохотала Рада. – Если такой дурак.
Он обиделся. Она ему нравилась. Он, правда, чувствовал, что влюблен. Рада была его второй женщиной, а первая была давно, в одиннадцатом классе... Виктор был взволнован. Правда, она слишком распущенна. Даже к чаю толком не оделась, видны... грудь. Но он влюблен, это дело решеное.
– Но нам нужно узнать друг о друге побольше.
Рада серьезно кивнула.
– Конечно, если жениться...
– Дорогая, ты многих знала мужчин? – в горле пересохло, налил себе еще чаю, обжег язык.
Она серьезно посмотрела на него глазами–углями.
– Достаточно, чтобы понять: есть те, которые тычут палкой, а есть те, которые поят энергией.
Снова обжег язык.
– А я... Какой?
– Конечно, ты волшебник, миленький. Как нам было хорошо!
Виктор улыбнулся. К дну чашки прилипли три чаинки.
– И все же, кто был первым?
Рада вдруг громко разрыдалась. Виктор бросился ее обнимать.
– Ты что?!
Она всхлипывала и сморкалась.
– Меня... В тринадцать лет... Изнасиловал школьный учитель... На дискотеке...
Виктор пришел в ужас:
– Как?!
– А потом я влюбилась в парня на семь лет старше... Он месяц надо мной издевался, а когда я забеременела, бросил...
– Как?!
– И было много всего... Ах, как плохо! Я больше никогда не влюблялась. Хочешь, миленький, влюблюсь в тебя?
Слезы на ее щеках были крупные и прозрачные. Виктор затрясся.
– Да... Так у тебя есть ребенок? Я усыновлю!
– Нет, миленький, я сделала аборт.
Виктор стоял перед ней на коленях, считал, как прокормить жену на свою зарплату. Открытия высшей математики этого рассчитать не позволяли... И как к Раде отнесется мама? Впрочем, неважно, женитьба – это дело решеное!
– Ничего, будут у нас еще детки, – сказал Виктор. Рада закивала.
– Конечно, миленький, Васенька.
– Витенька, – сказал недовольно Виктор.
– Можно и так, – согласилась Рада. От слез не осталось следа, хихикала.
Вдруг она взглянула на часы:
– Ох, мне пора на работу!
– А кем ты работаешь? – спросил Виктор.
– Актрисой, – ответила Рада. – Приходи дня через три сюда, миленький. Какие у тебя хорошие влюбленные глазки.
Конечно, Виктор хотел примчаться раньше, но потом решил, что лучше сначала подготовить маму и найти деньги на свадьбу. У мамы стало плохо с сердцем. Деньги одолжил зав. кафедрой. Маме стало лучше.
Виктор примчался к Раде вечером, чтобы застать ее дома. Принес цветы и помятый торт. Кольцо решил пока не брать – дороговато.
Но дверь никто не открыл, как Виктор ни звонил.
Приходил еще пару раз в разное время – сначала только с цветами, потом безо всего – тот же результат...
Через месяц ехал из университета домой. В автобус зашла попрошайка: блестящая курточка, крепкие джинсы. Только голос жалкий, да ноги болезненно вихляют.
– Простииите, что такая молодаааая к вам обращааааюсь...
Виктор поднял лицо – глаза-угли.
Схватил ее за грязную руку:
– Милая! Ты что... ЭТИМ зарабатываешь? Бедная... Поэтому ты стыдилась и избегала меня? Любимая, я все пойму! Ты больше не будешь нуждаться! Дорогая, быстрее идем со мной, мама все поняла и приняла!
Колдунья смотрела на него с отвращением. Едва слышно прошипела:
– Тьфу ты, блаженненький, отвяжись! Мне так нравится, – и быстро пошла вперед, ломая походку, прикидываясь инвалидкой. Виктор вдруг вспомнил, какая у нее сияющая кожа на бедрах, протолкался за ней, вперед... Она обернулась:
– Не обижаааайте калеку... Сойдите, дядя.
Автобус остановился. Виктор сошел. И Рада сошла-убежала.
– Я люблю тебя! Я помогу тебе! – отчаянно шепнул он, когда она проходила мимо.
– Я рада. Только ты не сможешь, и ты это знаешь.
Виктор пошел домой. Сердце мамы больше не болело.