Я делаю вид, что мне безразличны слова начальника охраны. Он прожил в районной глубинке всю свою жизнь, поднялся от младшего лейтенанта до подполковника милиции. Рабочая лошадка, привыкшая терпеливо тянуть груз служебных проблем, полагаясь лишь на собственные силы и близкое окружение. Вежливо уточняю:
- Иваныч, а что, раньше не доводилось таких вот «жмуров» созерцать?
- Доводилось, но очень давно. Менталитет у людей был немного другой, более стойкий. Надел форму, получил погоны – служи, а не роняй слюни и не вибрируй своей «нежной» душой. На службе нет места сантиментам…
Подполковник махнул рукой и выпил еще 100 грамм.
- Юрич, моя помощь, еще какие-либо документы нужны? Я пойду, спущусь на ПЦО, посмотрю, как там ситуация по безопасности объектов в городе складывается?
- Да, конечно. У меня все есть. Думаю, что за час успею набросать предварительное заключение проверки. Заходи или звони когда освободишься.
За окном занимался рассвет нового дня. Я остался один в кабинете, с букетом мрачных впечатлений, принятой болью чужих людей, тонкой стопочкой листков-документов, оставшихся легкой тенью от еще недавно живого человека.
Когда люди говорят: «открылось второе дыхание», то мне кажется, это не метафора. Вы пробовали связно написать несколько строчек в самое отвратительное ночное время? Под утро, где-то между четырьмя и шестью часами? Как говорит служивый люд – «собачья смена». У нормального человека возникает только одно желание – уткнуться головой в баранку автомобиля (если ты в патруле) или откинуться на подголовник кресла (если ты дежурный на ПЦО или просто в любой «дежурке»), забыться во сне на пару десятков спасительных минут. Тем более, если вся предыдущая ночь не давала возможности расслабиться.
Но время поджимает. Я не хочу вернуться в управление с пустыми руками. От тебя ждут ИНФОРМАЦИИ. Точной, зрелой, взвешенной. Ты тот же менеджер-управленец. Только в погонах. Шеф должен прочитать твой доклад и сделать вывод, кого «казнить или миловать», как предотвратить подобные ЧП в будущем.
Прихлебываю кофе, «топчу» клавиатуру. Казенные строки предварительного заключения толпятся на экране монитора. «Ст. л-нт Н, будучи в состоянии депрессии…, используя личное огнестрельное оружие…произвел выстрел в сердце. Обстоятельства, возможные причины…Роль семьи, руководства ОВО… Возможность предотвращения суицида…».
Пара страничек набежали словно «сами по себе». Кажется, всю жизнь занимался подобным «творчеством».
Иваныч открыл дверь в кабинет, когда я вычитывал текст в очередной раз. Странно, но я ощутил легкость, словно вместе с текстом скинул на землю тяжелый груз чужих проблем или неземных грехов.
Подполковник первым подхватил справку из принтера и сел вычитывать «вирши» проверяющего.
- Хм, пойдет. Не убавить, не прибавить.
Начальник ОВО ставит свою размашистую подпись. Я вижу, что он так же сильно устал. Бессонная ночь никому не прибавляет свежести и оптимизма.
- Иваныч, тебе надо б отдохнуть чуть-чуть, поспать.
Коллега снисходительно улыбается.
- Сейчас схожу на час домой, побреюсь, позавтракаю и снова на службу. Это МОЙ отдел. Я здесь отвечаю за все.
Мне нечего ответить. Иваныч человек старой закалки. Все принимает близко к сердцу, хотя и не показывает. Наверное, именно на таких людях держится служба и безопасность отдельно взятого гражданина в нашем обществе. Мы расстаемся на крыльце ОВО. Иваныч провожает нашу машину долгим взглядом, словно прикидывая, чем для «аукнется» для него потеря бойца.
Выписка из приказа начальника УВО при УВД ….ской области:
«За слабую организацию индивидуально-воспитательной работы с личным составом, неудовлетворительный морально-психологический климат в подразделении, отсутствие профилактических мер по предотвращению ЧП среди подчиненных, объявить СТРОГИЙ ВЫГОВОР, лишить процентной надбавки за сложность, напряженность и особые условия несения службы:
- Начальника ОВО – К,
- Начальника ПЦО – В,
- Психолога УВО – М.Н.»
До начала службы в миротворческой миссии ООН в Косово оставались еще два с половиной долгих года родной российской действительности.