Осень в том году в тайге наступала, нехотя…. Долгое время не желтели листья на деревьях - не было ночных заморозков.
Воздух по утрам в лесных распадках скапливался густым туманом и сеял на траву столько влаги, сколько бы её было после хорошего дождя.
Глухие звуки, издаваемые старыми деревьями, при лёгком дуновенье ветерка, придавали лесу сказочность и таинственность.
Сойки и кедровки, мелькая своим ярким оперением, перелетали с ветки на ветку. Изящно пикая, перекликались между собой рябчики. Здесь же, недалеко, на высоком старом дереве выстукивал незатейливую песню дятел: тук-тук-тук...
Лес жил своими яркими красками наступающей осени и в тоже время готовился к долгой и суровой зиме.
В лесу было много мошкары и паутины - первый признак теплой и затяжной осени. Паучьи капканы были забиты насекомыми, а разжиревшие пауки неустанно бегали к своим жертвам, облачая их своими прозрачными нитями…, некоторые из пауков достигали внушительных размеров, пугая своим видом грибников и охотников.
Внизу, на земле, бойко расправлялись с кедровыми шишками вездесущие бурундуки и мыши, беспокойно оглядываясь и замирая при каждом звуке. Здесь же суетились рыжие белки, запасаясь орехом на долгую зиму.
В густой траве и кустарниках можно было наткнуться на жирных глухарей. Испуганные, присутствием людей они шумно взлетали, громко хлопая крыльями и, отлетев на приличное расстояние, снова скрывались в густой траве.
Среди ветвистых деревьев и молодой поросли можно было увидеть семейство копытных - трусливых косуль, которые кормились листьями и молодыми побегами, нагоняя запас жира на долгую зиму.
В быстрой таёжной речке по мелководью плескался хариус, кормясь насекомыми, залетавшими отовсюду. Вода была прозрачной, да так, что хорошо было видно каменистое дно с водорослями и тиной, похожей на паутину.
Не дремал в это время бурый медведь, оккупировав на полянах залежи малины и красной смородины, брусники и голубики. Хозяин тайги не брезговал и другими лакомствами: красными муравьями, рыбой в реке, парнокопытными, а то и зайцем или барсуком.
Заготовки лесных деликатесов в это время года, были необходимым делом не только для лесных обитателей, но и для человека. Случалось, что здешние места в охотничий сезон посещали охотники. И тогда в лесу гремели выстрелы…
***
Колькины родители пригласили товарищей сына погостить день-другой в деревне, а заодно, помочь выкопать картошку.
Отец в письме к сыну сетовал на неважное самочувствие и подагру, рассчитывая на помощь сына с друзьями. Кроме картошки, родитель предлагал молодёжи походить по тайге с ружьецом, а если повезёт добыть глухаря или косулю.
Александр Николаевич писал, что договорился с местным егерем о месте охоты и о разрешении на отстрел.
Приглашение отца - посетить деревню, да ещё с охотой! товарищи восприняли с радостью и, не раздумывая стали готовиться к поездке.
…До деревни парни добирались целый день. Сначала ехали на поезде, а потом сорок километров тряслись по грунтовой на рейсовом автобусе.
Родители ждали сына с товарищами с самого утра. Колькина мать напекла пирогов с ливером и с картошкой, наварила ведёрную кастрюлю борща. Дядя Саша сбегал в магазин за поллитровкой.
Товарищи приехали к самому вечеру. Переезд умотал ребят, настолько, что им не хотелось ни есть, ни пить. Но немного отдохнув сели ужинать. За ужином договорились – охотиться на рябчиков. Рябчиков, по словам отца, в тайге было видимо невидимо…
За неделю до приезда ребят Александр Николаевич договорился с местным егерем, чтобы тот сопроводил их на охоте. Но егерь срочно понадобился для «туза» из района и он уехал, передав отцу два ружья: малокалиберную тозовку и охотничье ружьё тридцать второго калибра с патронами. Егерь подробно рассказал отцу про место, где водятся рябчики.
Спали в ту ночь беспокойно, часто просыпаясь, боясь проспать на охоту. Но под утро сон взял своё, и проснулись товарищи, когда Колькина мать гремела тарелками и собирала на стол завтрак.
После завтрака стал накрапывать дождь и Александр Николаевич ушел за лошадью, чтобы самому отвести ребят к месту охоты. Парни обрадовались, что до тайги им не придется идти пешком, и стали собирать рюкзаки.
Через некоторое время приехал отец. На повозку сложили зачехлённые ружья и рюкзаки с едой и тёплыми вещами. Винтовку, с вынутым затвором, Колька нацепил себе через плечо. Юрка с Анатолием застегнули на пояс патронташи, проверили ножи и заправски засунули их за голенища сапог. Со стороны, этот сбор выглядел весьма профессионально, и вряд ли кому показалось бы, что охотники идут в тайгу в первый раз.
Колькина мать, поглядывая на чёрные тучи, стала отговаривать ребят от охоты.
- Промокните, еще и заболеете, может завтра погода будет?
- Пока доедут до места, дождь закончится, видишь, небо светлеет,- буркнул в ответ отец и добавил: - Не сахарные, не растают. Пусть привыкают к суровой жизни. А то в городе чуть дождик брызнет, все под зонтики прячутся. Тоже мне, интеллигенция.
Садись, мужики, поехали, - приказал он, берясь за вожжи, и прикрикнул на лошадь: – А ну пошла! – и отпустил вожжи. - Но…, - телега дёрнулась и, набирая ход, покатилась по дороге.
Пока ехали к месту, Колька несколько раз порывался стрельнуть из «тозовки» по воронам, которые стаями перелетали вдоль дороги, склёвывая на обочине рассыпанные зёрна.
Александр Николаевич не скрывал своего возмущения, был строг и ворчал сначала на сына, потом на водителей, растерявших зерно.
- Успеете ещё пострелять, лучше смотрите, как не надо работать, - говорил он, обращаясь ко всем. - Видите зерно на дороге рассыпано? Всё от разгильдяйства! Пол в машине дырявый или полог не пристегнули, сволочи, - ругался он на шоферов. - Попробовали бы в войну рассыпать зерно, ответили бы по законам военного времени. Моментально в штрафбатах оказались. Да и наше начальство ворон не ловит…, куда только смотрит наш управляющий и контролеры из райкома, и негодующе добавил: - На фермах, бывает, скот не доедает, а тут целые россыпи. Приеду, пойду ругаться к директору совхоза.
Александр Николаевич был членом коммунистической партии и участником войны, и в людях терпеть не мог безответственности и разгильдяйства, и говорил об этом открыто, за что его недолюбливали районные чиновники.
Рассыпанное по дороге зерно, не вызывало и у ребят особого восхищения. Было обидно, что, быть может, такой же по возрасту, как они, парень, начинает жить, как попало, не уважая труд других, делая свою работу тяп ляп.
Настроение было испорченно. Большую часть дороги, отец безустанно говорил о человеке и его месте в обществе. Он поучал ребят с высоты своего жизненного опыта, убеждая их в своей правоте. Парни, молча, слушали наставления родителя, опустив головы, словно соглашаясь с ним, на самом деле все мысли были заняты предстоящей охотой.
А Александр Николаевич всё поучал и поучал, пока телега не наехала на булыжник. От удара она подскочила, тем самым вызвав у отца очередное недовольство. Он тут же заговорил о плохих дорогах и начальнике ремдорогстроя. Но парни никак не отреагировали на критику родителя. Побурчав ещё несколько недовольных фраз, он замолк, поняв, что его умозаключения не волнуют головы ребят.
Вскоре в распадке между рекой и лесом, показалась небольшая чувашская деревушка под названием Канаш. Деревню объехали стороной и остановились у летней дойки. Там разгрузили телегу, повесили на плечи ружья и рюкзаки и приготовились идти пешком.
- Перейдете вот эту речушку и пойдёте к кордону, Колька знает, - напутствовал отец. - Оттуда метров двести до распадка, и стреляйте своих рябчиков…. Да не заблудитесь, солнце в той стороне, через три часа будет в той, - и он показал рукой на запад. - Да слушайте звуки…, по дороге машины зерно целый день возят. Ну, с богом! - сказал он, забыв о своей партийной принадлежности.
- За вами приеду часов в пять или шесть вечера, пока не стемнеет…, ждите, - крикнул он, запрыгивая в телегу. - Встретимся здесь на дойке, - и потянул за вожжи. - Но…
Колька с детства знал эти места и первым устремился к реке. Перебравшись на другой берег, тут же устремились в лес, нашли подходящее место для стоянки, уложили под дерево ненужные рюкзаки и чехлы от ружей и прикрыли всё брезентом. Достали манки и стали зазывать рябчиков.
Первым увидел рябчика Юрий. Рябчик сидел на нижней ветке огромной сосны и смотрел в их сторону и не улетал. До рябчика было метров двадцать. Юрка вскинул ружьё и выстрелил по птице дуплетом.
Оглушительный грохот ударил по перепонкам…. На секунду ребята оглохли. С дерева посыпались сосновые иголки и несколько перьев от рябчика. Оглушенная птица, сидела на ветке и крутила головой. Через секунду, другую рябчик понял, в чём дело, сорвался с сосны и улетел вглубь леса.
- Надо же промазал…,- с горечью сказал Юрий, торопливо перезаряжая ружьё. - Дурак, зарядил не те патроны, надо было с мелкой дробью, а зарядил с картечью, - объяснял он товарищами.
- В следующий раз дайте мне стрельнуть, уж точно не промахнусь, - попросил Колька.
****
…Как стрелял Колька, товарищи хорошо знали. На четвёртом курсе группа сдавала экзамены по стрельбе из пистолета. Тир, в котором проходили стрельбы, был оборудован в подвале учебного корпуса. В тире всем выдали по три патрона, и капитан по фамилии Рыбаков показал ребятам, как надо вести стрельбу из Макарова.
Бумажные мишени в тире висели на деревянных щитах, перед земляной насыпью. Насыпь защищала стрелков от рикошета пуль, а мишени подсвечивались электрической лампочкой.
Дошла очередь до Николая. Тот встал на огневой рубеж, прицелился и стал стрелять. После третьего выстрела раздался хлопок…, и в помещении наступила кромешная темнота.
- Попал, попал! - радовался в темноте Колька.
Быстро включили свет, и все увидели, куда попал студент. Лампочки над мишенью, как не бывало…. Колька снайперски снёс её последним выстрелом.
Когда сняли мишень и посмотрели - на ней не нашли ни единого следа от пуль - так «метко», по словам офицера, не стрелял никто из студентов.
После этого инцидента Кольку вызывали к руководителю кафедры, где он объяснил полковнику свою неудачу:«что стрелять в лампочку не собирался, и что всё получилось случайно, и что он не сразу понял, как надо целиться и сильно задрал ствол».
Ребятам же сказал, «что стрелял по лампочке специально, загадав желание». Какое желание загадал Колька, так и осталось тайной.
На следующих экзаменах по стрельбе он уложил все три пули по цели, выбив на мишени двадцать шесть очков. И после этого его не то в шутку, не то всерьёз, одногруппники стали называть «снайпером».
***
Друзья продолжили охоту….
На писк манков, стали слетаться другие рябчики.
Анатолий пошёл на отклик одного из них и увидел в траве, метрах в двадцати пяти, двух рябчиков. По внешнему виду это были петушок с курочкой. Птицы клевали в траве, периодически откликаясь на звук манка: пи-пи-пи...
Он торопливо зарядил ружьё и стал целиться. Спустя секунду... нажал на курок и выстрелил. От выстрела легко толкнуло в правое плечо.
Когда дым рассеялся, юноша увидел, как один из рябчиков упал на бок, хлопая крыльями.
- Есть один! – радостно воскликнул Анатолий и побежал к добыче, поднял птицу и заткнул крылом за патронташ, как это делали бывалые охотники.
На выстрел прибежал Николай, посмотрел на рябчика и сказал:
- Петуха подстрелил, Тоха, мяса в нём сто грамм, - и, помолчав, со знанием дела, добавил: - Лучше глухаря бить - в нём не меньше восьми килограмм бывает.
Подошёл Юрка, весь в паутине и измазанным грязью лицом.
- В кого стреляли? - спросил он.
- Толькин трофей, - ответил Николай, показывая на рябчика.
- Для начала и этот сойдёт, - похвалил Юрка и заинтриговал: - Я тут недалеко большую нору нашёл, может, там барсук или росомаха живёт? Пошли чё время терять, - сказал он, развернувшись в сторону пригорка. Все азартно побежали смотреть нору.
Нора оказалась свежевырытой с запасным выходом в метрах в пяти. Колька несколько раз засовывал в нору «тозовку» и стрелял. Винтовка тихо хлопала, не вызывая никакого шума. И тут он сообразил:
- Давай Юрка, вы с Толяном дублетом пальните в нору с двух сторон, и если там кто-нибудь есть, обязательно выскочит, а я возьму зверя на пули…, - предложил он свой план.
Юрка с Анатолием зарядили ружья, вставили стволы в нору с двух сторон и выстрелили почти одновременно. Раздался такой грохот, будто стреляли из артиллерийской пушки.
Стрелки видели, как бросил на землю свою тозовку Колька и, зажав уши, отбежал с пригорка....
Из норы, окутанный сизым дымом выскочил большой серый заяц и скачками кинулся в сторону реки, вопя человеческим голосом.
Ребята, опустив ружья, смотрели зайцу вслед, одновременно выглядывая по сторонам сбежавшего товарища. Колька исчез!
- Наверно, зайца побежал догонять, - сквозь приступ надвигающего смеха выдавил Юрий. - Видал, как рванули они друг за другом. Ха-ха!
Парни стояли у норы и громко смеялись.
- Думали, что напали на росомаху, оказалось на зайца. Вот это охота! – сквозь слёзы смеялся Юрка.
- Колька тоже хорош, сам всё предложил, а как бежал? Зайца, как пить обогнал, - хохотал Анатолий.
Колька вернулся к норе, немного погодя. Вид у него был не ахти, какой.
- Испугался я, не ожидал, что так громко грохните, -признался он. - Не думал, что росомаха в норе окажется, Так страшно стало, что и про ружьё забыл, - говорил он, будто оправдывался перед ребятами. - Это росомаха была? - спросил он. - Ну, расскажите. Хватит ржать, ведь я чуть не наложил в штаны от страха, - сознался он.
- Оно и видно было, как пятки мелькали, - подтвердил Анатолий.
Колька сделал вид усталого, недавно пережившего сильный стресс человека, и друзьям стало жалко товарища.
- Не росомаха на тебя выскочила, трусишка, а заяц! здоровый такой, похожий на русака, размером, как рысь,- улыбаясь, объяснил Юрий и добавил: - Теперь мне понятна поговорка: «что у страха глаза велики».
- Заяц?- переспросил Колька.
- Заяц, заяц,- подтвердил Анатолий.
- Заяц! а мне показалась росомаха… Ну, заяц, погоди!- неожиданно крикнул Колька.
Парни засмеялись и схватились за животы и начали кататься по траве.
- Теперь зайцу достанется, только не от волка, а от Кольки. Ой, не могу, Юрка, держи меня, - звал Анатолий.
- Бедный Колька из-за зайца чуть в штаны не наложил, - ржал Юра, хлопая себя по коленям.
Когда до Николая дошёл смысл сказанного, он тихо захихикал и, как бы набирая обороты, захохотал.
Лес на несколько минут наполнился человеческим хохотом, весёлым и задорным. Возвращаясь эхом он множился, и непосвященному казалось, будто смеялось не три парня, а несколько десятков человек.
В тот день они больше не стреляли...
Обедали у речки. Добытого рябчика очистили и зажарили на костре. Мяса, попробовать, хватило всем. Было оно жестким и походило на старую говядину.
После обеда, немного отдохнув, троица углубилась в кедрач, где за полчаса собрали по рюкзаку упавших шишек. Несколько раз ребята слышали, как перелетал рядом глухарь, громко хлопая крыльями, но охотиться не стали. Всем хватило впечатлений от охоты на «росомаху».
К вечеру группа вышла на дойку – там уже их ждал Колькин отец. По дороге друзья шутили, рассказывали друг другу байки об охоте и охотниках.
Из разговоров молодёжи отец понял, что поход в тайгу товарищам удался - парни получили заряд бодрости и не выглядели уставшими.
О том, что произошло на самом деле, они никому не рассказывали, договорившись помалкивать. Да и трофеев у них не было! На вопрос Александра Николаевича: «на что расстреляли патроны?».
Юрка правдоподобно объяснил: «что порох потребовался на растопку костра, а не на стрельбу по рябчикам…».
А когда в общежитии поинтересовались одногруппники: «как прошла охота?», врали, что дождливая погода помешала добыть зверя и птицу...
С той охоты прошёл не один десяток лет. По-разному сложились судьбы у ребят…
Юра, дослужился до генеральского чина, но охоту не бросил. Николай с Анатолием после этой охоты, больше никогда не охотились.
Колька стал заядлым рыбаком - теперь он работает деканом в своём институте. Анатолий остался верен себе. Он смотрит на охоту и рыбалку по телевизору и пишет книги…