Началась перестройка, и я была вынуждена уйти из воинской части, где проработала много лет, сначала к предпринимателю, а потом на цементный завод «Красный Октябрь». Должности программиста на заводе не было, поэтому меня оформили слесарем пятого разряда в цех КИП (контрольно-измерительных приборов), а рабочее место мне определили в бухгалтерии. Бухгалтерия располагалась на втором этаже старого деревянного здания – конторы. Первые впечатления от знакомства с бухгалтерией были самые тягостные. Тесная комнатка с несколькими стоящими почти вплотную письменными столами, вдоль одной стены ряд допотопных российских компьютеров, сидят две смотрящие исподлобья мегеры. Мне даже своего письменного стола не досталось, приткнулась рядом с компьютерами с одной только мыслью: «Куда я иду!»
А на другой день появилась она – невысокая, слегка полноватая женщина с круглым улыбчивым лицом, с длинными собранными на затылке русыми волосами. Словно солнышко засветилось! Она приветливо представилась: «Валентина Ивановна». Я расположилась к ней сразу всей душой, она стала моей радостью и отдушиной на всё то время, которое мне пришлось проработать на этом заводе. Заканчивалось время летних отпусков, вскоре появились еще две работницы, а всего бухгалтеров было шестеро, включая перешедшую сюда после сокращения Волгоцемремонта Зинаиду Константиновну. С Зинаидой Константиновной я была немного знакома по работе у предпринимателя. Она приносила свои ведомости и лицевые счета с дотошно расписанными указаниями как именно нужно посчитать. Я составляла специальные подпрограммы для выполнения ее расчетов.
Валя легко и открыто рассказала о своей беде. На почве пьянства у ее мужа началось психическое расстройство. Ему привиделись какие-то пришельцы, которые заставили его отрубить ножом свое мужское достоинство. Он лежал в больнице, мочеиспускательные каналы ему восстановили. Но он сидит дома, нигде не работает. Младшая дочь, живущая с ними, его любит, жалеет, на улицу его не выгонишь, но жутковато находиться с ним в одной квартире, кто знает, что еще придет ему в голову, что продиктуют ему пришельцы.
Веселая матерщинница Галя матом не ругалась, она на нем разговаривала. Самым ласковым словом в ее телефонных разговорах с мужем было «козел», и это говорилось совсем без злобы. Она с мужем и двумя сыновьями жила в обычной двухкомнатной квартире пятиэтажного дома, но недалеко от дома у них имелся не отапливаемый большой сарай, где они держали корову, коз. Каждый день животных надо было кормить, доить, чистить за ними. Занимались этим в основном муж и старший сын Гали. Младший сын разносил по домам молоко заказчикам. У Гали со здоровьем было неважно, она осуществляла идейное руководство. Женщины возмущались, когда она заставила ехать на сенокос сразу после больницы переболевшего желтухой старшего сына. А у Гали аппетиты разгорались все больше: «Хочу еще одну корову! Хочу! Хочу!» Сама с юмором рассказывала, как они ходили с мужем по базару, выбирали ей шубу: «Леша! Тебе надо тоже что-то купить. Давай купим носки». После одной из ссор муж собрал ее меховые вещи, свалил в ванну и залил водой. А как Галя рассказывала о бесчинствах в их квартире новорожденных козлят, которых нельзя было оставлять в холодном сарае! Это надо было слышать.
У Наташи с мужем тоже проблемы. Ссорятся, иногда дерутся, зовут на помощь сына, тот появляется в дверях своей комнаты: «Вызывали?»
За каждой из бухгалтеров, кроме главного бухгалтера Ольги и Зинаиды Константиновны, которая сама определила себя в архив на выдачу справок, закреплено определенное количество людей. Своих людей, тонкости расчетов для каждого они знают, стараются никому не передоверять, чтобы не запутаться потом в чужих расчетах. Все ведомости, лицевые счета, наряды поступают в бухгалтерию в конце месяца, их надо обработать за короткий срок. Зарплату вовремя не платят, но все отчеты все равно должны быть составлены к нужному времени. На период отчета бухгалтера выходят из отпусков, приходят, находясь на больничном листе, работают в выходные и праздники. Я с ними тоже, на случай возможного сбоя в программе, поломки компьютеров. Эти компьютеры работают раздражающе медленно, громыхают, как тракторы, устают глаза от маленьких черно-белых мониторов. Часть вычислений бухгалтера выполняют на калькуляторах, но потом готовые суммы нужно ввести в компьютер, свести все воедино. Программу специально для этого предприятия разрабатывали по заказу специалисты в Чебоксарах, к ним надо обращаться при возникновении неисправимых ошибок в программе или для внесения изменений.
Компьютеры есть еще в отделе кадров, отделе сбыта, отделе труда и зарплаты, расположенных на первом этаже конторы. И есть жилищно-коммунальный отдел в другом здании, где работает программа, написанная мной. Все эти участки также на моем обслуживании. Ремонтом часто ломающихся компьютеров, поставкой расходных материалов для них, закупкой программного обеспечения занимаются на головном заводе «Большевик». Мне нередко приходится ездить туда на служебном автобусе в течение рабочего дня к неудовольствию начальника цеха КИП, имеющего мало представления о моей работе.
Завод старый, дореволюционной постройки, но цемент на нем выпускается уникальных марок, очень качественный. Этот цемент использовался при постройке Останкинской телебашни, плотин, ракетных шахт. Только завод давно не реконструировался, оборудование изношено, нарушены все каналы вывоза и сбыта. Остановки вращающихся печей из-за невозможности сбыта цемента причиняют этим печам большой вред, все начинает сыпаться и перекашиваться при новом запуске. Рабочих часто отправляют в отпуска без сохранения заработной платы, но начальники продолжают активно руководить пустыми цехами и даже получают за это доплаты.
Небольшая часть денег поступает за счет так называемого «самовывоза», то есть приезжают люди на машинах, расплачиваются наличными, забирают цемент и уезжают. Опасно для водителей, один из них пришел со старой веревочной «авоськой», в которой лежал неряшливый газетный ком – маскировал так деньги, чтобы не догадались. Из этих денег выплачивают некоторым зарплату, но денег мало, не хватает даже «конторским», а у каждого бухгалтера свои родственники, друзья. Переругались, в конце концов, так, что функцию распределения этих денег взял на себя директор. Нужно было идти к нему на прием, писать заявление. У меня старший сын учился в университете, младший – в школе, растила я их одна. Ходила каждый месяц к директору, потом попросила его разрешить бухгалтерам выписывать мне зарплату при возможности, мне пошли навстречу.
Завод на окраине города в микрорайоне, называемом Новоселы. Большинство работников живет в Новоселах, из центра города приезжают немногие, в том числе мы с Валентиной. Служебный автобус подъезжает к конторе от карьера набитый битком. После остановки Новоселы автобус пойдет до города почти пустой, но надо суметь в него втиснуться у конторы, нам это не всегда удается. На городской автобус можно сесть только на Новоселах. До этой остановки идти не очень далеко, но подниматься в гору в зимнюю пургу или в осеннюю слякоть мало удовольствия.
Запомнилась подготовка к одному из собраний акционеров на «Большевике». Рабочих убедили, что для возможности принятия нужного решения лучше передать свое право голоса директору, одному из его заместителей или начальникам цехов. Пригласили нотариуса, разбили для экономии держателей акций по десять человек, и на десять человек составляли одну доверенность. Пригласили всех пенсионеров, задействовали всех, кто мог печатать на пишущей машинке или компьютере. Люди стояли часами, дожидаясь своей очереди в узких коридорах конторы. Верили, что смогут сохранить свой завод, на котором работали всю жизнь сами, их дети и внуки. Верили директору завода, бухгалтера тоже, хотя я пыталась им доказать, что если бы он защищал интересы рабочих, а не свои и верхушки руководства, он бы давно не занимал эту должность. На нищем заводе, где месяцами не выплачивается заработная плата, открывается магазин. В нем можно купить товары и продукты в счет этой самой заработной платы, и владелец магазина – директор. Заместитель директора строит шикарный особняк рядом с налоговой инспекцией. А муж начальницы отдела сбыта жалуется на то, что у нее кошелек не закрывается от денег, и она изменяет ему с заместителем директора. Был период, когда нам приказали завести на каждого работника счет в коммерческом банке и переводить деньги туда. Только после первого же перевода рабочие побежали снимать деньги с книжек, перед банком выстроилась огромная очередь, людей не пускали, они возмущались. Эту практику пришлось отменить. Начальник цеха КИП скупал за бесценок акции у своих рабочих, потом перепродал их с хорошей выгодой.
Запомнилась встреча Нового года с работниками конторы и руководящим составом цехов. Женщины бухгалтерии не часто принимали участие в таких мероприятиях, предпочитали отмечать праздники в своем кругу, а на этот раз почему-то решили отпраздновать со всеми. Меня тоже пригласили. Мы нарядились, подкрасились, сдали нужные суммы и отправились в заводскую столовую. Уселись кучкой рядышком в конце длинного, красиво сервированного силами работников столовой стола, приступили к празднованию. В столовой было довольно прохладно, а большинство пришли в нарядной легкой одежде, поэтому тосты следовали один за другим, люди старались согреться. «Приехали» довольно быстро. Кто кому и как симпатизирует было определено и известно уже давно. Мы отправились танцевать, а потом на какое-то время погас свет. Когда свет включился снова, на обозрение открылась наша компания, мрачно «давящая» что-то вроде твиста в середине зала, директор, обнимающий за задницы одной рукой начальницу отдела труда и зарплаты, а другой – начальницу отдела сбыта. Дальше в живописных позах кто у кого на коленях, группки выпивающих отдельно, начальницу отдела снабжения, сосредоточенно собирающую со стола не открытые бутылки, ну а дальше, у кого, насколько хватит фантазии.
Я проработала на этом заводе всего два года, потом мне предложили работу на предприятии, активно сотрудничавшем с воинской частью и расположенном на ее территории. К тому же это предложение совпало с очередной придиркой начальника цеха КИП из-за моих поездок на «Большевик». Я уволилась, но еще полгода по просьбе бухгалтеров приходила помогать им со своей новой работы, пока не освоился и не вошел в курс дела принятый на мое место племянник начальника цеха КИП. Через несколько лет завод закрыли, растащили все оборудование, разобрали здания. Только одно здание конторы и осталось вместе со своим архивом, где выдавали справки для пенсии тем, кто работал на предприятии. Контора стоит до сих пор, завода нет.
Валюшу как-то встретила помолодевшую, постройневшую.
- Ты хорошо выглядишь, как тебе удалось?
- Молодого любовника завела, всем рекомендую!
Он с пониманием отнесся к положению в семье Вали, даже в больницу с ней к ее мужу ходил. Не знаю как она живет сейчас, желаю ей счастья.