ТРЕТЬЕ МЕСТО В САМОМ ВЕСЁЛОМ КОНКУРСЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ - 1 сентября 2014 г.
Неведома причина воспоминаний, преследующих меня в последнее время. Институт стоит особняком в эмоциях и всплесках возврата в прошлое. А вот путешествие в Крым и семидневная летняя практика в нём, «зачастила» в гости. Чётко вижу гостеприимных хозяев, сокурсников, нашего руководителя и горы, которые увидела впервые.
Руководителем группы был сорокалетний преподаватель – Аркадий Соломонович. Жизнерадостный, находчивый, с постоянными шутками-прибаутками и одесским говорком. Мы, студенты, любили его за справедливость и доброту. Он отвечал взаимностью. Трепетно относился к нашей группе, в которой было большинство из сельской местности. Жалел и умудрялся подкармливать так, чтобы не чувствовали себя неловко. То круп и макарон накупит, то овощей. Во время раздачи кулёчков и пакетиков объяснял, что вот навезли ему родственники всякой всячины, а девать некуда. Не выбрасывать же. А мы подыгрывали ему в таком милом обмане. Не обижать же доброго человека. Тем более, что эти «излишки» появлялись именно под конец месяца, когда о стипендии уже и не помнили. В общежитии питались вскладчину. Так легче было прожить. В студенческой столовой первые блюда и гарниры были копеечные. Не то, что сейчас, когда порция гречки стоит как суши из японского ресторана. На столах всегда был хлеб и много специй. Бери – не хочу. Полюбили свежий хлеб с горчицей. Так что в общежитии и в институте с малыми деньгами прожить можно было.
На втором курсе предполагалась двухнедельная практика в районе косы Бирючий Остров на Азовском море для изучения флоры и фауны. Перспектива жить в селе и бегать по степи с сачками, папками, пробирками и думать о хлебе насущном не прельщала. Ходили с кислыми физиономиями. Аркадий Соломонович, не обнаружив ни одного улыбающегося лица, заявил:
- Ваши лица таки выглядят некультурно. У вас шо зубы жмут, шо грустно молчите? Или вы хотите сделать мне инфаркт от жалости?
Аркадий Соломонович вне аудитории и при сильном волнении всегда изъяснялся, как он говорил, на своем национальном одесском языке. Нам нравились его рассказы, анекдоты о предках. Особенно любили рассказы о дяде Изе с его постоянными смешными приключениями. Услышав «зубы жмут» и «инфаркт от жалости», заулыбались в предвкушении интересной истории. Но свой рассказ он перенёс на следующий день.
- Уже лучше, когда улыбаетесь. Хоть какая-то осмысленность появилась на лицах. Отдыхайте, а завтра будем иметь с вами долгий разговор.
Разговор оказался настолько приятным и неожиданным, что мы чуть не бросились всей группой его целовать! Удивлялись, как ему удалось «выбить» семидневную практику в Крыму?! Срочно появилась «необходимость» изучения фауны и флоры в горах Чатыр-дага?
Мы не могли дождаться этого счастливого дня. Из двадцати пяти человек в Крыму до этого бывали только четыре. Из тех, кто видел горы, а тем более прошёлся по них было всего семь человек.
Почему понадобилось изучать именно эти участки земли, стало понятно по прибытию в село Краснолесье. Аркадий Соломонович привёз нас к своей тёте Капе из Одессы, которая и здесь чувствовала себя как рыба в воде.
- Мы с Ёсей крепко заставили работать свои головы на перспективу жизни. И головы выдали разумные мысли. Квартиру в Одессе не продавать, сдавать квартиросъёмщикам, а в Крыму иметь дом и хорошую прибыль от курортников. Надо же было заработать деньги пока дети «под стол пешком ходили», шобы потом, когда достанут головой до потолка, их было чем кормить и на шо учить. Планировали приехать на время. Прижились. Теперь дети в Одессе живут. К нам внуков на лето привозят. Сами здесь отдыхают и по хозяйству помогают.
Описать встречу тёти Капы с любимым племянником практически невозможно. Это надо было видеть! Мы – улыбались. Тётя Капа, осмотрев нас, как командир новобранцев, заявила:
- Ты шо мне привёз двадцать пять сушёных вобл с одесского «Привоза», которых даже не думали продавать, а выбросить хотели. Они же синие, как куры Клары с того же «Привоза». Ёся, придётся тебе сильно постараться, чтобы прокормить эту голодную ораву.
Ёся, видимо, привыкший полностью полагаться на мнение жены, только и спросил:
- Брать запасы погреба?
- А ты шо голодовку или войну, не дай Бог, ожидаешь, шо о запасах говоришь? Обдумай калорийное меню и готовь обед. Помощниц у тебя достаточно. Вишь, красавицы какие! Только откормить их надо.
Надо заметить, что никто из нас не был похож на воблу. Довольно таки все упитанные, а Саша вообще был как колобок - что ввысь, что вширь. Но тётя Капа этого не замечала. Студент – значит голодный.
Мы и правда хотели есть, как стая голодных волков. Вскоре из кухни такие запахи появились, что наши желудки «запели». Стол накрыли на зависть королям! Это был праздник живота, радость встречи и общения с людьми, которых будто знали не три часа, а вечность!
Нас разместили на втором этаже, а парней на мансарде. Шик! Два часа блаженства - и мы уже были готовы к созерцанию всего, что растёт, бегает, летает и ползает. В полной полевой готовности вышли во двор. Тётя Капа придирчиво осмотрела нашу обувь. Все были в кедах, и она успокоилась.
- Дети, вы увидите кусочек рая. Тут такая красота прямо глаза на лоб лезут.
За период пребывания в Крыму у нас неоднократно «лезли глаза на лоб». И от красоты гор, лесов, цветов и закатов, и от усталости. Побывали в Никитском ботаническом саду, Бахчисарае, сказочных пещерах! Но в первый день всем не терпелось покорить Чатыр-даг и хоть одну из двух вершин. Пониже - Ангар-Бурун (1453 м). Если смотреть на Чатыр-даг на расстоянии - не высоко. Но мы, дети степей и городов, к горам не привыкшие, уже через час запросились у Аркадия Соломоновича сделать привал. Не разрешил. Сказал, что после отдыха идти будет ещё тяжелее. Кое-кто совсем приуныл, красоту перестал замечать. И мы семеро «смелых», решили заключить пари, что без отдыха пройдём ещё два часа. И если не сдадимся, будем исключены из списка дежурств на кухне. Было бы сказано. И часа не прошло, как взвыли от усталости. Я дважды съезжала на пятой точке вниз до первого уступа или кустика. Потом снова несла своё тело вверх, как Сизиф камень. Выдержали полтора часа. Дошли до первой плоскости и сдались. Упали как убитые. Ноги болели так сильно, что мышцы дрожали как у препарированной лягушки, к которой подвели ток. Пари проиграли. Последующие дни уже не бежали «поперед батька в пекло», а шли спокойным шагом и отдыхали вместе со всеми. Единственное, что раздражало, так это папки, которые всё время норовили рассыпать содержимое. Нашла выход. Увидела козу, на травянистой поляне, привязанной к металлическому колышку тонкой синтетической верёвкой. Около колышка был большой ёё запас. Попросила у Толика нож. Отрезала часть «лишней». Денежную компенсацию в прозрачном пакетике привязала к колышку. Верёвку «честно» поделила. Себе сделала папку так, чтобы можно было носить через плечо, а сокурсникам - короткие кусочки. Носили папки как сумки. По возвращению в райскую обитель – раскладывали растения в газеты для сушки. Газеты дал дядя Ёся, пожертвовав новостями тридцатилетней давности.
Достижением наших походов было то, что нашли около тридцати растений, занесённых в Красную книгу, из которых десять не было в институте, так же как и реликтового Эмпузу полосатого (Empusa fasiata). Надо было видеть радость и гордость Аркадия Соломоновича!
Несмотря на адскую усталость, спать рано не ложились из-за жалости упущенного времени. Проспишь и не увидишь закат, не услышишь пение птиц. И, главное, не услышишь диалоги тёти Капы и дяди Ёси друг с другом и внуками.
Помню, словно вчера услышала голос тёти Капы и её:
- Не кипяти мне нервы – в обращении к мужу.
- Береги мозги для инсульта – Аркадию Соломоновичу.
- Замолчите свои рты – внукам.
- Не гоните волну, ещё не шторм – нам.
- Ёся, у нас большой гендель.
- Ой, Аркаша, я паникую из-за Ёсиного сердца. Ты видишь на него? Шо было и шо есть – две большие разницы.
- Ну, шо ты пристал, как пьяный до радио – мужу.
- Шоб я знала, когда не знаю.
- Не делай мне смешно, когда смешно уже давно нет, а слёзы смех перегнали – в разговоре с мужем и племянником.
- Шобы её дети ноги в бутылке мыли – о соседке, что выбрасывала мусор в конце их огорода.
- Ёся, и таки не смей мне возражать!
- Капа, я не возражаю. Я молчу.
- Тогда убери мнение со своего лица.
- Шо я не вижу, шо здесь была драка, а не концерт со скрипками? – внукам.
- Такие внуки будут делать мне инфаркт – жаловалась нам.
- Если будешь так часто взрываться, так я хочу, шобы кто-то плакал на моей могилке – мужу.
- Не шлифуй мне уши – соседке.
- Руки у твоего дяди пришиты перспективно – племяннику.
Появление нашей группы в селе вызвало всеобщий интерес обоих полов. Вечерами молодёжь кругами ходила вокруг дома. Многим срочно надо было взять или узнать что-то для родителей у тёти Капы. Забегая во двор, девушки «стреляли» глазками на нашу семёрку. Парни, поздоровавшись за руку с нашими, усаживались в беседке и «старательно» не обращали на нас внимания. Но, несмотря на «безразличие» сторон, уже к концу третьего дня образовались пары и посиделки до утра. Увидев местную девицу в своём дворе на заре, тётя Капа заявила нам:
- И вот шо я вам скажу, шо если Олька будет выходить по утрам из окна, никто не будет удивлён. Но она будет иметь хорошее наследство. Это я вам говорю.
Нагловатому Лёшке, пристававшему к нашей красавице Ленке, тётя Капа сделала предупреждение:
- Не угомонишься, я не буду вызывать 02, я сразу вызову 03.
Тётя Капа быстро навела порядок в отношениях гостей и коренного населения. Расставались друзьями - не разлей вода. Долго переписывались. А Ленка с Лёшкой таки поженились. Толковым семьянином оказался, и любящим отцом.
Благодаря Аркадию Соломоновичу нам на долгие годы была подарена счастливая встреча с прекрасными людьми. Вот смотрю на фото из этих воспоминаний, слышу смех тёти Капы и её одесский говорок «таки да», «шоб я так жила», сердце радуется и тоскует о невозвратном…
Интересно, какими стали однокурсники, стоящие рядом со мной у разбитого молнией дерева?
Это дядя Ёся дал нам задание найти дерево с большим дуплом. И снова только семь человек вызвалось найти дерево. Из бывшей семёрки были я и Алла. Сказали, что там много цветов. Взяли с собой папки. Нашли дерево. Виталий запечатлел нас на фоне этого безжизненного дерева, но так влекущего к себе. С какой целью приходят к нему люди? Поделиться своими горем, бедами или посочувствовать его трагедии?
Для фото улыбались, чтобы увековечить счастливую молодость. Но всем стало почему-то грустно. Вася запел печальную песню. Нина плакала, не объясняя причину. Да и остальные притихли. Полпути возвращались в молчании.
Любопытно, однокурсники тоже помнят горы и этой счастливый момент в нашей жизни, как помню его я, или нет?
Воспоминания заставили меня во множестве альбомов отыскать именно эти два снимка. Жаль, что не нашлись запечатлённые кадры с Аркадием Соломоновичем, тётей Капой, дядей Ёсей, их внуками, нами, горами, морем, городами Крыма - во всем их великолепии! Но и эти два фото из воспоминаний дороги так, как дорога вся прожитая жизнь.
16.10.2013 г. Я - с папкой через плечо.