Украденная жизнь
Гл. 5. СТРАШНЫЙ НАУЧНЫЙ СОТРУДНИК
Вообще-то СНС в Научно-исследовательском институте означает – Старший научный сотрудник. Когда-то в СССР научные сотрудники были строго старшие и младшие. Младшие в народном хозяйстве встречались, конечно, чаще. Иному уважаемому научному сотруднику академического института имеющему и опубликованные работы в солидных научных изданиях, и учёную степень в фундаментальных науках приходилось до шестьдесят лет бегать "вечно молодым" - младшим научным сотрудником. Шли годы, а "Самая передовая в мире страна" не могла решить этот вопрос. Учёные уже и ядерное оружие сделали и Космос начали осваивать, а подобные вопросы для советских бюрократов оказывались непосильно трудными. (Только в преддверии перестройки, наконец, эти гении додумались в штатные расписания ввести звание "научный сотрудник" - НС.)
Наша наука, "Информационные технологии", в 70-х была молода, поэтому звание СНС можно было получить не имея учёной степени, я и получил. Но за это, в качестве бесплатного приложения, завистниками тебе приклеивалось такое не обидное прозвище "Страшный научный сотрудник".
Получилось так, что мне везло с руководителями. Однако встречал и такого мудреца, который говорил:
- Я не знаю как, но я тебе прикажу - и ты сделаешь!
То-то были бы успехи у таких начальников: прикажет - и изобретут ему "Теорию поля", прикажет - и на Луну слетают походя. Но это было в одном из институтов необъятного ВПК. НИИ АН - академические институты отличались интеллигентностью сотрудников, и как я сейчас понимаю для меня это было тогда определяющим.
Первое время после окончания ВУЗа работал я инженером по режимным конторам. Не знаю, получился бы из меня правильный военный или нет, но без того пришлось немало путешествовать по работе от одного рубежа нашей бесконечно бдительной родины к другому. Провёл много лет в различных гарнизонах и на объектах заказчика, коснувшись военной жизни по касательной и в заботах почти не заметив её (?!) Только к солдатской ватной подушке настолько привык, что дома на пуховой спать казалось не удобным. А что? Японцы вовсе когда-то подставляли под голову для сна специальную скамеечку, да и в некоторых наших былинах главный герой клал под голову полено, чтобы не залёживаться.
В нашем ВУЗе не было военной кафедры, звания я не получил. Служить бы мне из-за этого в рядовом составе со всеми вытекающими ... и тогда был бы мне не вожделенный матерью красивый кителёк – а керзовы сапожки. Мог попробовать и другой вариант – аттестоваться на офицера в одном из Московских "закрытых" НИИ и одеть форму с портупеею, что мне предлагали, как одному из ведущих разработчиков. Этим можно было сделать круче карьеру и улучшить бюджет. Однако, хотя и легко я мирился с атрибутами военной службы, меня это не влекло, и так не случилось. К тому же "бронь" от службы, я и так имел по работе. А годков через десять я распрощался с режимными организациями вообще и ушёл в открытый НИИ, который разрабатывал новые советские компьютеры совместно с "братьями демократами" из Европы. Возможность ездить за границу не шла ни в какое сравнение с гарнизонной жизнью за лесам и долами опутавшись проволокой. Ореол загадочности в "режиме", пленявший меня в юности, развеялся не столько от непрочности, вбивали-то глубоко, сколько по причине некоторого неприятного мне сходства с криминальной кинематикой: "Я сказал – ты делай!". Право выбора я не люблю уступать никому. Да и романтики за проволокой я не встретил.
За десять лет той жизни случались, однако, и внештатные ситуации. В институте нашёлся завлаб, который заявил на общем партсобрании, что на "Систему", которой несколько отделов занимались не один год, можно потратить на пять миллионов рублей меньше (совсем не нынешний доллар тогда стоил 60-70 копеек)! Технически его рацпредложения были умны только задним числом, рекомендации же на будущее не бесспорны. Но товарищ оказался отчаянным авантюристом и ходил в ЦК КПСС писать особое мнение. В коллективе сочувствующих у него не было, но все какое-то время не без интереса ждали развязки. Сознайтесь, оценкой работы вашего предприятия ЦК, наверное, не занималось? У нас такое вот было! Известно ЦК только "цыкает", но всё равно институт лихорадило под взором "всевышних". В то время ЧК огульно никого уже не "чикало", однако по-моему на такое мог решиться не совсем нормальный человек, и причин для такого заключения несколько. Если же судить по его лицу и глазам, я почти уверен, что он таковым и являлся. Ответ директора института в личной беседе (правда с его слов) был такой: "Понимаешь, у меня есть личные обязательства – я должен делать всё определённым образом". Обстоятельств экономического плана: целесообразность, рентабельность там какие-нибудь - высказано не было.
Как прочитал я когда-то в одной зарубежной книжонке: "научного сотрудника невозможно заставить заниматься тем, чем заниматься ему не интересно!" Невозможно!!! И ладно бы буржуйская какая книженция была, а то автор был поляк - свой брат-демократ (во времена "Варшавского договора" мы были "братскими" народами не только с украинцами и белорусами). Мало сказать, не только удивило меня тогда это авторитетное суждение – я его просто не понял. Однако тут особенно нелепой мне казалась оценка экономического эффекта от предложений. Знать себестоимость темы, над которой работали минимум два института и субподрядные организации, не затратив порядочно усилий, никто не мог физически, даже располагая документами, которые, конечно же, были с различными грифами секретности.
Да и как считать, из чего вообще слагалась стоимость при социализме, да в "закрытых" НИИ, когда высокий забор позволял не только сотрудникам читать самиздат, но и предоставлял ниву всяким вольностям начальства. На что отнести зарплату родственников комсостава, жён и членов семей чиновников из вышестоящих органов, числящихся в штате института особенно в тех подразделениях, которые премию получали за все темы, которых касались? Не все из них ходили на работу чтобы работать: юные клепали себе дисеры, дамы могли приходить просто скрасить досуг, чтобы не засидеться в четырёх стенах дома, ну и могли посуетиться с бумажками ... Также, как учесть мероприятия за отгулы – т.е. пропущенные рабочие дни, обслуживание ведомственного пионерского лагеря, походы на овощные базы и поездки "на картошку" целыми отделами с кандидатами и докторами наук? В тоже время, по неочевидным законам социализма, администрация предприятий систематически "экономила" фонд з/платы – не заполняя все вакансии нужными инженерами. Понятно, что не бескорыстно – администрация за экономию премии получала. Пытаясь обмануть здравый смысл, социализм рожал уродливые средства повышения качества работ, например; КСУКР, КСВ и КР, ставил "экономические эксперименты" … но экономика оставалась "не экономной". Ничто не помогало.
Как известно жизнь оценила весь "соцпакет" по совокупности. И блага, которые доставались не тем! И стимулы, которые стимулировали не работать! Наш директор института оценивал ситуацию так: - "Все поедут на картошку - потому что картошку едят все!" - казалось бы справедливо. Но основанием к тому было барство, типа: От вас-де бездельников не убудет копошиться в грязи. Ещё я слышал аналогичные слова одного директора завода, что инженеры - бездельники, пусть завтра же уходят из завода хоть все; вот у него есть гвардия - девять фрезеровщиков – они дают план! … Вот такие вводные к экономическому расчёту. Нравилось ли это людям - ответило время.
Почему "на картошку" надо было возить кого не попадя? Длительное время из деревни выдавливались все соки, и вот они иссякли. Низкая оплата труда и высокие госналоги на личные подсобные хозяйства делали сельских тружеников нищими, а колхозы и совхозы не способными своими силами проводить работы, выполнение которых требовали райкомы. Государство расплачивалось за разорение деревни, но исправляло изъян "Корчагинскими" десантами. В то время как даже в Москве промышляли "неистребимые нищие" из подмосковья, на село регулярно возили работать горожан. Наверное, это было накладно, или как? Один студент в Самарканде рассказывал мне, что и в Средней Азии учащиеся иногда и в ноябре собирают хлопок. Когда у них подняли налог на скот, хозяева выгнали со двора ишаков и те ходили по дорогам и орали от голода. Хрущёв хотел заставить селян полюбить колхозный скот и запретил частный. Колхозного от этого не прибыло, но поголовье по всей стране упало на долгие десятилетия. Мясо, масло, прочее - весь Брежневский период правления оставались дефицитом. В 1985 г. вместе с "шефами" из городов в колхозах и совхозах периодически трудилась примерно треть населения – что толку, деревня была мертва. Находясь в 70-т каком-то году в командировке в Уфе, после работы я забежал в продуктовый магазин на улице Ленина (в центре значит!) и попросил продавщицу быстренько нарезать мне сколько-то граммов колбасы, сыра, масла и т.д. … - Где это вы видите колбасу, масло …? - ответила она, глядя на меня, как на идиота. Потом поняла, что я и есть идиот, добавила: - Мы давно забыли, что это такое. Это у вас там … в Москве.
Москва слезам не верила, потом заплакала сама. Колхозники Подмосковья не забыли, что в 50-е нищенство для некоторых было средством выжить. Не могли колхозники забыть и своего бесправного беспаспортного положения граждан непонятного сорта, что продолжалось до 65-го года (!) и своего без денежного существования, когда работали "за палочку" в ведомости трудодней. Колхозники после 56 года, так как им уже не угрожали выселение и тюрьма, работать не хотели и вырождались, а шефов с их запоздалой помощью в деревне не жаловали. Могли и дрекольем попотчевать, шефы же народ интеллигентный – не все колом владели. Любила советская власть об интеллигента ноги вытереть и таким способом тоже. В нашем подшефном хозяйстве в Рузском районе: то местный милиционер являлся на порог за "положенным" магарычём, то синюшные пацаны. Менту грозили райкомом – он предложил в морду дать; пацанов выставили – явился парубок в сопровождении сопливой ватаги и предупредил, что "если что" – ночью обольют наш барак соляром и подожгут. А ну как при этом двери подопрут? Деревня памятлива, когда в перестройку объявили либерализацию на труд и цены, люди упиваться трудом не поспешили, а продолжили жить уже традиционно - в пьянстве. И горожане положили зубы на полку.
Гл. 4. ЧУДО-ЮДО РЫБА - ЖИЗНЬ
http://www.proza.ru/2013/07/05/983
Гл. 6. МАТРИЦА. ОКОНЧАНИЕ
http://proza.ru/2013/10/27/890