Сданы все экзамены, учёба завершена. Утром пришёл в непривычно опустевшее общежитие училища. Мои однокашники разъехались по местам проживания родных в разные города, используя последний отпуск по окончанию учёбы. После отпуска всем предстояло пройти стажировку на военных кораблях и получить диплом. Случайно встретил командира курса.
- Ты почему не уехал?
- Вы же знаете, что я мурманчанин и мне ехать некуда.
- Зайди в профком училища, там есть путёвки в дома отдыха и пансионаты, используй эту возможность.
Путёвку я получил удивительно легко. Проблем с её невысокой оплатой и покупкой железнодорожного билета не было. В дополнение к полученной стипендии оставались деньги после производственной практики на штатной должности.
Пансионат "Прибой" находился в районе посёлка Кабардинка, недалеко от Геленджика, куда и доставил меня автобус от железнодорожного вокзала Новороссийска. Его территория была безлюдна, все отдыхающие находились на пляже, кроме стройной загорелой девушки, подстригающей кусты роз, рядом змеился водяной шланг.
- Привет, подруга!
- Интересно, давно я ею стала?
- С сегодняшнего дня, я приехал к тебе в гости.
- Таких друзей каждый заезд некуда ставить.
- Придётся пожаловаться на тебя администрации за невнимательное отношение к отдыхающим, кстати, где она находится?
- Иди прямо, не ошибёшься.
В конторе пансионата я сдал путёвку, получил номер корпуса и палаты для проживания. Палата оказалась четырёхместной, три кровати уже были заняты, на одной из них, накрывшись простынёй, лежал её владелец и тихо стонал. Чувствовался запах перегара. Увидев меня больной обрадовался.
- Дружище, принеси, пожалуйста, холодной водички. После выполнения его просьбы мы познакомились и разговорились. Соседа звали Григорий, он также из Мурманска, ехал со мной в одном поезде и прибыл сюда раньше меня на такси. В поезде был самым желанным и активным посетителем вагона-ресторана. Работает в плавсоставе организации "Мурмансельдь" судовым механиком.
Прибыли с пляжа ещё два моих соседа по палате, познакомились, один - Игорь, другой - Владимир. Все трое оказались значительно старше меня по возрасту, ибо все разменяли третий десяток, и мне двадцатилетнему, они казались уже пожилыми. Старше всех выглядел Владимир из-за сплошных металлических зубных коронок. Мои попытки обращаться к соседям по имени-отчеству немедленно пресекались.
За завтраком следующего утра массовик объявил все планируемые мероприятия дня для отдыхающих, что делалось им в дальнейшем регулярно, одновременно предложил желающим получить, имеющий в наличии пансионата культурный и спортивный инвентарь. Пошли вместе с Игорем, я взял ласты и маску с трубкой, Игорь - гитару.
Весь комплекс зданий пансионата размещался на склоне высокой горы. Для выхода к морю следовало спуститься по извилистой дороге, пересечь оживлённую автотрассу Новороссийск - Геленджик, ниже которой располагался оборудованный пляж с лежаками. На середине этого пути, среди густого кустарника, неожиданно возникала небольшая площадка с торговой палаткой и несколькими столиками - любимое место мужской половины пансионата, ибо основной ассортимент торговой точки - сухие и десертные вина.
Мой сосед по палате Гриша, спускаясь на пляж, всё чаще стал здесь задерживаться, его дружба с хозяйкой этого оазиса крепла с каждым днём пребывания. Не секрет, что в профсоюзных здравницах подобного типа превалировали несколько свободные нравы, брачные узы большинства отдыхающих оставались дома. Даже редко приезжающие семейные пары, вместе жить не могли, ибо отдельные номера или комнаты для супругов предусмотрены не были.
После ужина все собрались на ярко освещённой площадке рядом с клубом, проводили вечер знакомств, играла музыка. Обратил внимание, что основной контингент женской половины - дамы бальзаковского возраста и только маленькая стайка девушек - моих сверстниц и будущих партнёрш по танцам. В программе вечера предполагалось разучивание современных танцев.
Массовик, кстати неплохой хореограф, на очередную демонстрацию танца брал в партнёрши только одну девушку - цветочницу, которую я встретил в день приезда. Они замечательно смотрелись, и девушка с гибкой тонкой талией была чертовски хороша, что, вероятно, знала об этом. Цветочница блистала на всех танцевальных вечерах, поклонники непрерывно приглашали её на танец, а она после финала вечера вскакивала на заднее сидение мотоцикла и мчалась в ночь вместе с парнем, который приезжал за ней.
Загорать и плавать в ластах и маске на оборудованном пляже мне не нравилось, я долго искал подходящее место на пустынном побережье и, наконец, нашёл. Здесь была чистая, прозрачная вода и блаженная тишина. Наплававшись и налюбовавшись всеми красками морского дна, наслаждался лучами солнца и одиночеством, которое любил с детства. Мальчишкой в хорошую погоду я много часов проводил на скалистом берегу Кольского залива перед самым его выходом в открытое море.
Поднимаясь в гору, встретил у торговой палатки Володю с его спутницей, миловидной женщиной, примерно 36 лет, зовут Анна. Они случайно познакомились в вагоне поезда, оба выяснили, что едут в один и тот же пансионат. Мне нравился мой сосед по палате выдержкой, деликатностью и очень спокойным характером. При игре в домино Володя самый надёжный партнёр.
Вечером на веранде нашего жилого корпуса мой другой сосед развлекал дам пением и виртуозной игрой на гитаре. Игорь, с его импозантной внешностью, непринуждённостью, юмором, эрудицией просто не мог не нравиться женщинам, чем он широко и пользовался.
Очередным утром предстояла пешеходная экскурсия к дольменам - сооружениям эпохи бронзового века. Поход предстоял интересный, всей четвёркой примкнули к экскурсии, начали подъём в гору. Экскурсовод подробно рассказывал о местах нашего следования, в пути периодически останавливались, отдыхали, фотографировались и шли дальше. Григорий прихватил бутылку вина и на привалах понемногу утолял жажду.
Внезапно раздался его дикий крик, бутылка вывалилась из рук, рот остался открытым. Выяснилось, что через горлышко бутылки пробралась пчела, и как только Гриша поднёс её ко рту сразу был ужален пленницей прямо в язык. Боль была невыносимой, но хуже всего то, что язык стал распухать. Для нас экскурсия закончилась, решили немедленно возвращаться и вызвать скорую помощь для пострадавшего. Володя с Аней, разумеется, экскурсию продолжали.
К приезду скорой помощи язык распух настолько, что не помещался во рту. Игорь не удержался и крупным планом сфотографировал Гришу.
- Ты не обижайся, старина, после выздоровления получишь это фото в подарок. Оно навсегда избавит тебя от вредной привычки...
Разговаривать потерпевший начал только на следующий день.
После завтрака пансионат обычно пустел. Я старался как можно больше времени проводить у моря, пропуская обед, и возвращался к ужину одним из последних. Плавая в маске я любил наблюдать за стайкой маленьких рыбок, пытался поймать несколько и поместить в банку, но мне не везло. Неожиданно из-за рядом расположенного мыска показалась небольшая шлюпка с крупной надписью по всему борту "Спасательная".
За вёслами сидела девушка, и после нескольких энергичных гребков шлюпка ткнулась в берег, прошуршав галькой у моих ног. В девушке я с изумлением узнал цветочницу.
- Анюта, никак приплыла меня спасать?
- А ты неплохо здесь устроился, а моряки в спасении не нуждаются, я видела твою путёвку.
- Да, путёвку я получил в Мурманской мореходке.
- А почему ты зовёшь меня Анютой? Я - Юля.
- Где-то слышал название "Цветочница Анюта", кстати, Юля,ты не только неплохо танцуешь, но и управляешься с вёслами.
- Ребята спасательной станции иногда дают мне одну из шлюпок покататься.
- А в Мурманске у тебя есть девушка?
- Есть.
- Не соврал.
- Тебя часто обманывают?
- Здесь все парни поголовно одинокие и холостые.
- Ну мне пора, подтолкни нос шлюпки на чистую воду.
Шлюпка легко сошла с гальки, и морская дева - спасательница, умело работая вёслами, исчезла за ближайшим мысом.
Быстро и незаметно летели дни отдыха. Вечером опять все собрались на танцевальной площадке. Танцы чередовались с подвижными играми под руководством массовика-затейника. Одной из них была шутливая игра в мяч, напоминавшая баскетбол, для чего мужчин разделили на две команды. В команде нехватало одного игрока, и массовик буквально за руку вытащил Володю, стоявшего в стороне с Аней.
Дабы не ударить в грязь лицом перед дамой, он послушно занял место в одной из команд. Игра проходила с переменным успехом, нарастал азарт, мяч оказался в руках Володи. Его соперник, высокий, здоровый детина, пытаясь отобрать мяч, навалился сзади на него всей своей тяжестью. Володя обмяк, схватившись за шею, стал терять сознание, игру остановили. Прибывший врач определил растяжение шейного позвонка, наложил корсет и назначил постельный режим.
На завтраке следущего дня всем желающим предлагалось совершить небольшой круиз Новороссийск - Сочи на теплоходе "Россия", с последующей экскурсией и проживанием в Сочи. Игорь и Гриша ухватились за эту возможность и через день отбыли в вожделенный круиз. Мы остались вдвоём с Володей, его постельный режим продолжался, поэтому вместе с Аней ежедневно приносили больному еду из столовой.
К сожалению, испортилась погода, наступили затяжные дождливые дни, которые я проводил, в основном, в библиотеке и читальном зале пансионата. Библиотечный фонд невелик, случайно наткнулся на объёмистые тома стенограмм судебных заседаний Нюрнбергского процесса. Меня особенно интересовал Герман Геринг, считавшийся преемником Гитлера.
Из всех подсудимых он был самым активным. Геринг постоянно просил слова, выступал с опровержением обвинения, задавал вопросы свидетелям, а вопросы адвоката были для него поводом для произнесения политических речей. И всё же после вынесения приговора он сумел обмануть охрану и покончить с собой. Осталось загадкой, кто помог ему в этом, передав ампулу цианистого калия.
Вечером перед сном я делился своими предположениями об этом с Володей, который уже выздоровел. Володя долго молчал и я решил, что он уснул.
- А ты знаешь, я видел Геринга, мало того, я обязан ему жизнью.
- Володя, что ты такое говоришь?
Далее последовал его неторопливый рассказ, потрясший меня:
- Во время немецкой оккупации шестнадцатилетним подростком я попал в облаву и под конвоем вместе с другими узниками был вывезен в Германию на принудительные работы. Работали на заводе Мессершмитта в условиях крайне жестокого режима. Наказание за его нарушение не отличалось разнообразием: могли повесить или расстрелять, причём в целях устрашения казнь проводилась в присутствии всех подневольных.
Именно эта кара в наказание досталась и мне после второго неудачного побега. Рано утром я был доставлен из камеры к месту казни на территории завода. Предварительно мне сделали инъекцию, полностью парализующую волю. После укола я послушно выполнял всё, что мне приказывали и относился к происходящему с полным равнодушием. Внезапно началась какая-то суматоха и возня. Всех собравшихся невольников разогнали.
На завод неожиданно прибыл Герман Геринг для встречи с Мессершмиттом. Казнь отменили и я увидел Геринга, когда меня отводили обратно в камеру. Это был крупный мужчина в голубом плаще, резко выделяющийся на фоне лиц его сопровождения. После визита Геринга у меня наступил период скитания по концентрационным лагерям, куда отправили, видимо, в виде смягчения наказания. Последний лагерь стал самым страшным.
Война шла к концу, немцы стали лихорадочно скрывать следы своих зверств над людьми, уничтожая лагеря вместе с узниками. Печи не справлялись с нагрузкой и трупы стали свозить на нашу территорию. Мы складывали их штабелями: каждый слой трупов перекладывался древесиной, на него помещался следующий, такое чередование продолжалось, пока штабель не достигал определённой высоты, после чего всё поливалось горючей жидкостью и поджигалось.
Мы догадывались, что после выполнения этой работы также будем обречены. Палачи торопились, заставляя работать круглые сутки без еды и перерыва на отдых. Упавшие от истощения и потери сил немедленно пристреливались. Постоянно хотелось есть и особенно спать. Иногда мы вытаскивали из верхнего ряда заготовленного штабеля один из трупов и ложились на его место, мгновенно засыпая. Позже охранники догадались об этом и стали вспарывать штыками животы всех трупов верхнего ряда. Появились случаи каннибализма.
Канонада приближающего фронта с каждым днём становилась всё громче. Неожиданно немцы привезли огромный котёл с ароматным мясным супом и поставили в центре рабочей площади. Около котла мгновенно образовалась свалка, я успел немного зачерпнуть консервной банкой и сделать только половину глотка, как банка была выбита кем-то из моих рук, а я стал медленно терять сознание.
Я видел, как падают и корчатся мои товарищи по несчастью около котла, понял что вся еда отравлена, но всё равно хотелось жадно хватать ртом этот необыкновенно вкусный, ароматный, мясной гороховый суп даже вместе с отравой, пренебрегая смертью. Одновременно успел заметить танки, ломающие ограждения лагеря.
Очнулся в американском госпитале, куда поместили, оставшихся в живых. У меня отнялись ноги, совершенно не мог ходить и даже стоять. Процесс выздоровления затягивался на длительный срок. Лечащий врач сказал, что для меня лучшим лекарством должен быть мозг, содержавшийся в костях позвоночных животных.
Каждый день я ползком добирался до кухни госпиталя, где повар, здоровый негр, наваливал мне большую ёмкость крупных костей, остающихся после приготовления пищи, а я выбивал и извлекал из них содержимое. Подвижность ног стала постепенно возвращаться, организм восстанавливаться, кроме, увы, зубов, большинства которых лишился.
Наступил день передачи нас в советскую зону Германии. Перед отправлением всем выдали форму солдат американской армии. К родной матери, уже похоронившей меня, вернулся только пройдя все этапы долгих, унизительных проверок органами НКВД...
После длительной паузы, ошарашенный услышанным, я задал единственный вопрос:
- Володя, у тебя необычайно мягкий характер, как ты сумел после пережитого не ожесточиться?
- Ты понимаешь, случайно оставшись в живых и пройдя через столько страданий и смертей, после войны, уже в мирное время, я стал испытывать какую-то жалость ко всем людям. Ведь Господь Бог дарует каждому продолжительную жизнь, а я убедился в эфемерности этого дара. Человек, к сожалению, беззаботен.
Срок наших путёвок заканчивался. На следующий день я провожал Володю до автобуса, подошла Аня, они уезжали вместе, мне очень хотелось верить, что здесь не обычный курортный роман, а нечто большее. Аня потянулась к нему, видимо, почувствовав женской интуицией незащищённое одиночество этого человека. Попрощавшись, мысленно пожелал им не расставаться.
Ранним утром покидал пансионат и я. Вернулась ясная, солнечная погода, дышалось легко, настроение бодрое. Я был молод, впереди меня ждал родной город, работа, любимый человек и целая жизнь.