Погода стояла прекрасная. Ручка судового телеграфа застыла на метке «полный вперёд». Полярник» шёл курсом 1800. «Курс – на юг и южнее не бывает» – как любил шутить третий штурман. Сейчас он устроился на высоком табурете перед приоткрытым иллюминатором штурманской рубки и размечтался:
– Вот, Евгений, придём домой, куплю ящик пива или разливного 10 литров. Возьму чистое эмалированное ведро, вылью туда всё пиво. Чтобы было до самого краешка. Сяду рядом, причём буду только в трусах. Большой аллюминиевой кружкой буду черпать пиво и пить! Черпать и пить! Представляешь, Жень? Пена будет течь по щекам, по подбородку, капать на живот, на колени… Я её, т.е. эту пену, ладонью размазываю, а сам всё черпаю из ведра и пью! Вот уже я весь липкий от пива. Лениво так отмахиваюсь от налетевших мух и продолжаю заливать в себя вкуснейшее пиво! Представляешь?
– Да, конечно, представляю! – откликнулся от штурвала Евгений, – ты так вкусно мечтаешь, что я сам почувствовал вкус пива на губах. Вот скоро придём в Дублин, там и напьёмся пива. Дублин же считается пивной Европейской столицей. Я лично тёмного пива хочу попробовать.
– Нет, Жень, это не то! Ну, сколько мы здесь выпьем? Ну, пинту! Ну, две, три! Больше ж не возьмёшь. Валюту жалко, надо ж ещё домашним подарков накупить. А дома – лафа! Обязательно над ведром пива буду сидеть! Чтоб рожа и живот в пене были!
– Ну, ты даёшь! – Евгений засмеялся, – нормальная картина! Ну, а дальше-то что? Обопьёшься пивом, а дальше? Рассказывай! У тебя хорошо получается. Да и вахта быстрей идёт.
– Дальше вот что, – третий встрепенулся, будто действительно напился пива и захмелел, – вот выпью я всё ведро, лягу на диван кверху пузом, буду переваривать и наслаждаться.
– Какие-то у тебя, Витя, низменные желания. Дальше рассказывай.
– Ты не торопи. Ещё хмель не пришел. Вот когда в голову ударит, тогда включу магнитофон. У меня есть отличные записи. Слышал о таком певце Вилли Токареве? У меня есть его пару песен.
– Нет, не слышал. А что он поёт?
– Да, он у нас сейчас в Мурманске работает со своей группой музыкантов. По-моему, в «Белых ночах». Песен-то у него много. Одну хорошо запомнил, «Мурманчаночка» называется. Слышал такую?
– Нет. И что? Хорошая песня?
– Классная. Я тебе сейчас несколько слов напою,
Витя начал напевать:
Расплатился с морем милями,
Возвратился в порт родной.
Здесь глаза увижу милые
И скажу лишь ей одной:
«Здравствуй, здравствуй, мурманчаночка,
Знаю, ты меня ждала.
И любовь твоя, как чаечка,
По морям за мной прошла».
– Ну, как тебе?
– Ты знаешь, мне понравилось, слова такие простые, доходчивые. Так, где он поёт, говоришь? В «Белых ночах»? Токарев, фамилия? А имя какое-то интересное, Вилли. Так?
– Да, Евгений, всё так.
– Надо будет сходить по приходу. Организую компанию и – вперёд! Вить, а остальные куплеты помнишь?
– Нет, не помню, но там тоже хорошие слова.
– Ладно, надо запомнить.
Ребята замолчали, задумались. Наверно, каждый вспоминал своих любимых.
На судовых часах было 09.30. Обычно в это время в штурманскую поднимался капитан. Послышались шаги на трапе.
– Он, как всегда, точен, – вполголоса проговорил третий.
– Доброе утро! – в рулевую зашел капитан, – Как дела? Как обстановка?
– Всё нормально. Леонид Иванович. Погода – блеск, сами видите. Скорость – 9 узлов.
– Курс? – капитан обратился к рулевому.
– 182 градуса, – чётко ответил Евгений.
– Я подкорректировал немного, товарищ капитан. В 8.30. делал определение по радиомаякам.
– Ну, показывай место.
Капитан и помощник склонились над картами. Через некоторое время капитан распрямился.
– Ну, что ж, всё правильно. Если погода не испортится, завтра будем огибать Великобританию с севера, и – в Ирландский пролив. Послезавтра должны быть в Дублине. Бывал в Дублине? – вопрос относился к штурману.
– Нет, Леонид Иванович, не бывал.
– А ты, Евгений?
– Нет, тоже не бывал.
– Ну, что ж, посмотрите. Город красивый, большой. Надеюсь, поставят нас ближе к центру, чтобы меньше ходить пришлось. Вам-то, молодым, всё равно. Ноги лёгкие – расстояние не помеха.
Научно-исследовательское судно «Полярник» выполняло свой очередной загранрейс. Рейс был рассчитан на 70 суток. После непродолжительной стоянки в Мурманске, судну предстояло выйти ещё в один рейс также продолжительностью 70 суток.
Такой большой переход, порядка 1000 миль, «Полярнику» был запланирован впервые. Обычно между районами работ и портами заходов было сутки, максимум двое пути. А на сей раз «Полярник» шёл уже четвёртые сутки. Выполняли гидрологический разрез у Шпицбергена по 78 параллели и оттуда прямиком на юг, в Дублин. За время перехода успели привести судно в должный вид, благо что погода способствовала. В основном дули северные, попутные, не сильные ветра, и небо было безоблачным. Стоял июнь месяц, 1971 года.
Разговор со штурманом об исполнителе своих песен Вилли Токареве запомнился Евгению. Он часто вспоминал слова песни «Мурманчаночка», хотя и слышал-то один куплет. Женя принадлежал к такому типу людей, которые раз что-то решив для себя, идут к намеченной цели при любых обстоятельствах. Такие люди часто добиваются положительных результатов. Эта черта характера очень помогала Евгению на протяжении всей его жизни.
Родные берега экипаж увидел только в середине августа. Это был, конечно, полуостров Рыбачий. Знаменитая, героическая земля! На этом полуострове во время Великой Отечественной войны проходила линия фронта. Ценой огромных потерь, не сдан был врагу Город-Герой Мурманск.
Приход в родной порт из продолжительного рейса – это целое событие. Главное событие происходит в душе каждого моряка.
Душа человека настолько сложна и многогранна, что говорить о ней в общем очень непросто. Сколько людей, столько и характеров, интонаций, оттенков, тонов и полутонов. Создатель так постарался над своим детищем, что никому не под силу разобраться в хитросплетениях человеческих чувств, желаний и других особенностях субстанции под названием душа. Но в некоторые моменты жизни люди способны проявлять какие-то общие для всех чувства.
Души моряков, многократно промытые морской водой и высушенные штормовыми ветрами, чисты сейчас, как души младенцев.
На судне перед приходом в родной порт создаётся такая тонкая и хрупкая атмосфера ожидания чего-то доброго и милого. Это, как в детстве, ожидание родной материнской ласки. Когда прижмёшься к тёплому материнскому телу и сразу забываешь обо всех своих горестях и печалях.
В экипаже царит сосредоточенная, деловая атмосфера. Мужчины бреются, гладятся, наводят порядок в своих каютах и судорожно высчитывают: достанется им приходная вахта или нет.
Стоянка намечалась быть непродолжительной, всего лишь 7 – 10 дней, а потому без всяких задержек на борт прибыли портовые власти, таможенники и пограничники. Сразу же из Управления поступило указание: никого на берег не увольнять – прибудет высокое начальство. Хоть маленькая, но ложечка дёгтя обязана была быть. Чтоб служба мёдом не казалась.
Встречать экипаж приехал заместитель начальника Управления. Но, не это главное. Вместе с высоким начальством прибыли на борт два журналиста, которые должны были сделать репортаж на городском радио о рейсах «Полярника». Собрались все в столовой команды. Сначала зам поздравил экипаж с удачным окончанием рейса, сказал, что ещё один похожий рейс намечается. Выступил капитан и отметил отличившихся моряков. А потом встала корреспондент радио и попросила кого-то из экипажа назвать свои любимые песни, которые прозвучат в эфире концерта по заявкам. Свой взгляд неожиданно она обратила на Евгения:
– Что бы вы хотели услышать? Какая песня вам нравится?
Женя сначала растерялся, а потом выпалил:
– Я хотел бы, чтобы прозвучала песня Вилли Токарева «Мурманчаночка».
– Назовите себя, пожалуйста.
– А, извините, забыл. Я старший матрос-рулевой Храбров Евгений.
– Хорошо, Евгений. Ваша заявка будет выполнена.
Были ещё несколько заявок. На этом все и разошлись.
Прошло несколько дней. И вот, наконец-таки, пошёл по радио репортаж о НИС «Полярник». Зазвучали песни. И вдруг Евгений услышал:
– А сейчас по заявке рулевого научно-исследовательского судна «Полярник» Евгения Храброва звучит песня автора и исполнителя Вилли Токарева «Мурманчаночка»!
И зазвучала песня:
Расплатился с морем милями,
Возвратился в порт родной.
Здесь глаза увижу милые
И скажу лишь ей одной:
«Здравствуй, здравствуй, мурманчаночка,
Знаю, ты меня ждала.
И любовь твоя, как чаечка,
По морям за мной прошла».
Расскажу тебе истории
Про заморские края.
Расскажу тебе о море я,
Ненаглядная моя.
«Здравствуй, здравствуй, мурманчаночка,
Знаю, ты меня ждала.
И любовь твоя, как чаечка,
По морям за мной прошла».
Женя был в восторге, его переполняли чувства. Казалось, что все окружающие смотрят на него и говорят друг другу: «Вон, вон, тот, который «Мурманчаночку» заказывал». Но это, конечно, была иллюзия. А вот третий куплет Евгений не запомнил. Наверно, потому что волновался очень. «Да, теперь обязательно надо идти в «Белые ночи», – думал он, – может удастся хотя бы увидеть Вилли Токарева и запомнить полностью песню».
В ту короткую стоянку так и не удалось побывать в ресторане «Белые ночи». Не хватило времени, не смогли организоваться.
А потом был рейс. Снова 70 суток. Верней, вторая половина рейса. Весь рейс был 140 суток с короткой остановкой – передышкой. Вторая половина была очень тяжёлой. Сентябрь и октябрь того года выпали быть штормовыми. Работы выполнялись в основном выше Нордкапа, т.е. в северных широтах Норвежского и Гренландского морей. Доставалось «Полярнику» неслабо. Потрепало маленько. Хорошо, что ещё не было обледенений.
Пришли в Мурманск в последний день октября. После всех приходных волнений, встреч с семьёй, с родственниками, с друзьями, Евгений вспомнил о своём плане посетить «Белые ночи». Верней, он и не забывал об этом, но как-то в житейской суете поход отодвинулся на второй план. И как только все дела были переделаны, наш герой сразу загорелся желанием поскорей попасть на выступление Вилли Токарева.
Буквально в канун праздника, 6 ноября, компания из семи человек собралась в ресторан. Три молодые, семейные пары и ещё один холостяк. Ребята все их экипажа «Полярника» – океанологи, гидрохимики, ну и, конечно, наш знакомый, организатор похода, рулевой матрос Храбров Евгений. Гости пришли загодя, часов в шесть вечера. Оркестры в ресторанах обычно начинали играть с 19 часов. Расположились, сделали заказ, хлопнули по предварительной и стали ждать музыкантов. Ровно в 19 часов вышли участники группы и начали играть.
Вилли Токарева не узнать было нельзя. Сразу было видно, что это руководитель. Он пел и свои песни и песни других авторов. Голос был несколько необычен, казалось, что есть небольшой акцент, а может быть, это был какой-то местный говор. Интонации мягкие, лиричные. Создавалось впечатление, что исполнитель сам по характеру душевный и сентиментальный человек. У Жени самого были такие черты характера, потому он почувствовал родственную душу.
Музыканты отыграли полчаса и собрались на перерыв. Евгений не выдержал, подошёл к эстраде, поздоровался:
– Скажите, пожалуйста, это вы Вилли Токарев?
– Да, это я.
– Я вас попрошу – сыграйте и спойте «Мурманчаночку».
– Она есть у нас в программе. Подождите немного. Обязательно исполним.
– Вилли, я вас попрошу только сказать, кому адресуется эта песня. Хорошо? – Женя сказал название судна.
После небольшого перерыва музыканты снова зашли на эстраду. И тут Токарев в микрофон и говорит:
– Для экипажа научно-исследовательского судна «Полярник» исполняется песня «Мурманчаночка»!
Полилась песня:
Расплатился с морем милями,
Возвратился в порт родной.
Здесь глаза увижу милые
И скажу лишь ей одной:
«Здравствуй, здравствуй, мурманчаночка,
Знаю, ты меня ждала.
И любовь твоя, как чаечка,
По морям за мной прошла».
Расскажу тебе истории
Про заморские края.
Расскажу тебе о море я,
Ненаглядная моя.
«Здравствуй, здравствуй, мурманчаночка,
Знаю, ты меня ждала.
И любовь твоя, как чаечка,
По морям за мной прошла».
Чайки в гавань возвращаются,
Как привет от моряков.
Значит, верность не кончается,
Как сиянье маяков.
«Здравствуй, здравствуй, мурманчаночка,
Знаю, ты меня ждала.
И любовь твоя, как чаечка,
По морям за мной прошла».
Компания была в восторге, все дружно за столом подпевали. За время вечера ещё раза два заказывали эту песню. Теперь Евгений выучил слова полностью.
С тех пор как-то так повелось, когда кто-то слышал песни Вилли Токарева, всегда говорили:
– Евгений, вот твой друг поёт!
Женя в душе гордился этим, но никогда не кичился и не хвастался. Он прекрасно понимал, что никакое это не знакомство. Но, маленькая гордость была: «С самим Токаревым разговаривал!»
С тех пор пролетело 42 года! Больше никогда Евгений ни по радио, ни по телевидению не слышал «Мурманчаночку». Знал, что Токарев в 1974 году уехал в Америку. Вероятно, это было правильно. Тогда уезжали многие и не только артисты. Потом, когда у нас произошли какие-то изменения в стране, Токарев вернулся на нашу эстраду, на наши экраны. Теперь – это был уже мэтр эстрады. Ореол славы вокруг имени певца украшал его седины. Десятки, сотни написанных и спетых песен! Одна лучше другой. И снова, как в молодости, слушая Вилли Ивановича Токарева, уже тоже далеко не молодой бывший матрос рулевой Евгений Храбров, теперь уже сам себе говорит: а это мой друг Вилли Токарев поёт! Такие доходчивые и простые, казалось бы, слова, а за душу берут. И этот своеобразный голос, с едва уловимым толи акцентом, толи говором кубанских, казацких станиц. Не понять. Но, в этом и вся чудесная сила песен Токарева.
И всё же, среди огромного многообразия песен этого композитора, иногда так хочется услышать, как зов давно ушедшей и далёкой молодости, до боли знакомые нотки и слова:
«Здравствуй, здравствуй, мурманчаночка,
Знаю, ты меня ждала.
И любовь твоя, как чаечка,
По морям за мной прошла».
2013 г.