1.
Один мой знакомый сказал, что жить на Волге и не ловить рыбу – это всё равно, что прийти в русскую баню и не попариться. Вот мы – волжские рыбаки – и ловим её по мере сил и возможностей.
Летом у нас хорошо – приволье. Просыпаешься рано – задолго до рассвета, собираешься. Тележка с резиновой лодкой и амуницией, чуть слышно постукивая, движется вслед за тобой по спящим улицам родного города. Счастливые владельцы "казанок" и прочих посудин покрупнее тоже не спеша подтягиваются к лодочной станции, чтобы вовремя попасть туда, где сегодня должен, ну просто обязан быть хороший клёв.
Когда всё, наконец, готово, и вёсла, дружно отталкиваясь от неподвижной волжской глади, выносят тебя, как в песне, из-за острова на стрежень, душу охватывает непередаваемый восторг. Огромное пурпурно-красное светило торжественно поднимается прямо из окутанной лёгким туманом воды, знаменуя наступление нового летнего дня. А великая русская река, подхватив твою скорлупку, открывает такие просторы, от которых дух захватывает и хочется петь.
Но – скорее, скорее – некогда созерцать эти красоты. Из глубин, со дна кое-где поднимаются воздушные пузыри, от которых сердце рыбака замирает в предвкушении удачи. Это рыба – похоже, лещ – с чавканьем шевелит на дне ил, выискивая мотыля и прочую мелкую живность. Забрасываю якоря, становлюсь на растяжки, опускаю на дно кормушку, снасть с наживкой, и с волнением жду первой поклёвки…
2.
По правилам нельзя ловить больше пяти килограммов, но кто, какой рыбак сможет остановиться, если клюёт, если удача сама идёт к тебе в руки?
Помнится, как-то в начале зимы, когда лёд на Волге только-только окреп, вдруг начался клёв сазана. Небольшие, килограмма на полтора рыбки брали наживку одна за другой. Ловили мешками несмотря ни на что, ни на какие запреты. Инспекторы рыбнадзора сбились с ног, выписывая штрафы. Но толпы рыбаков, будто зомби, снова и снова шли к заветному всем известному месту.
Почти ежедневно в разгар клёва появлялись две машины – большой «чёрный воронок» и маленькая легковушка, которая по льду подъезжала к месту ловли, забирала троих-четверых нарушителей и везла их к «воронку», за несколько ходок наполняя его до отказа. Многие уходили, бросая снасти и рыбу, но самые упрямые продолжали рыбачить, надеясь на своё счастье да ещё на то, что всех, мол, не заберут.
Оштрафовали моего хорошего знакомого. Думаете, он взялся за ум? Ничего подобного! Снова пошёл на «сазаний пятачок»: надо, мол, штраф отрабатывать! Причём, это была вовсе не жажда наживы – не так много ловят наши рыбаки, весь день просиживая на холодном ветру. Это был настоящий рыболовный азарт, который ни свет ни заря в двадцатиградусный мороз гонит человека на водоём. И неважно, что он, порой, не в состоянии прокормить даже соседскую кошку Мурку. Главное в этом деле – сам процесс да ещё совсем немного удачи.
3.
Все знают, что рыбалка – дело вовсе не безопасное. И пить во время ловли нельзя: ничего не поймаешь, да и сам пропадёшь ни за понюх табаку. Сколько находили бедолаг, замёрзших насмерть в защитных палатках-пакетах! Сколько человек искупалось, а иногда даже утонуло по весне в едва заметных под почерневшим льдом промоинах! Поэтому пьют настоящие рыбаки не часто, и только вечером, когда готова двойная или тройная уха, когда жарится на сковороде пойманная крупная рыба.
Однажды в начале зимы на незнакомом водоёме пошёл я вслед за двумя хорошо обмундированными парнями, уверенно шагавшими по льду. Думал, что ребята эти выведут меня на рыбное место. Как я ошибся! Остановившись и даже не пробурив лунок, друзья достали из рюкзака «злодейку с наклейкой», выпили, закурили, а минут через сорок, когда разобрало, затянули песню. Плюнув с досадой, двинулся я дальше – искать своё рыбацкое счастье, искренне сожалея о потерянном времени.
В лихие девяностые – в это трудное и тревожное время – особенно зимой по Волге рыскали стаи одичавших собак, промышлявших разбоем. Вот и меня они как-то напугали до смерти, догнав на рыбацкой тропинке. Окружили молча, будто волки – разнокалиберные, размером от маленькой дворняги до средней овчарки. Я, как обычно, шёл с рюкзаком и буром. Остановился. Шавки стояли вокруг и беззвучно смотрели на меня голодными глазами. Похоже, они успели уничтожить в округе всех зайцев, кошек и прочую живность. И вот теперь, наконец, добрались до человека. Я водил ледобуром с острыми ножами на конце из стороны в сторону. Но голод – не тётка, и кольцо охотников до моего мяса смыкалось медленно, но верно.
Наконец самая большая собака, решившись, бросилась вперёд. Удар, и она, заскулив, отлетела в сторону. Рана на её боку окрасилась кровью. Остальные неохотно расступились, и я медленно прошёл по тропинке, показывая разбойникам окровавленные ножи своего оружия и постепенно переводя его назад, за спину. Не дай бог, в недобрый час попадётся такой стае пьяный, женщина или ребёнок. Разорвут!
А однажды летом в своей резиновой лодке мне пришлось пережить нападение пирата. Пьяный молодой парень на небольшом катере с мотором остановился перед моей скорлупкой и потребовал отдать ему улов. Ловить, мол, некогда, а рыба нужна. Я молча достал нож и изготовился к прыжку на случай, если он надумает с разгону протаранить мою «резинку». Но бог миловал: нападавший одумался, завёл мотор и отправился искать иную жертву, посговорчивей.
4.
Кроме нас, рыболовов-любителей, трудятся на Волге профессиональные артели, есть рыбнадзор, экологи. Всё это в меру коррумпированные структуры, которые блюдут свою личную и корпоративную выгоду, зачастую забывая об интересах государственных. Что же, таков наш российский менталитет.
Сейчас великая русская река перегорожена плотинами, с помощью которых можно менять скорость течения и уровень воды. Парадокс, но время от времени Волга останавливается или даже течёт вспять. Больно смотреть, когда весной обнажаются мелководья и гибнет икра – на радость воронам и чайкам, долетающим до наших мест с далёкого Каспия. Страшно становится, когда сбросы предприятий губят в огромных количествах только что появившегося на свет малька. Обидно за нашу страну, бездарно и бездумно транжирящую своё богатство...
Однако, несмотря ни на что, каждую весну инспекторы рыбнадзора следят, чтобы никто, не дай бог, не выловил оставшуюся в живых нерестящуюся рыбу. Вот и в тот день машина проверяющих остановилась на краю деревни. Двое здоровых парней постучались в крайнюю избу и попросили у хозяйки напиться.
– Рыбаки? – спросила словоохотливая женщина, подавая гостям ковшик холодной колодезной воды. – Поймали что-нибудь?
– Нет, пустые, – ответил один с улыбкой.
– Эх, вы! Не умеете, наверное. А мой сегодня килограммов тридцать притащил, да ещё продал столько же. Вон, в сенях лежит рыбка-то, вам не надо?
– Надо! – оживились «рыбаки». – Так, та-ак, вот и нам повезло. Улов сам в руки пришёл, откуда не ждали. Мы из рыбнадзора, красавица. Давай сюда своего удачливого.
Из дома вышел хмурый хозяин. Оформили протокол, изъятие – всё как положено.
– Болтать надо меньше, язык у тебя длинный, – только и сказал рыбак опешившей от нежданного конфуза супруге.
5.
По правилам весной можно ловить, но с берега, единственной удочкой и только на один крючок. А нам, простым рыбакам, большего и не надо. Помню, однажды по весне собрался я, взял снасти, сел на велосипед и отправился на заливные луга, где вода к тому времени очистилась, прогрелась, а рыбка начала понемногу подходить к берегу и брать потихоньку наживку.
Утром ловилось неплохо, но ближе к обеду небо заволокло тучами, начал срываться дождь вперемежку со снегом, и клёв почти прекратился. Рыбаки разъехались по домам, и я, смотав свою единственную удочку, тоже отправился восвояси.
Погода не располагала к созерцанию окрестностей. Приходилось что было силы гнать велосипед по начавшей размокать грунтовке, чтобы поскорее выехать на шоссе. Наконец колёса моего железного друга зашуршали по асфальту. За поворотом стояла старая обшарпанная газель, из-за которой не спеша вышел здоровый мужик – внештатный инспектор рыбнадзора, мой хороший знакомый и сослуживец.
– Стой, как рыбалка? Много поймал?
Мы поздоровались, я показал рыбу.
– Да-а, негусто, – пробасил блюститель рыбацких законов, бросив взгляд на мою мелочь. – С таким уловом стыдно домой возвращаться.
Я пожал плечами, улыбнулся, мол, не всегда коту масленица. Поговорили о том, о сём, и когда наступило время прощаться, он с согласия своего напарника достал из мешка и бросил в мою сумку огромного леща – килограмма на четыре. Отказываться было бесполезно, брать неудобно, но широкая улыбка инспектора окончательно меня обезоружила:
– Передавай там привет на работе, – сказал он, предупреждая любые возражения с моей стороны.
Жена, увидев рыбину, удивилась её размеру и не поверила, что я сам выловил такое огромное чудище. Пришлось докладывать супруге, как было дело. Но рассказ этот, совсем немного приукрашенный некоторыми пикантными подробностями, почему-то не устроил упрямую женщину. Она по-прежнему сомневалась в правдивости моих слов.
Тогда я, обидевшись окончательно и бесповоротно, сочинил совсем уж неправдоподобную историю о том, как инспектор рыбнадзора, проверив мои снасти, убедился, что на всём волжском берегу один только я неукоснительно соблюдаю все правила рыболовства. Конечно, он был тронут этим обстоятельством до глубины души, расчувствовался и вручил мне премию от своего ведомства. А огромный лещ – согласно моей побасёнке – и стал этой самой вполне заслуженной мною наградой.
Поверила ли моя благоверная такой интерпретации описанных событий или нет? Это, в конце концов, её личное дело. Но чудесную рыбину мы поджарили и съели с большим удовольствием.
И тут я подумал, что так вот и рождаются охотничьи и рыбацкие легенды – неправдоподобные на первый взгляд, но правдивые по своей сути. А вы, мои дорогие читатели, мне верите? Ведь всё, что я вам рассказал – это самая что ни на есть чистейшая… истинная правда. Честное слово!