Хочется поговорить о чем-то более - менее весёлом. Не всё же было напряженно и опасно в боевой и повседневной жизни. Хотя, не знаю, насколько веселым будет тот эпизод, который я хочу рассказать.
В 43 учебной дивизии, что до сих пор находится в Куйбышеве, а теперь в Самаре, всегда шла напряженная боевая подготовка. В принципе, все офицеры звена командиров и взводов полностью заняты служебными делами. Занятия на полигонах и в учебных классах, караульная служба, спортивно-массовая работа – это и есть наша повседневная работа.
Вечером все холостяки плетутся либо на ночлег в офицерское общежитие, либо в один из нескольких ресторанов города. Ресторан при гостинице «Жигули» на улице Куйбышева даже прозвали "офицерской столовой" из-за каждодневного и массового посещения его офицерским составом учебной дивизии. Был там и смех и грех. Однако, к сожалению, кое-кто, как вошел в него, в этот ресторан, так и не вышел из него. Через год-два его и уволили прямо оттуда. А так, всё проходило замечательно. Выпивка, закуска, танцы под живую музыку («семь сорок», лезгинка, «девочка Надя» Вертинского); конечно, присутствие женщин «местного полусвета», беседы о службе за накрытым столом, новые знакомства, новые собутыльники, иногда, продвижение по службе. В основном, все молодые и не очень молодые лейтенанты разных полков знали друг друга по посещению подобных заведений. Нет, конечно, гарнизонный дом офицеров был и работал, но на идеологической основе. А тут всё запросто, без официальных мероприятий и торжественной части банкета. Зато сам ресторан «Жигули» частенько упоминался в сводках Куйбышевской военной комендатуры и даже на собраниях, страшно сказать, Партийного актива.
Когда наш собутыльник-лейтенант получал новую должность или звание, что, само собой, «обмывалось» в том же «богоугодном» заведении; или же с нами случалось какое-либо ЧП, то мы в своем кругу, естественно, сразу вспоминали: видели ли мы этого «героя дня» в нашем «кафе-шантане» или он там вообще не успел появиться. Но случайности бывали редко: в основном, все там пропускали по сто грамм фронтовых регулярно.Но ближе к делу, как говорил Остап Бендер.
Старший лейтенант Михельсон, в кое веки, отгуляв отпуск в летнее время, только что вернулся из родного Ленинграда. Настроение не бодрое. Сразу начались сборы руководителей групп политических занятий. Поэтому он уже стоял в строю офицеров, перепоясанных портупеями и полевыми сумками. Сапоги, соответственно, обязательны. Большая группа офицеров собралась перед Солдатским клубом напротив монумента «Танк». Если кто помнит это место, служил там в свое время, рядом находится центральный контрольно-пропускной пункт, через который все идут на автобус, следующий в Самару.
Политработники и представители штабов частей нервно шуршат списками собравшихся офицеров: через несколько минут надо докладывать об их наличии самому начальнику политического отдела дивизии полковнику Стародуму. Это фамилия у него такая. Офицеры стоят в строю, немного изнывая от полуденной жары, не поворачивая головы, изредка перебрасываясь какими-то незначительными фразами. И вот на виду у этих офицеров проходит лучший командир учебной роты, лучший воспитатель и отличный методист по проведению учебных занятий с личным составом своего подразделения, который дневал и ночевал в своей роте (за что, кстати, он её и получил) капитан Серега Тенс. Идет он в сторону КПП, одет в рубашку, брюки, ботинки. Боря Михельсон был несколько удивлен отсутствием Тенса в нашем строю.
- А что это товарищ Тенс в выхлопных штанах идет в город? Он что, в отпуске?- не поворачивая головы спросил Михельсон стоящего рядом лейтенанта Владимира Белова.
- Боря, ты что, ничего не знаешь?- удивился Белов, - ах да, все сплетни всегда проходят мимо тебя, и ты узнаешь о них в последнюю очередь.
- Интересно, что же я должен узнать на этот раз?- встрепенулся Боря.
- Только расскажи ему это в актовом зале клуба, иначе он упадёт от смеха прямо здесь,- промолвил стоящий слева старший лейтенант Петров.
- Нет, я расскажу Боре прямо сейчас, чтобы знал в каком окружении он иногда пил водку в ресторане «Жигули». Кроме того, вот идет полковник Стародум, который тоже стал невольным участником этой трагикомедии.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что коммунист Стародум тоже… , - недоговорил Петров.
На этом месте диалог прервался. Замполит полка, майор Буряков при приближении начальника политотдела громко подал команду: «Смирно. Равнение направо», - и строевым шагом направился докладывать ему о построении участников сборов. Полковник Стародум, человек невысокого роста, лысеющий в свои сорок два года, имел совершенно не внушительный вид. Лучше сказать, что это был не бравый кавалерист и явно не герой. Но вот лектор из общества по распространению знаний - это точно. Он поздоровался с офицерами и дал указание зайти в актовый зал клуба, где первые два часа он должен читать офицерам лекцию на идеологическую тему. А Боря Михельсон думал: что же хочет рассказать ему Белов о Тенсе и Стародуме.
Все расселись в зале, лекция началась, слушатели достали свои интересные художественные книжки, замаскированные в обложки учебников партийно-политической работы, и сборы начались.
- Володя, что же ты хотел рассказать мне про Тенса? - спросил в полголоса Михельсон.
- Боря, возьми себя в руки и сохраняй спокойствие. Тенс – гомосексуалист», - сказал Белов.
(окончание следует)