Под влиянием Карамзина и его «Истории государства Российского» Пушкин не мог не мечтать о карьере профессионального историка. К тому же образование, полученное им в Царскосельском лицее, позволяло ему заняться историей основательно. И он был готов к такой деятельности.
В течение всей творческой жизни Пушкин писал небольшие исторические заметки. Многие из них, особенно до декабристского периода, к сожалению, не сохранились. Но и дошедшие до нас рукописные страницы позволяют судить о Пушкине, как о вдумчивом историке.
Рассмотрим некоторые факты, которые касаются восприятия Пушкиным императрицы Екатерины II, одной из ярких личностей в истории нашей страны, да и мировой истории. Мнение Пушкина особенно важно, поскольку некоторые факты ее деятельности остаются до сих пор сокрытыми от нас, а сама Екатерина несколько отодвинута от влияния на мировую историю.
А потому ставим наводящие вопросы:
- Как Пушкин оценивает роль императрицы как государственного деятеля?
- Какова ее деятельность как государственного деятеля в сношениях с другими странами?
- Каким предстает Екатерина-человек?
- Какие люди, с точки зрения Пушкина, ее окружали?
Нам известно, что о деятельности русской императрице написаны горы книг, особенно в Германии, откуда она родом, но будем рассматривать эту личность только в оценках великого поэта. Можно было бы сказать выспренно: что говорит великий поэт о великой царице?
Увы, поэт, действительно, велик, но не такой уж великой предстает Екатерина из-под пера Пушкина. Великая она стала под пером льстивых историков и публицистов. Да и вся романовская эпоха нередко называется великой до сегодняшнего дня. А Пушкин уже в молодые годы оценивал ситуацию в стране с позиций госпожи де Сталь: «En Russie le gouvernementest in despotisme mitige par la strangulation» (Правление в России есть самовластие, ограниченное удавкою).
Читаем пушкинские заметки по русской истории XVIII века. Они написаны, по-видимому, в Кишиневе и датируются 2 августа 1822года. Есть предположения, что они открывали автобиографические записки, большую часть которых Пушкин сжег из боязни преследования. Да и эта часть сохранилась только потому, что была в бумагах пушкинских друзей.
В первом абзаце поэт дает очень емкую оценку сделанного Романовыми, включая Петра.
«Связи древнего порядка вещей были прерваны навеки; воспоминания старины мало-помалу исчезали».
«Народ, упорным постоянством удержав бороду и русский кафтан, доволен был своею победою и смотрел уже равнодушно на немецкий образ жизни обритых своих бояр».
«Новое поколение, воспитанное под влиянием европейским, час от часу более привыкало к выгодам просвещения».
«Гражданские и военные чиновники более и более умножались».
«Иностранцы, в то время столь нужные, пользовались прежними правами; схоластический педантизм по-прежнему приносил свою неприметную пользу».
«Царствование Екатерины II имело новое и сильное влияние на политическое и нравственное состояние России».
Поставив такой тезис, Пушкин обосновывает его примерами.
Екатерина возведена на престол заговором группы мятежников. Следовательно, мы можем сделать вывод, что с точки зрения закона, с точки зрения нравственности, подобное недопустимо, но в России это случилось и прошло безнаказанно.
Екатерина не осталась в долгу перед мятежниками, она очень хорошо их вознаградила. Пушкин отмечает: «Она обогатила их за счет народа». Они получили власть и богатство, а старое дворянство было отодвинуто от государственной кормушки. Она «унизила беспокойное наше дворянство».
- Как Пушкин оценивает деятельность императрицы как государственного деятеля?
«Если царствовать значит знать слабости души человеческой и ею пользоваться. В сем отношении Екатерина заслуживает удивление потомства. Ее великолепие ослепляло, приветливость привлекала, щедроты привязывали. Самое сластолюбие сей хитрой женщины утверждало ее владычество».
«…Со временем история оценит влияние ее царствования на нравы, откроет
жестокую деятельность ее деспотизма под личиной кротости и терпимости,
народ, угнетенный наместниками,
казну, расхищенную любовниками,
покажет
важные ошибки ее в политической экономии,
ничтожность в законодательстве,
отвратительное фиглярство в сношениях с философами ее столетия
- и тогда голос обольщенного Вольтера не избавит ее славной памяти от проклятия России».
«Екатерина унизила дух дворянства. В этом деле ревностно помогали ей любимцы. Стоит напомнить о пощечинах, щедро ими раздаваемых нашим князьям и боярам, о славной расписке Потемкина, хранимой доныне в одном из присутственных мест государства, об обезьяне графа Зубова, о кофейнике князя Кутузова…».
Пушкин сделал комментарии к этому перечню деяний любимцев Екатерины, поскольку они из частных фактов превратились в систему унижения класса, призванного быть опорой государства.
Назовем некоторые примеры. Потемкин послал однажды адъютанта взять из казенного места 100 000 рублей. Чиновники не осмелились отпустить эту сумму без письменного вида. Потемкин на другой стороне их отношения своеручно приписал: дать, е… м… .
По поводу кофейника Кутузова. В 1794 году М.И. Кутузов вернулся из Константинополя, и безродный Платон Александрович Зубов (1767 – 1822), вознесенный Екатериной на самый верх государственной власти, последний ее фаворит, который на 22 года младше прославленного военачальника, заставил его по утрам готовить кофе по-турецки и приносить в спальню фаворита.
- Какова ее роль в сношениях с другими странами?
«Униженная Швеция и уничтоженная Польша, вот великие права Екатерины на благодарность русского народа».
- Каким предстает Екатерина-человек?
«Современные иностранные писатели осыпали Екатерину чрезмерными похвалами; очень естественно; они знали ее только по переписке с Вольтером и по рассказам тех именно, коим она позволяла путешествовать».
- Какие люди, с точки зрения Пушкина, ее окружали?
«Не нужно было ни ума, ни заслуг, ни талантов для достижения второго места в государстве».
«Много было званых и много избранных; но в длинном списке ее любимцев, обреченных презрению потомства, имя странного Потемкина будет отмечено рукою истории. Он разделит с Екатериною часть воинской ее славы, ибо ему обязаны мы Черным морем и блестящими, хотя и бесплодными победами в Северной Турции».
«Екатерина знала плутни и грабежи своих любовников, но молчала.
Ободренные таковою слабостию, они (любовники, крупные государственные чиновники - прим. А.С.) не знали меры своему корыстолюбию, и самые отдаленные родственники временщика с жадностью пользовались кратким его царствованием. Отселе произошли сии огромные имения вовсе неизвестных фамилий и совершенное отсутствие чести и честности в высшем классе народа. От канцлера до последнего протоколиста всё крало и всё было продажно.
Таким образом развратная государыня развратила свое государство».
В дневниковой записи от 22 июня 1834 года Пушкин отмечает:
«Прошедший месяц был бурен. Чуть было не поссорился я со двором, но все перемололось. Однако это мне не пройдет… (Жить Пушкину осталось два с половиной года Прим. АС.).
Екатерина уничтожила звание (справедливее, название) рабства, а раздарила около миллиона государственных крестьян (т.е. свободных хлебопашцев).
Екатерина «закрепостила вольную Малороссию и польские провинции».
«Екатерина уничтожила пытку – а тайная канцелярия процветала под ее патриархальным правлением».
«Екатерина любила просвещение, а Новиков, распространивший первые лучи его, перешел из рук Шешковского (домашнего палача кроткой Екатерины – прим. Пушкина) в темницу, где и находился до самой ее смерти. Радищев был сослан в Сибирь; Княжнин умер под розгами – и Фонвизин, которого она боялась, не избегнул бы той же участи, если б не чрезвычайная его известность.
- Каково отношение к духовенству?
(Напомним, что в период воцарения Романовых поместные соборы были частыми, при Алексее Михайловиче произошел раскол православия, соборы проводились сперва редко, а потом совсем прекратились, при Петре патриаршество на Руси отменено, утвержден Сенат, религия стала частью государственной политики, заняла место между самодержцем (наместником Бога не земле) и народом. Прим. АС).
«Екатерина явно гнала духовенство, жертвуя тем своему неограниченному властолюбию и угождая духу времени. Но лишив его независимого состояния и ограничив монастырские доходы, она нанесла сильный удар просвещению народному. Семинарии пришли в совершенный упадок. Многие деревни нуждаются в священниках. Бедность и невежество этих людей, необходимых в государстве, их унижает и отнимает у них самую возможность заниматься важною своею деятельностью. От сего происходит в нашем народе презрение к попам и равнодушие к отечественной религии; ибо напрасно почитают русских суеверными: может быть, нигде более, как между нашим простым народом, не слышно насмешек на счет всего церковного. Жаль! ибо греческое вероисповедание, отдельное от всех прочих, дает нам особенный национальный характер».
Но вот рассказ Загряжской, переданный Пушкиным, многое изменяет в этой оценке.
Пушкин записал несколько разговоров с Натальей Кирилловной Загряжской (1747 – 1837), дочерью графа К.Г. Разумовского, гетмана Малороссии и президента Академии наук. Она была фрейлиной императриц Елизаветы Петровны и Екатерины Второй. Пушкин познакомился с Загряжской во время сватовства к Наталье Гончаровой, поскольку та была внучатой племянницей светской дамы.
4 декабря 1833 года Загряжская рассказала, что только два раза видела Екатерину сердитою, и оба раза на княгиню Екатерину Дашкову.
Императрица пригласила Дашкову в Эрмитаж. Та спросила у придворных, как они туда проходят, и ей сказали, что через алтарь. На следующий день Дашкова вместе с десятилетним сыном «прямо забралась в алтарь. Остановилась на минуту – поговорила с сыном о святости того места – и прошла с ним в Эрмитаж. На другой день все ожидали государыню, в том числе и Дашкова. Вдруг дверь отворилась, и государыня влетела, и прямо к Дашковой. Все заметили по краске ее лица и по живости речи, что она сердита. Фрейлины перепугались. Дашкова извинялась во вчерашнем проступке, говоря, что не знала, чтобы женщине был запрещен вход алтарь.
- Как вам не стыдно, - отвечала Екатерина. – Вы русская - и не знаете своего закона; священник принужден на вас жаловаться…
…Княгиня Кочубей заметила, что Дашкова вошла, вероятно, в алтарь в качестве президента Русской академии».
7 января 1834 года в дневнике Пушкин пересказывает анекдот, который услышал от Филиппа Вигеля, (1786 – 1861) знакомого по «Арзамасу». Ему об этом сообщил некий Норманн или Мэрман, сын кормилицы Екатерины Второй.
«Мать его жила в белорусской деревне, пожалованной ей государыней. Однажды сказала она своему сыну: «Запиши сегодняшнее число: я видела странный сон. Мне снилось, будто я держу на коленях маленькую мою Екатерину в белом платьице – как помню ее 60 лет тому назад». Сын исполнил ее приказание. Несколько времени спустя дошло до него известие о смерти Екатерины. Он бросился к своей записи, - на ней стояло 6-го ноября 1796. Старая мать его, узнав о кончине государыни, не оказала никакого знака горести, но замолчала – и уже не сказала ни слова до самой своей смерти, случившейся пять лет после».
Дневниковая запись от 21 мая 1834 года. Обед у Александры Осиповны и Николая Михайловича Смирновых с участием Петра Ивановича Полетика (1778 – 1849), в молодости члена «Арзамаса», а после – дипломата, сенатора, и поэта Василия Жуковского. «Разговор коснулся Екатерины. Полетика рассказал несколько анекдотов. Некто Чертков (Евграф Александрович умер в 1797 г., один из участников переворота 1762 года при возведении Екатерины на престол – Прим. АС.), человек крутой и неустойчивый, был однажды во дворце. Зубов (последний фаворит Екатерины) подошел к нему и обнял его, говоря: «Ах ты, мой красавец!» Чертков был очень дурен лицом. Он осердился и, обратясь к Зубову, сказал ему: «Я, сударь, своею фигурою фортуны себе не ищу». Все замолчали. Екатерина, игравшая тут же в карты, обратилась к Зубову и сказала: «Вы не можете помнить такого-то (Черткова по имени и отчеству), а я его помню и могу вас уверить, что он очень был недурен».
Этот эпизод убеждает еще и в том, что царицу окружали в период всего царствования люди, замазанные кровью убитых императоров. Александр не был первым.
Здесь же Пушкин отмечает, что конец царствования Екатерины Второй «был отвратителен». Великий князь Константин Павлович уверял, что застал в Таврическом дворце свою старую бабку с графом Зубовым. «Все негодовали; но воцарился Павел, и негодование увеличилось. Laharpe (Лагарп Фридрих-Цезарь (1754 – 1838),деятель Швейцарской революции 1797 года, воспитатель Александра в 1784 – 1794 годах – прим. А.С.) показывал письма молодого великого князя (Александра), в которых сильно выражается это чувство. Я видел письма его жен Ланжерону (граф Александр Федорович (1763 – 1831), француз-эмигрант, вступил в русскую службу в 1790 году, был новороссийским генерал-губернатором, жил в Одессе в 1822 году одновременно с Пушкиным - прим. А.С.), в которых он говорит столь же откровенно».
Еще одна запись. В ней речь о генерал-майоре Дмитрии Николаевиче Болховском (1775 – 1852), который был участником заговора против Павла Первого. Пушкин был знаком с ним по Кишиневу. В январе 1834 года он вышел в отставку и решил писать свои записки. Пушкин отмечает, что кое-что он уже начал писать в Кишеневе и даже читал их поэту. Граф Павел Дмитриевич Киселев спросил его: «Помилуй! да о чем ты будешь писать? Что ты видел?» - возразил Болховский. – Да я видел такие вещи, о которых никто и понятия не имеет. Начиная с того, что я видел голую …. Государыни ( Екатерины II-ой, в день ее смерти).
К чему я вспомнил эти широко известные факты, ведь в любом собрании сочинений Александра Пушкина эти записи встречаются? А к тому, что каждый год 4 ноября отмечается как праздничный. А ведь это дата воцарения династии Романовых, которые уничтожили древние роды, унизили дворянство, закрепостили русский народ, но обвинили в этом предшествующих великих царей, оклеветали русскую историю, привели к расколу христианской веры, они, Романовы и их приспешники, на 300 лет оккупировали огромную страну. И сегодня Россия не обладает полным суверенитетом.