Гурьев-2

 
                Было далеко за полночь, когда Клим с красными глазами сидел за компьютером... И зачем ему это надо? Что денег не хватает? Конечно, много их не бывает. И когда заказы подваливают, буквально, как манна с неба, отказаться как-то язык не поворачивался. Три особняка под Москвой - бери и делай, второго раза не будет... Давненько такого не было - три очень приличных объекта!.. - «руки чешутся», как хочется работать!

                А ведь тогда с Женей так ничего и не вышло. На следующий день он уезжал в Нижний Новгород в срочную командировку. Даже позвонить забыл, не то, что в ЗАГС сходить. Набрал её номер уже из Нижнего, - через день после прилёта. Женя сухо отвечала, понимая, что это всё сплошные отговорки...

                Потом в её жизни случилось рождение внучки. Молодая бабушка была безмерно рада!.. Как же..., продолжение рода, тем более что Света, так назвали внучку, была вылетая Женя!.. Казалось, ну, что ещё надо для женского счастья?.. И она, недолго думая, сразу бросилась помогать дочери. Ждать помощи от зятя не приходилось – он постоянно пропадал за границей. Вот Женя и обрела любовь в лице своей внучки, хорошо осознав, что от Клима ждать уже нечего...

                А тот со своей стороны замкнулся, ушёл в себя. Обиделся что ли?.. Уж слишком рьяно и неприступно отгородила себя от внешнего мира, Женя, не пуская туда никого и даже Клима, хорошо понимая всю иллюзорность их отношений...

                Гурьев тёр глаза. Они, как всегда болели и были сильно воспалены. Он постоянно давал себе обещание обязательно записаться к врачу, но всё - некогда. Проходил день за днем, а воз   и ныне там... Стали напоминать о себе и другие болячки. Видно от постоянного недосыпа и хронической усталости все болезни, что таились до времени, теперь сговорились и полезли наружу, активно напомнив о себе. Так было и в этот раз: сильно болела спина, чего он совсем не замечал раньше...

                Казалось, что всё хорошо и это "хорошо" продолжает двигаться своим чередом, как вдруг ни с того ни с сего, Клим остро стал ощущать своё одиночество. Когда всё нормально, то ты всем нужен и совсем не чувствуешь, что рядом никого... Это, как бегун на стадионе... Он сам по себе, но вокруг люди и это его стимулирует: они кричат, подбадривают его. Но стоит ему оступиться хотя бы раз, упасть и все отворачиваются сразу, устремив свой взгляд на других, более удачливых спортсменов. А тот, упавший, им больше не интересен. Поверженный, он так и остается лежать на гаревой дорожке...

                Женя с внучкой уехали отдыхать в Болгарию. Внучка ей заменила всё, стала приоритетным счастьем и проблемой: всё для неё, всё ради неё…

                Сыновья Гурьева были заняты институтом, а в большинстве случаев - собой: тут и девочки, ночные клубы, да плюс ещё - мелкий бизнес, а как без этого?.. Получается, что жили они вне дома..., а если и появлялись на горизонте, то только для того, чтобы в очередной раз потянуть денег с отца. Что не гнушалась делать и Женя. Она готова была вызвать его на несколько дней в Варну, чтобы выманить свою долю, которая причиталась ей, всего–то тысяча «зеленых». Авось не обедняет. Вот он и вкалывал... Туда тысячу, - сюда; смотришь и все деньги уже испарились – садись за новый проект. Словно Гурьев станок печатный...

                Так произошло и сейчас, только успел с одним заказом разделаться, как подвалил новый и всё быстрей, а как же - сроки поджимают. А от первого гонорара только тысяча и осталась – всё раздал. Рубаха парень, что и говорить, никого в беде не оставит.

                Медленно плыла очередная изнурительная ночь. Спать удавалось только утром, где-то с шести до десяти, и то редко. А потом вставай и по объектам вприпрыжку - везде успевать надо; нужное слово вставить и обнадежить по возможности. Вот так, на очередной стройке он и познакомился с Яной, тоже архитектором, но сейчас она выступала в роли посредника.

                Ей очень нравилось сводить людей, быть им полезной, не перегружаясь, при этом - сказывалось её первое образование соцработника. Видно и на Клима она смогла так сильно повлиять не без своих профессиональных навыков. А случилось это как–то обыденно и просто, можно сказать - как всегда. Вызвалась подвести его домой, а на половине пути предложила заехать к ней, - выпить кофе, как бы. Время уже катило к полуночи. Клим чувствовал, что   всё не просто так, а чем заканчиваются такие поздние посиделки, он знал не понаслышке, но отказаться не было сил. В прямом и переносном смысле. И они заехали...

                Всё прошло бурно и почему-то очень быстро, когда они отрешенные лежали в постели, Гурьев уже ничему не удивлялся – всё было дотого привычно, как будто воды сходил попить и не более того... Но что дальше делать? Мужчины хорошо знают путь до…, но куда деваться после, когда всё уже сделано?.. что говорить? Какими глазами смотреть на такого, ещё час назад, желанного партнера...

                Остаётся одно - только бежать и как можно быстрей...куда?.. Конечно, домой, забыв всё, в том числе - имя и то, что ты делал, и что-то там обещал. Завтра настанет новый день, который наполнится своим светом, новыми знакомствами, появятся новые имена... Вот тогда уже точно всё перепутается в голове, а ты не будешь знать, кто тебе звонил на этот раз и чей голос был слышен в трубке.

                И как это всё так быстро завертелось с Яной? Он не успел заметить...

                Она стала постоянно звонить. Приезжать к нему домой, даже в его отсутствие. Развернула бурную деятельность по внедрению себя в личное пространство Клима: вела разговоры с его сыновьями, объясняя им, что отцу пора заменить кресло у компьютера, - оно такое старое... купила новые сковородки и другую утварь для кухни. Вот этим она и занималась в тайне от Клима. Пусть это будет для него сюрпризом - он будет доволен, а тот не мог понять, когда была пройдена черта, которая отделяет то, что зовется мимолетной встречей с одной стороны и длительной привязанностью с другой…

                Общение с Женей он называл дружбой, которая по своей сути не могла перешагнуть в брак, на то, она и дружба. В отношениях с Яной было всё по-другому – он просто увяз в ней по уши. Она, как пиявка, присосавшись однажды, не спешила отпускать свою жертву. Яна старалась быть всегда с ним, когда это было невозможно сделать в живую, она доставала его по скайпу. 

                Клим хорошо запомнил один из таких её "приходов". Время было позднее. Он, как всегда, работал за компьютером. Яна настойчиво вызывала на разговор. После недолгих проволочек и размышлений, насколько это ему нужно, - Гурьев вышел на связь. Он обомлел от неожиданности – она предстала перед ним практически обнаженная, если не считать легкую газовую накидку, под которой всё было видно и выглядело ещё более эротично, чем это могло бы быть. Он не представлял, о чём в таких случаях можно разговаривать с женщиной. Как правило, слова в таких случаях кажутся излишни. Их заменяют непосредственно на необходимые действия...

                Но тут особый случай: ты далеко и тебя связывает с объектом эфемерная видеосвязь «всемирной паутины» ... А когда она встала на минуту, чтобы отойти и взять какую–то безделушку, он почувствовал, что ещё немного и сердце вылетит из груди – на ней ничего не было. Это только потом, когда она вернулась к экрану, он рассмотрел на ней, едва угадывающиеся стринги...

                Клим хорошо помнил, как спустя полчаса, он уже мчался на такси к ней на Юго–Западную, в её квартиру–студию, которая успела так понравиться ему... Влип, влип, дорогой... Женщина – это наркотик и чем больше употребляешь его, тем больше хочется. Тем более, что она постоянно изменяется, повсюду расставляя свои, вновь сплетенные ею, сети. Делаешь попытки выбраться, а ещё больше запутываешься. Одну ногу вытащил, другой зацепился и не только ногами…

                Женя прилетела внезапно... Никого не предупреждая, -сюрпризом, вот только розовой ленточки не хватало. Решила тайно, ничего не говоря и не обнаруживая себя, появиться в Москве. Позвонила ночью, после полуночи. Он долго не подходил – мылся в душе у Яны. Потом взял трубку, явно смущаясь. Начал заискивать, на ходу придумывая легенду. Вывернулся, - сказал правду, что был в ванной, но только у себя дома, - после рабочего дня. И это была действительно правда, он устал, но только не от работы в этот раз... Давно так не уставал... Яна выжила из него всё, и довольная мурлыкала под нос какую-то мелодию, смиренно ожидая, когда Клим ополоснётся.

                Её белое обнаженное тело светилось в полумраке. Она была спокойна и довольна, - уверена в себе! В свои сорок пять Яна получала всё сполна. Взрослый сын жил со своей пассией на другом конце города. В квартире она царила одна, а приход в её дом зрелого, крепкого мужчины, пускай и раз в неделю, её вполне устраивал.

                Женя поняла всё и сразу. Догадаться, что Клим изменял ей во время её отсутствия, не составляло большого труда. Но доказать это она не могла. Застукать его с поличным не было возможности. Оставалось заниматься самоуспокоением, но это не помогало. А может, она сама во всём виновата?.. Отгородившись внучкой и, ошибочно думая, что пришила мужика к своему халату, считать было ошибочно. 

                Глаза слипались и по–прежнему болели. Клим не заметил, что последние полчаса сидел в раздумье, тупо глядя перед собой, вспоминая всё, что произошло с ним в последний месяц. Да, Женя пробыла в Москве всего неделю, и опять уехала. Так будет лучше, это она хорошо понимала.

                А Яна не теряла время зря. Она продолжала доставать своим вниманием, предлагая свои услуги буквально во всем: от жарки яичницы до покупки новой мебели. Клима это забавляло, но где-то там в глубине души, он хорошо понимал, что таким образом Яна «столбила участок». Пройдет ещё немного времени, и она полностью захватит контроль над всеми его действиями, а значит и над ним. Но что–либо поделать он уже не мог - настолько изощрённые сети расставляла женщина…

                Клим со своей стороны старался, чтобы пути его возлюбленных не пересекались и, вообще: они не должны знать друг о друге. Именно для этого он купил второй мобильник, номер которого предусмотрительно переслал Яне. Теперь он мог контролировать звонки, хорошо зная, её звонок. 

                Нужно было отрегулировать свой сон и это он очень хорошо знал, но нагрузка с работой, не давала ему это сделать, а сколько сил уносили постельные сцены с Яной, не поддавалось никакому подсчёту. 

                Иногда здравый смысл подсказывал ему вполне правильные мысли: «Клим, остановись, ты уже не мальчик. Твоё здоровье на пределе». Но он только рукой отмахивался. Куда там?! Разве его остановишь, когда деньги сами сыпались ему в руки...

                Гурьев засыпал, сидя за компьютером. Нужно было что-то предпринимать. Он знал, лучший способ восстать из сна - это холодный душ. Сколько раз на своей практике он применял этот апробированный метод: холодная вода, а потом чашка крепкого кофе. И ещё часа три можно свободно работать и трезво мыслить.

                Он стоял под душем, подставляя свое атлетически сформированное тело холодным струям воды. Клим не чувствовал холода, было очередное знойное Московское лето. Была работа, были любимые дети, были его женщины... Была, наконец, его жизнь, но которая, как песок в часах, по крупицам совсем незаметно уходила в вечность. И с этим он уже ничего не мог поделать...

                Телефонная трель, доносящаяся из комнаты, заставила его встрепенуться. Он наспех, как попало, вытер себя полотенцем и поспешил выйти из ванной. На столе в комнате, разрываясь от натуги, сигналили сразу обе телефонные трубки. Они злобно урчали, изредка подпрыгивая вверх, казалось, что они ругались между собой, споря о лидерстве...

                Клим рванулся к столу, но что-то остановило его: какую трубку взять? По одной точно звонила Яна, по другой, он не сомневался, - Женя. Кому отдать предпочтение? Он остановился, а потом нерешительно повернул к окну...

                Над городом вставал рассвет. Он удивился этому, поймав себя на мысли, что как же давно он не смотрел на небо, на солнце, на эти облака, на этот город, просыпающейся в предрассветной дымке. Климу почему–то так стало жалко себя, осознавая, что большая часть жизни уже позади... а он толком так и не видел её - жизнь, как таковую... Трубки, по–прежнему, продолжали вести на столе свой танец, выдавая казалось бы одну, но в тоже время две и такие разные мелодии…

                10.13г*+к