рассказ восьмой
Господи помоги,- прошептала слепая женщина рядом, и Художница перевела её через дорогу. У женщины были волосы мышиного цвета, дряблая кожа и на месте глаз какие-то невнятные щёлки.
В руках у неё болталась авоська с серым хлебом. Она криво улыбнулась Художнице и сказала странным голосом: видеть нужно сердцем, приходи ко мне, ваши у меня часто бывают, помогают. Художница провела её домой. В маленькой полутёмной комнатке пахло чем-то столетним, за ширмочкой что-то шевелилось, в кухне на плите томилась кастрюля, и Слепая сразу стала с ней управляться. –Конопля упарилась, пояснила она Художнице, но та ничего не поняла. И Слепая, и её жилище выпадали из привычного мира, ага, вот оно – зазеркалье, подумала Художница. Ночью ей снились кошмары. Какая-то баба Яга из детских сказок, она же Слепая, укоризненно качала головой и согнутым пальцем водила перед её лицом. -Ах какие у тебя красивые зелёные глаза ... и Художница ёжилась и боялась. И днём Слепая не выходила из головы. Вдруг закралась жуткая мысль, что с её глазами может что-то случиться и тогда она не сможет рисовать, не сможет играть красками.А что же она тогда вообще сможет? Ей показалось, что она начинает прозревать сердцем, общее видение, требуемое Мастером, охватило мир вокруг холста и это оказалось больно видеть. Сердцем смотреть больно.
В воскресенье ты своди меня в Храм,- попросила-приказала Слепая.
С высоты стекал и растворялся в пространстве утробный и возвышенный гул, тревожаще – успокаивающий звук от размеренных ударов в медную изнанку колокола. В ясное небо уплывали голубые луковки, хороводом вокруг строгих прорезей возвышающейся колокольни. И где-то уже в неопределённой высоте истончался солнечным блеском загадочный Крест. Со всех сторон к Храму спешили люди, женщины в косынках и шалях, мужчины на ходу снимали головные уборы. Высокие двери с арочным верхом – настежь. В густой полутьме мерцают жёлтые огоньки свечей, с высоты стен отстранённо взирают лики, в волшебном скрещении цветных пятен света, струящегося сквозь узоры витражей. Из глубины доносится завораживающее стройное приподнимающее пение. Спины, спины, спины людей. Слепая держалась за руку Художницы, кланялась и правой рукой рисовала на себе крест, от лба к животу и от плеча к плечу. Губы её что-то скороговоркой шептали и угадать можно было только: Господи, прости, Господи, спаси. Чем-то всё напоминало театр, только окружающие принимали участие в действе. Художница зачарованно смотрела вокруг, все артисты вошли в роль, все были объединены одним чувством и это общее, скреплённое ритуалом, направлялось вперёд и вверх, где над золочёным вырезным замысловатым убранством парило Божество, бесстрастно поглощая огромными чёрными глазами всё обращённое к нему чувство.Эти глаза пугали и притягивали, как вход в другой мир.Вот там настоящее зазеркалье, догадалась Художница, и какой-то хитренький чёртик внутри стал её подначивать:войди, войди, но было страшно и Художница поспешила сбросить чары. Слепая рядом бормотала, спины кланялись, сладкий дым от кадил дурманил голову и Художница поняла, что все эти люди находятся сейчас не здесь, они все в том мире, откуда надзирают суровые глаза Cудьи.
Продолжение http://www.proza.ru/2013/12/06/101