Пламя феникса

Валерия Лисичко
В дивных садах далекой волшебной стра-
ны, — продолжал Рома, — в резной беседке, что
за золотой калиткой, жила птица невиданной кра-
соты…
Феникс
Золотые и алые перья птицы, украшенные драго-
ценными камнями, переливались в лучах солнца. Она
сияла, как пламя, которым была рождена, и укра-
шала собой дивный сад далекой волшебной страны.
Прекрасная птица восседала на коленях юной девы,
чьи пальцы были унизаны перстнями, в волосах девы
вились золотые ленты и нити жемчуга.
И дева кормила птицу с рук, и гладила ее неж-
ными пальцами, и пела ей песни. И птица втори-
ла голосу девы. И песнь их становилась единой. Го-
лоса сливались...
И дивный сад далекой волшебной страны замирал,
очарованный песней. И деревья клонились, вторя ме-
лодии, и листва шумела, повторяя ее.
А когда птица чувствовала, что время ее на ис-
ходе и что Смерть идет к ней по дорогам дивного
сада, и золотая калитка звенела, оповещая птицу
об опасности, птица умолкала, и тишина озаряла
дивный сад. И тогда золотые перья птицы стано-
вились огненными, и пламя сжигало чудесную птицу
дивного сада — поглощало целиком, обращая в прах.
И персты девы касались пламени, танцующего
на прахе, и дева сгорала вместе с птицей.
И голоса девы и птицы глухим эхом проносились
по вмиг осиротевшему саду. И казалось, вся жизнь
и красота покидали сад далекой волшебной страны.
И кроны деревьев клонились вниз, печально и хмуро,
и гроза приходила в дивный сад далекой волшебной
страны.
И Смерть уходила, прикрывая за собой золотую
калитку, так и не поняв, унесла ли в своей черной
бездонной сумке две жизни.
Но птицу ту называли феникс. И возрождалась
она из пепла. И судьбу ее делила прекрасная и вечно
юная дева, что в беде и в радости не спускала пти-
цу с нежных девичьих колен.
И возродившаяся птица, набравшись сил, своей
песней вдыхала новую жизнь в дивный сад. И вновь
сад сиял и переливался в лучах солнца и отражался
в сверкающих крыльях птицы.
И две хрустальные слезы падали на землю из глаз
девы. И она с восхищением взирала на феникса.
И звенела золотая калитка, что открывала доро-
гу в беседку, где на руках девы жил феникс.
И приходил бык, чьи очи наполняло счастье,
и приползал уж, чье сердце вместе с душой пари-
ло в прекрасной песне бессмертного феникса. И лев
с пышной гривой, и конь, чьи серебряные копыта
не раз били по золотой дороге, когда он во весь опор
несся под звуки песни. И ящер сползал с горячего
камня — его изумрудная чешуя багровела перед фе-
никсом, и дарил ящер свою чешую прекрасной птице.
И встречала феникса желтая канарейка. И жда-
ло феникса пламя. И его песня вновь и вновь озаряла
дивный сад далекой волшебной страны.
И слезы радости окропляли жизнь феникса, и сле-
зы горя окутывали его смерть. И когда в очеред-
ной раз феникс обратился огнем и осыпался в прах,
и когда прекрасная дева сгорела вместе с ним, вы-
брав свой удел тысячи лет назад и зная, что возро-
дится, — из глубины сада вышел единорог. Он про-
шел долгий путь до волшебной страны: пробирал-
ся через чащу зачарованного леса и убегал от вечной
тьмы ради того, чтобы увидеть дивный сад и его
душу — феникса, что на руках у прекрасной девы.
И единорог, чей белоснежный рог, впитавший
в себя Млечный Путь, сверкал белесым светом, уви-
дел, как пламя поглотило дивную птицу и дева вски-
нула руки в предсмертных муках. И слепая старуха-
смерть постояла у теплого пепла, не в силах узнать
тех, чьи жизни брала много тысяч раз.
И звякнула золотая калитка — открылась перед
единорогом, и склонил он голову у пепла вечной пти-
цы, и слезы чистейшей родниковой воды скатились
из глаз вниз — на землю, в пепел.
И золотистая грива, переливаясь на солнце, вдруг
потемнела, предчувствуя грозу.
А слезы единорога становились горячее от его не-
утолимой печали. Горячими струями окропляли они
пепел. И белесая кожа, покрывавшая тело едино-
рога, и светлые глаза — все потемнело в предчув-
ствии грозы.
А горячие слезы мешали прах с землей и пылью. Все
глубже впитывался прах и растворялся в кипятке
печали.
И сострадание это было самым искренним. И пе-
чаль эта шла от сердца.
А за золотой оградой столпились бык с очами,
исполненными горя, и уж, чье сердце трепетало
и сжималось, и лев, чья грива поникла, и конь, чьи
копыта не звенели более на золотой дороге, и ящер
в своем зеленом одеянии, и желтая канарейка.
И все они смотрели на единорога, и все молчали,
и все ждали. Но прах смешался с землей, и горячие
слезы утопили его. И не смог феникс возродиться
из пепла. И дева, что грела его на коленях, навеч-
но осталась покоиться подле бессмертной птицы.
И отчаянный крик озарил дивный сад. В крике этом
почти невозможно было различить некогда прекрас-
ный голос девы. И встрепенулся единорог. А крик хо-
лодным ветром промчался над садом. И вечность
отразилась в глазах единорога, и вдруг вся мудрость
земли вошла в его сердце и вся Вселенная печально
замерла в глазах. И единорог, светлый, сострадаю-
щий единорог, замер, осознав содеянное. И светлая
его кожа померкла, душа — обмерла. И обессилев-
ший, упал он на землю. И сердце его забилось силь-
нее, но было поздно.
Единорог поднял взгляд на потемневшее в пред-
дверии грозы небо. И небо ответило ему печально
и пролило капли холодной воды на землю.
И единорог ушел из дивного сада и покинул вол-
шебную страну. И мудрость светлой и печальной
вечностью отразилась в его глазах. И облик вечной
птицы навсегда замер в исполненных печали зрач-
ках. И единорог не плакал, а медленно брел по све-
ту. И небо дарило ему крупные капли небесных слез.