Многим известна фраза приписываемая Жукову, когда он приказал «избить, обоссать и бросить в канаву» водителя грузовика, посмевшего его обогнать….
Фраза эта стала уже фольклорной, по сути, нарицательной и никто не задается вопорсом: а истинна ли она?
Я предлагаю немного разобраться…
Во-первых – кто произнес эту фразу в литературе? А произнес ее – Николай Никулин в книге «Воспоминания о войне».
Стоит ли верить изложенному в этой книге? Для ответа – давайте почитаем, что пишет сам автор в предисловии к ней: "Мои записки не предназначались для публикации. Это лишь попытка освободиться от прошлого: подобно тому, как в западных странах люди идут к психоаналитику, выкладывают ему свои беспокойства, свои заботы, свои тайны в надежде исцелиться и обрести покой, я обратился к бумаге, чтобы выскрести из закоулков памяти глубоко засевшую там мерзость, муть и свинство, чтобы освободиться от угнетавших меня воспоминаний ..".
А теперь зададимся вопросом: Если бы кто-то писал вашу биографию, какой бы вариант вы посчитали истинным - тот, где автор по мере сил, пусть тенденциозно, но декларирует свое стремление к истине, или тот который пишет: "я решил написать биографию гражданина такого то, для того чтобы выскрести из закоулков памяти глубоко засевшую там мерзость, муть и свинство, чтобы освободиться от угнетавших меня воспоминаний об этом человеке". Скелеты в шкафу" есть у любого человека. Но писать по ним биографию - нонсенс.
А теперь обратимся к этой самой знаменитой фразе:
" Вдруг в непрерывности ритма дорожного движения обнаружились перебои, шоссе расчистилось, машины застыли на обочинах, и мы увидели нечто новое — кавалькаду грузовиков с охраной, вооруженных мотоциклистов и джип, в котором восседал маршал Жуков. Это он силой своей несокрушимой воли посылал вперед, на Берлин, все то, что двигалось по шоссе, все то, что аккумулировала страна, вступившая в смертельную схватку с Германией. Для него расчистили шоссе, и никто не должен был мешать его движению к немецкой столице. Но что это? По шоссе стремительно движется грузовик со снарядами, обгоняет начальственную кавалькаду. У руля сидит иван, ему приказали скорей, скорей доставить боеприпасы на передовую. Батарея без снарядов, ребята гибнут, и он выполняет свой долг, не обращая внимания на регулировщиков. Джип маршала останавливается, маршал выскакивает на асфальт и бросает:
—...твою мать! Догнать! Остановить! Привести сюда!
Через минуту дрожащий иван предстает перед грозным маршалом.
— Ваши водительские права!
Маршал берет документ, рвет его в клочья и рявкает охране:
— Избить, обоссать и бросить в канаву!..."
А теперь обращаем внимание на ряд нестыковочек Николая Никулина:
- Согласно воспоминаниям А. Н. Бучина, у Жукова была только одна машина с охраной (а не «караван», как пишет Н. Н. Никулин). Только в одном случае (июнь 1944 год, 1-й Белорусский фронт) А. Н. Бучин упоминает о караване в 10—15 «виллисов.
- Скорость «Мерседеса» Жукова могла достигать 150 км/ч, максимальная скорость виллиса охраны ; 104 км/ч, а максимальная скорость грузовиков ПУСТЫХ Studebaker US6 и ГАЗ-АА — 72 км/ч и 70 км/ч соответственно. Таким образом, маловероятно, что тяжело гружёный грузовик мог обогнать автомобиль Жукова на шоссе, как это описывал Н. Н. Никулин.
- В тексте мемуаров Н. Н. Никулина не указано, откуда автор узнал о причинах спешки грузовика: «батарея без снарядов, ребята гибнут». Как правило, батареи располагались не на передовой, а в глубине позиций, и поэтому описанная ситуация могла возникнуть только при прорыве тактической зоны обороны атакующими войсками противника. Во время Берлинской операции 1945 года такая ситуация была маловероятной.
- Очень странно, что г-н Никулин показывает в положительном свете водителея грузовика,к-й на грузовике забитом снарядами, прет со всей скоростью по шоссе - игнорируя регулировщиков...Мне почему то сразу на ум приходит слова "камикадзе" или "шахид".
Думаю, что к утверждению Никулина, что он видел как Жуков, вылезая из джипа приказывал "избить, обоссать и бросить в канаву" можно подходить с такой же долей доверия, как и к его другим утверждениям. Например, что он видел НА ОДНОЙ ВЫСОТКЕ ПОД БЕРЛИНОМ НЕКОЛЬКО СОТ СГОРЕВШИХ советских танков.
Или его красочные описания боев за Ченстохов, от лица очевидца . НО!!!Ченстохов - город на юго-западе Польши. В то же примерно время, к которому относятся бои за Ченстохов (середина января 1945-го, 1-й Украинский фронт) - сержант Никулин принимает участие в наступлениях 2-го Белорусского фронта в Восточной Пруссии (январь 1945-го) и в Восточной Померании (февраль 1945-го), на Данциг и Гдыню, на севере Польши, о чём рассказывает в других главах.
Ну или, например, его фраза – «Данциг взяли довольно быстро, хотя почти вся армия полегла у его стен. Но это было привычно — одной ордой больше, одной меньше, какая разница....Один из десяти доходил». Однако общие потери 2-го Белорусского фронта за 10 февраля — 4 апреля 1945 года составили - 40 471 безвозвратные и 132 918 санитарные или 7 % — безвозвратные и 24 % — санитарные. Исходя из этих данных правильнее было бы сказать не "один из десяти доходил", а "тринадцать из четырнадцати доходили".
Право на выводы - оставляю за читателем. Но как мне кажется - Никулин банально увлекался и был бааальшим фантазером –мазохистом на ниве истории.