Привычный путь от остановки до квартиры. Сумерки. Слякотная зима. Киоски с алкогольными напитками и шоколадными батончиками (компания подростков в грязных ботинках покупала пиво). Кричаще-яркий на фоне мрачных улиц и лиц магазин обуви («Сапожок: у нас всё ОК!») Ядовито-сиреневые огни парикмахерской ("скидки"). Но что это происходит там, через дорогу?
Там, где раньше был тупик из кирпичных зданий, загаженный вываливающимся из контейнеров мусором и, казалось, навеки сгустившимся мраком, теперь столпились люди. Из-за них не видно привычной оку мерзости, они пестрят своими шапками, затылками, капюшонами. Их было человек сто, не меньше, их очередь простирала свой рукав далеко по тротуару.
Что это? Кто-то оприходовал и эту дыру? Может, там какая-нибудь благотворительная акция?
Была у всего этого какая-то странная тишина.
Я переплыл дорогу, приблизился к толпе. Заметил, что у каждого из них в руке - по полбуханки хлеба. Они все прижимают ее к себе, будто детей баюкают. Я спросил, что это за мероприятие у стоявшей ближе ко мне девушки. Она не отреагировала. Тогда я спросил громче. Она не ответила, только посмотрела на меня осуждающим взглядом и сильнее прижала хлеб к себе. Тогда я обратился к рядом стоящему старику – тот грозно посмотрел на меня и отвернулся. Меня как будто не видели. Я сказал, что не отвечать невежливо, и уже думал было развернуться и отправиться восвояси, как вдруг старик подозвал меня к себе жестом. Он прошептал мне в ухо:
- Что ты здесь делаешь? У тебя же нет хлеба. Без хлеба не принимают!
- А зачем он нужен?
- А, так ты не знаешь… - он махнул рукой и скривился брезгливо. – Иди-ка лучше отсюда, у тебя нет шанса!
Любопытство застало врасплох вместе задетой гордостью. И я задал свой вопрос маленькому мальчику. Мальчик посмотрел на меня с гордостью и сказал:
- Как? Вы не знаете? Там, - он указал в дальний угол тупика, - там стоит автомат, если положить в него круглый хлеб, он исполнит твоё желание.
- Но как же так? Ведь у вас у всех хлеб не круглый, у вас же по половинке!
- Ну ты что, совсем того? Посмотри, вот же, мой хлеб круглый. Правда, - он почесал затылок, - я не знаю, почему у них всех по половине. Это странно: ведь только у меня круглый хлеб, у других - половинки...
Я подошел к другим людям и попробовал поговорить с ними. Дела были плохи: мало того, что они не шли на контакт, так они еще и грубили. Никто не хотел признавать, что держит в руках полбуханки, а не целую. Это было похоже на театр абсурда. В какой-то момент я подумал, что это очередной перфоманс - вот только странно как-то это было.
Уже почти стемнело и я хотел поскорее домой, меня ждала жена. И вот я увидел того, кто побывал клиентом:
- Ну? – спрашиваю. – Он исполнил?
- Нет! Представляешь, - говорит мне человек, - я думал ,что у меня круглый хлеб, а у меня была только половина!
Все остальные, выходящие из тупика, отвечали мне то же. Они были как будто зачарованные. Каждый купил хлеб, услышав, что за него автомат исполняет желание, стал в очередь, втайне удивляясь тому, что у всех, кроме него, хлеб не круглый, а половинчатый, а когда подошла его очередь, вдруг увидел, что держит в руках половинку хлеба! Мистика! Волшебство! Фокусы! И тогда я решил проделать то же самое.
Было уже темно, когда в свете фонаря я купил круглую булку хлеба в киоске напротив. Я стал в очередь. У всех было по половинке хлеба, мой же был круглый.
Очередь тянулась вечно. Я устал, переминаясь с ноги на ногу. Я не мог встречаться с ними взглядом, мне было это невыносимо: настолько колкие, злые были их глаза. Тишина оглушала. Шум моторов куда-то делся, голосов слышно не было. Я снова посмотрел в их глаза и увидел там отчуждение. Неужели и мой взгляд – такой же? На мгновение мне показалось, что это не люди, а демоны и что держит в руках они не хлеб, а окровавленные руки, ноги, туловища. Видение мое было настолько реалистично, что я почувствовал запах крови – вязкий, тёплый. К горлу подступила тошнота. Видение исчезло. Холод пробрал меня. Наступила полночь, как я понял: именно к полуночи воцаряется такая холодина. Я так устал и мне так хотелось спать, что казалось, ноги вот-вот не выдержат, и я опущусь в ближайшую лужу вздремнуть, но твердо решил дойти до самого конца. Я думал: «Скорей бы домой, скорей бы домой, Мари уже заждалась, теплый ужин, теплая постель, теплые руки Мари… Как же долго!»
Когда казалось, что силы на исходе, ко мне обратился голос:
- Следующий!
Толстая тетенька у автомата тянула руку за хлебом: давай, мол, не задерживай очередь. Я протянул ей свой хлеб, она вложила его в отверстие сбоку ящика. Ящик затарахтел и выплюнул хлеб обратно, прямо мне в руки.
- Не подходит! Следующий! – тётенька смотрела уже не на меня, а на того, кто нетерпеливо ждал у меня за спиной.
Я обрадовался, что все это, наконец, закончилось и быстро, насколько это было возможно сквозь толпу, направился к свету фонаря. Едва я выбрался из сплетения тел, я услышал шум моторов. Какой-то мужчина спросил у меня:
- Ну и? Он исполнил?
Только тут я заметил, что в руках у меня половина булки.