Возвращаясь по следам

Светлана46
(Воспоминание + отзыв о книге Глории Му "Вернуться по следам)


Чем обычно запоминается мне первая неделя первого месяца каждого нового года? Ага, отгадали - стоянием у мартена. Готовка, готовка и еще раз готовка. Нет, конечно, и встречи с друзьями, и расставания, и общение, и поздравления - все это тоже есть. И очень греет душу. Но чтобы встретить друзей и не ударить об стол фейсом, надо этот стол накрыть. И желательно уставить теми яствами, которые друзья и родные любят. А потому и мартен. Но нет худа без добра. Трижды я накрывала этот пресловутый стол - на НГ, 5-го и 7-го. И трижды по несколько часов слушала аудиокнигу. Это была Глория Му "Вернуться по следам" в исполнении Леонтины Броцкой.Но о книге я скажу позже. А пока о том, по каким следам книга заставила вернуться меня. Не по следам Глории Му, конечно, а по своим собственным, проступившим в памяти на том пути, который уже прожит, и уводящим в такую даль, что если бы не книга, то, возможно, я бы об этом и не стала вспоминать.

Итак, Богом забытый Энгельс, о котором я уже столько писала. Детство, которое сейчас вспоминается как чудесная безвозвратная страна, населенная исключительно дружественным народом. Страна, в которой школа - это лишь незначительное пространство, эпизод, потому что там я пока не узнаю ничего такого, чего бы не знала и не умела, что было бы интересно. Единственная отрада - появилось много друзей и подружек. А основное жизненное пространство заполнено движением как по вертикалям, так и по горизонталям.

И на одной из горизонталей - лошади. В училище, где папа заведовал циклом и преподавал "всякие пушки", их было немного, всего две - старые седые кобылки, выжившие, скорее, не благодаря, а вопреки. Все перевозочные работы выполнялись грузовиками. В том числе и перевозка курсантов на полигоны, где они проходили на практике то, чему их учили в училище. Офицеров возили "бобики", или, по-другому, "газики". Это такие смешные "внедорожники" тех времен. В них летом можно было угореть от пекла и пыли, а зимой превратиться в "снежного человека", ибо брезент очень охотно пропускал и жару, и холод. А кобылки - одну звали Бабочка, а другую Вишня (Бабка и Вышня, как их "окрестил" конюх - солдат-сверхсрочник Мыкыта).
 
Когда-то это, видимо, были замечательные лошади, верно прослужившие положенное время в кавалерии. Но состарились. И теперь доживали свой кобылий век на построенной Мыкытой конюшне - из двух стойл и каких-то подсобок. Их особо не утруждали работой. Да и нагружали телеги, которые они тащили, весьма щадяще - пара мешков с сахаром да пара бочек с растительным маслом со склада - вот и весь груз. Склад был недалеко от училища, и гонять за таким грузом машину, наверное, было невыгодно. Мы, мелкота из военного городка, вечно торчали возле Мыкыты и его подопечных. Он был добрым, любил детвору, но очень уж смешно говорил. И его говор был дополнительной приманкой для смешливой детворы. Иногда он катал нас, посадив на спину одной из кобыл. Какое-там седло? Откуда? Так сажал на спину и водил по плацу, когда училищного начальства не было на месте. Ну а мы не скупились: яблоки, сахар, хлеб, печенье, даже куски домашних пирогов, стыренных из-под носа мам или бабушек, приносили в дар Бабке и Вишне. Пироги Мыкыта ел сам, а остальными подношениями позволял угостить "своих девушек".

Я впервые тогда увидела лошадей вживую, а не на картинке или в кино. Мало того, ощутила необычайный восторг, когда Вишня (или Бабочка) мягкими влажными губами брала с моей ладошки сахар или яблоко.
Мне ужасно хотелось все время гладить их гладкие шкуры, прижиматься щекой к морде - боже упаси, тогда я говорила - к лицу! Морда - это было для меня ругательством. Да как же прижиматься, если я до этого "лица" и макушкой не доставала:
В общем, нетрудно догадаться, что, будучи от рождения натурой влюбчивой, я влюбилась в лошадей. И потребовала, чтобы родители отдали меня "куда-нибудь учиться на всадника".
- Во-первых, не всадника, а жокея, - сказал папа, - а во-вторых, где я тебе тут возьму школу верховой езды?
А мама добавила:
-Сумасбродная ты какая-то! - ну какие тебе лошади? От горшка два вершка, а туда же - всадница! Не девичье это занятие. Ты хотела пианино? Мы тебе его купили. Вот и играй. Учись, старайся. Самая хорошая профессия для женщины.

Позже, когда мы переехали в Тверь, потому что папа получил туда очередное назначение, я нашла, где можно быть "при лошадях", а заодно и научиться держаться в седле и прочим штучкам. Но мама сказала свое категорическое НЕТ. И на том дело закончилось. При всей моей строптивости я все же была довольно послушным подростком. И кто знает, может, мама, убив тогда мою мечту, убила в зародыше и мою будущую славу  Однако она не убила моего интереса и даже любви к "коникам". Я до сих пор с огромным удовольствием бываю на ипподроме и любуюсь этими красивыми, грациозными и умными созданиями.

Обычно мама не препятствовала моим хобби: хочешь лыжи - пожалуйста. Велосипед - тоже. Теннис - на деньги, купи себе ракетку. Коньки - нет проблем. Только, конечно, не хоккейные. Коньки-то я себе купила. Клапы - у нас их называли норвежками. С длиннющими острыми лезвиями. И стала зимами нарезать круги по стадиону. Пока однажды, засмотревшись на заиндевевшие провода, не хлопнулась мешком на лед и не рассекла себе ногу лезвием. Несильно, но больно. Шрамик на ладыжке до сих пор напоминает о том времени. Пока нога заживала, пока я преодолевала мамины страх за меня и сопротивление "моим капризам", зима закончилась, начался теннис. Но он не давал возможности исчерпать бившую ключом энергию до донышка. Нужно было что-то еще. И я нашла что. Это было фехтование. Ах, как мне нравились эти грациозные па, эти белые "одежды", и даже защитная маска на лице. Но мама опять сказала - НЕТ!
- Еще не хватало, чтобы тебя проткнули насквозь.
И никакие мои доводы, что рапиры обезопасивают наконечниками, на нее не действовали.
- А вдруг наконечник слетит? Что тогда? Умереть не умрешь, а калека на всю жизнь.
И с этой мечтой пришлось расстаться.
Правильно или неправильно все это было - я до сих пор не знаю. Но верю в то, что, как говорил мой дедушка, "что ни делается, все к лучшему".
Вот такое возвращение по следам.

Теперь несколько слов о книге Глории Му "Вернуться по следам". Автор обозвала книгу "детским мемуаром". И это действительно воспоминание о детстве. Воспоминание,настуканное на клаве взрослой женщиной. Кстати, многие упрекают Глорию в том, что она сильно приукрасила действительность и излишне преувеличила достоинства своей маленькой героини, что она не объективна и пристрастна, что у нее завышена самооценка, что она восхваляет себя, любимую . Да полноте, господа! Какая может быть объективность в мемуарах? Мне не попадалась. Хотя я их перечитала множество, потому что люблю. Ни в мемуарах Берберовой с ее игривым пером, ни у Гиппиус с ее язвительным, ни у кого другого я не встречала этой самой объективности. В любом мемуаре, о себе ли автор пишет, или о ком другом, личность пишущего всегда подана в наивыгоднейшем свете. А личность того, о ком вспоминают, передана через призму восприятия и отношения к нему автора. И это абсолютно естественно.

"Вернуться по следам" я бы не назвала в полном смысле мемуаром. Это повесть о жизни. Повесть о совершенно необыкновенной девочке. Которая с раннего детства очень любила читать, дружила с собаками, лошадьми, да и вообще была в ладах со всем встречающимся на ее пути животным миром. Девочке смелой, умной, наблюдательной, трудолюбивой. Книга забавная, в ней много юмора, легкий ЖЖешный язык, слушалась с интересом. На мой взгляд, ее лучше слушать, чем читать. Ибо создается впечатление, что исполнительница рассказывает о чем-то своем, пережитом и перечувствованном, пусть и давно. И тогда сленг и ненормативная лексика воспринимаются в общем-то терпимо. Читать это мне было бы неприятно. Самыми интересными для меня были истории о лошадях и собаках. Потому что там было много того, чего я не знала. О людях - так себе. Ибо ни в одном персонаже мне не встретилось что-то новое, чего я не знала бы о человеческом роде. Посоветовать ли ее вам? Трудно. Она все же на любителя. Особенно на любителя животных. И уж, конечно, не для детей до 13 из-за ненормативной лексики. А сленгом наши отроки и отроковицы владеют, пожалуй, лучше нас.