Степанов ехал в автобусе и грезил. Он всегда мечтал, когда ехал в автобусе. От работы до домашней остановки добираться надо было около часа, и чем же занять это время, как не фантазиями.
Степанов размышлял о том, как благоустроить Россию, как искоренить коррупцию и педофилию. Как сделать всех людей счастливыми и никогда не работать, а заниматься только любимым делом. В автобусе к нему в голову приходили самые неожиданные и смелые мысли. Один раз он домечтал до раскрытия тайны гравитации, но когда автобус тряхнуло на «лежащем полицейском», разгадка выскочила наружу и обратно не вернулась.
Вскоре Степанов понял, что он романтик. Это неожиданно взбодрило его – он решил, что сейчас в него начнут влюбляться девушки. Об этом он читал в старых романах, купленных ещё его бабушкой. Толстые пыльные тома лежали на антресолях, и когда к Степанову заходила его мама, она грозилась выкинуть их на помойку. Но Степанов не давал это сделать.
Однако, несмотря на уверенность в своём романтизме, девушки в него не влюблялись и даже не задерживали взгляд. Он понял, что эти «воздушные, нежные создания, подобные нимфам, одетым в платья из серебряных нитей» таковыми не являются. Степанов сделал вывод, что женщины с потухшим взором, едущие в автобусах по вечерам, не романтичны.
Вполне понятно, что девушки, способные полюбить романтика, не ездят в автобусах на окраину города. Красивые дамы, способные полюбить такого, как он, должны водиться в других местах.
Степанов начал мечтать о других местах. Однажды, набравшись смелости и отваги, он ринулся во вторник средь бела дня (взяв отгул на работе) в средоточие романтики своего города – на филологический факультет университета.
Взгляд его упал на двух девушек, тонких как тростиночки, с румяными щёчками и небрежно свитыми в локоны волосами. Они стояли у окна и глазами, полными слёз, смотрели на улицу. Там весёлый воробей чирикал на ветке тополя, сверкал брызгами фонтан у входа на факультет, молодежь хороводилась у скамеек, беззаботно хохоча.
Степанов подошёл к девушкам, его сердце вдруг стало большим и добрым. Сейчас он поможет этим девушкам, спасёт их от слёз и они вместе побегут навстречу солнцу, встающему из-за соснового бора на дюнах.
- Я не могу понять, что такое эргативообразный падеж, - услышал он лепет одной из девушек. – А ещё я всё время путаю параллелепипед Якобсона;Тронского с призмой Эрхарта.
Романтик приостановился. В его голове не было таких слов. Он даже подумал, может это математический факультет.
- А я никак не могу запомнить, что у вотивных текстов есть дебитивная импликация, - пожаловалась другая. – Да ну их к чёрту! Пойдём пиво пить!
И девушки убежали, даже не посмотрев на Степанова.
После этого, как любой матёрый романтик, Степанов разочаровался в девушках. Однажды, когда он снова ехал в автобусе, висевший над ним динамик вдруг тихонько запел старую песню «Дорога в никуда, дорога ниоткуда в никуда. Тарам, пам-пам, парам, пам-пам-пам-пам,пам».
Степанов понял, что нашёл смысл романтики. Надо просто идти, надо просто плыть или ехать. И будь, что будет, главное, чтобы душа была чистой и правдивой. Он хотел сказать об этом попутчикам, но в это время толстая пассажирка затеяла свару с кондукторшей из-за полученной на сдачу мелочи, и он передумал.
- Вникуда, вникуда, - шептал себе под нос Степанов и на сердце становилось тепло.
Итак, в тот день он ехал в автобусе и грезил. Грезил об никуда и ниоткуда.
К нему подошла кондукторша и молча протянула руку.
- В чём-то она похожа на нищенку, - мелькнуло в голове Степанова, когда он ссыпал мелочь в узкую женскую ладошку. – Баскак такой, а взамен даёт пайцзу бумажную. А что, если бы это был не просто билет или пайцза, а пропуск в никуда из ниоткуда? Здорово как!
В этот момент в его кармане, куда он сунул полученный от кондукторши бумажный обрывок, что-то будто ворохнулось. Но Степанов не обратил на это внимания.
В автобусе вдруг пошло волнение – появились контролеры. Они быстро пробегали глазами по рваным билетикам, пассажиры ворчали, доставая их из самых разных мест.
Степанов достал свою пайцзу, досадуя, что прерван полёт его мыслей, грёз, фантазий. Он уже был готов думать о волшебных превращениях, победах над монголами и торжестве цивилизации.
- На выход! – его крепко взяли за рукав и подтащили к дверям. Степанов онемел. Он только раскрыл рот, пытаясь что-то сказать, как его уже выставили на остановке общественного транспорта.
В этот день романтик дошёл до дома пешком. Только он садился в автобус и покупал билет, как появлялись контролёры и высаживали его.
Усталый и голодный, он вскипятил себе чайник, нарезал бутерброды из чёрного хлеба с розовой колбасой и сев в кресло, взялся читать роман о любви гренадёра и девушки из обедневшего дворянского рода. Ни телевизора, ни компьютера в его квартире не было. Степанов считал их грубыми, хамскими порождениями барыжного века и не интересовался ни новостями, ни сериалами, ни тупыми играми в интернете.
На следующий день, когда он ехал с работы, его снова высадили пару раз. Степанов захандрил, шлёпая под романтичным, но сырым и противным дождём по лужам. Он чихнул и дойдя до остановки, решил по входу в автобус не мечтать, а узнать у контролёров, почему его высаживают.
- Ты дурак? – спросил его контролёр. – У тебя на билете что написано? Вот и мотай отсюда, куда там указано.
Степанов, стоя под сломанным шпаной навесом остановки, впервые посмотрел на билет. На бумажке вместо обычных буковок, выше номера, было написано «Билет в никуда».
Совершенно неожиданно Степанов заплакал. Мимо летели машины, кряхтели тормозами автобусы, молчали люди, а он плакал.
Утром, как обычно по субботам, к нему пришла мама. Степанов лежал на диване под одеялом и глядел в потолок. На полу были разбросаны вырванные листы из романов.
На столе аккуратной кучкой лежали восемь «Билетов в никуда», которые вчера Степанов вытащил из карманов.
- Какой ты молодец, сынок, - похвалила его мама, увидев их. – Тебя не били?
Сынок не реагировал. А мама, собирая листы с пола, говорила, что лотерея хотя и жестокая, но очень хорошая. У кого попался «Билет в никуда», того с автобуса ссаживают, а если не хочет, то его никудашный билет рвут. Ведь если проезд оплачен в никуда, то и ехать некуда! Ха-ха, здорово придумали. А если вытерпел все высадки, билетики сохранил, то сегодня розыгрыш будет. А приз там огромный просто.
- А, у тебя же телевизора нет, - вздохнула мама. – И когда ты женишься?!
Она вытащила из кармана мобильник, залезла в интернет и сверила билеты Степанова с полученными данными.
После того, как Степанов купил «Бентли», квартиру в новом доме, а маме построил неплохой дом в деревне, он перестал быть романтиком. Неудобно мечтать, когда едешь за рулём. Самое удивительное, что девушки вокруг Степанова (он, кстати, уволился из сборочного цеха), наоборот, стали такими романтичными. И он даже женился. И как-то очень быстро совсем перестал мечтать и грезить.
Но иногда, когда он видит автобусы, в сердце что-то шевелится, а в голову медленно заползают слова «Белой акации гроздья душистые ночь напролёт нас сводили с ума».
Степанов пожимает плечами и отворачивается.