Прощание с прошлым

Михаил Скрип Ник
...ну, давай-давай, красавец ты наш обписанный, не стой как жена Лота, забывшая утюг выключить... пойди-пойди с Ним попрощайся, эстет хренов, субарендатор своей жизни! Ну, чего ты трясешься, словно заливное на поминках, не боись, это не так страшно, как кажется на первый взгляд, да и на второй тоже, не говоря уже о третьем... от этого еще никто не умирал, кроме него самого, да и не болел особо, ведь тут же  ничего такого, просто форма, все почти по протоколу, чистая формальность... прощаться-то всегда когда-то надо, невежливо свалить, как англосакс небритый и дремучий, не заплатив за выпитое пиво. Ну, что ты кривишься, ведь это надо сделать, сказать, что «всем спасибо, все свободны», а то ты вроде бы давно уже не мальчик, а собрался слинять, как пошлый поц, послав всех дружно на хрен, не оглянувшись, не махнув ладошкой, не говоря уж о воздушном поцелуе, или хотя бы взгляде на прощанье. Так не стесняйся, дорогуша, не стесняйся, ведь ты же видишь – здесь никто не плачет, все понимают, не смеются даже, не тычут пальцем злобно и обидно, а очень вежливо, корректно, без кривляний, по доброму глядят, слегка приподняв брови, чуть тронув галстук и ширинку незаметно, ведь многим здесь такое не под силу, вот так вот просто головой кивая, пред ним рассыпаться в нижайших реверансах иль легких книксенах, иль просто так, слегка лишь шаркнув ножкой пробормотать: «...прощайте! э-э... было все, э-э-э... неплохо!..», потом пожать протянутую руку, а может даже и... и приобнять за шею или талию внезапно и нежданно для всех и для себя вдруг  п о ц е л о вввва-а-а-а т ь-м-м-м... но только в губы... губыгубыгубыгу-у-убы... благодарно!... и ножкой шаркнуть, глазками моргая, а после вслух торжественно и громко ему за все, что было, было, было и могло быть... сказать СПАСИБО... даже улыбнуться... за все худое и за все не очень, за очень доброе и доброе не очень, короче, за науку, ненауку, разлуку, опыт, встречу, за закалку, а после всевозможных славословий, и всяческих подобных словоблудий, раскинув руки в небо  о т п у с т и т ь  все... все к черту, к черту!!!... и еще подальше, все, что годами гнуло, унижало, что ненавидело, мешало, обижало, все, что желало... просто твоей смерти, причем мучительной и о-о-о-очень одинокой, все, что эпохами, веками добивалось лишь для тебя несчастий и страданий, по многу раз зовя и прогоняя, и тут же вроде бы тебя до слез любило, но как-то зло, завистливо, бесстрастно, и изначально как-то не по-людски, ну, как улитки или… козлотуры, ракушкой цокаясь иль острыми рогами, хотя... кто его знает, что хотело, оно сказать иль спеть, сломать или построить, всем этим жестким бесконечным перфомансом, когда тебя швыряла и бросала, играясь, балуясь, ломая об колено, как пьяный папа Карло Буратинку, устав играться со сломанной игрушкой, пытался приготовить себе ужин, лишь матерясь, плюясь, грозя всем средним пальцем... и тут же этим пальцем губ касалось, и умоляюще вослед с тоской смотрело, водило за нос и просило денег, хватало за руки, и их же целовало, нацеловавшись тут же било, било, било!!!... по чем попало всем, что было под рукою, и так внезапно часто попадая, что ты не раз бывал в отчаянии, на грани, пытаясь, ну хоть как-то удержаться на этих обезумевших качелях, скулил, что вряд ли вынесешь такое, не вытерпишь, не сможешь, не воспрянешь!!!... так много было злобы, мало веры, висевшей хрупким крестиком на шее, а уж любви совсем чуть-чуть на самом донце... и во-о-он вон там вон в паутине и разрухе, в конце тоннеля там, где гадят крысы, в углу под мусором, под плесенью и смертью... лишь кучка жеваной хохочущей надежды, уже разодранной на тряпки половые... уборщицей, старухой, тетей Надей, с большого бодуна бредущей к свету, под нос бормочущей лишь мантры на санскрите...
Ну, что застыл малыш, вперед, давай, прощайся, с таким-разэтаким, но только твоим Прошлым, с неистовым, бессмысленным, волшебным, другого никогда уже не будет, и не расслабляйся... готовься, тут же, сразу, моментально, в другую лужу окунуться с головою, в другую кучу пошлого говнища, опять ступить блудливою ногою...
Там те же грязь и чистота и в мышеловках, мозолистые грабли наготове... да-да, все те же, с костылями из картона, с бесплатным сыром, с ароматом сэкондхэнда. И ничего не сможешь, не изменишь, чтоб не было «потом» в проклятом прошлом, чтоб дальше не свершилось, не случилось, когда уже все знаешь... просто знаешь…

ПРОЩАНИЕ С ПРОШЛЫМ,  масло, картон, 1994 г.

Следующая  http://proza.ru/2013/09/25/1950