ФАКТОРИАЛЬНАЯ ФАЗА получила свое название от фактории – поселения, поста, конторы, созданной неместными заезжими купцами на территории своих колоний с целью производства торговых операций по обмену промышленных товаров метрополии на местные продукты, имеющие в метрополии высокую ценность. Фактория являлась опорным пунктом, часто укрепленным, той или иной товарной системы, и часто, впоследствии, превращались в деревни, а то и города, и, даже, в самостоятельные метрополии.
Истории хорошо известны, так называемые, средиземноморские товарные системы: критская, минойская, эллинистические (афинская, коринфская) и ряд других, которые, в конце концов, тем или иным способом в первом веке до н.э. вошли в римскую. Уже в средние века возникли венецианская и генуэзская, а так же ганзейская, товарные системы. Наиболее выпукло характер факториальной фазы товаризации проявился в товарной системе древней Финикии.
Жители Финикии, располагавшейся на юго-восточном побережье Средиземного моря, к северу от Египта, изначально занимались рыболовством. Потом они обратили внимание, что в их прибрежных водах водятся моллюски после переработки которых, получается пурпур, ярко-красная, очень стойкая краска, годная для окрашивания шелка и шерсти. Кроме того, финикийцы, будучи природными моряками, умели строить достаточно крепкие большие палубные гребные суда. Эти два обстоятельства позволили финикийцам начать осваивать в поисках новых рынков сбыта своих товаров почти все средиземноморское побережье.
Повсеместно возникали их опорные пункты: в Испании, на Сицилии, на Сардинии, на Корсике. Доходили финикийцы и до Британских островов. Особо известны их фактории в восточном Магрибе – Киренаика и Карфаген. По мере времени финикийцы освоили также сухопутную торговлю. Их верблюжьи караваны, через степи и пустыни доходили не только до Персии, но и до Индии. Для обеспечения торговли товарами в центрах Финикии, бывших рыболовецких деревнях, таких как Сидон, Тир, Библ, и другие, создавались мануфактуры, на которых с помощью рабского труда и на средства, вывезенные со всех концов огромной торговой системы, выделывались искусные вещи из металлов, слоновой кости, красного и чёрного дерева, окрашивались ткани(1).
Факториальная торговля привносила в традиционные общества аборигенов колоний страшные последствия – социальную дифференциацию. Вначале в обмен на привезенные товары шли продукты общественной принадлежности. В результате произведенного обмена в обществах стимулировалась специализация по производству того, что больше всего привлекало внимание заезжих купцов. А это, естественно, отражалось на количестве и качестве общего продукта. На почве его нехватки, занесенные купцами бациллы эгоизма и стяжательства, вызывали всем известные последствия, прежде здесь неведомые, ложь, предательство, подлоги, приватизацию общественного достояния. Традиционное общество начинало делиться на меньшинство богатых, или как сейчас говорят креативный класс, то есть близких к пирогу товарного обмена, и основное большинство, обделенных и, по сути, ограбляемых. Ближе к финалу факториальной базы в качестве контрагента купцам, все чаще выступают уже креаты. О более поздних креатах и их судьбе блестяще написано у Проспера Мериме в его новелле «Томанго». Там основной герой, негритянский вождь, занимался прямой охотой на своих соотечественников, таких же как он негров, для дальнейшей их продажи работорговцам. Волей судьбы, в конце концов, он сам оказывается в числе рабов.
Однако, в истории зафиксированы случаи, когда креаты ухитрялись перехватывать инициативу у заезжих и начинали сами вести зарубежную торговлю. Так возник, выделившись из финикийской торговой системы олигархический Карфаген. Значительно позже так же возник, выделившись из ганзейской товарной системы, боярский Господин Великий Новгород.
С первых же актов существования факториальной системы выяснилось, что ранее нарисованная картина честного первичного товарного обмена в моральном плане далека от реалий жизни. Суть любого товарного обмена (по-простонародному, товарного обмана) в том, что купец и грабитель часто одно и то же лицо, так как он ставит себе задачу получить любым способом прибыль. Поэтому он действует по обстоятельствам, где можно – грубой силой, а где нужно – хитростью и обманом.
О торговцах того времени лучше всего судить по не так уж далеким временам, например по портрету Христофора Колумба, который нарисовал Е.В. Тарле:
«Колумб жил и действовал в эпоху первоначального накопления, когда сама обстановка создала человека, искавшего новых путей, рвавшегося к новым победам, смелого, предприимчивого, полного жажды жизни и уверенности в будущем. И сам он по личным целям был человеком своего времени: он мечтал о богатстве, о золоте, валяющемся под ногами, о том, что он будет в этих новых волшебных странах наместником короля, «великим адмиралом» западного океана и т. д. Он долго, ожесточенно, люто торговался по поводу всех этих будущих своих прав и привилегий, затягивал на целый год подписание договора с казной, жаловался, настаивал на все новых привилегиях для себя. Дело едва не сорвалось из-за слишком уж неумеренных претензий Колумба на будущие доходы и богатства и неясностей тех доводов, которые он приводил в доказательство своих предположений. Он было уже оставил королевскую резиденцию и поплелся искать счастья по дороге в Кордову, когда его догнал верховой гонец и вернул к королеве. Изабелла согласилась».(2)
Представим себе те трудности, с которыми сталкивался смельчак, бросившись за моря, дабы сколотить себе капитал. Для постройки корабля, закупки товара, наем гребцов и помощников необходимы большие средства. Их может дать только «кумпанство» в складчину, как новгородцы в русской былине о Садко, или британская знать во главе с королевой Елизаветой во времена известного пирата Дрейка. Более вероятно, что деньги даст ростовщик. Не будем забывать, что этот смельчак должен был быть готов к далеко недружественной встрече в открытом море со своим соперником, ибо, как известно, «пряников на всех не хватает», к не очень радостной встрече по достижении цели, к капризам погоды и бунту на своем собственном корабле. Ясно, что такой человек, не задумываясь, пойдет при стечении благоприятных обстоятельств на прямой грабеж.
Маленькое отступление. Сейчас люди обмельчали. Как говорится, и «труба по ниже, и дым по жиже». Куда им до Колумба, Кортеса, Писсаро. Тех, настоящих волков больших дорог, кое-кто из романтиков, мог бы признать за и героев. Эти же, как шакалы, свою хищность скрывают белозубыми улыбками «милых» продавщиц. Не будем забывать, что ударной силой по разрушению СССР явилась, так называемая, торговая мафия. Под лозунгом свободы торговли, ею, в купе с партийной номенклатурой, был создан торговый дефицит. И это притом, что склады ломились от товаров.(3) А потом этими приватизированными товарами, после гайдаровского отпуска цен, и была расстреляна Советская Власть, а под фарисейские вопли Зюганова пошло массовое ограбление народа. То есть повторилась многотысячелетняя история.
В целом факториальную фазу товаризации можно представить как поиски «свободного» поля для охоты за богатством. И кончается она также от простого истощения найденного поля.
Примечания.
1. Долгое время утверждалось, что финикийцы создали письменность. Однако это не так. Древнейшие на настоящий момент письмена, относимые к периоду от VІІ до XІІ тысячелетий до нашей эры, обнаружены в гротах Каменной могилы на реке Молочная (левобережье нижнего Днепра). Шилов Ю.А. Начала цивилизации. М. «Академия-Центр» 1999. С. 221.
2. Тарле Е.В. Политика: История колониальных захватов. М. ЭКСМО-ПРЕСС. 2001. С.24-25.
3. Сам видел.