Часть 1 - http://www.proza.ru/2013/09/26/1268
Часть 2 - http://www.proza.ru/2013/09/26/1431
14 лет, с 1948 по 1962 гг. Феоктиста считала самыми счастливыми во всей своей
долгой жизни. Яков Степанович Журавлёв, коренной москвич, был весёлого нрава
с золотыми руками добрейший и щедрейший человек. Он построил дом, времянку,
огромный бетонный погреб, в котором было холодно даже в жаркое лето, отдельно
летнюю кухню и баню. По профессии жестянщик, он оббивал печки уголками и листами
железа, чтобы не белить их каждый год, сам крыл крышу, изготавливал водостоки.
Смастерил себе чудо-сундучок с раздвижными ящичками для инструментов, какие
сейчас продают в хозяйственных магазинах, сам скроил и сшил любимой жене платье
и пальто в талию, точно по фигуре. Сам смастерил и установил памятник и оградку
для покойного фронтовика Ивана Сергеевича.
Он высадил огромный сад, в котором росли абрикосы, вишни, сливы, алыча, айва,
гранаты и разные сорта винограда. Виноградник был особой гордостью деда. Сам
его обрезал, обрабатывал, укрывал на зиму, сам собирал и всем раздавал урожай,
занимался виноделием.
В холодной времянке на жёрдочках всю зиму висели огромные, по два-три килограмма,
виноградные гроздья, рядом стройными рядами выстраивались гранаты и
душистая мохнатая айва.
Феоктиста от мужа не отставала: варенья и соленья на полках хранились в вёдрах
и пятилитровых стеклянных банках. Погреб был забит солониной, салом, квашеной
капустой с яблоками и арбузами. Утки и куры одаривали яйцами, корова - молоком,
маслом и сметаной, свиньи - рулетами, колбасами и копчёностями.
Добра этого хватало и семье Петра, который приезжал за продуктами из другого
города на грузовой машине, и московским детям и племянницам Якова, навещавшим
его и гостившим по несколько месяцев.
В доме принимали радушно всех родственников Веретенниковых и односельчан.
Было людно в праздники и по субботам. Но о бане по субботам - это отдельная
песня.
Летом гостила сестра Нюра с детьми и тремя внучками. Приезжали всей гурьбой,
загруженные огромными чемоданами с картошкой и бидонами солёненьких грибочков,
с кедровыми орешками и райскими яблочками. Дочь Нюры и муж её уезжали,
когда заканчивался отпуск, а Нюра с внучками оставалась до конца лета,
оздоравливать детей щедрым солнцем и витаминами. Домой провожали сибиряков с теми
же чемоданами, но уже набитыми зелёными помидорами, и бидонами и вёдрами
с вареньем.Всё, что не могли увезти, отправляли увесистыми посылками.
Щедрые сердца двух немолодых, но нашедших дуг друга людей, были открыты для
друзей, родственников, детей и внуков. Любили и одаривали всех одинаково,
не разделяя на чужих и своих. И мы, внуки, считали дедушку Яшу родным и
отвечали ему любовью.
Дед любовался свой Феоктистой:
- Какая хозяюшка! Всё у неё ладится, горит в руках. Простыни белоснежные и
крахмаленные, гладко выглаженные. Подзорники и наволочки в кружевах, подушки
одеяла пуховые сама мастерит. Посуда сверкает. Да не три ты эту тарелку,
скрипит уже, дырку протрёшь, - смеялся он.
А какой борщ она варила! Всем борщам борщ! Дух стоит на весь дом. На огромное
блюдо выложит перед дедом рульку килограмма на полтора-два, та аж дрожит от
счастья, что её сейчас съедят. Борщ густой - ложка стоит - домашней сметаной
заправлен.
А какие пироги-курники печёт стряпуха! Пирог огромный, на всю духовку, высокий, сантиметров десять. В крышке дырочка, из неё духмяный пар валит и сок кипит
с пылу - с жару. Крышку срежет, раздаст всем куски этой крышки, а они внутри густо
перцем чёрным посыпаны и с лавровыми листами. А содержимое пирога все ели ложками
или вилками из целого пирога, стоящего в центре стола.Резать на отдельные куски
было нельзя, так как начинка была очень сочной. Содержимое пирога - это
сомятина или севрюга с луком, когда с картошечкой, когда с капустой. Во рту
всё тает. И сейчас пишу, а слюнки текут. Вкус до сих пор остался, хоть прошло,
страшно сказать, более пятидесяти лет.
Такие же пироги бабушка пекла в голодные хрущёвские времена. В магазинах был только кукурузный хлеб, но иногда продавали вермишель яичную из муки высшего сорта.
Очередь занимали вечером, всю ночь стояли у магазина, а утром из жуткой толчеи
бабушка, вся всклоченная, но счастливая, выбиралась с увесистым кульком или
наволочкой этой самой вермишели. Чудесным образом замачивала её и делала тесто
для пирогов и блинчиком. Сома и севрюги уже не было ( ведь дед,
когда был жив и здоров, привозил их с рыбалки). В пироги шли горляшки,
дикие голуби, на которых мы с бабушкой приловчились охотиться.
Но это было позже. А пока фронтовое ранение сильно не волновало, Яков Степанович
трудился на стройке. Спать он укладывался в семь - восемь часов вечера.
Вставал в четыре утра. На столе его ждал свежий завтрак. Заботливая жена
укладывала в большую брезентовую сумку горячий обед в термосе. В 5 утра на
велосипеде он отправлялся на работу.
Чтобы не сложилось впечатление, что люди жили только заботой о хлебе
насущном, скажу, что находили возможность отдыхать. Бывали в Москве и даже
в Большом театре, ездили в гости к родственникам с ответным визитом.
Продолжение следует