Рима Саргсян
«Папа, папа… не уходи…». Этот сон, пронизанный болью, мне снится каждый день. Проснулась я ночью, видимо, у меня опять жар. Рядом на полу лежал братик, недалеко – мама, было холодно.
На улице воет метель, снегом засыпало всё село, и я подумала: «Когда же закончится зима». Закрываясь от холода в тулупе, я легла головой на подушку из соломы, которую мама набивала сама. Рядом тихонько посапывали и вздыхали телятки и ягнята. Они жили с нами в избушке зимой, потому что в нашем ветхом сарае они бы просто замёрзли. Иногда ночи были такими снежными, что утром с трудом приходилось выбираться из избушки, случалось, нас откапывали соседи…
Мне чуть больше семи лет, но я уже хорошо понимала жизнь и знала, какой она жестокой может быть. Конечно, довоенное время и военное очень сильно отличались друг от друга. У меня был папа, у нас была счастливая семья, пока не началась война.
Я иногда думала, а если папа был бы сейчас с нами, как бы мы жили…
Наступило утро. Солнце встало. Жёлтое, яркое, но холодное. Мама уже на работу ушла, она трудилась на зерносушилке, где до войны работал и мой папа. Приезжали поезда с зерном, и женщины разгружали эти вагоны. Когда мама приходила домой и раздевалась, мы (я, брат, сестра) окружали её, как цыплята, чтобы подбирать зёрна, которые попадали в обувь и складки одежды. Когда зёрен было много, мы делали муку, но это длилось недолго. Вскоре, после смены, дежурные стали требовать от работников, чтобы они снимали обувь при выходе, а зёрна, которые попадали, собирали и отдавали охранникам. Мы стали голодать, потом что давали на человека по сто грамм хлеба и три кусочка сахара. Когда мама раздавала нам их, на её глазах выступали слезы горечи и жалости.
Война уже миновала, но жизнь осталась прежней, невыносимой. Зимой наша она текла медленно, тихо. Пока мама была на работе, я пыталась с сестрой сварить картошки из оставшейся ещю с осени. Каждому – по одной картошке, этого было достаточно, чтобы насытиться на весь день, мы привыкли уже. Так прошла зима, наступила весна. Теперь у меня появилась обязанность: собирать колоски и мороженый картофель. Рано утром, в солнечный весенний день я собралась на колхозные поля за колосками и картофелем. Через несколько часов мой небольшой, дырявый мешок был набит ими. Войдя в дворик, я встретила сестру, она улыбалась, ведь увидела набитый мешок и, наверное, была счастлива, также как и я: теперь у нас есть еда на несколько дней. Я начала прямо на плите готовить драники из собранной мною мороженой картошки. Из-за этого все мои руки от терки были в царапинах, каждый день я это делала, это входило в мою обязанность.
Мама работала сутками, и все хозяйство (корова, куры, овцы) были на нас - детях. Нам приходилось не только о себе заботиться каждый день, но и о животных.
А летом мы устроились на работу: пропалывали поля пшеницы, косили траву.
Прошло два года…
В школу я пошла в девять лет, потому что у меня не было одежды, обуви. Тогда мне и брату, который тоже не ходил в школу, мама сшила фуфайку, бурку и купила нам калоши. Училась я в первую смену, после уроков бежала домой, снимала с себя одежду, брат надевал и шёл в ней в школу.
Избушку топили дровами, которые запасали летом. Бывало, через нашу станцию проходили поезда с углём и, когда останавливались на несколько минут, мы залезали на вагоны и сбрасывали уголь вниз, если удавалось успеть сбросить немного, мы были счастливы.
Опять я проснулась ночью, вся в поту… мне снился тот сон, который я не забуду никогда.
В тот день все были дома, когда папа пришёл с работы. Его глаза были грустные, полные слёз. Но что с ним случилось? Он сказал, что пришло извещение, и его забирают в армию. Тогда мне было, чуть больше трёх лет, и я не очень понимала, что это означает. Мама плакала весь вечер и на следующий день тоже.
Мы все стояли у дороги, сестра плакала, брат был в недоумении, у мамы текли слёзы, а я находилась на её руках, и тогда я поняла, что папа от нас уходит, его забирают… возможно – навсегда… Он сказал: «Я вернусь, вы только ждите…» …И уехал…
Я вырвалась из маминых рук и побежала босиком за повозкой, захлёбываясь слезами, кричала: «Папа, папа, не уходи!..». Но он ушёл. Так надо было…
И этот сон я вижу каждый день, несмотря на то, что прошло много лет. Я верю, что папа вернётся, я верю, что он жив, что он нас помнит, даже после того, как пришло извещение, что в бою за Советскую Родину, верный присяге, проявив героизм и мужество, рядовой Т. пропал без вести в декабре 1941 года …
Он уходил, хотел вернуться,
И сердце грел мечтою дом...
Жена, две дочки, сын... проснуться,
Чтоб по окопам вновь ползком...
Бороться, биться, кровь теряя,
За тех, кто дорог, за своих!
И к горлу слёзы подступают!
«Не допущу, вражина, до семьи!»
Их было больше, было страшно,
Но он отважно шёл на бой...
Зима, год сорок первый,
без вести пропавший,
А папа не вернулся наш домой...
Автор стихотворения Николай Леонов, отдельная ему благодарность