Предисловие к главе «Прикосновение к мистике»
Описанные в этой главе события происходили в 1988 году. На курсы радиооператоров я поступила зимой 1988-го года и училась там аж до начала лета того же 1988-го года. Это был Учебно-курсовой комбинат связи Черкасского ОПТУС. Шесть экзаменов сдала на отлично, присвоено квалификацию радиооператора 3 класса.
Имя друга, которого я называю Денисом, изменено. Номер группы я тоже не указываю, а у нас было несколько групп. Я не указываю также и номер группы с таким намерением, чтобы не выдавать тайну этого своего друга. Мемуары, как правило, все пишут исключительно только так, чтобы описать лишь те все хвалебные факты, которые предназначены для всеобщего обозрения и скрыть малоприятные факты. Всё самое интересное, трогательное, чувственное и тайное в таком творчестве скрывается, потому что нельзя сказать всему миру открыто – то один, то другой факт, но я свой роман пишу так, что рассказываю абсолютно всё, как было, не скрывая совсем ничего, но имена людей, номера групп, в которых эти люди учились, и даже названия некоторых населённых пунктов, если они маленькие, а не такие, как областной центр, я изменяю, чтобы надёжно хранить тайны личных жизней тех людей, о которых я пишу.
«Денис» был из Черкасской области. К нашему большому удивлению – это в райцентр Черкасской области он летел на самолёте в 1988 году, что было возможно в советские времена, и уже невозможно сейчас. Кому-то это понравится, а кому-то и не понравится, но я описываю пережитые мной факты честно, какими бы они ни были.
Глава-07. Прикосновение к мистике
Виктория Авосур
Когда я вернулась домой, в посёлок, то сначала работала почтальоном, а потом, чуть позже, принимала посылки на почте. Однажды ко мне позвонили из районного центра и предложили поучиться на курсах радиооператоров, в Черкассах. Кого-то надо было поставить работать на радиостанции, но не было ни одного специалиста в этом деле. Место радиооператора предложили мне. Я тогда совсем не понимала – что я буду делать, когда закончу загадочные курсы, но я согласилась.
Черкассы. Наше общежитие было на улице Октябрьской, и в те дни оно мне очень даже понравилось. На коридорах, в холле и в комнатах было чисто, приятно на вид, и кухня хорошая. Совсем не далеко от нас находился лес – «сосновка». В то время нас окружала красивая, радующая сердце и душу, обстановка. Я поселилась в тихом и приятном месте. Прожитые здесь полгода, запомнились мне одними из самых-самых лучших дней в моей жизни. Помню, как ещё на первом уроке я узнала, что в нашей группе будут учиться много молодых парней и мужчин, хотя девушек и женщин – всё же больше. Хорошо это или плохо – я не могла так быстро определить.
Сначала меня заинтересовал Костя из Умани. Он был среднего роста, спортивной фигуры, с чёрными волосами и чёрными глазами. Учился он в группе электромонтёров, был женат, и очень симпатичный на вид. Я не планировала с ним долго быть, потому что он женат, и всё же получить от него немножко внимания мне хотелось. В те дни мы с ним иногда обнимались, бывало – просто держали друг друга за руки, и бывало – он ко мне, а я к нему ходили в комнату в гости. Костя угощал меня чаем из гриба чага, и рассказывал, что такой чай пробудит у меня сексуальные чувства. Я только слушала и смеялась.
С Костей, и с другими мужчинами из группы электромонтёров, мы иногда просто сидели и разговаривали, играли в карты. Кто-то рассказывал захватывающие истории, а все его слушали, и с восхищением задавали интересующие их вопросы. Несколько человек часто нам играли на гитаре и пели красивые песни.
Ну а в моей комнате почти каждый день было захватывающее зрелище. Я и Петька из моей группы устраивали сеансы спортивной борьбы. Многие парни и девушки, из разных комнат, приходили к нам, садились в круг, и смотрели на нашу с Петей борьбу. Всё это было похоже на какое-то представление, потому что Петя был на много выше меня, а побороть меня он никак не мог. Этот факт очень заводил его, и он назначал всё новые и новые встречи, но ни одну из них всё никак не мог выиграть, не получалось показать себя перед группой победителем, а ещё ему было стыдно видеть себя проигравшим, и поэтому он желал продолжать и продолжать борьбу.
Наши зрители на всё это смотрели, и смеялись по много часов подряд, аж Лена из Крыма однажды уписялась от смеха. Потом ей пришлось срочно стирать простынь, трусы и свой халат. Она жила со мной в одной комнате. Ну, а Костя, который жил на мужском этаже – в своей комнате учил меня приёмам борьбы, чтобы я ещё лучше борола Петю, и чтобы ежедневное зрелище было ещё более смешным и захватывающим.
Да, я понимаю, что мужчины не любят, когда девушка сильная, как будто она – парень, и для любви они себе таких не выбирают, им нравится слабый пол. Мужчины любят ласковых, женственных, и таких, чтобы самим свою силу показывать, защищая любимую от всех напастей, но меня разобрал какой-то азарт, и я для себя решила: пусть я и не понравлюсь никому, но зато наиграюсь сколько душа желает.
Петя на меня совсем не обижался. Возможно, ему в те дни даже и нравилось быть в центре внимания, а также ощущать мои прикосновения и всё такое. Я точно не знаю о чём он думал, но не злился. Часто у нас бывало такое, что я, Петя и Лена ходили втроём по улицам Черкасс, и общались, как лучшие друзья.
Привлечь к себе я постоянно старалась Костю,- красавчика из Умани. Он меня просто очаровывал своим поведением, своей внешностью, и некоторой мудростью, но с Костей мы только обнимались или разучивали приёмы борьбы, по улицам не гуляли, а вот с Петей и с Леной я часто гуляла по Черкассам. Петя был посередине, а я и Лена – по правую и по левую руку от него. Некоторые местные жители, тоже мужчины, нас останавливали и говорили: «Эй, у тебя две, а у меня ни одной. Дай одну девушку мне». Шутка, конечно же, но забавно.
Петя был щедрым парнем, и часто нам с Леной за свои деньги покупал мороженое. Иногда бывало и так, что поздно вечером, когда было совсем темно, мы ходили на городское кладбище и там сидели на скамейках, а Петька нам рассказывал смешные, или страшные кладбищенские истории. От его весёлого и шутливого характера нам было совсем не страшно. Спиртное мы не пили никогда, просто гуляли по городу.
У Пети были светло-русые волосы и серо-голубые глаза. Он был худенький, но высокий. Мне нравилось с ним гулять по улицам Черкасс, но я всегда помнила, что это не мой парень, а моей подруги Лены.
Так было примерно около месяца. За это время я успела заметить, что в нашей группе учится один очень загадочный мужчина, Денис, который увлекается чем-то потусторонним и мистическим. Он часто выдавал себя прямо на уроках. Молчит, молчит, а потом что-то как скажет… Его слова были совсем не болтовнёй на мирские темы, а с намёком на знание каких-то истин. Конечно же, он меня заинтересовал, и я начала размышлять, как бы с ним познакомиться.
Была осень, и наша группа мыли и клеили окна в том кабинете, в котором мы учились. Надо было всё подготовить к наступлению холодов. Как-то так случилось, что наш учитель, он же и руководитель группы, поставил меня и Дениса мыть одно и то же окно. Разговорились.
–О чём думаешь,- начала я общение с Денисом, вытирая мокрой тряпкой стекло.
–Думаю о том – что такое время, и как сделать, чтобы побывать в будущем или увидеть прошлое,- ответил он.
–Да, интересные у тебя мысли. И давно ты над этим думаешь? – продолжала я задавать ему вопросы, стараясь завязать знакомство.
–Давно, хотя и не очень.
–Вечерами мы играем в карты или с мячом, а тебя почти никогда с нами нет. Где же ты каждый день бываешь? Ходишь размышлять – откуда приходит и куда уходит время? – спросила я у него уже более смело и уверенно.
–Хожу в «сосновку»,- ответил он. –Там общаюсь с природой, купаюсь в Днепре.
–Что? Ты купаешься? Вода уже покрылась льдом!
–Ничего страшного, я купаюсь даже зимой,- с какой-то очаровательной лёгкостью ответил Денис.
–Можно пойти с тобой? Купаться я, конечно же, не буду, но я могу помочь тебе общаться с природой.
–Если ты не против побродить со мной где-то между деревьями или по берегам Днепра, то выходим сегодня в четыре вечера. Я буду ждать тебя перед окном общежития.
–Хорошо, договорились,- не скрывая радостного настроения, ответила я ему.
Под вечер мы с Денисом встретились, как и договорились. Он мне предложил, для начала, не сразу в лес идти, а просто погулять по улицам Черкасс, поговорить, познакомиться. Я был согласна на это. Так мы впервые пошли гулять по городу и рассказывать друг другу какие-то интересные истории о себе.
В тот день произошла моя первая близкая встреча с Денисом, но не последняя. Кое-что загадочное меня к нему постоянно влекло, и поэтому мы начали часто встречаться и вместе проводить время. Меня к нему влекло особое намерение, связанное с мистикой и магией. Я хотела что-то понять, и чему-то у него научиться.
Источник любой магии только один – это энергия высших планов. Разница между двумя видами магии заключается в том, что чёрная магия никогда не может работать посредством сил Духа, потому что Дух неподвластен никакому злу вообще. Если же говорить о белой магии, то она, конечно же, работает на любом плане, но только лишь до тех пор, пока она белая. Если магия белая, то это альтруизм, а если чёрная – эгоизм.
В магии есть три правила:
1. Воздействие на человека без его ведома является чёрной магией. Порча, приворот, навязывание нужной линии поведения и т.д. – всё это виды чёрной магии. Оговорка – магия не считается таковой, если человек точно знает, что собирается помочь и не нанесёт вреда. Очень большая разница может пролегать между личным представлением мага о благе другого человека и собственным представлением этого человека.
2. Использование любых необычных сил для достижения личной материальной выгоды является чёрной магией. Материальная – это не только деньги.
3. Неоправданное применение магии, считается чёрной магией. Более правильное решение – это накормить голодного и научить его добывать себе в жизни пропитание, а не колдовать ему удачу.
Всё это мне рассказывал Денис, а я его внимательно слушала. Да, он прав на счёт классификации магии – где белая, а где чёрная.
Я тогда хотела разобраться конкретно в белой магии, а также в той мистике, которая связана с чем-то светлым и добрым, направленным на благо окружающим. У меня не было страсти к деньгам или к славе и популярности.
Я никого не хотела приворожить или сделать своим рабом, всем желала любви, мира и взаимопонимания, но этого было слишком мало среди людей, и я стремилась научиться как можно больше чего-то необычного, чтобы хоть немножко уменьшить порабощение всего человечества в нашем мире, которое происходит с ужасающей болью и страданиями. Да, один человек мало что может сделать, но мне хотелось хоть что-нибудь. Я почувствовала в Денисе какие-то необычные знания и поэтому я очень сильно к нему привязалась.
Денис многое мне рассказывал, но он не мог понять, что в духовных знаниях я ещё не знаю ничего, говорил, как со знающим человеком, и в результате я его не понимала. Кроме того, у него были некоторые способности – он владел гипнозом. Иногда он демонстрировал мне свои способности, и говорил:
–Хочешь, я сейчас сделаю, чтобы вон та женщина, в голубом платье, споткнулась и мягко упала, без вреда для неё?
–Сделай,- отвечала я.
Денис выбирал самый подходящий момент, чтобы свалить женщину обязательно на мягкое место в траве, и не сделать человеку больно, потом посылал ей кукую-то мысль, и женщина действительно падала.
Ещё Денис говорил, что он поёт и играет на гитаре, и что его приглашали в эстрадную рок-группу, но он отказался. Ему не хочется жизни артиста, хотя и имеет хороший голос, а также музыкальные способности. Его привлекает духовное самопознание, а не концерты и много зрителей. Я его понимала.
Зимой мы всё же гуляли по городу, а не в лесу. Ходили по улицам в объятиях друг друга и говорили о высших мирах. Я ничего не понимала из сказанного, но со всем соглашалась, а когда наступила весна, то мы с Денисом начали ходить в лес, в «сосновку». Он мне очень понравился тем, что никогда ничего не делал против моей воли, никогда не пытался изнасиловать. Оно и неудивительно, потому что Денис был высокодуховным человеком, соблюдал правила морали и верность своей жене. Со мной у него была просто дружба – чистая дружба. Он даже словами постоянно меня утешал, чтобы я его не боялась, и обещал, что никогда не сделает ничего плохого.
Да, с таким мужчиной мне было и легко, и приятно. Я никогда не была в напряжении, никогда не опасалась, что он меня изнасилует. Характер у него оказался мягким и ласковым, Денис для меня был полностью безопасным.
В «сосновке» он начал петь для меня песни, и я была очарована его силой и красотой голоса. Такой сильный голос встречается очень редко, поэтому моё восхищение, и признание, что ему надо по телевизору выступать, было настоящим и истинным.
Всё же мужские чувства у него были. Когда я заметила, что он добрый, имеет совесть и не способный применять физическую силу против меня, то я сама уже начала подавать знаки, что можно было бы хоть что-нибудь, ну совсем немножко. Кроме обычных прикосновений, которые были у нас всегда и без этого никак, я начала добавлять ещё и нежные поглаживания. Он понял, и отвечал взаимностью, потом поцеловал. Наш первый поцелуй был в лесу, в конце апреля, под красивой и высокой сосной. Мы целовали друг друга в губы, и это было взаимно. Наш первый поцелуй был нежным и мягким, с лёгким растворением в первом чувстве.
Сексом мы не занимались никогда, но мы обнимались и целовались, это у нас было. Самой чувствительной зоной Дениса оказалась грудь, он мне сам по секрету признался, и мне нравилось целовать его грудь или просто прикасаться и поглаживать это место губами. Эх, мечтала я заняться магией и мистикой, а получилось так, что мы занялись лаской и нежностью.
Если бы Денис не признался, какая область тела у него самая чувствительная, то я и сама могла бы разгадать его тайну. Я, когда дарю мужчине ласку, то обращаю внимание, как он на это реагирует. Если нежно провести руками по самому чувствительному месту, то мужчина делает глубокий вдох, и глаза его становятся совсем другими, как бы опьяневшими.
У разных мужчин разные места могут быть самыми чувствительными к женской ласке, и вот я точно узнала, что у Дениса этим местом была грудь. Я целовала его в грудь лёгкими прикосновениями своих губ, а в соски я это делала по-особенному. Почти как в губы, но не присосом, а слабее, лаская сосок языком. Нам нравились такие отношения, и ничего другого мы не делали, только это. Ни он, ни я не могли себе позволить измену его жене. Я помнила о его семье, и полностью была уверена в том, что сохраню свою совесть при любых сердечных чувствах, даже при очень и очень сильных.
Песни, поцелуи и нежности – это было не всё, чем мы с Денисом занимались в лесу Черкасс. Ещё мы много времени уделяли урокам. Вместе учили радиокоды, устройство антенн, объясняли друг другу схемы приёмника и передатчика. Мы заходили в лес, находили какое-то поваленное дерево, но уже не сырое, высохшее, садились на него, и обняв друг друга за плечи или за талию, читали учебный конспект.
Мы были очень серьёзными в учёбе, и по-настоящему готовились к урокам, а на следующий день вся группа удивлялась, что я и Денис гуляли где-то до самой ночи, и при этом все контрольные сданы у нас на отлично. Для них это было загадкой и нас постоянно засыпали вопросами, стараясь узнать – как такое возможно.
Если не было серьёзных уроков – мы брали с собой мяч и играли вдвоём в разные игры. Иногда брали салат, хлеб, колбасу и другие продукты, а ложки, как всегда, забывали. Денис придумал, вместо ложек, брать еду тройными палочками из дерева. Мы сидели, как опьяневшие, но без спиртного, и Дениска мне говорил: «Как приятно понюхать запах птиц, послушать щебетание деревьев…» Потом мы пели какие-то песни, и я тоже пела вместе с ним, хотя и голос у меня никакой, а по сравнению с таким талантливым певцом – просто ужас. Да, поведение – как у пьяных, но мы не пили ни капли спиртного, мы пьянели от любви.
Иногда Денис рассказывал мне истории об Учителях, которые являются хранителями и управителями человеческой эволюции, и которые ничего не навязывают, лишь оберегают мир и человечество от разрушительных сил чёрной магии и гонки вооружений. Многие и не знают, что такие «хранители» присутствуют везде, и бестелесно всегда стоят на охране определённого участка.
Рассказывал и о людях, которые получили освобождение. Те, кто сходит с колеса перевоплощений, идут тремя путями. Первый - уход в истинное бытие, ближе к Создателю, своего рода рай, но оттуда нет возврата, пока не закончится срок земной эволюции. Второй – на высоких планах ждать, пока остальное человечество закончит перевоплощения, чтобы уйти вместе. Третий – остаться в мире и помогать людям, оберегая их от зла, и так, пока люди не завершат свои дела на Земле.
Ещё он говорил о семи принципах.
1. Красный – жизненность, страсти, инстинкты.
2. Оранжевый – физическое тело с его тонкими энергиями.
3. Жёлтый – принцип Христа, его духовные качества.
4. Зелёный – низший ум, инстинкты и потребности тела – его задача.
5. Голубой – первичная материя-энергия, Дух.
6. Синий – высший ум, его поприще философия, благие дела, абстрактные размышления.
7. Фиолетовый – тонкое тело на плане сна, передатчик и трансформатор тонких энергий.
Да, много было у нас разговоров на духовные темы, но я в них ничего не понимала. Я только слушала его и соглашалась с интересными объяснениями устройства мира. Это не говорит о том, что я не хотела ничего понять. Я хотела, очень хотела. Ведь именно ради этого я и подружилась с Денисом. Просто у меня не получалось.
Начиная с мая месяца, он брал плавки, а я купальник, и мы купались в Днепре. Однажды я была в воде, а мой добрый и милый друг – на берегу. Я ему показывала «колесо», а он стоял и смотрел на меня, не отрывая глаз. Когда я закончила упражнение «колесо» – я остановилась и начала выходить из воды, а он стоит и смотрит на меня очумаренным взглядом. Я не могла никак понять, почему он на меня так смотрит, а потом… неожиданно я заметила, что у меня слетел лифчик, и он уже где-то возле шеи. Я быстро его натянула, вышла из воды и начала убегать, потому что мне было неудобно перед чужим мужчиной. Я же ему не жена. Денис меня догнал и начал утешать.
–Я понимаю, что ты не хотела этого, и что получилось нечаянно. Не уходи. Почему ты так?
–Я обиделась на тебя. Почему ты так внимательно смотрел? Бессовестный, мог бы и отвернуться.
–Прости, я не мог,- продолжал оправдываться мой друг.
После нескольких минут выяснения отношений мы всё же помирились. Я простила ему, и купания наши не прекратились. После этого случая мы ещё не один раз купались в Днепре, но уже осторожно, без никаких подобных приключений.
Однажды я и мой друг в лесу заблудились. Началось всё с того, что мы просто бродили по «сосновке», потом дошли до какого-то непонятного здания, потом не поняли где мы, и куда бы мы не пошли – все дороги вели к одному и тому же месту – к дырявому мячу, который кто-то повесил на дерево. То есть, мы ходили по кругу и не находили выхода из заколдованного места.
Позже из заколдованного места мы всё же вышли, но заблудились ещё больше и забрели в какую-то деревню Дахновка, которой нет даже на широкомасштабной карте местности. На часах было 22:30, а общежитие закрывают в 22:00, и мы в Дахновке, а дороги назад не знаем, и начинается дождь. Денис что-то молился, но я не верила никаким Богам, я переживала. Потом появился автобус с маршрутом на Черкассы, и это было огромным счастьем.
В общежитии пришлось очень сильно стучать в дверь, чтобы разбудить комендантшу. Меня тогда прямо трясло от страха, что за нарушение дисциплины нас обоих могут выгнать из учебного заведения. Не знаю, что тогда помогло, может даже и гипноз моего друга, не знаю, но всё же мне кажется, что коменданты общежития и учителя нашей группы Дениса очень любили. У него душа была добрая, и это все видели, поэтому отношение к нашему нарушению было не строгим. Нас просто молча пропустили в общежитие, и мы пошли по комнатам спать.
Как я уже сказала раньше, о нашей дружбе все уже знали, но непонятно только откуда. Когда и на каком месте встречаемся – мы с Денисом договаривались тайно. На уроках, в практической части, мы с ним подключались к технике друг друга, и договаривались азбукой Морзе (морзянкой) – где и в сколько часов состоится наша новая встреча.
Подслушать нас никто не мог, потому что в прямой эфир мы не выходили, это были учебные занятия, но из какого-то непонятного источника все о нашей дружбе узнали. Поэтому, когда я ночью вернулась из Дахновки – однокомнатницы начали читать мораль и рассказывать – как предохраняться от беременности.
–Вы хотя бы презервативы купили или таблетки противозачаточные, или ты размечталась, что он бросит свою семью и женится на тебе? – начала меня учить подруга.
–Лена, мы не занимаемся сексом,- ответила я ей.
–Ты хоть не рассказывай сказки. На днях мы его поздравляли с рождением дочки. Пока он здесь, на курсах, – дома ребёнок родился. Ты понимаешь о чём это говорит? – спросила у меня Света.
–О чём? – поинтересовалась я.
–А о том, что он не больной, и не импотент. Денис – нормальный и здоровый мужчина, и если он ходит с тобой в лес, если вы с ним там сидите и днём, и ночью, без никаких свидетелей, то не рассказывай, что он деревянный, и что у него нет к тебе никаких чувств.
–Да, чувства у него есть, он не деревянный, я согласна, но он умеет контролировать свои чувства, и общаться со мной так, чтобы не изменять жене,- объяснила я своим подругам очень расстроенным голосом, потому что мне было горько осознавать их нехорошие подозрения.
–Я тебе не верю,- ответила Света. Ни один мужчина не в состоянии контролировать свои чувства, если они действительно у него есть, не утверждаю то же самое и про импотентов. Я на много старше тебя, и я видела много мужчин в своей жизни, и я точно знаю, о чём я говорю,- продолжала Света.
–Да, и я того же мнения,- поддержала её Лена. –Когда у мужчины появляется страсть, то ни мысли о жене, ни мысли о ребёнке, ни о святом монастыре, ничто не в силах его удержать. Знаю из личного опыта. Поэтому ты, Энни, не обманывай нас, а лучше признайся, что вы с ним трахались, и сходи к гинекологу, пока не поздно.
Я была просто в отчаянии, потому что никто из моих самых лучших подруг мне не верил. Я говорила правду, а мне не верили. Какой ужас! И одновременно было приятно и сладко, что я общаюсь с мужчиной, который не такой, как все. Он особенный и сила духа у него сильнее за силу тела. Во время близких отношений с Денисом это очень чувствовалось.
Мне было приятно, что я в руках того, кто не способен пойти против моей воли и причинить мне боль. Я была счастлива чувствовать от мужчины преимущество любви и ласки по сравнению с сексуальной страстью, которую он сдерживал в себе, и делал он это ради меня, ради своей жены, а также ради того духовного пути, который он выбрал для себя и для своего духовного совершенствования. Что мне было делать с подругами? Не оставалось ничего другого, чем просто смириться с их неверием и постоянными советами на самую неприятную тему – как быть, если случайно забеременела.
Денис был выше меня ростом, спортивного телосложения, с чёрными волосами и сине-голубыми глазами. Такие красивенные глаза я видела только два раза за всю свою жизнь – у него, и у моего бывшего соседа, который, к сожалению, уже давно умер. Такие глаза – ярко-голубые и с очень синим ободком вокруг голубого фона приворожили мою соседку к её мужу. Глаза Дениса на меня тоже очень сильно действовали, зачаровывали своей красотой, а если ещё и учитывать тот факт, что парень владел гипнозом, то это совсем капец. Я влюбилась.
Свою любовь к Денису я почувствовала на выходе из леса. Перед этим мы готовились к экзамену и долго учили радиокоды, а ещё мы разбирались со схемой передатчика, и каждый из нас старался научить другого всего того, что знает и умеет сам. Потом мы шли по лесной дорожке. Я говорила радиокод, а мой друг называл его значение или наоборот. Дальше мы вышли из леса, и мне стало холодно. Денис понял это, снял свой свитер и дал его мне, объяснив при этом, что он закалённый, купается зимой в Днепре, и что ему совсем не холодно.
Я надела его свитер, и мы пошли по направлению к общежитию. В какой-то момент я почувствовала, что из одетого свитера исходит какое-то необычное тепло – его энергия, и моё сердце реагировало на эту энергию особым способом – из области груди выходил какой-то сладкий поток, и разливался во мне, наполняя всю меня сладчайшим блаженством самой Вселенной. Что это? Я остановила своего друга и стала перед его лицом.
–Денис, остановись. Я хочу что-то у тебя спросить, это очень важно для меня. Скажи: что ты по отношению ко мне чувствуешь?
–Я люблю тебя,- не задумываясь, ответил он, и обнял меня, прижав к своему телу.
–Я тоже тебя люблю, и любовь моя очень сильна. Но, одновременно, я понимаю и то, что наша любовь безнадёжна, она не имеет будущего. Ты же чувствуешь о чём я говорю? Правда?
–И знаю, и чувствую, и понимаю. Но что мы с тобой должны сделать в этой, хорошо нам понятной ситуации? Отказаться от последних радостных дней, проведённых вместе? – спросил Денис. –Нет, нет, только не это. Пойдём дальше, нам с тобой пора возвращаться в общежитие.
Я потом никогда в жизни не могла забыть об этом весеннем дне, когда мы с Денисом шли из «сосновки» по дороге. Всегда помнила наш разговор о любви, и приятное тёплое чувство у меня в груди. Такие дни, как этот, никогда в жизни не забываются.
Все представления моей спортивной борьбы, с Петей в нашей комнате, на то время уже прекратились, но причиной такой перемены настроения была не только моя дружба с Денисом, а и один неприятный случай, который произошёл совсем ненамеренно.
Я стояла в холле возле окна и смотрела вдаль, размышляя о своей жизни. Вдруг ко мне подошёл парень из группы электромонтёров и начал спрашивать – я или не я занимаюсь захватывающей борьбой с парнем, от которой все так смеются, что от смеха аж на четвереньках ползают. Ну, я ему предложила на секунду попробовать со мной схватку, чтобы всё понять самому, а не брать на веру. Он согласился, и мы сцепились возле окна.
Потом я как-то неосторожно повернулась, и этот незнакомый парень влетел спиной в стекло. Я его отпустила, и одним шагом он отскочил ко мне, но было уже поздно, стекло разбилось и осколками разной величины посыпалось нам на голову. Когда упало последнее стёклышко – мы посмотрели вокруг себя и увидели, что стёкла лежат возле наших ног со всех сторон, а на нас не упало ни одно. Я и тот парень даже руку не порезали. Мне совсем ничего, а ему маленький осколочек, не более сантиметра попал в ногу немножко ниже колена. Ничего страшного не было, и даже крови не было, просто прокололо штаны. Как могло произойти такое чудо – я потом размышляла много лет подряд, но так и не поняла. Помню, как кто-то на коридоре закричал: «Вот это да! Как в американских фильмах!»,- но я уже не смотрела, кто такое сказал, мне было не до этого.
Электромонтёры и наши радиооператоры быстренько вынесли разбившееся стекло и вениками подмели остатки происшествия. Меня тогда никто не выдал, и у меня совсем не было неприятностей за разбитое окно, потому что отношение ко мне было совсем другим, не таким как в школе или в училище. Когда я училась на этих курсах – меня любили, даже уважали, и я там была – как своя среди своих.
Жители Черкасс тоже были какими-то более спокойными, и на улицах ко мне не приставали. Я свободно могла перемещаться по городу в любом направлении, даже одна. Никто меня не трогал, всё было хорошо.
Я считалась самым лучшим радистом в моей группе, хотя и никогда не учила эту морзянку за пределами уроков. Все сидели в общежитии и выстукивали буквы, чтобы запомнить, а мне полностью хватало того, что я успевала выучить на уроках, и никогда, ни единого раза, не было такого, чтобы я где-то ошиблась. Помню, как-то я написала букву, которая не то «п», не то «к», просто неразборчивым почерком, а потом, когда учитель попросил прочитать радиограмму – я вместо «к» сказала «п». Он молча выправил у себя, с полной уверенностью, что ошибся он, а не я, и вся группа тоже выправила. Вот до какой степени мне доверяли. Выяснилось только тогда, когда я сама нечаянно заметила и сказала. Такая ошибка была только один-единственный раз.
Когда мы заканчивали курсы, то, учитывая мой талант, учителя мне делали предложения работать с геологами, на кораблях в мореплавании, на стройках в тайге, и многое другое. От меня ничего не требовалось, кроме как передавать радиограммы, а физическая работа даже была и противопоказана, потому что, по правилам, радистам запрещается поднимать груз более десяти килограмм, чтобы не сорвать свою руку. Эх, не знали тогда мои учителя, какие схватки, эта рука радиста, вытворяла с Петькой на спортивной борьбе! Там были не какие-то десять килограмм, а прямо выворачивание суставов, а ещё, когда он старался прижать меня к полу – я поднимала весь его вес на своих руках и выскальзывала из-под него. Петя точно был более десяти килограмм, я в этом уверена, и ничего страшного не случалось. На следующий день я передавала радиограммы лучше всех.
В моей комнате каждый день продолжалось одно и то же. Мои подруги-однокомнатницы доказывали мне, что я от Дениса беременна, советовали сделать аборт пока не поздно, и очень уговаривали, а если я старалась объяснить, что между нами секса нет – мне никто не верил, и все доказывали, что ни один мужчина, тем более женатый, не будет ходить с женщиной или с девушкой по лесам, если она не удовлетворяет его физически.
Немного накаркали, но не совсем. Однажды я попросила своего друга Дениса, чтобы он попробовал применить свои способности владения гипнозом по отношению ко мне. В ответ на это он сказал, что в момент гипнотизирования человека он плохо контролирует свои чувства, поэтому у него появится страсть ко мне и под гипнозом он меня изнасилует.
Что же делать? Я села на сухую траву под невысоким деревцем и погрузилась в размышления. Несколько минут вспоминала прошлое. Помню, как приезжал гипнотизёр в наш в посёлок, и я выходила на сцену. В тот вечер все погрузились в необычное состояние, а меня попросили уйти со сцены и даже выйти из зала, и это не смотря на то, что я очень притворялась. Я через приоткрытые глаза подглядывала, что надо делать под гипнозом, если он говорил – «жарко» или ещё что-то там говорил, и повторяла за другими участниками.
Второй случай был в Киеве, когда я попала на сеансы какого-то Дмитрия Верещагина. Он, помню, всем сделал так, что руки сжались в замок, и не разжимались. Меня опять не взяло.
Третий случай был в самих Черкассах. Тоже какой-то гипнотизёр проводил сеанс, и опять я выходила на сцену, но меня попросили уйти со сцены и сесть как можно дальше.
Теперь намечалась четвёртая попытка. Очень сомнительно, что если гипноз не подействовал на меня три раза, то на четвёртый это дело у моего друга хорошо получится, хотя я могу и проиграть. Что потом буду делать в таком случае? Ничего. Я люблю его, и если он сделает то, чего не смог со мной сделать ни один человек из людей силы, то пусть берёт меня. Это будет его наградой.
–Насилия не будет,- ответила я Денису после некоторых размышлений. –Отдаюсь тебе добровольно, если ты, действительно, сможешь меня загипнотизировать.
–Хорошо, в таком случае садись напротив меня и смотри мне прямо в глаза – предложил мой друг приятным и спокойным тоном.
Мы сели на траву друг против друга и взялись за руки. Он сказал смотреть ему в глаза и не моргать. Ну и чтобы погрузиться в состояние гипноза – я ещё должна была расслабиться и довериться ему. Так и сделала!
Смотрю в его глаза где-то минуту, две, три, потом не выдержала, опустила голову, передохнула. Попробовали ещё раз, потом ещё и ещё… Ничего не получается. Денис объяснил, что раз уж не получился у нас гипноз, то мы должны друг другу хотя бы присниться ночью. На этом все наши эксперименты с гипнозом закончились.
Раньше мой друг, вместе со всеми нами, ходил в столовую, потом перестал, и я не понимала причины такого поведения. Решила всё у него расспросить.
Как выяснилось, после откровенного разговора, у него закончились деньги, и не осталось даже на еду. Я начала его кормить за свой счёт, а так как девушке расплачиваться за обед парня очень неприлично, это социальное мнение, то я наперёд давала ему деньги, и мы демонстрировали – вроде это он покупает мне обед, а не наоборот. Так было у нас в последний месяц учёбы.
Перед отъездом у нас с Денисом была прощальная ночь. Мы пошли в отдельную комнату общежития, в которой никто не жил, и закрылись там шваброй на всю ночь. То есть, просунули швабру в ручку двери, и к нам невозможно было войти. Мы вдвоём легли на какую-то кровать, и там играли в любовь до самого утра.
Нет, сексом мы не занимались, этого у нас никогда не было, но мы обнимались, целовались, дарили друг другу ласки, и шёпотом рассказывали – как нам в эту последнюю ночь хорошо. Потом, неожиданно, Денис у меня спросил:
–Что бы ты мне ответила, если бы я тебе сказал, что разведусь со своей женой и женюсь на тебе? Ты бы пошла за меня замуж?
–Денис, даже и не думай, что я способна на горе и слезах несчастной женщины и двоих маленьких детей решиться построить своё счастье. Я никогда в жизни на это не пойду, какой бы горячей и сильной не была моя любовь к тебе. Нет ни одной такой причины, которая бы стоила того, чтобы детки маленькие остались без папы. Даже и не думай об этом, а то, что касается подаренной тебе ласки, и если я умею что-то такое, чего не умеет твоя жена, то дело тут поправимое. Я научила тебя, а ты научи свою жену. Расскажи ей и покажи – как это делается, и она тебе заменит меня, и ты получишь от неё всё то, что умею я.
–Ладно, не волнуйся за это. Я и не думал, что ты способна на такое. Просто захотелось услышать от тебя такие слова. Я тоже понимаю, что на тяжких грехах дорогу в высшие миры себе не проложишь. Прости за глупый вопрос.
Утром девушки из нашего этажа сильно стучали в дверь чем-то очень тяжёлым. Было ощущение какой-то доски или табуретки. Они настойчиво просили открыть, а мне было неприятно, что они портят мою последнюю сладкую встречу.
Когда я, наконец, вышла из нежилой комнаты, и вошла в свою комнату, то увидела у нас на столе банку с цветами. Мне объяснили, что у меня День Рождения, меня хотели поздравить, а я никого не впускала. Ну и опять много соболезнований по поводу беременности. Они доказывали, что не мог молодой мужчина пролежать с девушкой на одной кровати всю ночь и ничего не сделать, но мне уже было всё равно. Я не оправдывалась, соглашалась на все неправдивые обвинения.
Потом мы все попрощались и начали разъезжаться по домам. Мой билет на автобус был раньше, чем билет Дениса на самолёт, и мой друг меня провожал. Когда мы приехали на автостанцию, то до отправки автобуса ещё оставалось много времени, и чтобы последние мгновения побыть наедине, мы свернули в яблоневый сад, который находился недалеко от автостанции. Там мы целовались и очень плакали.
Никогда я не забуду этот момент. Говорят, что мужчины не плачут? Да? Денис обнимал меня и плакал, я собственными глазами видела, как слёзы текли по его щекам. Я смотрела на его слёзы, и не знала – чем его утешить, потому что я и сама плакала. И он, и я, хорошо понимали, что видим друг друга в последний раз, поэтому мы не могли сдержаться от рыданий. Я обнимала его, гладила его волосы, вытирала его слёзы, но это было не утешением, а ещё большим расстройством.
Денис посадил меня на автобус, и возле автобуса плакал прямо перед людьми, а я плакала в автобусе. У меня внутри было какое-то предчувствие, что подобного ему вряд ли я встречу когда-нибудь в своей жизни.
Какое-то время мы ещё переписывались. У нас был договор, что я буду писать от имени мужчины, и письма мои будут холодными, только о том, что может мужчина написать мужчине, не более. Денис же мог писать всё, и он писал о том, как сильно страдает, как скучает, а на каких частотах он работает и своих позывных не написал, забыл.
Много недель подряд я перебирала разные частоты на радиоприёмнике радиостанции «Ангара». У меня в кабинете стояла и «Полоса-2», но на той у меня был доступ до малого количества частот, а я искала своего друга, и я хотела найти его по почерку, и я не хотела нарушать Закон. Только на «Ангаре» было такое возможно. Да, мне очень сильно не повезло, потому что Денис был не из Киевской области, и я не могла с ним работать в прямом контакте, я не имела права.
Потом… Однажды в один прекрасный день, среди сотен звуков морзяночного писка, я вдруг узнала почерк своего любимого Дениса. Я быстро подключилась передатчиком на эти частоты и вышла на прямую связь со своим любимым. Делать такое было очень опасно, потому что если бы кто-то из начальства поймал наши «переговоры», то были бы неприятности и у Дениса, и у меня, но мы всё же пошли на огромный риск.
Всё было хорошо, и ничего ужасного не случилось. Тот, кто не был радистом, тот вряд ли поймёт – зачем мы это сделали, если можно и по почте посылать друг другу письма или говорить по телефону, но тот, кто этим занимался, тот знает, что у каждого радиста имеется свой личный почерк, и если любишь человека, то этот почерк превращается в неповторимую мелодию, которая касается сердца энергией любви. Хочется в неё погрузиться, и растаять в этой мелодии рук любимого. Вроде такие же точки-тире, вроде обыкновенные буквы, но ни одна рука не передаст один и тот же текст точно так, как передаёт рука конкретного знакомого человека.
Примерно так же оно и в музыке. Одну и ту же самую музыкальную композицию, идеально и с точностью по нотам, не могут проиграть абсолютно одинаково два разных музыканта. Сделать такое просто невозможно, и если разбираешься в почерке любимого музыканта, то найдёшь конкретно все те музыкальные композиции, которые играли его руки, среди многих вариантов разной музыки. Почерк музыки музыканта или почерк сигналов радиста – это ещё один способ погружения друг в друга, и кто в этом разбирается – тот пережил очень интересные моменты в своей жизни.
Так же и в других видах искусства. Преподаватель живописи входит в кабинет с рисунками и точно знает – кто из учеников какой рисунок рисовал. Ошибиться невозможно.
Прошло несколько месяцев, и Денис про меня забыл. Так сильно плакал при расставании и так быстро забыл! А я то рассчитывала на более длительные дружеские отношения. Эх!
Позже я ещё много-много раз убеждалась, что познакомиться с хорошим человеком – это не самое главное для счастья в жизни. Самое главное – это быть нужной хорошему человеку! В мире много добрых и милых людей, но если я им не нужна, то какая мне радость от того, что они добрые и милые? Какая-то радость всё же есть,- приятно видеть движение любви на планете, но радость эта всё же не полная!
******
Все чувства стремятся в полёт…
Певец о них песни поёт.
Голос коснулся тех Сил,
С которыми сладок и мил.
Вдруг волны рождают прибой,
И стрелы сверкают порой,
Мелодия сердца звучит,
Жар магии звуков творит.
Звучат ноты Силы Любви,
И вот она в токе крови.
Коснулось души колдовство,
Пленило её мастерство.