В конце первой декады прошедшего августа мы, наконец, были готовы. Мы это ваш покорный слуга и два моих давних приятеля, которые тоже тусуются на ПРОЗе, только в деле писательства они съели куда большую собаку, чем я. А решили мы объехать на моей испытанной «Аудюхе» по городкам и весям Латвии. Страны, которая мне по-особому дорога и в которую я часто наведываюсь. По плану мы должны были объехать не всю Латвию, а только её часть. Причём в крупные города мы договорились по возможности не заезжать. Кроме Риги, конечно, куда ж без неё… Я закупил трёхместную палатку, мы взяли коврики, пледы, провиант, я захватил рыболовные принадлежности до кучи – и в путь.
Вот с погодой нам не особенно повезло. Мне рассказали, что первая половина лета тут была очень тёплая и сухая. Видимо в качестве компенсации вторая половина значительно похужела. За весь шестидневный путь мы попадали и под дождь, так что приходилось отсиживаться в машине, и жарились однажды на солнцепёке, когда температура подскочила вдруг до 27 градусов.
Латвия вообще-то похвастаться приятной погодой не может. Более того – это, к сожалению, одно из худших мест Европы по критерию погоды. Здесь слишком много пасмурных тоскливых дней, увы. Я бы ни за что здесь не согласился жить долго. Теперь, когда я поездил по Европе-мачехе, я это хорошо знаю. Кстати, вы видели физиономию местной знаменитости Раймонда Паулса? Вот это и есть личико среднего латыша. Оно образовалось в таком угрюмо-печальном виде именно из-за скверной погоды. За тысячи лет пока латыши тут обитают понятно.
Короче, мы выехали из Риги на юг. Это место называется Земгале. Тут самые плодородные земли страны, много чернозёмов. Место, правда, ровное, для глаза скучноватое. Мы особо не спешили, заезжали в разные закоулки, варили кашку на огне костра, я ловил рыбку в речках, из которой самолично готовил уху, мой рецепт.
Что бросилось в глаза по сравнению с прошлыми временами, более чем 20-летней давности? Очень плохое состояние большинства дорог. Новых междугородных трасс тут, кажется, вообще за годы независимости не построено. Так, небольшие отрезки кое-где. Остальное всё латаное-перелатанное, разбитое фурами и лесовозами. Из трёх прибалтийских республик у Латвии стабильно последнее место по этому показателю. Хотя тут имеется так называемая «дорога миллионеров». Мы по ней проехались на пути в Ригу. А это недалеко от Юрмалы в сторону Вентспилса есть такой посёлок, в котором живут «сливки общества». Вот туда-то дорога построена вполне европейская. А сразу за посёком как обрезало – там, наверное, миллионщики не живут. Ещё бросилось в глаза отсутствие, а вернее малое присутствие коров на поле. Это особенно проявилось в других регионах Латвии, кроме разве что Латгалии. Помню, в самом начале весёлых и лихих 90-х я мчался на новокупленных «Жигулях» (б\у естественно, не новых) к одной своей крале. Она была латышка и жила на хуторе близ небольшого латвийского городка Алуксне, что расположен недалеко от российской границы. Я был моряк, красивый и наглый сам собою, я был полон молодой энергии и оптимизма. И вот что меня тогда поразило, так это несметное количество бурёнок повдоль дороги. Колхозы тогда ещё не канули в лету, а Латвия считалась всесоюзной производительницей молока и мяса, да и не только их. Приехав к моей спортсменке Лайле, я быстро познакомился с её папой, мамой и старшим братом. Я представился не русским (латыши тогда на русских сильно наезжали), а хохлом. Впрочем, я вообще-то по виду хохол и есть, и куча моих предков-хохлов постаралась, чтобы я смахивал не на русого москаля, а на хохмача Маменко. Папа Лайлы был зажиточным крестьянином-колхозником. Они с сыном работали в колхозе на тракторах и комбайнах, а ещё они держали в своём личном хозяйстве несколько коров и бычков для продажи, а также свиней и кур. Кур само собой не для продажи, а для личного потребления. Папа Лайлы хвастался, что они вдобавок выращивают капусту и яблоки для продажи в России. У них было две машины, «Жигуль» и «Москвич», и дом полная чаша.
Где это всё сейчас? Несколько лет назад я случайно повстречал Лайлу в Риге. Тогда, в 90-е, к сожалению, у нас ничего не сложилось. Она рассказала, что папа умер, мама живёт у сестры в Риге, брат спился от безработицы и безысходности, а их хутор стоит пустой. Да, новые европейские времена Латвию не погладили. Экономическое лихолетье разорило вконец некогда богатую и полнокровную страну. Проезжая по её чистым и ухоженным городкам, я с некоей горечью обратил внимание на малое количество жителей, прохаживающихся по их улицам. Ещё бы – за годы так называемой независимости, а на самом деле это были годы вхождения в новую зависимость, на этот раз от Европы – страна потеряла тысяч 800 жителей. Большинство, особенно молодёжь, поуезжали на запад. На моём германском предприятии, например, есть человек десять литовцев и латышей. Мне говорили, что сельское хозяйство обрушилось тут раз в 6-7, не меньше. Уничтожена, к примеру, развитая сахарная промышленность. Наглые европейцы несколько лет назад предложили латышам угробить её. Но поначалу они подкатились с такой просьбочкой к литовцам. Литовец подумал-подумал, а потом сложил пальцы кукишом, поковырялся для смаку этим кукишом у себя в заднице и сунул мерзавцу-европейцу этот кукиш под нос со словами: «Накося, выкуси!» И европеец со своей фальшивой улыбочкой выкусил литовский кукиш. Но ничего, подумали уязвлённые европейцы – мы на латышах отыграемся. И они не ошиблись в своих предположениях. Латыш мгновенно заорал «яволь» и тут же позакрывал свои заводы. По странному стечению обстоятельств, один из латышских премьеров, имевших большое влияние на политику страны, теперь является крупным шведским сахарозаводчиком. Он гонит в Латвию свою не сильно сладкую продукцию за хорошие бабули. Говорят, сахарок его дрянь, он раза в два не слаже прежнего и из него варенье плохо варится. Вот так.
Но особенно мне жаль угробленной рыбной промышленности. Я, который отходил несколько лет на судах славной Рижской базы тралового флота, об этом говорю с очень большой досадой. Пару лет назад я решил съездить навестить посёлок Вецмилгравис, где находился знаменитый рыбный порт. Подъехав туда, я выпучил глаза. Заместо десятков журавлей-кранов и десятков же стоящих на причале под разгрузкой судов там теперь высятся горы сосновых и прочих брёвен. Которые приготовлены для вывоза за бугор на продажу. Рыбный порт умер. Уничтожена база тралфлота, база реффлота, разорены бывшие колхозы, имевшие в своём распоряжении даже среднетоннажные суда.
А рыба? Заходя теперь в рыбный отдел опять же знаменитого Рижского центрального рынка, я усмехаюсь. Невесело, правда… Кругом копчёности. Какие-то карпы, караси, щуки в большом количестве, явно выловленные в местных реках и озёрах. Нет тунца, ставриды, луфаря, пеламиды, макруруса, ледяной рыбы, рыбы-капитана, настоящего палтуса и прочих даров моря. Которыми ранее рынок был просто завален. Такое впечатление, что ты зашёл не на рынок приморской страны, а чёрт те куда.
Но мы отвлеклись. На второй день мы проехались по красивой Курземе. Маленькие городки: Добеле, Салдус, Кулдига, Кандава… Городки красивые, аккуратные. Природа вокруг тоже красивая. Поля частично заросли кустами и молодым лесом, частично засеяны зерновыми и рапсом. Этот рапс тут везде. Если проехать по Латвии в пору его цветения, то везде одна желтизна от его мелких цветков. Кто сеет? А чёрт его знает. Наверное, местные фермеры. Хотя огромные площади земли выкуплены западными деятелями, разными там шведами, это факт бесспорный. Тут мне рассказали один случай. Один датчанин то ли купил, а то ли арендовал большие площади местной земли, посадил на ней как водится побольше рапсу и полил его какой-то гадостью, чтоб вредитель его не жрал. А местные пчёлки об этом не ведали. Они собрали с этого рапса взяток, а потом взяли да и попередохли всем кагалом. Местные пчеловоды подали на вредителя-датчанина в суд. Суд длился года четыре и присудил ему выплатить компенсацию пострадавшим. Как бы не так он её выплатил! Он подал апелляцию в родные евросуды и дело затянулось на неизвестный срок. Так по сей день оно и тянется. А что поделаешь – новая еврооккупация обставлена ведь как благотворительность, к ней е подкопаешься.
Да, насчёт леса этого самого, которым Латвия очень богата. Это правда, богата. Население здесь меньше 2-х миллионов теперь, а площадь в полтора раза больше, чем Голландия. Ну а в Голландии 16 миллионов проживают, теснятся. Так что тут класс: едешь-едешь, а вокруг дороги сплошной лес. Лепота! Как и не в Европе ей богу…
Правда, вырубают этот лес здесь хищнически. Мой товарищ предложил поездить по просёлочным дорогам в Видземе. О,чёрт – да тут же сплошные везде вырубки. Оставят лесовики пару-тройку сосен на несколько гектаров для смеху, а вырубленные площади зарастают кустарником и диким лесом. Организованных посадок тут не ведётся. Кроме одного места рядом с Ригой, правда. Там для отмазки и в самом деле посадили сосёнки, а так больше нигде. Вот едешь по дороге, а навстречу тебе лесовоз за лесовозом. К Риге подаются, к бывшему рыбному порту. Это сейчас немалая статья латвийского дохода.
В один из дней нам особенно повезло. Внезапно после обеда настала такая шикарная погода, как будто в раю ей-богу. Мы как раз стояли возле одной неизвестной речки. А тут солнце, полный почти что штиль, красота… Я валялся прямо на песочке и смотрел в небо. В голубое бездонное небо... Это было как в детстве. Так глубоко душевно я давно не отдыхал.
К сожалению, уже ночью ветры с моря пригнали небольшой циклончик. Как-кап, кап-кап… Палатка к утру была мокрая. Пришлось сушить её до полудня, пока прекратился дождь. Сходили за грибами, оставив у машины дежурного. Набрали, а то как же. Мы да не наберём! После обеда тронулись в путь. Дождь усилился. Поступило предложение переночевать в одном из так называемых гостевых домов. Благо здесь их понастроили в достатке. А тут смотрим – вот же он, домик. Хозяин Янка был примерно моих лет. Он оказался разговорчивым, гостеприимным. Чего не скажешь о его жонке. Та слова за всё время не проронила. Я попросил у Янки половить рыбку в его пруду. Поймал карпа весом около килограмма и двух линей граммов по 300. Карпа я попросил хозяйку запечь в фольге. Та неохотно, но это сделала. Янка вытопил баньку-сауну, не за так конечно, тут за всё нужно платить. Он хорошо говорил по-русски, работал же в местном самоуправлении каким-то чинушей. Мы разговорились. Я тоже могу по-латышски балякать, научился ещё в самом начале, как приехал в Латвию. Но говорю я всё-таки не так хорошо, как хотелось бы. Мои товарищи в этом деле куда как меня превосходят.
А латыши, которые могут изъясняться по-русски и которые не нацики, говорят по-русски охотно, надо отдать им должное.
Короче, в бане мы попарились, карпа и линей съели, и я от нечего делать разговорился с Янкой о нашем житье-бытье. Он охотно рассказал, что жизнь теперь пошла хреноватая. Двое его взрослых сыновей уехали калымить в Европу, один в Норвегию, а другой в Германию. Получают там хорошо, устроились, адаптировались, женились и возвращаться в Латвию не желают. С ним осталась только студентка-дочка, которая тоже намылилась податься из родных пенатов в западном направлении. Зарабатывает Янка неплохо, но положение неустойчивое, мало ли чего, до пенсии ему как до луны, так что он постоянно в стрессе находится. Раньше, в молодости, они с отцом и мамой держали двух коров, сдавали молоко по 20 копеек за литр, продавали яблоки из своего богатого сада в Псковской области и в Ленинградской. Продавал там же капусту, имел неплохой доход. Сейчас яблоки и молоко никому не нужны. Оптовики сначала срезали закупцену на молоко до нескольких сантимов, а это ниже себестоимости. В скором времени все частники своих коровушек порезали и продали, а тут появились какие-то деятели, построили комплекс-коровник, коровы там стоят в стойлах чуть ли не круглый год, промпроизводство, будь оно не ладно. Яблоки не берут ни на сок, ни в местных магазинах. А большие супермаркеты гонят всю продукцию из Польши и ещё откуда-то, и у местных ничего не берут. В общем, невесёлая перспектива у некогда богатой сельскохозяйственной страны.
Наутро, когда мы собирались податься в Ригу, Янка самолично собрал нам большой мешок яблок. В этом году их навалом. Нет, деньги он за яблоки брать отказался категорически – бросовый товар, говорит, отвожу их на тачке за сарай, в мусорную яблочную кучу.
Короче, спустя шесть дней мы вернулись в Ригу. Отдых прошёл хорошо. Хотя впечатления от сельской Латвии меня особо не порадовали. Европе эта страна вообще-то не особо нужна. Подвысосали «эйропиеши» латышей здорово, что ни говори. Это вам не дурак Ваня советско-русский, который субсидировал тогдашних друзей-товарищей щедрой рукой.
Увы, се ля ви. Всё течёт, всё меняется и не всегда, к сожалению, к лучшему.