Ложь Большого Террора. Врали по приказам Кремля...

Сергей Шрамко
Когда начинаешь сравнивать биографии одних и тех же советских и партийных деятелей в разных официальных источниках, это подчас вызывает недоумение, - уж слишком различаются названные в них даты переездов, места работы, а чаще всего – даты смерти. У одного известного дипломата я насчитал аж 19 несовпадающих дат его кончины, черным по белому напечатанных то в примечаниях к какой-то исторической монографии, то в «Дипломатическом словаре», в Собрании сочинений В.И. Ленина, то в энциклопедии, то в солидном академическом издании…

В «то время» законом было полное отсутствие сведений «оттуда», во всяком случае, очень долгое время после ареста... Никто не сообщал родственникам казненных точной даты смерти. Эти данные НКВД «разбрасывал веером» на годы 1937-1944.

Смерть В.А. Антонова-Овсеенко в иных справочниках датируется 1939-м, в других - 1938 годом.

В ночь на 2 января 1935 г., спустя месяц после убийства С.Кирова, И.Т. Смилга был арестован. 10 января 1937 г. Военная коллегия Верховного суда СССР осудила его к расстрелу. В справке, выданной по запросу его дочери Татьяны Иваровны в 1955 г., сказано, что отец «скончался» в марте 1938 г. Опыт «реабилитационных» лет учит, что справки эти носят чисто условный характер. Рядом с этой справкой Татьяна Иваровна хранит и другую. ЗАГС Тимирязевского района Москвы 28 апреля 1963 г. выдал свидетельство о смерти ее матери, где указано, что Надежда Васильевна Полуян-Смилга умерла от воспаления легких... 19 января 1945 г.! Умерла в СЛОНе - Соловецком лагере особого назначения (это уже не из справки). Бурин С., кандидат исторических наук. Судьбы безвестные. Наука и жизнь, 1989, №12, с.58.

«По официальной справке он погиб в 1942 году, а на самом деле расстрелян не тогда, не там и не за то, о чем сообщал документ, полученный женой после его реабилитации», - пишет В. Штейнберг, автор очерка «Он одолел самых опытных» о латышском революционере Якове Петерсе, первом заместителе председателя ВЧК Ф.Э. Дзержинского. Наука и жизнь, 1989, №6, с.67.

Решением Военной коллегии Верховного Суда СССР видный партийный и государственный деятель, один из руководителей Октябрьского переворота В.В. Шмидт осужден 29.07.38 к ВМН. Приговор исполнен 29.07.38. Семье в КГБ СССР выдали свидетельство, что В.В. Шмидт умер 21.08.40 г.

В письме из архива КГБ СССР, отправленном сыну Владимира Ивановича Полонского 6 апреля 1991 г., через 35 лет после реабилитации, впервые указана точная дата гибели отца: он был расстрелян 30 октября 1937 г., на второй день после вынесения приговора. В личном фонде В.И. Полонского в Государственном архиве РФ (ГАРФ), есть документ, где указана другая дата. Это - свидетельство о его смерти, выданное в 1956 г. Щербаковским райбюро ЗАГСа Москвы, где сообщается, что В.И. Полонский умер 6 марта 1939 г. в возрасте 46 лет. Этот документ был выдан после реабилитации В.И. Полонского «за отсутствием преступления», как сообщалось в справке Военной коллегии Верховного суда СССР.

Уже давно известно, что подлинная дата казненных от народа скрывалась, чтобы не «засвечивать» год Большого террора. Но в письме из архива КГБ от 6 апреля 1991 г., где была названа подлинная дата гибели В. И. Полонского, сообщалось, что и сведений о месте его захоронения не имеется. В расстрельных списках, публикация которых началась в 1990-е годы в газете «Вечерняя Москва» благодаря настойчивому поиску мест тайных захоронений жертв политических репрессий, Александр Мильчаков указал место погребения праха В.И. Полонского и многих казненных - Донское кладбище, близ бывшего крематория и рядом с Донским монастырем.

Пишет сын.
Мой отец, Николай Феоктистович Шубкин, беспартийный, много лет проработал словесником на Алтае, преподавал русскую литературу еще в дореволюционных гимназиях, а затем в средних школах Барнаула. В 1937 г. отец был репрессирован органами НКВД. На все наши запросы о его судьбе следовал стандартный ответ: «Десять лет без права переписки». В 1956 г. я получил справку из Алтайского краевого суда, где было сказано: «Постановление тройки УНКВД Алтайского края от 25 сентября 1937 г. в отношении Шубкина Николая Феоктистовича отменено и дело прекращено». А в мае 1955 г. мне выдали свидетельство о смерти серии 1БЮ № 001605. Там указывалось, что Шубкин Н.Ф. умер 19 марта 1944 г., а место смерти в свидетельстве просто прочеркнуто — вроде бы и нет такого места.

Тот факт, что вся история партии, бездарно сочиненная в спешке по приказам семи генсеков, фальшива насквозь, как сказал бы В.И. Ленин, - «субъективная стряпня», - это в 1989 году был вынужден признать даже главный журнал ЦК КПСС:
«В ряде писем, адресованных «Известиям ЦК КПСС», указывается на неточности и ошибки в опубликованных материалах, главным образом исторического плана. Они касаются биографических сведений о деятелях прошлого (разночтения в датах жизни, в написании фамилий и инициалов и т. п.). Одной из причин неточностей (говорим об этом не в порядке оправдания) являются искажения,  с о з н а т е л ь н о  произведенные в 30-40-е, а также в 50-60-е годы и попавшие в справочные и научные издания. Например, многим репрессированным в те годы произвольно указывались даты смерти, производилось как бы «рассеивание» их по различным годам. (Скажем, даже последние справочники указывают год смерти А.В. Чаянова - 1939-й. На самом деле он был расстрелян в 1937 г.). Известия ЦК КПСС, 1989, №9, с.131. (Выделение произведено редакцией журнала - С.Ш.).

«В 1988 году, в связи со столетием со дня рождения профессора А.В. Чаянова, в периодической литературе проявился большой интерес ко всему, что касается его научных, литературных работ, к его жизни. В 5-м номере вашего журнала опубликована большая статья президента ВАСХНИЛ, академика А.А. Никонова о научной деятельности А.В. Чаянова и мои биографические заметки, в которых я попытался отразить вехи жизненного пути отца. В них, однако, ошибочно указана дата его смерти - 20 марта 1939 года. Как выяснилось, его жизнь оборвалась значительно раньше - 3 октября 1937 года, как это указано в новом свидетельстве о смерти, выданном мне районным отделом ЗАГС 27 сентября 1988 г. Опубликуйте, пожалуйста, эту поправку в одном из ближайших номеров вашего журнала». В. Чаянов. Наука и жизнь, 1989, №2, с.79.

1921 г. - расстреляли Николая Гумилева. Литературная энциклопедия назвала дату его гибели - 24 августа. В иных изданиях указаны другие дни: 25 и 27 августа. У людей с жизнью отнимали и точную дату смерти. До сих пор не ясно, когда точно погибли Осип Мандельштам, Борис Пильняк и другие деятели культуры.

Документы свидетельствуют: политическая преступность большевизма неизбежно порождала элементарную уголовную преступность. Об этом писатель В.Г. Короленко сообщал председателю Совнаркома Украины Х.Г. Раковскому, обращая внимание на бесчинства и пытки, чинимые под руководством Г.И. Кулика (будущего маршала Советского Союза). В актах Особой комиссии читатель встретит массу данных об обилии среди большевиков уголовных преступников (воров, грабителей, убийц), о коррупции в правившем лагере, о пьянстве и разврате в его среде, о покровительстве большевиков "социально родственным" уголовникам.

Все это было началом того беззакония, ужасов и преступлений, которые прораб ленинского дела И.В. Сталин насаждал в тюрьмах огромной страны, в ГУЛАГе, да и во всем соцлагере. Даже фразеология и эвфемизмы были похожими. Тогда, в годы гражданской войны, были в ходу выражения "отправить в Могилев" или "отправить к Духонину", что означало, что бедняга, о котором речь, уже расстрелян (примеры такого рода, фигурирующие в публикуемых документах, приводил и В.Г. Короленко). Через 20 лет тот же зловещий смысл получил оборот "десять лет без права переписки".

После реабилитации расстрелянного крупного хозяйственника В.Я. Кондратенко родным выдали заключение, где написано «умер от туберкулеза мозга», - констатировала его дочь, ветеран войны и труда 3. Муравьева в письме в редакцию журнала Наука и жизнь (1992, №12).

В село Серебрянку на Байкале пришло почти 150 стандартных справок: "Умер в 1942 (1943,1944, 1945 годах)... от цирроза печени"... Жены поражались, пока жили дома - непьющими были мужики. Неужели они в лагере так пили? Ведь надо было не просто убить, но еще и опозорить...
 
«Я - дочь одного из репрессированных руководителей Сталинградского тракторного завода, список которых приведен в публикации «Думы о былом» (№1, 1989 г.). Это начальник станкостроительного бюро Жабин Александр Иванович. Отец был арестован в январе 1938 года. В мае мама получила от него единственную записку, она у меня сохранилась. «Здравствуй, дорогая детка Валя! Получил все сполна. За посылку спасибо. Крепко целую тебя, Ксеничку и Лелю. Ваш па и Шура». После он исчез бесследно. «Получил сполна», - вот все, что долгие годы знали мы об отце.
Лишь в 1961 г. я получила справку из Военной коллегии Верховного Суда СССР.
В ней сообщалось, что... «постановление от 4 мая 1938 года в отношении Жабина А.И. отменено, дело прекращено за отсутствием состава преступления. Жабин А.И. реабилитирован посмертно».
В полученном в том же году свидетельстве о смерти Сталинского райбюро ЗАГСа г. Сталинграда было сообщено, что мой отец умер в феврале 1940 г. от прободения язвы желудка. А где он умер, где похоронен, ищи сама. Что я и делала, долго и безуспешно.
Настало время, и я получила в марте 1989 года письмо из Военной Коллегии Верховного Суда СССР, выдержки из которого привожу: «...На Ваше заявление сообщаю, что Жабин Александр Иванович, 1900 года рождения на основании постановления НКВД и Прокурора СССР от 4 мая 1938 года расстрелян». Жабин А.И. обвинялся в том, что он входил в состав фашистской диверсионной террористической организации, созданной на Сталинградском тракторном заводе. Жабин А.И., работая начальником станкостроительного бюро, якобы проводил вредительскую деятельность: умышленно задерживал переделку станков и давал задания конструкторам проектировать станки, которые не требовались заводу. Прошу опубликовать мое письмо и призываю родных из того печального списка откликнуться. Их письма могут стать интересным продолжением статьи «Думы о былом». Е. Вулер (Жабина), г. Свердловск. Наука и жизнь, 1989, №8, с.17.

В Ленинграде ведущий инженер Металлического завода им. Сталина И.М. Риф был арестован как японский шпион. "Через 22 года мы получили бумагу о реабилитации и свидетельство о смерти, в котором значилось, что умер он в 1942 г. в лагере от инфаркта. Только через 59 лет я прочла в газете, что мой отчим Исаак Моисеевич Риф был расстрелян в декабре 1937 года, т.е. через два месяца после его ареста. Больно и тяжело писать об этом. И очень, очень горько". Д.Б. Векслер, С.-Петербург.

13 марта 1937 г. по обвинению в контрреволюционном терроризме был казнен Николай Павлович Глебов-Авилов - первый советский нарком почт и телеграфа и первый директор «Ростсельмаша». В справке, высланной родным, значилась другая дата смерти - 3 июля 1942 г. Реабилитирован 7 июля 1956 г. Место и обстоятельства смерти неизвестны до сих пор.

Видной фигурой в политической жизни страны СССР был Мирсаид Султан-Галиев, крупный теоретик коммунистического национального движения, занимавший множество руководящих должностей. Весной 1923 г. он позволил себе критически выступить против идиотских теорий Сталина. Через несколько дней был впервые арестован. После бурных протестов он был освобожден, хотя больше на руководящих постах не работал. В 1923-1927 гг. его жизнь - вереница арестов, приговоров, покаяний, освобождений. Подвергаются гонениям и те, кто осмелился ходатайствовать за него. В 1929 г. Султан-Галиева вновь осудили и отправили в Соловецкий концлагерь.
28 июля 1930 г. коллегия ОГПУ приняла очередное постановление по делу “султангалиевской организации”. К ответственности были привлечены 77 человек - татары и башкиры. Постановлением коллегии ОГПУ 21-му обвиняемому во главе с М.Х. Султан-Галиевым была назначена высшая мера наказания с конфискацией имущества. 11 человек заключены в концлагерь сроком на 10 лет с конфискацией имущества, 24 - на 5 лет, 11 - на 3 года. 9 обвиняемым запретили проживание в ряде центральных и национальных районов страны, с прикреплением к конкретному месту жительства на 3 года. 8 января 1931 г. постановление коллегии ОГПУ от 28 июля 1930 г. было аннулировано новым ее постановлением в отношении осужденных к расстрелу. 13 января 1931 г. коллегия ОГПУ решила заменить высшую меру наказания 20 обвиняемым заключением в концлагерь на 10 лет. С.Г. Мурзабулатов, тоже осужденный к расстрелу, не дождавшись этого решения, умер в тюрьме. В 1934 г. Султан-Галиева вдруг освобождают и отправляют на поселение в Саратовской области. Но этим дело “султангалиевской организации” не кончилось. 19 марта 1937 г. М.Х. Султан-Галиев вновь арестован и расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР от 8 декабря 1939 г.
Согласно письму Ученого совета ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова от 15 декабря 1988 г. в Комиссию Политбюро ЦК КПСС, он был расстрелян в 1938 г. В ноябре 1956 г. его дочери Р.М. Лушниковой, по указанию заместителя председателя ВК ВС СССР В. Борисоглебского, Саратовский областной ЗАГС выдал справку, из которой следует, что Султан Галиев М.Х. «был осужден Военной коллегией ВС СССР 8 декабря 1939 года и, отбывая наказание, умер 14 сентября 1943 г.». По другим источникам, казнен 28 января 1940 г. в подвале тюрьмы НКВД СССР. Мирсаид Султан-Галиев. Статьи. Выступления. Документы. - Казань, 1992, с.23. Реабилитирован постановлением Военной коллегии Верховного суда СССР в марте 1990 г., а в партийном порядке - Комиссией Политбюро ЦК КПСС 29 мая 1990 г.

Семьям приговоренных «тройкой» к расстрелу давали стандартные справки: осужден на 10 лет без права переписки. Говорят, эту формулировку предложил сам Сталин, объяснив, что за такой срок человека забудут, а если через 10 лет станут требовать свидания, можно сказать: осужденному срок продлили! Авторханов А.Г. О времени и о себе. М., 2003. С.493.

"Заключение без права переписки" было в те годы наиболее распространенной формой приговора. А это дает основание думать, что число уничтоженных людей было больше, чем приговоренных к казням, ибо о заключенных, отбывающих срок по этому приговору - в лагерях или в тюрьмах,- нет абсолютно никаких сведений. С другой стороны, в Виннице в массовых могилах найдены трупы людей, получивших именно этот приговор.

Из могил писем уже не пишут.
Иванченко Яков Павлович (1891-1937), балтийский матрос, участник гражданской войны с Юденичем и Врангелем, хозяйственник. Член РСДРП (б) с февраля 1917 г. После войны полгода был комендантом Киева. Потом поднимал из разрухи Донбасс, провел реконструкцию домен Дружковского металлургического завода. В 1924-1927 гг. директор металлургического завода в Енакиеве. Некоторое время работал в Харькове. В 1930 г. Орджоникидзе, с которым он дружил, назначил его главой треста ВСНХ, куда входили металлургические комбинаты Урала: Свердловский, Курганский, Тагильский, Магнитогорский, Челябинский... Главная контора объединения «Востокостали», вскоре созданного для руководства заводами, строительства новых, управления железорудной базой Урала, Сибири, Дальнего Востока, находилась в Свердловске. В 1930-1933 гг. управляющий группой заводов металлургической и марганцевой промышленности Востока СССР (начальник «Востокостали»). Имя его знала вся страна, он был вхож к Сталину. С ним были связаны создание металлургии Западной Сибири, стройки Магнитогорского и Кузнецкого гигантов. С 1933 г. 1-й секретарь Уральского обкома ВКП (б). Потом его перевели в Харьков, где с помощью инженеров из США создавался трест трубостроения СССР: Европа не хотела поставлять нам трубы и срочно требовалось свое производство. Был вызван в Наркомат на совещание. 19 мая 1937 г. арестован в кабинете у наркома В. Межлаука, обвинив во вредительстве. Судили его на Урале, т.е. суда не было. "Тройки" не успевали прокрутить все дела, ложившиеся им на стол. Каждый член тройки сам выносил приговоры по части дел, а вечерами они собирались втроем и подписывали все, уже не глядя. Родных уведомили, что ему дали 10 лет лагерей без права переписки, а расстреляли в ноябре 1937 г.

Осенью 1937-го семье татарского артиста И.А. Альмяшева, одного из создателей национального театра, арестованного в Оренбурге 23 июня, сообщили, что их сын, муж и отец осужден на 10 лет без права переписки. В годы войны родные получили новое извещение: «Исхак Мухамеджанович Альмяшев скончался 16 октября 1943 года от кровоизлияния в мозг». На самом деле 16 сентября 1937 года он был приговорен  тройкой УНКВД по Оренбургской области к высшей мере наказания. Приговор привели в исполнение 28 сентября... 

Нет, в архивах до сих пор не нашли такого распоряжения по ОГПУ СССР, коим еще в конце 20-х годов предписывалось сообщать семьям жертв, что расстрелянным всего-навсего запретили пользоваться услугами почты. Скорее всего, его и не отыщут никогда, поскольку он наверняка сожжен, как и десятки тонн других документов ВЧК-ОГПУ-НКВД-МВД-КГБ СССР.
Однако, если в разных уголках гигантской суперцентрализованной державы десятки тысяч работников карательного наркомата лгут по общему стандарту, можно не сомневаться в том, что такой приказ когда-то действительно существовал и строго исполнялся.

Сколько же всего их было, сгинувших неведомо где "без права переписки"? Подсчеты существуют самые разные. Если вспомнить, что впервые такие уведомления стали получать еще в 1928 г. семьи арестованных троцкистов, да прибавить зиновьевцев-каменевцев, контрреволюционную интеллигенцию, бухаринцев-рыковцев и "злобствующий кулацкий элемент", то за последующее десятилетие эта цифра оценивается в несколько миллионов человек.

Уже с 1936 г. родственникам казненных высылалось трафаретное уведомление об осуждении расстрелянных по 58-й статье УК на «десять лет лагерей без права переписки».

Вот лишь один из документов тех лет, строго предписывавший палачам хранить тайну о том, где и как совершались ими преступления.

Приказ Народного Комиссара Внутренних Дел СССР. № 00447 от 30 июля 1937 года
«Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов»
...VI. Порядок приведения приговоров в исполнение
1. Приговора приводятся в исполнение лицами по указаниям председателей троек, т. е. наркомов республиканских НКВД, начальников управлений или областных отделов НКВД.
Основанием для приведения приговора в исполнение являются — заверенная выписка из протокола заседания тройки с изложением приговора в отношении каждого осуждённого и специальное предписание за подписью председателя тройки, вручаемые лицу, приводящему приговор в исполнение.
2. Приговора по первой категории приводятся в исполнение в местах и порядком по указанию наркомов внутренних дел, начальников управления и областных отделов НКВД с обязательным полным сохранением в тайне времени и места приведения приговора в исполнение.
Документы об исполнении приговора приобщаются в отдельном конверте к следственному делу каждого осуждённого.
3. Направление в лагеря лиц, осуждённых по 2 категории, производится на основании нарядов, сообщаемых ГУЛАГом НКВД СССР.
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР
Генеральный комиссар государственной безопасности
(Н. Ежов).

Достоверно известно, что 11 мая 1939 г. вышел приказ №00515 по НКВД СССР «О выдаче справок о местонахождении арестованных и осужденных прямым родственникам заключенных», изданный во исполнение решения Политбюро ЦК ВКП (б). Нарком Л.П. Берия в случае смертного приговора предписывал подчиненным: "на запрос родственника о судьбе арестованного отвечать, что он был осуждён на 10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач", и умер в заключении. Отныне органы НКВД указывали в этих справках лишь статью обвинения, срок наказания и место нахождения заключенного (в зашифрованном виде). Колпакиди А.Н., Сериков М.Л. Руководители госбезопасности Московской Руси, Российской империи и Советского Союза в лицах, М., 2002, с.432.

15 сентября 1939 г. прокурор Новосибирской области А.В.Захаров направил секретарю обкома ВКП(б) Боркову секретную записку. Он писал, что родственникам лиц, осужденных «тройкой» УНКВД, Особым совещанием НКВД СССР и Военной коллегией Верховного Суда СССР, по требованию Прокурора СССР и НКВД СССР не сообщается о расстрелах арестованных.
«Нам предложено объявлять, что арестованные осуждены к заключению в дальние лагеря без права переписки, что мы делали, делаем и сейчас».
Если поначалу таким справкам верили, то теперь требуют конкретной информации, что с их родными и какова их судьба, тем более, что при обращении этих людей в Управление мест заключений НКВД СССР им выдавались справки о том, что «разыскиваемые ими арестованные в лагерях не содержатся».
«Я считаю, что дальше нельзя обманывать родственников осужденных и заставлять их без конца жаловаться и бесполезно наводить справки. Многие из граждан знают уже о многочисленных фактах безобразий, которые творились в органах НКВД в период 1937-1938 гг., поэтому наши справки... не только не достигают... цели, а, наоборот, подрывают авторитет прокуратуры».
Захаров пояснял, что прокуратура не дала ему разъяснений, несмотря на обращения по ряду конкретных дел, где было установлено, что расстрелу подверглись невиновные люди. «Мы считаем, что в таких случаях должны быть реабилитированы семьи расстрелянных и было бы преступно продолжать издевательство над этими семьями - убеждать..., что арестованные их родственники осуждены правильно, что они заключены в лагеря и т.д. Поэтому вопрос о реабилитации семей лиц незаконно расстрелянных должен быть разрешён в ближайшее время».
В январе 1940 г. прокурор Новосибирской области А. Захаров опять поднимает вопрос информирования родственников казненных - но уже в рапорте секретарю ЦК ВКП(б) Андрееву и Генеральному прокурору СССР, направив копию и новому секретарю обкома ВКП(б) Пуговкину. Захаров существующий порядок квалифицировал, как дискредитирующий советскую прокуратуру, ибо часто родственники, запросив ГУЛАГ и получив официальную справку, что такой-то среди заключённых не числится, добивались от работников НКВД устного признания о том, что осуждённый на самом деле расстрелян, а потом устраивали скандалы в прокуратуре и, как докладывал Захаров, обзывали прокурорских работников «манекенами». То есть в архивах для всех приговорённых к расстрелу в их делах была указана именно эта мера наказания. Во многом пересказывая первую записку, он пишет, что в работе с жалобщиками «мы... доврались до такой степени, что нам не верят и в тех случаях, когда мы говорим правду...»

Независимо от мотивов, руководивших самим Захаровым, зададим вопрос: каким был результат его обращений? Нулевой…

Осенью 1945 г. приказ был скорректирован — заявителям стали сообщать, что их родственники умерли в местах лишения свободы.

Спустя 10 лет, 24 августа 1955 г. председатель КГБ при Совете Министров СССР, по указанию ЦК КПСС, издал новый приказ № 108сс, предписывая выдавать родственникам казненных свидетельства о смерти с указанием, что репрессированные были осуждены к 10 годам ИТЛ и умерли во время отбывания срока заключения. Дата смерти "определяется органами КГБ произвольно в пределах десятилетнего срока от даты ареста". Лживой, вымышленной была и причина смерти. Местом смерти обычно указывали адрес пребывания до ареста. С 1955 по 1962 гг. было выдано 253 598 таких ложных справок.

Эта практика была прекращена по указанию КГБ при Совете Министров СССР № 20-сс от 21.02.1963 г. — начиная с этого дня, родственникам расстрелянных, обращавшимся за информацией в органы КГБ, начали устно сообщать, что их родственник расстрелян, хотя тем, кому уже была сообщена ложная информация, правду так и не сообщали. Узнать правду о расстрелянных родственниках стало возможно лишь после издани приказа КГБ СССР № 33 от 30.03.1989 г. Очевидно, причиной сокрытия правды были массовые расстрелы в 1937-1938 годах.

Одна за другой раскрываются тайны, становятся яснее тысячи судеб…

Вегер-Поволжец Владимир Ильич. В 1937 г. он выстроил себе загородный дом на 42-м километре по Казанской дороге в кооперативе научных работников, а государственную дачу в Серебряном Бору на лето отдал сестре Валентине (моей будущей бабушке) и ее дочкам. Весной этого проклятого года произошли страшные события. В мае был арестован и подвергался допросам бабушкин брат Женя Вегер, член Политбюро Украины и секретарь Одесского обкома партии, была арестована и шла к расстрелу его сестра Леночка Вегер (она долгие годы руководила секретариатом у Калинина). Был арестован и казнен муж Аси, бабушкиной сестры, а саму Асю увели почти год спустя, она много лет просидела в ГУЛАГе. Расстрельный приговор тогда мягко называли «десять лет без права переписки».

Георгия Харлампиева взяли 16 марта 1938 г. Ему было 30 лет. Он окончил Московскую консерваторию по классу валторны, был членом Союза работников искусств.
Георгий любил горы, являлся инструктором альпинизма, увлекался фотографией. Его снимки часто появлялись на страницах газет и журналов "Физкультура и спорт", "На суше и на море". Он водил по горам спортсменов-иностранцев, создал секцию альпинизма даже в консерватории, и альпинистскую подготовку в горном лагере "Искусство" прошли многие известные музыканты. Старший его брат, Анатолий Харлампиев был знаменитым боксером, создателем борьбы самбо - "самообороны без оружия".
Братья Харлампиевы участвовали в Памирской экспедиции 1933 года во главе с Н.П. Горбуновым. Именно тогда Евгений Абалаков в одиночку совершил восхождение на ту безымянную вершину, которой осенью того года присвоили имя И.В. Сталина.
Впрочем, среди тех, кого Георгий водил на тибетские пики, и кроме секретаря Ленина Горбунова, героя Октября Крыленко, Стаса Ганецкого, сына друга Ленина, и других репрессированных было много.
По «делу альпинистов» арестовали более 50 человек.
Пришли и за Георгием.
На единственном допросе 22 марта 1938 г. его заставили признаться, что он был "вовлечен Семеновским в преступную группировку", проводил шпионскую деятельность. В "деле" записаны имена других альпинистов: Иосифа Гринфельда, Соломона Слуцкина, Виталия Абалакова, Михаила Дадиомова, Сергея Ходакевича, Олега Корзуна. Список дополнили и "немцы" Заричняк и Зауберер, хотя немцами они не были. К "немцам" же приписали Розенцвейга и Левинсона.
В обвинительном заключении говорилось: "Следствием установлено, что одним из активных участников контрреволюционной организации альпинистов, ставящей своей целью свержение советской власти и восстановление капитализма и фашистской диктатуры в СССР, является Харлампиев Г.А." Еще его винили в том, что водил в горы Союза, за деньги и без официального разрешения, иностранцев (шпионаж!). Мол, провел он альпинистов из Швейцарии по приграничным районам Тянь-Шаня (хотя и птице-то туда не залететь).
Фактически, кроме выдумок и лжи, ничего в этих обвинениях и не было.
Но 28 мая 1938 года Георгий Аркадьевич Харлампиев, как и другие покорители вершин, по решению Двойки (ст. 58, пп.6, 8 и 11) был расстрелян на Бутовском полигоне. Осиротели его 18-летняя жена и 5-месячный сын Аркаша, которым сообщили что муж и отец осужден на 10 лет без права переписки.
Прошло и десять, и пятнадцать лет...
В следственном деле имеется письмо матери Георгия, посланное ею Главному прокурору Военной прокуратуры в 1955 году. Ответа она не получила, и в 1956 году снова пишет по тому же адресу.
«Уважаемый т. Прокурор! Умоляю Вас, сообщите, где мой сыночек - ни разу с 1938 г. я никуда не писала. Мне 70 лет, дайте умереть, узнав, где сынок. Он окончил консерваторию, взяли его в марте 1938 г. (10 лет режимных лагерей - за что???) Георгий Аркадьевич проживал вместе со мной по адресу:... Очень верю в Ваше милосердие, что пожалеете старуху, которая проплакала 18 лет. С низким поклоном Анна Трофимовна Харлампиева».
На этот раз проверку провели. Дело было в 1957 году пересмотрено, Г. Харлампиев реабилитирован. Но хотя установили дату расстрела, матери послали обычную ложь:
"Ваш сын, Харлампиев Георгий Аркадьевич, отбывая наказание в ИТЛ, умер 15 декабря 1941 года от крупозного воспаления легких".
Мать так и не узнала правды о судьбе сына.
Прошло еще 15 лет.
Повзрослевший сын Аркадий Харлампиев опять запросил органы о судьбе отца и снова, уже в 1974 году, получил тот же ответ. (ГА РФ. Ф. 10035. Д.П - 45035).

Эти слова - 10 лет без права переписки - в справках из органов сплошь и рядом.

Решением внесудебного органа - так называемой особой тройки при управлении внутренних дел по Саратовской области Буш-сын приговорен к высшей мере наказания - расстрелу. Приговор привели в исполнение, хотя на тот момент Буша-отца, представленного в показаниях осужденного промежуточным звеном в «шпионской» цепочке, по этому поводу даже не допрашивали. Родным сообщили, как это тогда было принято, что сын осужден к десяти годам исправительно-трудовых лагерей без права переписки. Правду о его судьбе они так и не узнали. Бобренев В. За отсутствием состава преступления. Москва, 1998, с.275.

Грольман Михаил Григорьевич [31.12.1896 - 25.02.1938]. Родился в Риге. Немец. Сын купца. Жил в Риге и Юрьеве. Окончил 8 классов гимназии в Риге. С 16 лет зарабатывал себе на жизнь. Учился на медицинском факультете Юрьевского университета, окончил 3 курса. Член РКП (б) с 1920 г. С апреля 1917 г. служил в армии. С октября 1917 по январь 1918 гг. - член исполкома Совета солдатских депутатов 12-й армии. До лета 1918 г. работал статистиком в Александро-Невском районном Совете Петрограда. Затем вернулся в Юрьев. С марта 1919 по декабрь 1920 гг. - в 15-й армии Западного фронта, служил по санитарной и политической части, затем работал в Разведупре РККА. С 1921 г., оставаясь в Разведупре, работал в Отделе международной связи (ОМС) Исполкома Коминтерна. По его заданиям выезжал в страны Европы и Америки. В начале 20-х годов - помощник заведующего Орготдела ИККИ. В 1933 г. - помощник О. Пятницкого в Исполкоме Коминтерна. В том же году по ложному обвинению арестован НКВД, осужден к 3 годам тюрьмы. В 1937 - начальник планово-производственного отдела "Балхашстроя". Арестован 05.01.37 в Караганде. 9 июня 1937 г. на 1-м съезде Компартии Казахстана, Нарком ВД КССР Л. Залин назвал его в числе "членов руководства крупнейшей вредительской организации на нашем крупнейшем строительстве... Грольман правый, получил задания от правых на организацию террористического акта против т. Сталина. Его быстро взяли с Кузнецкстроя. Засадили на Балхаш". Приговорен к ВМН (по "справке КГБ - 10 г. ИТЛ без права переписки) выездной сессией Военной коллегии ВС СССР в Алма-Ате 25.02.1938. Дата смерти по "свидетельству о смерти", выданному КГБ СССР 27.03.1939, фальсифицирована, на деле расстрелян сразу после вынесения приговора. Реабилитирован определением ВК ВС СССР 9.07.1957 г.

25 ноября 1937 года заместителя наркома совхозов СССР Григория Лазаревича Островского приговорили к высшей мере наказания и в тот же день расстреляли. В 1956 году он был реабилитирован «за отсутствием состава преступления». Тогда же семья получила свидетельство о смерти, в котором значилось, что Островский умер 24 октября 1946 года по причине острого воспаления почек.

Выходцев Григорий Иосифович, военным был, чин имел. В 1-ю мировую воевал и в плену у германцев побывал. Награды имел от царя, а потом и советское государство его службу перед отечеством оценило. Но от тюрьмы зарекаться нельзя, и он тоже попал в мясорубку чистки советских граждан от «врагов народа». Поначалу его сослали в Сибирь. А в 1938 году его снова взяли, уже в Манском районе, и увезли в неизвестном направлении. Дочь Нина Григорьевна пыталась искать его, на свой страх и риск писала из Большого Унгута письма и Калинину, и самому Сталину. Дописалась, её вызвали в Шало и предупредили, чтоб больше не тревожила государственных деятелей, отца её посадили в лагерь на 10 лет без права переписки. Любящая дочь смирилась, до 1948 года, когда истёк десятилетний срок. Тогда она снова написала письмо, но ответа не получила. После смерти Сталина правда выплыла: 20 февраля Григория Иосифовича забрали, 9 марта осудили и уже 14 марта 1938 года расстреляли. Все эти годы жена и дочь считали его живым и надеялись, а оказалось, что им лгали.

Алексей Капитонович Гастев родился 26 сентября 1882 г. в Суздале. Рабочий, поэт, революционер, большевик, в 1905 г. председатель Костромского совета депутатов, профсоюзный деятель, председатель Всеукраинского Совета Искусств, создатель Центрального Института труда и автор книг научной организации труда. Арестован 8 сентября 1938 г. В апреле 1939 г. осужден особой тройкой к расстрелу с конфискацией личного имущества, как руководитель право-троцкистской организации. В тот же день Гастев с группой из 48 человек доставлен на территорию бывшей дачи Ягоды у посёлка Коммунарка и казнен. 17 марта 1956 г. Военная коллегия Верховного суда СССР приняла определение об отмене смертного приговора, за отсутствием состава преступления. Реабилитирована была и его жена Софья Абрамовна. 28 марта 1956 г. С.А. Гастевой выдали свидетельство о казни мужа с датой смерти 1 октября 1941 года. Лишь 5 января 1990 г. Центральный Архив КГБ выдал справку, что смерть Гастева "фактически наступила" 15 апреля 1939 г.

Григорьев Иосиф Федорович (1890-1949), геолог, специалист по рудным месторождениям. Чл.-корр. АН СССР с 1939, академик с 1946. В 1945-47 главный геолог Комиссии по созданию советской базы атомного сырья: под его руководством найдены месторождения сырья для первых советских ядерных бомб. На день ареста - директор Геологического института АН СССР. Одна из главных фигур "красноярского дела", когда в статье корреспондента "Правды" десятки геологов были обвинены в сокрытии месторождений урана на территории Красноярского края. Арестован 31 марта 1949 у себя дома в Москве. По официальной версии, сообщенной родным, следствие шло по октябрь 1950 и закончилось приговором ОСО МГБ СССР: 25 лет заключения без права переписки, с конфискацией имущества (по ст.58, пп.1а, 7, 10, 11; постановление ОСО от 28 октября 1950). Позже выяснилось, что скончался Григорьев не в 1951, а гораздо раньше, 14 мая 1949, вернувшись в камеру после допроса. Реабилитирован 31 марта 1954.

Старый большевик Ян  Клявин-Вахсман был арестован в середине 1937 г. Расстрелян 3 февраля 1938 г. Родственники получили справку от 13 сентября 1956 г., где сказано: «Умер 8 июля 1943 года от упадка сердечной деятельности».

Г.Д. Базилевича, в 1931-1938 гг. секретаря Комитета обороны при СНК СССР, комкора РККА, арестовали в ноябре 38-го, расстреляли в марте 39-го. Его жену с тремя детьми выселили из дома Правительства на окраину Москвы. Семья знала, что Георгий Дмитриевич «выслан в лагеря особого режима на 10 лет без права переписки» (из письма жены Ольги Васильевны Базилевич Сталину от 23 февраля 1944 г.). Базилевич был осужден к расстрелу 2 марта 1939 г. Приговор был исполнен в тот же день. Но его жена, а фактически вдова, Ольга Васильевна вплоть до 1946 г. на все запросы в органы НКВД о судьбе мужа неизменно получала ответ, что тот, находясь в дальних лагерях без права переписки, продолжает работать и что его лечат, но вот диетой, к сожалению, в условиях лагеря обеспечить не могут. То есть женщине, оставшейся с тремя детьми, выброшенной из прежней квартиры, лгали бессовестным образом.

Выступление И.А. Челышевой – внучки репрессированного директора фабрики «Трудовая коммуна» на конференции 26 октября 2012 г. в Государственном архиве Ивановской области подтверждалось не только архивными документами, но и документами из личных фондов. Деду тройкой НКВД, было определено наказание – 10 лет лишения свободы без права переписки. Его расстреляли на следующий день. Закапывали расстрелянных у забора НКВД во рвах. Родственники все время ходили в тюрьму и просили передать продукты, одежду. Семье только через 9 лет сообщили, что дед умер в тюремной больнице. А в 1956 году, уже после реабилитации выдали свидетельство о смерти, из которого стало известно о расстреле.

Лухманов Николай Дмитриевич 29.04.1904-не ранее 1938. Родился в г. Петровск-Порт (ныне г. Махачкала, Дагестан) в семье служащего; русский. Окончил среднюю школу. Секретарь Шанхайского агентства Доброфлота РСФСР, чрезвычайный уполномоченный РСФСР при президенте Китайской Республики. В Советскую Россию прибыл в 1922 г. В 1922-1937 гг. на военной службе в РККА. В 1924 г. окончил Восточное отделение (японский язык) Военной академии РККА. В 1924-1929 гг. сотрудник агентства НКИД в Ленинграде, секретарь консульства СССР в г. Хакодате (Япония). В июне 1929-январе 1930 г. состоял в распоряжении IV управления Штаба РККА. Член партии с 1930 г. В январе 1930-марте 1936 г. переводчик, пом. начальника 3-го сектора, пом. начальника Разведотдела ОКДВА. В марте 1936-октябре 1937 г. пом. начальника отделения Разведотдела ОКДВА. Уволен из РККА 17 октября 1937 г. в связи с арестом органами НКВД. Расстрелян (был осужден на 10 лет заключения без права переписки) в 1938 г. Реабилитирован в 1956 г.

Самойлович Александр Николаевич (1880-1938), тюрколог. Член-корр. РАН с 1924, академик с 1929. Директор Института востоковедения АН. Арестован в начале октября 1937 в Кисловодске. 13 февраля 1938 приговорен к "10 годам без права переписки". Из АН исключен Общим собранием 29 апреля 1938. В АН восстановлен 14 декабря 1956 (решение Президиума АН, §687), 5 марта 1957 (постановление Общего собрания, §39).
А что на деле?
Самойлович Александр Николаевич, 1880 г.р. Место рождения: г. Горький. украинец; беспартийный. Профессор, действительный член АН СССР. Место проживания: Ленинград: ул. Робженская, д. 23, кв. 17. Арест: 08.10.1937. Осужден 13.02.1938 Военной коллегией Верховного суда СССР. Обвинение: в шпионаже и создании к.-р. националистической организации. Расстрелян 13.02.1938. Место расстрела: Московская обл, Коммунарка. Реабилитирован: август 1956 ВКВС СССР. Источник: Москва, расстрельные списки - Коммунарка.

Кузнецов Алексей Александрович. Ленинградское дело. 1949. Приговор: 10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач. Расстрелян немедленно после суда.

Юность видного историка Игоря Михайловича Дьяконова прошла в годы репрессий. Некоторые сокурсники его были арестованы НКВД, кое-кто, опасаясь ареста, сам стал сексотом и писал доносы на товарищей. Мемуары Дьяконова рисуют страшную картину систематических арестов и всеобъемлющего страха среди интеллигенции Ленинграда. В 1938 году был арестован и его отец, Михаил Алексеевич, в прошлом дипломат. Официальный приговор гласил: 10 лет без права переписки, хотя он был казнен вскоре после ареста, в том же 1938 году. Семья об этом узнала лишь через несколько лет, долгие годы веря, что отец еще жив. В 1956 году М.А. Дьяконов был реабилитирован за отсутствием состава преступления.

Щуцкий Юлиан Константинович (1897-1938), историк китайской философии. Родился 23 августа 1897 в Екатеринбурге. В 1921 окончил этнолого-лингвистический отдел факультета общественных наук ЛГУ, по кафедре китаеведения под руководством В.М. Алексеева, Н.И. Конрада, О.О. Розенберга. В 1923 вместе с В.М.Алексеевым опубликовал Антологию китайской лирики VIII–IX вв. С 1920 в Азиатском музее Академии наук, прошел путь от научного сотрудника 3-го разряда до ученого хранителя музея. После преобразования музея в Институт востоковедения АН (1930) ученый специалист, с 1933 - ученый секретарь китайского кабинета института. Профессор (1935). Кандидат языкознания (1935, без защиты), доктор филологических наук (1937). Владел китайским, японским, корейским, вьетнамским (аннамским), маньчжурским, бирманским, сиамским (таи), бенгальским (бенгали), хиндустани, санскритом, арабским, древнееврейским, немецким, французским, английским, польским, голландским и латынью. Сотрудничал с Эрмитажем. В соавторстве с Б.А. Васильевым (1899-1938) написал учебник китайского языка. В августе 1937 арестован, обвинен в шпионаже, осужден на «10 лет лагерей без права переписки», реабилитирован в конце 1950-х годов. Перевод и исследования Щуцким И цзина (издано в 1960) признаны одним из главных синологических трудов 20 в. В 1979 книга переведена X.Вильгельмом на английский язык и издана в США и Англии.
Как выяснилось при реабилитации, - пишет его дочь, - отца судили дважды: Особым совещанием НКВД СССР в июле 1937 г., а потом 7 января 1938 г. его судила Выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР и приговорила к расстрелу. Когда нам удалось попасть на прием к Берии, на мой вопрос, где отец, тот сообщил, что по приговору он сослан без права переписки. Это была ложь, так как отца уже не было в живых...

Зимой 1938 года письма и переводы денег родителям в Ленинград от Николая Павловича внезапно прекратились. На неоднократные запросы из Александровки никто не отвечал. Встревоженный отец, рискуя быть арестованным, как бывший флотский офицер и дворянин, обратился осенью в ленинградский НКВД с просьбой объяснить, что произошло с сыном. Там приняли вежливо и ответили, что сын арестован и приговорен к 10 годам заключения «без права переписки». Отец не знал тогда, что это означает расстрел.
Павел Алексеевич Усов умер в 1940 году. Его жена Ирина Александровна, умершая в 1958 году, во времена хрущевской «оттепели» вновь обратилась с запросом о судьбе сына и получила ответ, что ее сын, Н.П. Усов, отбывая наказание в местах заключения, умер 2 августа 1943 года якобы от инфаркта миокарда. Впрочем, справку о смерти сына ей не дали.
Лишь в 1994 году по моему запросу через комиссию по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий пришло извещение из Государственного комитета по национальной безопасности Киргизской Республики, г. Бишкек, следующего содержания: «Ваш дядя - Усов Николай Павлович, 1900 года рождения, из дворян-помещиков, сын офицера морского флота, на момент ареста работавший учителем средней школы с. Кировское Кировского района Киргизской ССР, изучавший язык эсперанто и имевший поэтому переписку с представителями различных зарубежных государств (Германия, США, Канада, Франция, Япония, Англия, Голландия, Австрия, Швейцария и др.), был арестован Кировским РО НКВД Киргизской ССР 8 февраля 1938 года по необоснованному подозрению в шпионаже в пользу иногосударств и контрреволюционной агитации среди населения против советской власти.
Постановлением Народного Комиссара Внутренних Дел СССР и Прокурора СССР от 5 сентября 1938 г. Усов Н.П., обвиняемый в преступлениях, предусмотренных статьями 58-6-10 УК РСФСР, был осужден по 1-й категории (расстрел). Приговор был приведен в исполнение 4 октября 1938 г. Место захоронения неизвестно». И далее: «Заключением зам. Военного прокурора Туркестанского Военного Округа от 28 сентября 1990 года Усов Николай Павлович полностью реабилитирован». Вечная память тебе, дядя! Наука и жизнь (2005, №1).

Владимир Вейхман, председатель правления Камчатского общества «Мемориал» (1989- 1994), председатель комиссии по народному образованию, культуре и науке Камчатского Областного Совета: «О своем отце в анкете я писал: «Умер в 1939 году в городе Хабаровске». Именно так было написано в свидетельстве о смерти отца, которое маме удалось получить через районного уполномоченного МГБ. Много лет спустя выяснилось, что это была стандартная фальшивка, сфабрикованная в органах госбезопасности для сокрытия истинной причины смерти. Но лишь гораздо позже я смог узнать всю правду о своем отце, хабаровском журналисте, правду и о нем, и о его брате. Оба были расстреляны как враги народа».

Софья Шрайбер:
Мой папа, Перец Гершович Шрайбер, до революции получил начальное образование. В 1-ю Мировую попал в армию. Некоторое время входил в еврейскую организацию «Бунд», но позже, по идейным соображениям вышел из нее и стал членом РСДРП. А уже в годы Гражданской войны участвует в партизанском движении, затем воюет в составе 1-й конной армии. Хорошо известна фотография, где он снят вместе с командующим 1-й конной армией, Георгиевским кавалером Семеном Буденным. После войны отец на партийной работе. До фанатизма преданный партии, он готов был выполнять любое ее поручение. Активно участвовал в раскулачивании, работал в органах ЧК. Однажды пришел домой в простреленной шинели. Нам, конечно, ничего не рассказывал. В это время по всей стране возникают Пролеткульты, любительские объединения, в том числе самодеятельные театры. Отец среди активистов, играет как актер. Он берет себе псевдоним - Петр Григорьевич Суворов, кстати, и мы все, члены семьи носили этот псевдоним. Доказательством того, что отец был на гребне общественно-политической известности, служат многочисленные газетные публикации его и о нем. А ведь, по сути, он был мало грамотам человеком. В одну из ночей 1937 года в нашей квартире - обыск, отца увозят в «черном воронке», а вместе с ним газетный архив, снимки времен Гражданской войны, именное оружие. Мама долго обивала пороги начальников НКВД, пока ей не сказали: “Ваш муж враг народа, его приговорили к десяти годам без права переписки. Больше к нам не ходите, если только не хотите отправиться следом за ним”.

Наркомвнудельская «тройка» вынесла старому большевику, первостроителю Магнитки Чингизу Ильдрыму приговор: высшая мера наказания. А близким в ответ на их упорные ходатайства-письма, как было принято, сообщили: «Осужден на 10 лет в изолированные лагеря». То есть без права переписки. После смерти Сталина расшифровали: 10 лет без права переписки — это значит расстрел.

А. В. Филипченко, жена видного ученого, осуждённого на 10 лет без права переписки, рискуя собственной свободой, сообщала, что от вышедших на свободу сокамерников её мужа она узнала: его признания были получены путём применения "исключительно жестоких мер воздействия, таких, которые не может выдержать человек". Звенья. Исторический альманах. Вып. I. М., 1991. С. 515.

Белов Фёдор Георгиевич родился 4 мая 1897 г. в Нижнем Новгороде. Из семьи русских старообрядцев, крестьян-поморов. В 1906-1911 гг. учился в нижегородском коммерческом железнодорожном училище. Владел немецким, французским, английским и украинским языками. С 1916 года меньшевик. Работать начал с 17 лет токарем на Сормовском заводе. Участвовал в стачке, из-за чего попал в 17-й Гусарский Черниговский полк. В октябре 1917 г. демобилизован по ранению. В январе 1918 г. вступил в РКП (б), член боевой дружины, затем, до 1923 года, служил в Красной Армии. Комиссар кавполка, командир бригады, комиссар запасных войск, комиссар кавказской дивизии, командующий вооруженными силами по борьбе с бандитизмом Сибири – таков его послужной список. Одновременно со службой в РККА учился в партийной школе. Уже в 1924 г. он заместитель главного инженера на строительстве Нижегородской районной электростанции в Балахне. В 1926 г. Белов стал директором Шатурской ГРЭС им. В.И. Ленина. В 1927 г. он руководит ГРЭС им. Р.Э. Классона. С 1928 по 1931 годы Фёдор учился на электромонтажном факультете в Московском электромашиностроительном институте им. Каган-Шабшая. С 1931 г. – директор Зуевской ГРЭС, потом заместитель управляющего «Донэнерго», в 1932 г. – директор Штергрэс, в 1933 г. – начальник Магнитогорской ЦЭС, с 1934 г. – начальник паросилового цеха, главный энергетик Кировградского медеплавильного завода. Жил в Кировграде на улице Энгельса в доме 17 с женой и четырехлетним сыном. 22 ноября 1937 г. арестован как участник троцкистской организации, по заданию которой вёл подрывную работу в энергетическом хозяйстве Кировградского завода (ст. 58 пп. 8,9,11 УК РСФСР). Решением Военной коллегии Верховного Суда СССР от 9 августа 1938 г. приговорен к расстрелу с конфискацией имущества. Заседание шло 15 минут, с 19.50 до 20.05. Приговор исполнен в 23.00 в этот же вечер. Место расстрела– 12-й километр Московского тракта от Екатеринбурга.
В первом свидетельстве о смерти, датированном 13 сентября 1940 года, в графе причина смерти стоял прочерк, и далее - «в местах заключения». Во втором свидетельстве о смерти, датированном 30 сентября 1989 года, указаны точная дата и причина смерти.

Михаил Кольцов, 12 декабря 1938 г. арестован по подозрению в том, что он агент лорда Бивербрука, и 1 февраля 1940 г. осужден Ульрихом на 10 лет заключения без права переписки. Погиб, вероятно, в 1939 году. "Краткая литературная энциклопедия", М., т. 3, 1966, с. 676 указывает дату смерти 4 апреля 1942 г.; та же дата "Энциклопедический словарь", т. 1, с. 516. БСЭ - 4.4.1942.
Истина отстоит от этих сообщений на годы.
Кольцов Михаил Ефимович (настоящая фамилия Фридлянд, 1898-1940), писатель, публицист, дипломат, общественный деятель, член-корреспондент АН СССР (1938). Родился в Киеве в семье еврейского ремесленника-кустаря. Брат карикатуриста Ефимова Б.Е. Исключен из училища за участие в бунте против преподавателей. Переехал в Петербург, где прошел школу "интеллигентного пролетария", сменив много профессий. Начал печататься в 1916 г. в студенческих журналах (Литературный псевдоним Кольцов). Активный участник Февральской революции и Октябрьского переворота. С конца 1917 года занимает должность инструктора-организатора съемок кинохроники одной благотворительной фирмы, а с весны 1918-го возглавляет отдел кинохроники Московского государственного кинокомитета. Член РКП (б) с 1918 г. Со скандалом выходит из партии: в открытом письме в "Киногазете" заявляет, что ему не по пути с Советской властью. На это отступничество резко реагирует в "Известиях" писатель-большевик А.С. Серафимович. Тем не менее, через несколько недель Кольцов в составе советской дипломатической миссии в оккупированном немцами Киеве. Видно, конфликт с партией был временным. 1918-1920 гг. провел в Красной армии, был сотрудником армейских газет на Южном и Польском фронтах. Сразу после гражданской войны напечатал страстный очерк о Льве Троцком. С 1920 г. работник отдела печати Наркоминдела. Участвовал в штурме Кронштадта. В 1921-1923 гг. на дипломатической работе. С 1922 г. постоянный фельетонист и очеркист, член редколлегии «Правды». В 20-30-е гг. специальный корреспондент ряда центральных изданий, журналист "номер один" Советского Союза, как говорится, милостью божьей. Основатель и главный редактор журналов: иллюстрированного еженедельника «Огонёк» (1923-1938), юмористического «Чудак» (1928-1930), сатирического «Крокодил» (1934-1938), журналов «За рубежом», «Советское фото» и др. Возглавлял Журнально-газетное объединение (Жургаз). Руководитель иностранного отдела в Союзе писателей СССР. Организатор и руководитель Агитационной эскадрильи самолетов имени М. Горького. Автор очерков о М.Горьком, А.Барбюсе, А. Луначарском. Активный пропагандист сталинизма. Сталин Кольцова не любил: слишком прыток, слишком много знает и понимает. Участвовал в гражданской войне в Испании, был политическим советником республиканского правительства. Изображен Э. Хемингуэем в романе «О ком звонит колокол» под именем Каркова, автор намекает на причастность героя к работе спецслужб. В 1936-1937 гг. опубликовал в «Правде» серию очерков (Кольцов М. Подлые маневры испанских троцкистов. Правда, 14 декабря 1936; Гнусные маневры троцкистов в Каталонии. Правда, 17 декабря 1936; Агентура троцкистов в Испании. Правда, 22 января 1937; Фашистско-шпионская работа испанских троцкистов. Правда, 19 июня 1937 и др.), вошедших в его «Испанский дневник» (1938). Вместе с М. Горьким подготовил сборник «День мира» (1937). Депутат Верховного Совета РСФСР 1-го созыва. Жил в Доме правительства на ул. Серафимовича. Награжден орденами Ленина и Красного Знамени. В декабре 1938 г. арестован по сфабрикованному обвинению в связях с испанскими поумовцами и шпионаже. На слушание дела Кольцова Военной коллегии Верховного суда СССР понадобилось 20 минут. Расстреляли его в Лефортовской тюрьме 2 февраля 1940 г. Дата смерти - 4 апреля 1942 г., указанная в Большой советской энциклопедии и других справочниках, фальсифицирована. Место захоронения останков: Донское кладбище. Реабилитирован за отсутствием состава преступления 18 декабря 1954 г. Кольцов М. Собрание сочинений, с пред. Н.И. Бухарина и литературно-критическим очерком М. Лучанского, в 4 тт. - М., ЗИФ, 1928-1930; В норе у зверя. - М., 1934. Кольцов М. Избранные произведения. Вступ. ст. Д. Заславского, т.1-3. - М., 1957; Писатель в газете. Выступления, статьи, заметки. - М., 1961; Испания в огне, т.1-2. - М., 1987. Личные документы: ИМЛИ, ф. 507, 21 д., 1918-1937; РГАЛИ ф. 1854, 10 ед. хр., 1926-1939. Биография. - Литературная энциклопедия, 1 изд.; Смиpнов-Кутачевский А. Воинствующий художник. - Красная новь, 1929, №6; Смирнов H. M. Кольцов, собрание сочинений. - Новый мир, 1929, №5; Кольцов М. Биографические материалы. - В кн. Советские писатели. Автобиографии, т.1, М., 1959; Михаил Кольцов, каким он был. Воспоминания. - М., 1965; Рубашкин А. Михаил Кольцов. Критико-биографический очерк. - Л., 1971; Ваксберг А. Процессы. - Литературная газета, 4 мая 1988, с.12.

В одной из бесед со мной в 1966 г. начальник Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота генерал А.А. Епишев в присутствии бывшего главного редактора “Военно-исторического журнала” генерала Н.Г. Павленко возмущался: «Там, в “Новом мире”, говорят, подавай им черный хлеб правды, а на кой черт она нам нужна, если она не выгодна». Практически это нашло выражение в том, что “Военно-историческому журналу” Главпуром было запрещено сообщать о причинах смерти реабилитированных военачальников, репрессированных в 1937-1938 гг. и другое время. Кулиш В., доктор исторических наук. К вопросу об уроках и правде истории. Наука и жизнь, 1987, №12, с.15.

Эта правда была строжайшей государственной тайной.

Обязательство сотрудника органов НКВД о неразглашении сведений о работе НКВД и его органов 1937 г.
Я, нижеподписавшийся сотрудник ОМЗ НКВД Алявдина Анна Федоровна,
состоя на службе или будучи уволенным, настоящим обязуюсь: хранить в строжайшем секрете все сведения и данные о работе НКВД и его органов; ни под каким видом их не разглашать и не делиться ими даже со своими ближайшими родственниками и друзьями. Если по увольнении из органов НКВД я буду заниматься литературной или сценической деятельностью, обязуюсь ни в коем случае не разглашать прямым или косвенным путем в печати (периодической и не периодической), сценариях, литературных и т.п. диспутах и отдельных выступлениях, сведений об агентурно-оперативной работе НКВД, в прошлом и настоящем, а в тех случаях, когда вышеуказанные материалы уже имеются в виде рукописей, подготовленных к изданию, не продавать издательству без согласия на это соответствующих органов НКВД, передавая все перечисленное на предварительный просмотр и санкцию вышеуказанных органов.
Не исполнение всего изложенного грозит мне ответственностью по 121 ст. Уголовного Кодекса.
Приказ ОГПУ от 3-го апреля 1923 года, № 133 и приказ РВС СССР от 19-го июля 1927 года, № 372 мне объявлены.
Подпись: (Алявдина) 31 марта 1937 г.
ПРИМЕЧАНИЕ: Настоящее обязательство должно храниться в личном деле сотрудника.
Музей УВД ЯО. Заполненный типографский бланк. Подлинник.

"Большинство арестованных были убеждены, что они взяты по ошибке и, как только об этом узнает Сталин, их сейчас же освободят. Почти все наперебой требовали бумагу, чтобы немедленно писать заявления и жалобы". Шрейдер М.П. НКВД изнутри. Записки чекиста.

В 1928-1938 гг. органы НКВД активно занимались фальсификацией протоколов допросов. Едва доставленному после ареста в тюрьму НКВД заключенному - партийному и комсомольскому деятелю, хозяйственнику, журналисту, редактору газеты, в общем, интеллигенту, - обычно предлагали написать собственноручные объяснения в связи с его арестом.
Человек в шоке, он уверяет следователя в своей невиновности, сообщает о чудовищной ошибке, а в ответ слышит: "Вот и напишите поподробнее о всей вашей жизни в заявлении на имя наркома внутренних дед, назовите все ваши связи, а следствие во всем разберется". И человек действительно хватается за подлое предложение, как за спасательный круг и сутками пишет все, что успевает вспомнить.
После выполнения им своего «домашнего задания» следователи, которые вели уголовные дела вновь арестованных (а это были люди, прекрасно знавшие, чего от них требуют сверху), уединялись в кабинетах и путем нехитрых подтасовок и манипуляций с текстом, превращали искренние исповеди арестованных в протоколы их допросов.
При этом они - для создания видимости беседы - формулировали вопросы и сами же отвечали, используя информацию, сообщенную обвиняемыми.
В протокол допроса вставлялись реплики: "Это нам известно"; "Да, верно»; "Расскажите об этом подробнее" и т.д. В результате получалась видимость диалога следователя с арестованным.
Мало того, что протоколы писались следователями в отсутствии допрашиваемых и обвиняемых, что протоколы были явно лживыми. В них включались все известные связи арестованного, затем протоколы размножались на печатной машинке и передавались для ареста проходивших по протоколам лиц и "изобличения" вновь арестованных граждан.

Бывший сотрудник Новосибирского управления НКВД С.Ф. Филипович 27 августа 1957 года дал такие показания: «При допросах выясняли, где работал до ареста обвиняемый, чем занимался, были ли какие-либо факты пожаров, отравления скота и так далее. Выяснив эти вопросы, искусственно приписывали в показания обвиняемых совершение тех или иных актов вредительской или диверсионной деятельности»...

Для фабрикации дел широко использовали и лжесвидетелей (так называемых штатных свидетелей), которые сочиняли доносы на указанных им лиц, подписывали десятки составленных следователями лживых протоколов. Двух-трех, а то и одного сфальсифицированного свидетельского показания было достаточно, чтобы арестованный был осужден особой тройкой.
Один из таких «свидетелей» позже показал прокурору: «Сотрудник РО НКВД оглашал мне уже заготовленные протоколы допросов от моего имени на разных лиц, и я эти протоколы подписывал. В протоколах приводились факты контрреволюционной деятельности, о которой мне совершенно ничего известно не было. Всего, я считаю, что подписал 10 или 13 заведомо ложных протоколов».

Можно спросить: а куда смотрели начальники следователей?
Ответим: они старательно редактировали протоколы, фальсифицированные по их приказу подчиненными, а затем отдавали их в печать.

«Враги народа» и «шпионы иностранных разведок»... «старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, производили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников». Они «совершали подлоги, фальсифицировали следственные документы, привлекая к уголовной ответственности и подвергая аресту по пустяковым основаниям и даже вовсе без всяких оснований, создавали с провокационной целью дела против невинных людей». Совместное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» от 17 ноября 1938 г.

Именно на слишком рьяных чекистов Сталин перекладывал ответственность за фальсификацию дел, обвинений, дат.
Вот, пожалуйста, протокол показаний.
ДОПРОСИЛ: военный следователь военный юрист – Вдовин
Ершов Андрей Мартемьянович (1901-?), служащий по найму, работал с 1920 г., уроженец Саратова, место службы – начальник УНКВД Ярославской области с марта 1936 по октябрь
1938 гг., майор государственной безопасности, русский, гр-н СССР, член РКП (б) с 1918 г., исключен в связи с делом, образование – 5 классов, соцпроисхождение – из крестьян-середняков, женат, в Красной Армии добровольно с 1918 года по 1920 год, не судим. местожительство – следственно-заключенный,
ВОПРОС: В чем конкретно выражалась ваша вражеская работа по Ярославлю?
ОТВЕТ: Во-первых, работа "тройки" УНКВД была построена мною явно незаконно, было 5 или 6 случаев, когда фактического заседания "тройки" не было, а я один просматривал поставленные на "тройку" дела, намечал предварительно меры наказания, после чего, обычно на другой день, протокол заседания "тройки" просматривался и согласовывался с остальными членами "тройки", причем они с делами не знакомились. Во-вторых, я сам лично корректировал протоколы допросов обвиняемых, и были отдельные случаи, когда я в протокол заносил факты и формулировки, которые не соответствовали делу. Были также отдельные случаи, когда в показаниях обвиняемого искусственно включались отдельные лица, на которых хотя и имелись материалы об их антисоветской деятельности, но они не имели отношения к этому делу.
Показания с моих слов записаны верно и мною прочитаны. А. Ершов.
Приводится по: Верой и правдой: ФСБ. Страницы истории. Ярославль, 2001. С.286-287.

Приговор по делу бывшего начальника УНКВД Ярославской области Ершова А.М.
24 января 1940 г.
Именем Союза Советских Социалистических Республик
Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР
В составе: председательствующего армвоенюриста Ульриха, членов: бригвоенюристов Дмитриева и Суслина, при секретаре военном юристе 2 ранга Козлове.
В закрытом судебном заседании, в г. Москве 24 января 1940 года рассмотрела дело по обвинению: Ершова Андрея Мартемьяновича 1901 г.р., быв. нач. УНКВД Ярославской области, - в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 58-1а, 58-11 УК РСФСР.
Предварительным и судебным следствием установлено, что Ершов, работая в должности начальника отдела ПП ОГПУ по Северо-Кавказскому краю, в 1933 году был завербован в антисоветскую террористическую заговорщическую организацию, действовавшую в органах ОГПУ-НКВД, руководителем этой организации Евдокимовым. В последующие годы, работая на руководящих постах в органах ОГПУ-НКВД, в частности, начальником УНКВД по Ярославской области, Ершов по заданию руководства организации проводил подрывную деятельность, направленную на избиение партийно-советских кадров, сохранение от разоблачения контрреволюционных элементов, фальсифицировал следственные материалы и развалил агентурно-оперативную работу.
Признавая Ершова виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 58-1а и 58-11 УК РСФСР, руководствуясь ст.ст. 319 и 320 УПК РСФСР, Военная коллегия Верховного суда Союза СССР
ПРИГОВОРИЛА: Ершова Андрея Мартемьяновича лишить специального звания майора госбезопасности и подвергнуть высшей мере уголовного наказания – расстрелу, с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества.
Приговор окончательный и на основании постановления ЦИК СССР от 1.XII – 1934 года подлежит немедленному исполнению.
Приводится по: Верой и правдой: ФСБ. Страницы истории. Ярославль, 2001. С. 287.

Или вот: «Арестованный в конце 1938 г. за нарушения в следственной работе сотрудник ОО УНКВД М.Б. Копировский признал, что в большинстве случаев «следствие велось запрещёнными методами, показания получались с помощью избиения или протоколы составлялись заранее и потом добивались подписей обвиняемых». https://s-t-o-l.com/istoriya/amk/

Фактически в годы репрессий такие "следственные действия" были для органов общей нормой.

Многие объясняли хронологические казусы не преступной деятельностью чекистов, а произволом служак-редакторов. Например, социолог И. Бесстужев Лада пишет:
«Достаточно заглянуть в любую нашу энциклопедию и посмотреть биографии выдающихся большевиков-ленинцев с подпольным стажем членства в партии. Вы убедитесь, что у подавляющего большинства из них - у трёх четвертей, если не девяти десятых - дата смерти почти одна и та же: 1937, 1938, 1939 год. Правда, иногда эти даты отодвигаются на 1941-45 годы, но в печати уже сообщалось, что такие «сдвижки» большей частью - результат самодеятельности некоторых редакторов-«доброхотов», которым казались приличнее в данном плане годы войны, когда причины гибели могли быть иные». Игорь Бесстужев-Лада. Сталинизм: Преступление без наказания. Интернет-публикация 2011 года на сайте Проза-Ру.

На самом деле, все это вранье строго регламентировалось и продумывалось в Кремле.

Директива председателя КГБ при Совете Министров СССР о порядке рассмотрения запросов граждан о судьбах репрессированных, приговоренных к высшей мере наказания № 108сс от 24 августа 1955 г.
Председателям комитетов госбезопасности при Советах Министров союзных и автономных республик
Начальникам управлений Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР по краям и областям

Настоящим устанавливается порядок рассмотрения заявлений граждан с запросами о судьбе лиц, осужденных к высшей мере наказания бывшей Коллегией ОГПУ, тройками ПП ОГПУ и НКВД-УНКВД, Особым Совещанием при НКВД - МГБ СССР, а также Военной Коллегией Верховного Суда СССР по делам, расследование по которым производилось органами госбезопасности.
 1. На запросы граждан о судьбе осужденных за контрреволюционную деятельность к ВМН бывшей Коллегией ОГПУ, тройками ПП ОГПУ и НКВД-УНКВД и Особым Совещанием при НКВД-МГБ СССР органы КГБ сообщают устно, что осужденные были приговорены к 10 годам ИТЛ и умерли в местах заключения.
 Такие ответы даются только членам семьи осужденного: родителям, жене-мужу, детям, братьям-сестрам. Гражданам, проживающим вне областных, краевых и республиканских центров, устные ответы даются через районные аппараты КГБ, а там, где таковых нет, - через районные аппараты милиции, согласно письменному уведомлению органа КГБ в каждом отдельном случае.
 2. При необходимости разрешения имущественно-правовых вопросов родственниками осужденных (оформление наследства, раздел имущества, оформление пенсии, регистрация брака) и в других случаях по требованиям родственников производится регистрация смерти осужденных к ВМН в ЗАГСах по месту их жительства до ареста, после чего родственникам выдается установленного образца свидетельство о смерти осужденного. В таком же порядке регистрируется смерть осужденных к ВМН, если они впоследствии были реабилитированы.
 3. Решения о регистрации смерти осужденных по делам, расследование по которым производилось по линии органов государственной безопасности, принимаются председателями комитетов госбезопасности при Советах Министров союзных и автономных республик, начальниками краевых и областных управлений КГБ (в том числе управлений областей республиканского и краевого подчинения).
 4. Указания ЗАГСам о регистрации смерти осужденных даются органами КГБ через управления милиции. В них сообщаются: фамилия, имя, отчество, год рождения и дата смерти осужденного (определяется в пределах 10 лет со дня его ареста), причина смерти (приблизительная) и место жительства осужденного до ареста.
 5. Регистрация в ЗАГСах смерти осужденных Военной Коллегией Верховного Суда СССР производится по указаниям Военной Коллегии Верховного Суда СССР.
 6. О данных заявителям ответах о смерти осужденных учетно-архивные отделы КГБ - УКГБ направляют письменные уведомления в первые спецотделы МВД - УМВД по месту ведения следствия для производства отметок в оперативно-справочных картотеках, с обязательным указанием сообщенной заявителю даты и причины смерти. В случаях, когда смерть зарегистрирована в ЗАГСе, в учетных карточках оперативно-справочных картотек МВД - УМВД делается запись: «Смерть зарегистрирована в ЗАГСе». Одновременно учетно-архивные отделы КГБ - УКГБ направляют соответствующие уведомления в первый спецотдел МВД СССР для производства таких же отметок в Центральной оперативно-справочной картотеке.
 Если осужденные в результате пересмотра дела реабилитированы и сняты с оперативного учета, отметки о данных заявителям ответах производятся в учетных карточках на прекращенные дела.
 7. Переписка по заявлениям граждан о судьбе осужденных к ВМН приобщается к архивно-следственным делам на осужденных.
Председатель КГБ при Совете Министров СССР,
генерал армии И. СЕРОВ
ЦА ФСБ РФ. Ф. 100. Оп. 1. Д. 4. Л. 115–117. Подлинник. Машинопись. Опубликовано: Мемориал-аспект. 1994. № 10/11, с.12.

Вопрос о порядке рассмотрения заявлений граждан с запросами о судьбе репрессированных, приговоренных к высшей мере наказания, был заслушан на заседании Президиума ЦК КПСС 18 августа 1955 г. После обсуждения, в котором участвовали А.И. Микоян, Л.М. Каганович, К.Е. Ворошилов, И.А. Серов, М.А. Суслов, М.Г. Первухин и Г.М. Маленков, было поручено Генеральному прокурору СССР Р.А. Руденко и председателю КГБ при СМ СССР И.А. Серову окончательно решить вопрос о данном порядке.

5 апреля 1956 года. Записка Председателя КГБ при СМ СССР И.А. Серова Председателю Совета Министров СССР Н.А. Булганину о замене формулировки «Осуждён к 10 годам лишения сво6оды без права переписки, но место нахождения его неизвестно», выдававшейся до сентября 1955 г. Военной коллегией Верхового Суда СССР на письма родственников лиц, приговорённых к ВМН, на новую формулировку: «Приговорён к 10 годам ИТЛ И умер в месте заключения». {оп. 18, д. 35, 2 л., заверенная копия).
И еще один документ.

«Причины смерти — вымышленные»
В ЦК КПСС Совершенно секретно Экз. № 1 26 декабря 1962 г. № 3265-с
В 1955 году с ведома инстанций и по согласованию с Прокуратурой СССР Комитетом госбезопасности было издано указание № 108сс органам КГБ, определяющее порядок рассмотрения заявлений граждан, интересующихся судьбой лиц, расстрелянных по решениям несудебных органов (б. Коллегией ОПТУ, тройками ПП ОГПУ—НКВД—УНКВД и Комиссией НКВД СССР и Прокурора СССР). В соответствии с этим указанием органы госбезопасности сообщают членам семей осужденных, что их родственники были приговорены к 10 годам ИТЛ и умерли в местах лишения свободы, а в необходимых случаях при разрешении имущественных или иных правовых вопросов регистрируют в загсах смерть расстрелянных с выдачей заявителям свидетельств, в которых даты смерти указываются в пределах 10 лет со дня ареста, а причины смерти — вымышленные.
Установление в 1955 году указанного порядка мотивировалось тем, что в период массовых репрессий было необоснованно осуждено большое количество лиц, поэтому сообщение о действительной судьбе репрессированных могло отрицательно влиять на положение их семей. Кроме того, предполагалось, что сообщение членам семей расстрелянных действительной судьбы их родственников могло быть использовано в то время отдельными враждебными элементами в ущерб интересам Советского государства.
Существующий порядок сообщения вымышленных данных касается в основном невинно пострадавших советских граждан, которые были расстреляны по решениям несудебных органов в период массовых репрессий.
В результате пересмотра уголовных дел с 1954 по 1961 годы из общего количества расстрелянных в несудебном порядке около половины реабилитированы. В отношении большинства из них родственникам объявлены не соответствующие действительности сведения о смерти, якобы наступившей в местах лишения свободы.
После проделанной Центральным Комитетом КПСС работы по разоблачению беззаконий, допущенных в период культа личности Сталина, существующий порядок рассмотрения заявлений граждан с запросами о судьбе их родственников считаем необходимым отменить.
Сообщение гражданам вымышленных дат и обстоятельств смерти близких им лиц ставит органы госбезопасности в ложное положение, особенно при опубликовании в печати дат смерти лиц, имевших в прошлом заслуги перед партией и государством. Кроме того, регистрация смерти расстрелянных лиц по решениям несудебных органов с указанием в документах вымышленных сроков их пребывания в местах заключения ставит членов их семей при установлении пенсий в неравные условия с членами семей лиц, расстрелянных по суду.
Советские люди о массовых нарушениях социалистической законности осведомлены, и мотивы, в силу которых в 1955 году был установлен порядок сообщения родственникам о судьбе репрессированных членов их семей, отпали.
Учитывая изложенное, представляется целесообразным впредь на запросы граждан о судьбе их родственников, осужденных в несудебном порядке к расстрелу, устно сообщать действительные обстоятельства смерти этих лиц, а регистрацию в загсах их смерти производить датой расстрела, без указания причины смерти, как это делают Военная коллегия Верховного суда СССР и военные трибуналы в отношении лиц, расстрелянных по приговорам судов.
При этом имеется в виду, что данный порядок не будет распространяться на лиц, в отношении которых ответы давались в соответствии с ранее установленными и действующими в настоящее время порядками рассмотрения заявлений.
Уведомление граждан о действительной причине смерти осужденных лиц будет давать членам их семей, имеющим право на пенсионное обеспечение по случаю потери кормильца, основание возбуждать ходатайства перед соответствующими органами о назначении пенсий на льготных основаниях как родственникам лиц, умерших от трудового увечья или погибших при исполнении служебных обязанностей.
Следует отметить, что количество заявлений о судьбе осужденных в несудебном порядке с каждым годом сокращается (в 1959 году - 36225, а за 8 месяцев 1962 года - 8018).
Установленный решением Президиума Совета Министров СССР от 15 декабря 1959 года (протокол № 37) порядок сообщения за границу дат смерти осужденных к расстрелу применительно к обстоятельствам каждого дела, но не ранее дат приведения приговоров в исполнение и не позднее 10 лет со дня ареста, по нашему мнению, целесообразно не изменять.
Данное предложение согласовано с Прокуратурой СССР и Верховным судом СССР. Прошу рассмотреть.
Председатель Комитета госбезопасности (В. Семичастный). Источник, 1993, №1.

Потом-то историки стали посмелее.
«Биографические сведения приводятся в хронологических рамках книги. Значительная часть деятелей, упоминаемых в книге, погибла в годы «большого террора». Но точно выяснить их судьбу - был ли человек расстрелян, погиб ли во время следствия или в лагере - часто невозможно. В связи с этим составители пользовались таким несовершенным определением, как «репрессирован». В тех случаях, когда осужденный освобождался через некоторое время, в комментарии указывали «подвергался репрессиям».
Заключительный раздел каждого уголовного дела - материалы о реабилитации, относящиеся ко второй половине 50-х или к концу 80-х годов. Здесь обычный набор документов из заявлений родственников или самого репрессированного, справок и заключений прокуратуры о пересмотре дела, определения суда об отмене прежнего приговора, наконец, копии справки отдела загс о дате смерти реабилитированного лица, выдаваемой на руки членам семьи. Этот последний документ, в отличие от находящейся в деле справки о расстреле, обычно является фальшивым и имеет подоплеку, восходящую к трагическим 30-м годам. По тогдашней «гуманистической» практике родственникам, если приговор о высшей мере наказания был приведен в исполнение, сообщались другие сведения, например, что их муж и отец осужден к нескольким годам исправительно-трудовых лагерей без права переписки. Позже в ответ на настойчивые запросы о молчании репрессированного отделы загса по поручению органов НКВД выдавали липовые справки о его смерти. Эта процедура, преследовавшая цель скрыть истинные масштабы репрессий, сохранялась до 80-х годов и широко использовалась в период массовой реабилитации во второй половине 50-х годов. Семье историка П.П. Парадизова, как сообщает Е.Н. Никитин, прокуратурой в 1944 г. и отделом загс в 1982 г. были выданы справки о смерти ученого 30 октября 1940 г. Копия этих справок аккуратно подшита в его уголовном деле. В действительности, согласно другой справке из этого же дела, он был расстрелян еще 20 июня 1937 г.» Артизов А.Н. Судьбы историков школы М. Н. Покровского (середина 1930-х годов).

Но многое лишь сейчас становится достоянием гласности.
Оказывается, еще при Ф. Дзержинском в ВЧК был создан и четко выполнял указания начальства специальный отдел, занимавшийся преднамеренной дезинформацией родственников убитых в тюрьмах и лагерях. Он существовал и действовал все годы Советской власти, при всех переименованиях политической жандармерии.

Как это происходило в реальности? Вот типичный случай.
Из воспоминаний жены И.Э. Бабеля Н. Пирожковой.
Уже зимой, в декабре, мне позвонил Долженко и сказал, что дело Бабеля окончено и что я могу получить справку о реабилитации в военной коллегии Верховного суда СССР на улице Воровского. Там мне выдали справку такого содержания: „Дело по обвинению Бабеля Исаака Эммануиловича пересмотрено Военной Коллегией Верховного Суда СССР 18 декабря 1954 года. Приговор Военной Коллегии от 26 января 1940 года в отношении Бабеля И. Э. по вновь открывшимся обстоятельствам отменен и дело о нем за отсутствием состава преступления прекращено'".
 Я прочла эту справку и спросила о судьбе Бабеля. И человек, который выдал мне справку, взял ручку и на полях лежавшей на столе газеты написал: „Умер 17 марта 1941 года от паралича сердца" - и дал мне это прочесть. А потом оторвал от газеты эту запись и порвал ее, сказав, что в загсе своего района я получу свидетельство о смерти.
Я вышла от него почти спокойно. Я не верила этому! Если бы было написано „Умер в 1952, в 1953 г. и т. д.", я бы поверила, но в августе 1952 года приходил из заключения Завадский, привез письмо, в котором было написано: „Как будет огорчен Бабель, выйдя из больницы, что он потерял оказию послать весточку домой". Я верила в то, что до августа 1952 года Бабель был жив и содержался в лагере на Средней Колыме, как говорил Завадский. Я решила, что арестованных была такая масса, что НКВД не могут теперь разобраться, кто где находится, и кинулась хлопотать о поисках Бабеля.
Я написала письмо председателю военной коллегии Верховного суда СССР Чепцову, за чьей подписью была выдана мне справка о реабилитации Бабеля, и одновременно председателю Комитета государственной безопасности Серову.
Я писала: „23-го декабря 1954 года мне вручили в приемной Верховного Суда Союза ССР справку за № 4Н-011441/54 о прекращении производством за отсутствием состава преступления дела моего мужа писателя Бабеля Исаака Эммануиловича. Одновременно мне сообщили, что 17 марта 1941 года муж мой - Бабель И. Э. умер от паралича сердца. Считаю, что это сообщение не соответствует действительности, так как наша семья до 1948 года получала официальные устные ответы на наши заявления в справочном бюро МГБ - Кузнецкий пост, 24, что Бабель "жив и содержится в лагерях". Такая последовательность ответов из года в год, свидетельствующая, что Бабель жив, полностью исключает достоверность сделанного мне 23 декабря с.г. сообщения о смерти Бабеля И. Э. в 1941 году.
Кроме того, летом 1952 года меня разыскал освобожденный из лагеря Средней Колымы человек и сообщил мне, что Бабель жив и здоров.
Таким образом, для меня совершенно несомненно, что до лета 1952 года Бабель был жив и сообщение о его смерти в 1941 году является ошибочным. Прошу Вас принять все зависящие от Вас меры к розыску Бабеля Исаака Эммануиловича и, указав мне место его пребывания, разрешить мне выехать за ним".
Не получив ответа на мои заявления, я написала письмо писателю Фадееву:
 „Уважаемый Александр Александрович!
 Обращаюсь к Вам по совету Ильи Григорьевича Эренбурга, от которого Вы, вероятно, уже знаете о полной реабилитации моего мужа И. Э. Бабеля. Одновременно со справкой о реабилитации я получила устное сообщение о смерти Бабеля в 1941 году. Это сообщение является ошибочным, так как я достоверно знаю, что Бабель был жив еще летом 1952 года. В августе 1952 года меня нашел в Москве освобожденный из лагеря Средней Колымы человек, который три года (с 1950 по 1952) находился вместе с И. Э. Бабелем и сообщил мне о нем факты, не вызывающие никакого сомнения в их достоверности. Поэтому я чрезвычайно встревожена создавшимся положением, в силу которого военная коллегия Верховного суда, оправдавшая Бабеля, не разыскивает его, считая погибшим.
Я подала заявление с опровержением факта смерти Бабеля в 1941 году в МГБ, но боюсь, что проверка моего заявления будет затяжной и формальной. Поэтому было бы необходимо добиться распоряжения об индивидуальном и срочном розыске Бабеля от кого-нибудь из членов правительства, например от Ворошилова, который, безусловно, знает и помнит Бабеля.
Мне самой трудно было бы добиться приема у Ворошилова, и поэтому я хочу узнать у Вас, могли ли бы Вы или Союз советских писателей помочь мне в этом. Прошу Вас сообщить мне о возможности Вашего участия в судьбе Бабеля".
После получения моего письма Фадеев однажды позвонил мне домой; меня дома не было, и он сказал Лиде, что хотел бы поговорить со мной, но сейчас он уезжает в санаторий в Барвиху, а когда вернется оттуда, позвонит мне.
Но звонка Фадеева я не дождалась и написала письмо Ворошилову.
Через какое-то время мне позвонили из приемной Ворошилова:
- Климент Ефремович просит передать вам, чтобы вы поверили в смерть Бабеля. Если бы он был жив, он давно был бы дома.
И только после этого, все еще сомневаясь, я пошла в районное отделение загса за свидетельством о смерти Бабеля.
Более страшный документ трудно себе представить! „Место смерти - 2, причина смерти - 2".
Документ подтверждал смерть Бабеля 17 марта 1941 года в возрасте 47 лет.
Можно ли было верить этой дате? Если приговор был подписан 26 января 1940 года и означал расстрел, то приведение приговора в исполнение не могло быть отложено более чем на год.
Я не верила этой дате и оказалась права. В 1984 году Политиздат выпустил отрывной календарь, где на странице 13 июля написано: „Девяностолетие со дня рождения писателя И.Э. Бабеля (1894–1940)". Когда мы позвонили в Политиздат и спросили, почему они указали год смерти Бабеля 1940, когда справка загса дает год 1941, нам спокойно ответили:
- Мы получили этот год из официальных источников.
Зачем понадобилось отодвинуть дату смерти Бабеля более чем на год? Кому понадобилось столько лет вводить меня в заблуждение справками о том, что он „жив и содержится в лагерях"? Кто подослал ко мне Завадского, а потом и заставил писателя К. распространять ложные слухи о естественной смерти Бабеля, о более или менее сносном его существовании в лагере или тюрьме?
И только когда в 1960 году в Советский Союз впервые приехала родная сестра Бабеля, жившая постоянно в Брюсселе, и спросила меня: „Как умер мой брат?", я поняла, как чудовищно, немыслимо сказать ей: „Он расстрелян". И я повторила ей одну из версий, придуманных К., о смерти в лагере на скамье возле дерева.
Верить в смерть Бабеля не хотелось, но мои хлопоты о розыске его с тех пор прекратились». Воспоминания о Бабеле. М., 1989, с.308-313.

... О трагической судьбе флагмана К. И. Душенова десятилетиями распространялись самые различные версии. Одна из них - в рассказе Георгия Шелеста «Самородок», опубликованном 5 ноября 1962 года в газете «Известия». В нем рассказывалось, как в годы Отечественной войны, отмывая колымское золото, арестованные нашли крупный самородок. Они могли его припрятать, но отдали в Фонд обороны. Один заключенный назвал себя Константином Душеновым. С претензией на достоверность автор повторил версию о смерти Душенова и в своих «Колымских записях» на страницах журнала «Знамя» за 1964 год.
Описывая личность К. Душенова, его преданность Родине и революции до последнего своего часа, Г. Шелест утверждал, что он якобы был очевидцем лагерных мучений и смерти «красного адмирала» зимой 1942 года, вместе с другими зеками хоронил его...
Примерно такая же версия о гибели К. И. Душенова как бы повторяется и у Андрея Цехановича - автора документального повествования «Причал», опубликованного совсем недавно в пятом номере журнала «Аврора» за 1987 год. Подобные гипотезы о последних днях жизни и смерти Душенова до недавнего времени были и у других исследователей судеб репрессированных военачальников.
К сожалению, ничего не мог достоверно рассказать о нем и автор этих строк. На то были веские причины. Уж больно долго не было принято говорить правду. Даже в извещении о смерти Душенова, официально отправленном его жене Аделии Карловне, в 40-е годы временно проживавшей в Москве по Тверскому бульвару, 16, кв. 8, сообщалось, что ее муж, Душенов К. И., «умер 6 марта 1941 года».
А на деле было все иначе... Документы свидетельствуют, что депутат Верховного Совета СССР, член Мурманского обкома КПСС, командующий Северным флотом флагман I ранга Душенов Константин Иванович, арестованный 21 мая 1938 года по ложному доносу, Военной коллегией Верховного суда СССР от 3. 02. 1940 г. был осужден по ст. ст. 58-1 «б», 58-П УК РСФСР и приговорен к ВМН (высшей мере наказания) с конфискацией имущества. Приговор приведен в исполнение 4 февраля 1940 года...

Лишь в 1990-х стали выдавать бумаги с указанием настоящей причины. В итоге у некоторых набралось по три свидетельства о смерти — все разные, с несовпадающими датами.

Е.А. Таратута о своем отце, революционере Александре Таратуте, арестованном в 1934 г. пишет: «В ответ на наши запросы мы получили официальное письмо, что он умер от воспаления почек в 1946 году. В 1955 году он был полностью реабилитирован. После получения документов о реабилитации, мы созвали родственников и друзей и вместе вспоминали папу. Илья Эренбург (он хорошо знал отца), когда я ему показала письмо, сказал, что верить этому нельзя. В 1992 году мы узнали, что отца расстреляли в 1937 году. А фальшивое извещение о его смерти в 1946 году только еще раз показало, что большевики не только безнаказанно убивали людей, но и постоянно лгали». Таратута Е. Книга воспоминаний. Ч.2. М., 2001, с. 6.

А от правды нас по-прежнему отгораживают.
Вот только один пример.
В ответ на просьбу «Мемориала» разрешить познакомиться с архивными материалами о расстрелах в Ленинграде в декабре 1994 года зам начальника управления ФСБ по Петербургу и области Шульц сообщил: «Сведениями о местах расстрелов и захоронений граждан, осужденных к высшей мере наказания в период с 1917 по 1937 год, управление не располагает». Интервью с председателем Совета НИЦ «Мемориал» Александром Марголисом. Московские новости. — 27.10.2012.
Трудно поверить в это.


Рецензии на «Врали по приказу Кремля» (Сергей Шрамко)

Я думаю, что статья представляет большую ценность. В ней собран богатый материал, показывающий общую картину фальсификации истории в СССР. Хорошо бы ее опубликовать в каком-нибудь серьезном историческом издании. Ольга Славянка. 27.09.2013.

Очень интересно! Вы, Сергей, проделали колоссальную работу, полезную для людей. Будь моя воля, я бы присудил Вам степень доктора исторических наук без защиты диссертации. Вы заслужили, в отличие от сына Жириновского, доктора наук - жулика. Владимир Бердичевский. 03.10.2013.

Сергей! Прочитал страшный список расстрелянных людей, которых ложь преследовала и после их мученической смерти. Тяжело, нет не просто тяжело, а мучительно узнавать всё это о своей стране. И дело не в Сталине и его пособниках, а самое страшное, это рядовой репрессивный аппарат, который по численности наверное равнялся осуждённым. Эти люди жили рядом с нами. Об одной такой истории я обязательно напишу, если конечно успею. Как мой начальник снабжения Виталий Иванович Кутилин, осуждённый на 25 лет лагерей встретил своего палача на моих глазах (его освободили после 53 года.)
Я думаю, что вы делаете очень важное дело. .С уважением. Вадим Гарин. 22.09.2013.

Как всё горько... Получается, что верить нельзя ни в один документ того периода... Большую работу проделали! Наталья Пинчук-2. 20.09.2013.

Уважаемый Сергей! Рад случайному знакомству с интересным человеком. Пока прочитал "Врали по приказу Кремля". Благодарю вас за титанический труд, за интерес к делам и людям ушедшей эпохи. Революция пожирает своих детей, наверное, это Истина, и доказательством служит ваша статистика имен. Точная дата смерти нужна близким родным, остальные просто понимают, что человека не стало, и даже год смерти ничего не решает. На мой взгляд, важнее понять причину террора. Мы, связывает его с именем Сталина, и это правильно, но какие процессы происходили в мозгу Вождя, чем обусловлена агрессия: биологией, психологией, семейными причинами, внутренней или внешней политикой? Как мог один человек, среднего роста, средних физических качеств, парализовать мозг и волю членов Политбюро, ЦК, ВЧК, НКВД, МИД, МО и других государственных образований? Вроде бы неглупые люди окружали Сталина, но все стояли, как говорят "на цырлах", и покорно ожидали своей очереди в Гулаг? Возможно, вы уже ответили на этот вопрос в своих исследованиях, буду с интересом читать дальше и вношу вас в список ИЗБРАННЫХ Авторов. Александр Пасхалов. 17.09.2013.

В своих догадках Вы правы. Есть такая книга, над которой я работаю. Пелена лжи, скрывшая Сталина, так плотна, что мы до сих пор почти ничего о нем не знаем. Один пример. Из ссылок он бегал несколько раз. В разных розыскных листах, рассылаемых в связи с его побегами, рост Джугащвили колеблется, в переводе на современные меры, от 154 до 178 см. Глаза: синие, желтые, карие, черные. О сухой руке и рябом лице ни слова... С уважением. Сергей Шрамко. 17.09.2013 10:10.

Сергей! Какую титаническую работу Вы проделали! Как много первоисточников нашли и изучили! И за всё это Вы заслуживаете благодарности. Полагаю, что архивы хранят еще много тайн, которые ждут своих исследователей. Дождутся ли?! Конечно, сейчас модно обвинять во всех грехах НКВД, но я считаю, что рыба гниет с головы. Кстати, я слышал утверждение, что количество репрессированных и расстрелянных работников НКВД в процентном отношении, было много больше, чем репрессированных из числа других категорий граждан. С уважением Вадим Прохоркин.  21.09.2013.

Вранье и запреты - главная причина развала любого строя и государства. Жалко маленького Человека, который страдает во имя этого развала. С уважением - Анатолий Шишкин. 18.09.2013.

Вы проделали большую работу. Хотя, по сути, то, что даты, а зачастую и сам факт расстрелов скрывался, - очевидные вещи. Страшные, позорные - и очевидные. Каждый, кто исследует эту эпоху и особенно историю ГУЛАГа, обязательно с этим не раз сталкивается.
Сейчас, кстати, этим плотно занимается "Мемориал". Фима Жиганец. 04.10.2013.
 
Сережа,трудно переоценить Вашу публикацию.Отрадно знать,что не вся Русь свихнулась окончательно.Но сам факт того,что почти сто лет народ не может жить вменяемо,то и дело вынужденно возвращаясь к "красному колесу" о многом говорит.Я даже не об адептах сталинизма.Впечатление таково,что огромные пласты народа страдают вялотекущей шизофренией,этиологию которой следует искать и в подвалах Лубянки и в генетических завалах каждого из нас. Наталия Дардан-3. 25.10.2013.

Благодарен Вам, Наташа! Моей целью было понять сам механизм лоботомии общества, проделанной в СССР. С уважением - Сергей Шрамко.

Как стремились быстро расстрелять, даже не приговоренных к смерти. Вопиющий беспредел. Как не стыдно защитникам сталинизма. Впрочем, убийцы боятся стыдиться, совесть заест. Эдуард Снежин. 18.09.2013.

Деньги не пахнут. Вонь сталинизма не раздражает их, поскольку гонорары играют роль противогазов. Благодарю Вас, Эдуард. Сергей Шрамко. 18.09.2013.

Статью скачал себе в архив. Потом еще почитаю, более скрупулезно. С моим дедом все точно так же. Работал в Москве, там же и квартира была. Потом отправили в Пермь на моторный завод главным механиком, а там в скорости и арестовали по 58-й. Бабушке сообщили, что без права переписки и передачи. Потом отцу в 57 году выдали справку, что мол умер от пеллагры в 1944 году. И только сейчас я накопал, что был арестован 14 сентября 1937, 14 января 1938 приговорен тройкой к расстрелу и 15 февраля 1938 расстрелян на 12 км от Екатеринбурга. Очень сложно представить и понять: человеку 33 года, ни в чем не виноват, а его взяли и вычеркнули из жизни. Игра у них такая была. Владимир Гасельник. 05.11.2013.