Если женщина – вдова, то, по крайней мере, одно счастливое событие в ее жизни уже состоялось.
Я имею в виду замужество, а не то печальное обстоятельство, в связи с которым она получила право носить это почетное звание.
Ну, а эту пресловутую вдову, о которой мы ведем речь, в свое время наверняка называли мадам Клико. Иначе – где логика?
А до того, как стать мадам, эта женщина, скорее всего, была мадмуазелью. Если пол не меняла. И фамилия у нее в ту младую пору была девичья. Данная французским богом и аналогичным отцом. Хочется добавить, и святым духом. Потому что у этих французов в любовных отношениях такая путаница. И кто от кого рождается, знает доподлинно только мать. Если, конечно, тоже не ошибется в числах месяца и днях недели.
Короче говоря, жила-была одна французская девочка по имени Катрин. Ничего особенного в ней не было. Мало ли во Франции девочек.
Я вам по секрету скажу, что эта Катрин не то, что шампанского, а даже самого сухого вина до двадцати лет не пробовала. Папаша был строгий и дочку, соответственно, в строгости держал.
Он ей так и говорил постоянно, что ты, Катюха (это я речь папашкину упрощаю, чтобы вам понятней было), блюди себя для мужа своего; успеешь, мол, и попить, и все остальное, но сначала замуж выскочи.
У этой Катрин еще четыре сестры было, и все незамужние.
Ихнему папашке в самую пору запить бы от тоски и безнадеги, от такого обилия женского пола в доме, но нет. Держался мужик, хотя поводов было, сами видите.
Наш бы какой-нибудь многодетный отец уже б давно посинел. И никто б его не осудил. Пятеро девок?! Не дай, как говорится, господь.
Тоже ведь культуру секса надо иметь. Могли бы родители французские и остановиться своевременно. Чего девчонок строгали?
А люди ведь простые были. Мамашка Катеринина не трудилась. В смысле, за деньги. Потому что работы по дому у нее и так выше Эйфелевой башни было. А папашка торговал овощами. Магазинчик у него свой был. Не бог весть что, но, по крайней мере, луковый суп, рагу и салат в доме не переводились. Правда, что естественно, все меню было постным, как выражение лица у евнуха.
Специфика профессии, так сказать. Я имею в виду и евнуха, и папашку нашей героини. Не до жиру и тому, и другому. Одному – по медицинским показателям, а другому – по материальному положению.
Так вот.
Катерина эта французская ничего хорошего от жизни дальнейшей не ждала. Ну, сами посудите. Бедность, капуста с картошкой на столе три раза в день, платья и чулки, донашиваемые за сестрами. Оттого и худоба, и бледность, и нулевой размер определяющих женщину показателей.
Ну, и единственный свет в окошке – это помощь папашке в магазине. Нравилось Катрин стоять за прилавком, взвешивать морковь и патиссоны, получать за них франки и отсчитывать сдачу. А главное – общаться с людьми. Она ж по театрам и ресторанам не ходила. Впрочем, как и остальные ее сестры. Но сестер в магазин было не загнать. Убрать, сготовить – это Элен и Сьюзен всегда пожалуйста. Две мелких сестренки в школу еще ходили.
А для Катьки покупатели – это клуб по интересам, единственная возможность услышать последние новости и увидеть модные новинки.
В магазине и состоялась встреча, определившая перемены в судьбе нашей героини.
Однажды в эту неприметную овощную лавку вошли два парня. Они оглянулись, поняли, что не туда попали, и собрались выходить. Но тут один из них увидел Катрин. И замер. Тот, другой, уже практически на улицу вышел и кричит оттуда, мол, ты чего застрял. А этот молчит и на Катюху смотрит. И она, кстати, тоже. И глядят, медленно краснея. Главное, у девушки сначала щеки порозовели, а потом пятнами и разводами стало все лицо наливаться. А у юноши первыми уши запунцовели, и уже оттуда краска пролилась на шею, лоб и затылок.
Да, забыл сказать, что случайные эти прохожие иностранцами оказались. И по-французски не говорили вообще. Кроме «пардон», «о’кей» и нескольких штампованных фраз из школьной программы. Только на родном русском языке. Они недавно завербовались для каких-то работ на просторах Франции. И еще плохо ориентировались на местности.
Ну, тот, который уже из магазина вышел, вернулся обратно и тащит, значит, товарища своего со словами, типа, нам спешить надо, мы и так заблудились.
А этому уже спешить никуда не надо. Он уже, так сказать, в стране, где не торопятся, обнимаясь и целуясь среди цветов. Нет, вернее, среди капусты и томатов.
Главное, чтобы было с кем. А ему, видно, было.
Он, значит, к продавщице подошел и что-то ей негромко сказал. А она ему так же тихо ответила. И поняли друг друга. А чего тут не понять. Все ж и так ясно.
– Черт с тобой! – крикнул тогда своему другу тот, который торопился. – Вечером в гостинице встретимся.
Это он так в шутку общежитие для иностранных рабочих называл.
Бросил, в общем, друга посреди Франции.
Ну, они, влюбленные то есть, еще поговорили немного. Что-то обсудили. И Катрин попросила парня, чтобы на улице ее немного подождал. Она, значит, магазин закрыть должна была.
И так, рука в руке, пришли к ней домой.
– Знакомьтесь, – сказала обомлевшей семье девушка. – Это мой жених.
И тут только сообразила, что не знает его имени.
А он более сообразительный был и тут же представился:
– Алексей Кличко.
– Катрин Мерсье, – на всякий случай сказала она. Мало ли, еще две девки в семье на выданье. И две на подходе. Чтоб запомнил этот Алекс, чей он жених.
А родители так обрадовались, что даже не стали с женихом общаться, про материальное положение и гражданство расспрашивать. Чтобы не вспугнуть, сами понимаете. Когда у тебя пять дочек, и за негра преклонных годов замуж отдашь.
И тут же молодым в отдельной спальне постелили. Хотя спать рано еще было, светло совсем. Но дверь за ними снаружи заперли, окно зашторили и бон нюи, так сказать, пожелали. А пока молодые отдыхали, папашка воспользовался связями в муниципалитете. Взял паспорта молодых, сбегал и свидетельство принес, где черным по белому было написано, что дочка его теперь не Катрин Мерсье, а Катрин Клико, супруга Алекса Клико.
Поняли, где ошибка закралась? Букву «ч» пропустили. Вот они, сложности транскрипции русского языка.
Так стала Катрин мадам Клико. Супругой некого Алекса Клико. Ерунда, вроде. А мужа ее, Алексея Кличко, по адресу жены не регистрируют. Не он, говорят в префектуре, ваш муж. И ошибку исправить невозможно. Потому что надо сначала с месье Клико развестись, а потом уже за этого Кличко замуж выходить. А как развестись с несуществующим гражданином? Проблема.
Ну, папашка опять направился в муниципалитет. Где у него связи были. И зятя с собой привел с паспортом. И дочку в положении. Подушечку даже Катюхе под платье подложили для убедительности и жалостливых чувств.
И так и сяк размышляли. И придумали.
Как раз накануне ночью в ихней речке Сене нашли труп утопленника какого-то без документов, но с признаками бомжистости на теле и одежде. Ну, и взял чиновник грех на душу. Он же в прошлый раз ошибку совершил, негодяй, заполняя свидетельство о браке.
И получила безутешная вдова на руки свидетельство о смерти супруга своего, Алекса Клико.
И, выдержав дипломатическую паузу, вышла замуж за любимого. Она его потом так в шутку и называла – муж вдовы Клико. Хотя жили молодые вполне прилично. И подушечку под платье вскоре подкладывать не пришлось.
Скажете, а при чем тут знаменитое шампанское?
А ни при чем. Совпадение.