Красавица, во имя которой было совершено столько подвигов, думая о которой, я убивал драконов и сражался с воинами, одна мысль о которой давала мне силу, равную силам пяти воинов – красавица из иного мира, которая, возможно не помнит меня – разве не стоит она благодарности? Я видел ее только раз. Это было в День Всех Бардов. Нас было – человек двадцать с лишним, мы шли на площадь. Приближаясь, мы всё отчётливее слышали музыку. Состязания бардов уже начались. И вот тут-то я и увидел Её. Время вмиг расширилось и стало многомерным, оно дышало, двигалось, становилось материальным. Минуты предопределяли всю судьбу. Смотри, говорило время: вот Она приближалется к тебе, неземное существо, сотканное из облака. И я смотрел. Это был переломный момент, я явственно ощущал это. Больше всего меня поразило то, как сочетание её оттенков: волос, глаз, кожи, губ – было каким-то волшебным образом вписано в линии; я в первый и в последний раз увидел Совершенство. Я затаивал дыхание, когда она улыбалась: мне было страшно, что что – то, что было ею - не то, что я видел, а что-то другое – тайна Её – испугается и вспорхнёт стайкой бабочек, и я тогда останусь без неё. Что это было – не знаю, может, её улыбка или она сама, или волшебство, которое незримо между нами сияло.
Мы подходили к площади; во мне росло отчаяние, хотя время всё ещё переливалось своей идеальностью. Играла музыка. Она заглушала голоса, предугадывая будущее. С каждым мгновением нас обступало всё больше людей: чужие лица, руки, одежды. «Мы вот-вот расстанемся, - говорил я себе, подозревая, что навсегда, - это будет драмой всей жизни – потерять эту девушку, которую я знаю не больше получаса». Я знал, что просто нельзя сделать иначе, я взял Её руку и сказал:
- Джоанна, стань моей женой! Я люблю тебя.
Она улыбнулась. На секунду мне показалось, что она сейчас исчезнет, но нет – ее рука покоилась в моей, умиротворяюще теплая и маленькая, пальчики-спички.
- Я ждала этого всю жизнь. Я стану твоей женой, если ты мне докажешь, что достаточно силен – она отняла руку и тут же вернула. Что-то холодное. Взмах ресниц. – Это моё сердце, и оно теперь будет с тобой всегда.
- Но это же камень, - возразил я. В этот же момент раздался голос её отца. Он позвал её по имени, и она исчезла. Сколько я не искал её глазами, взгляд наталкивался на фон – серый лес лиц, среди которого не было солнца. Имя и эта теплеющая тяжесть в руке. Джоанна. Я стал выговаривать это имя, сначала про себя, потом шепотом и, наконец, вслух. Джоанна, говорил я и слушал. Не выдержав, я разрыдался. Забыл сказать - мне тогда было шесть, а ей, кажется, восемь или девять
- Жан, что с тобой, Жан? - спрашивала мама. – Кто обидел тебя?
Я показал ей кулон в форме сердца, который Она подарила мне, и мама не поверила, что это подарок.
- Здесь не было никакой девочки, Жан. Не выдумывай. Ты всю дорогу шёл один.
Я плакал, а мама меня жалела. Она решила, что я все выдумал. Но я-то – я-то знаю, что Она есть, она где-то здесь, рядом, среди этих лиц, Её голос вплетён в этот нестройный шум, и если я прислушаюсь, услышу его, говорил я себе. Ее лицо где-то здесь, среди этих лиц, нужно вглядываться предельно внимательно. Но её больше рядом не было.
Когда я понял, что я ее больше не увижу мою возлюбленную и свыкся с этим – но не смирился – она стала для меня всем. Тектоническое изваяние живого времени остывало, в нем больше не было дыхания. Всматриваясь в лица других людей, в пейзажи или случайные линии, узоры трещин, я видел ее черты, вслушиваясь в голоса, шум прибоя, шелест трав – я слышал её интонации. Она стала для меня всем, безупречно прекрасная, бесконечно далёкая. Время шло. Я рос и становился сильнее, и ждал: я знал, должен стать сильнее, должен стать рыцарем, чтобы она могла стать дамой моего сердца. Это было в порядке вещей – жить так, становясь сильнее, ища ее, идя к ней. Я знал, что не умею жить по-другому, я знал, что иначе не может быть.
Признаться честно, я часто притворялся скептиком, когда речь заходила о любви. Мой друг, которому я рассказал эту историю, сказал, что я заблудился в пустыне и ищу пригрезившийся мираж. В других женщинах я сразу же находил изъяны, ни одна и близко не походила на неё. Они были – не она.
Рыцарская служба оказалась делом всей моей жизни. Я стал лучшим рыцарем, король доверял мне самые опасные и важные задания. Спасая королевство от драконов, колдунов, ведьм, разрушая тайные заговоры, усмиряя восставших крестьян, на самом деле я искал её. Я узнал, что её нет в нашем королевстве. В соседних королевствах её тоже не было. «Но ведь мир велик, - говорил себе я, - где-то же она есть! Она ждёт меня, она плетёт корзины». Только ее сердце было подтверждением её существования. Призрак, сущий призрак, сказка для младенца. Она перевернула мою жизнь и исчезла. Что было бы со мной, если бы я её не встретил? Кем бы стал я тогда? Иногда мне не спалось, и такими ночами воцарялась тишина: ночные птицы переставали петь, куда-то девались сверчки и стихали все шорохи, я невольно вслушивался. Звучал её голос – но то было эхо, заблудившееся в лабиринте десятилетий.
Когда я стал слишком стар, чтобы рыцарствовать, я поселился в замке и стал учить молодых рыцарей искусству боя на мечах. Мой день образцово прост, каким был всегда. С утра до позднего вечера – тренировки. Я по-прежнему смотрел на горизонт и вспоминал ее, но всё чаще – как сон, мечту, которой не суждено воплотиться. В жизнь вливался дёготь сомнения. Что-то неумолимо гасло во мне – жизнь, вера в её реальность – для меня они всегда были едины. Я всегда точно знал, что Любовь умрёт со мной. Джоанна жила где-то далеко, или не жила уже, или?.. Всё чаще я думал, что это проделки какой-то злой силы.
Я был погружен в свои мысли, собираясь отойти ко сну. В камине потрескивал костёр,старая мышь точила доску в углу. Внезапно раздался скрип двери. Я поднял глаза: сперва копна золота, а потом весь мальчик
протиснулся в дверь. Принц никогда не стучал и всегда едва открывал дверь. Ему нравилось появляться внезапно.
Он забрался в кресло рядом с камином и уставился на меня, улыбаясь. Ему снова захотелось историй, подумал я. Что на этот раз?
- Чего желает ваше величество?
- Отец сказал мне, что ты убивал драконов. Расскажи мне про драконов! Я тоже хочу убивать драконов, как ты.
Эти громадные склизкие твари вызывали отвращение, но мальчику надо представить себе их мощь. Ему нужны впечатления. Я начал издалека, воскрешая воспоминания, описывать один из походов на драконов: “Уже третий день мы кружили по Болотным Лесам, рискуя, ступив не туда, погрязнуть в топях навеки. Уставшие воины просили повернуть назад, но я решил твёрдо: пока не убьём эту тварь, в город мы не вернёмся. Дракон жил на ветвях здешних сосен, он спал днём, а ночью сжигал посёлки. Нужно было найти дракона до заката, застать врасплох. Я знал, что он рядом, мы приближались к нему с каждым шагом. Дракон нас не слышал, он спал, как ягнёнок. Драконы вообще очень крепко спят. Если ты когда-нибудь днём увидишь спящего дракона, можешь делать с ним всё, что взбредёт тебе в голову – спящий дракон – груда мяса...” - я на секунду задумался: видела ли она в жизни драконов? Наверное, да...
…. И вдруг я проснулся.
Знаете, как это бывает, когда ты видел прекрасный сон: первые секунды думаешь, что то была реальность, а это – сон. Но вот мозговая активность переходит на волны обыденности, и от мечты осталась самая малость – надежда, ты уже просто надеешься, что сможешь уснуть снова. Не выходит, кошмарная реальность обступает тебя, и уже стерлась волшебная дверь в сон – ты окончательно проснулся, это был сон, просто сон. Во сне все было другое, во сне был другим ты сам ты. Моя реальность: выкрашенные в желтый цвет стены, белый потолок, запах лекарств, щупы капельницы, въевшиеся в кожу тела, ни одна из мышц которого не повинуется мне. Я
открываю рот и пытаюсь сказать что-то – вырывается только бессвязный хрип. Мечутся, точно загнанные в ловушку звери, мысли, подхватывают снегопад воспоминаний о жизни во сне. Истинная жизнь настигает меня, она подкралась сзади, существование, без спроса ворвавшееся в мою дверь, участь миллионов.
Джоанна..