2.069 Ромен Роллан
(1866—1944)
Если на одну чашу весов положить небольшую повесть, случайную, но закономерную в творчестве Роллана, а на другую все прочие его сочинения, перевесит эта повесть — «Кола Брюньон». Так уж получилось, что мастер из Кламси оказался живучее всех других героев писателя из этого же бургундского городка. Почему Кола, а не Жан-Кристоф, за которого дали Нобелевскую премию? Да потому, что в образе Брюньона писатель явил миру саму Францию, а в образе Жана-Кристофа всего лишь Бетховена да самого себя.
Ромен Роллан родился 29 января 1866 г. в состоятельной семье нотариуса Эмиля Роллана и Антуанетты Мари Куро. Отец верил в веселье и право, а мать в Бога и музыку. Она привила сыну любовь к Бетховену и игре на пианино, а отец поведал мальчику историю рода Ролланов и Боньяров, уходящую вглубь веков и неразрывно связанную с городком Кламси, центром галльского жизнелюбия и свободомыслия.
Ликвидировав свою контору, отец в 1881 г. перевез семью в Париж. Ромен поступил в лицей Людовика Великого, а затем на педагогический факультет Высшей нормальной школы. Будущий писатель увлекся искусством итальянского Ренессанса и творчеством Льва Толстого (обменялся с ним письмами), и по его собственному признанию, «запоем читал Гоголя, Герцена, Гончарова, Тургенева и Достоевского».
По окончании Нормальной школы Роллан уехал в Рим, работал в архивах Ватикана, изучал изобразительные искусства, жизнь и творчество итальянских композиторов. Отдыхал Роллан за инструментом (обладая исключительной музыкальной памятью, он часами мог играть без нот) либо в беседах с писательницей М. Мейзенбуг, знавшей Герцена, Вагнера, Листа, Ницше.
Вернувшись во Францию, Роллан защитил в Сорбонне диссертацию и читал лекции в Нормальной Высшей школе и в Сорбонне. Семнадцать лет он совмещал писательский труд с преподаванием. Несколько монографий — «Музыканты прошлого», «Музыканты наших дней», «Гендель» и др. — прославили его как музыковеда. В «Ревю де Пари» Роллан помещал также рецензии на художественные выставки.
Испытав на себе влияние исторических трагедий Шекспира, Роллан взялся за создание трагедий. Уделяя творчеству редкие часы, свободные от преподавания, он быстро и успешно справился с циклом пьес «Трагедии веры». Следующим оказался цикл пьес «Театр революции», над которым Роллан работал свыше тридцати лет.
В 1892 г. Роллан женился на Клотильде Бреаль, дочери знаменитого французского лингвиста и филолога еврейского происхождения Мишеля Бреаля. Брак продлился меньше десяти лет, и когда Клотильда покинула Ромена, он очень тяжело пережил этот разрыв.
Первое десятилетие XX в. Роллан посвятил решению сверхзадачи — воспеть сверхчеловека, явить дряхлой Европе титанов духа, дав ей взамен «умершего Бога» другой нравственный ориентир.
Писатель создал цикл «Героические жизни» (биографии Бетховена, Микеланджело, Толстого) и десятитомный роман-эпопею «Жан-Кристоф». Посвятив свой роман «свободным душам всех наций, которые страдают, борются и — победят», он даже не предполагал, что большая часть этих душ погибнет в мировой бойне. Да и о каких душах могла идти речь в мире, лишенном Бога, а значит и душ?
Пока же Роллан, пропитанный отравой ницшеанской философии, «проветривал» затхлую атмосферу европейских государств и давал гражданам великие образцы для подражания, Европа начала войну.
Еще летом 1913 г. в Швейцарии и Ниверне Роллан создал «Кола Брюньона». Наделив Кола натурой несравненно более широкой, чем Кристофа, Роллан словно чувствовал, что в грядущей войне выживут не титаны Кристофы, а простачки Брюньоны — выживут сами и спасут от гибели страну.
Писателю помогла интуиция, даже не художника, а человека, проросшего своими корнями в почву Франции. Повесть не успела выйти перед империалистической войной, да она бы и не была услышана в лязге оружия.
Книга увидела свет в 1919 г., ее очень быстро перевели на многие языки и с восторгом приняли миллионы читателей во всем мире, интуитивно чувствующих, что пока будет «жив курилка», ницшеанский сверхчеловек не сведет народ к куче навоза, из которого он был вылеплен своим сумасшедшим создателем.
В начале войны в статье «Над схваткой» Роллан наивно и запоздало призвал интеллектуалов всех стран сплотиться во имя спасения достижений человеческого духа. Увы, интеллектуалы — как мавр, сделали свое дело и под грохот пушек ушли вслед за музами с мировой арены.
Быть «над схваткой» все равно, что быть «над родами». Вскоре Роллан таки вступил в схватку и разродился иными речами. Перестав уповать на пацифистские организации и пустые призывы уничтожить войну, он стал обличать фальшь и ложь современного общества, обвинять немецкий и французский империализм.
После войны его публицистические статьи были изданы в сборнике «Предтечи». Все это время он вел «Дневник военных лет», которому поверял свои мысли, легшие в основу новых произведений, в которых он обвинил банкиров и пушечных королей, дипломатов и журналистов, приведших народы к войне. Верховной богиней писатель изобразил «Общественное мнение», которое будучи мнением власти и карманной культуры, выдавалась как мнение всего общества.
Роллана в его борьбе поддержали многие выдающиеся люди того времени: А. Эйнштейн, О. Роден, Б. Шоу, С. Цвейг, Г. Уэллс, А. Швейцер… Его деятельность по объединению прогрессивных сил в борьбе против войны подготовила почву для демократического движения в защиту мира 1930-х гг..
В 1915 г. Роллану была присуждена Нобелевская премия — «за высокий идеализм литературных произведений, за сочувствие и любовь к истине, с которой он описывает различные человеческие типажи». Премию писатель отдал Международному Красному Кресту.
Роллан, хоть и осуждал всякие насильственные действия, поддержал Февральскую и Великую Октябрьскую социалистическую революцию в нашей стране, осудил агрессию Антанты, основал журнал «Европа», в котором опубликовал ряд статей в поддержку Советской России.
В книге-манифесте «Народный театр» Роллан изложил основные свои воззрения на предназначение искусства. Позже он увлекся опытом социальных учений Индии, теориями Ганди (с ним он встречался в Швейцарии) и продолжил серию биографий — Вивекананды, Ганди, Рамакришны.
Главным произведением писателя поры меж двух мировых войн стала эпопея «Очарованная душа». Назревавшая в Европе угроза фашизма заставила Роллана критически пересмотреть свои прежние идеалы. Он выступил с множеством публицистических статей, которые опубликовал в двух книгах — «Пятнадцать лет борьбы» и «Через революцию — к миру».
Пытаясь представить Роллана выразителем «немецкого духа», правительство Третьего рейха предложило ему медаль Гёте, но писатель отказался от нее. Тогда фашисты сожгли его «Жана-Кристофа».
В 1935 г. по приглашению А.М. Горького Роллан приехал в нашу страну, встречался с писателями, беседовал с И.В. Сталиным. Русскому языку его обучала жена, поэтесса и переводчица Мария Павловна Кудашева. Кудашева была дочерью полковника русской армии и французской гувернантки, вдовой русского офицера князя Сергея Кудашева, умершего от сыпного тифа. Её знакомыми были М. Цветаева, Б. Пастернак, М. Волошин, И. Эренбург. Говорят, она вошла в безраздельное доверие к Роллану по указанию «сверху».
В годы Второй мировой войны писатель активно противоборствовал фашистскому режиму, публиковал антифашистские памфлеты. Несмотря на строгий надзор властей, ему удавалось сохранять связи с борющейся Францией.
Он успел завершить многотомную музыковедческую работу о Бетховене, биографию поэта Ш. Пеги, книгу мемуаров «Путешествие вглубь себя».
Писатель не дожил до разгрома Германии. Роллан скончался от туберкулеза 30 декабря 1944 г. Похоронили его на старом кладбище в местечке Брев, рядом с прадедом-якобинцем.
На русский язык Роллана переводили Н. Любимов, М. Лозинский, В. Набоков, М. Богословская, А. Худадова, И. Гревс и многие другие.